Его пышное оперение поникло.— О горе мне! Взываю к вашему великодушию, принц Мышеплут! Разрешите мне вызволить из плена вашего вассала, умоляю вас! Окажите мне такую честь — и я ваш вечный должник!При виде Крара, распростертого у лап Гонффа, Тримп захлестнула волна жалости. Не сдержавшись, она выпалила:— Скажи, что ты разрешаешь, Гонфф! Позволь ему это сделать!Мышеплут упрямо стиснул лапы. На секунду повернувшись спиной к ястребу, он подмигнул Мартину и Тримп. Потом с важностью произнес:— Помолчи, ежиха, хватит трещать! Что, спрашиваю я вас, будет принцу Мышеплуту порукой в том, что эта птица сдержит слово?Мартин вынул из ножен свой меч. Он коснулся им склоненной головы Крара, потом поцеловал лезвие и торжественно провозгласил:— Я, Мартин из Рэдволла, готов поручиться в том, что Крар Хранитель Лесов, хозяин здешних мест, оправдает ваше доверие, принц Мышеплут. Ибо он воин по крови и по рождению и потому обязан словом и делом помогать слабым.Гонфф походил немного туда-сюда, как бы обдумывая это заявление. Он остановился у самого клюва ястреба:— Так где тут у вас обитают эти подлые вороны? В ответе ястреба прозвучала нотка надежды:— О принц, на холме, недалеко отсюда, есть несколько сосен. Вы и ваши друзья можете последовать за мной и своими глазами увидеть, как я буду освобождать вашего юного вассала. Но поторопимся, ибо промедление преступно!И он жадно впился взглядом в Гонффа. Тот милостиво кивнул:— Вероятно, вы правы. Отправляйтесь. И благодарите Воителя! Он поверил в вас.Ястреб воспрял. Он приблизил свой смертоносный клюв к лапе Гонффа и поцеловал ее:— Благодарю вас, принц.Потом встал и простер над Мартином свое огромное крыло, отчего тот почувствовал себя совсем крошечным:— Благодарю и вас, господин! Карррака-а-арр! Ястреб испустил леденящий кровь воинственный клич и взмыл в воздух, снова опрокинув наземь всех троих. Тримп вскочила, раздраженно отряхиваясь:— Опять за свое! Гонфф, а откуда ты знал, что он поведет себя именно так?Мышеплут похлопал Мартина по плечу и сказал:— О, несложно было догадаться! Я знаю, какие они, войны, — недаром дружу с одним из них всю жизнь. Верно, приятель?Мартин дернул Гонффа за хвост:— Хватит болтать, а то потеряем Крара из виду. Они бежали со всех лап, стараясь не отстать от Крара, который медленно летел впереди, не поднимаясь выше верхушек деревьев, чтобы не терять трех друзей из виду. Через некоторое время они увидели зеленый холм, а на вершине его — сосновую рощицу. Крар стал снижаться. Он приземлился рядом с Гонффом.— Здесь их цитадель, принц. Теперь, прошу вас, не двигайтесь. Нас заметили.Не успел он договорить, как стая серо-черных ворон той разновидности, что с капюшонами, отделилась от сосен и, колыхаясь на лету, как клочья черной ткани, пронеслась к подножию холма и опустилась на траву. Воздух наполнился их хриплым карканьем. Они вышли встречать «гостей», сложив крылья и воинственно выставив клювы. При других обстоятельствах их неуклюжая походка вразвалку могла показаться комичной, но нельзя было забывать, что это хищные птицы и они не потерпят чужих на своей территории.Крар прошептал:— Выжидайте, друзья. Воитель, держите ваше оружие наготове. А теперь я вступлю с ними в переговоры, я знаю их язык.Ястреб вышел вперед. Вся его мощная фигура излучала спокойное презрение. Одна из ворон, значительно крупнее прочих, заковыляла навстречу Крару. На равном расстоянии от той и другой сторон обе птицы остановились. Они замерли друг против друга, клюв к клюву. Вожак ворон принялся ковыряться в земле, пытаясь таким образом продемонстрировать свое пренебрежение: вот, мол, от скуки копаю червей. Потом он хрипло закаркал:— Крра рракачака кррак каррак?Ястреб резко ответил:— Аррракаррака!Ворона отмахнулась:— Накраак!Ответ этот явно не устроил Крара, потому что следующее движение он сделал немедленно, без малейших колебаний. Подавшись вперед, он сбил ворону с ног сильнейшим ударом головой и стал беспощадно долбить ее клювом. Суетливые подпрыгивания и карканье вороньей банды, возможно, и подбадривали ее вожака, но были не властны над сердцем воина и яростью ястреба. Скоро все было кончено. Черные с серым перья летали в воздухе, а вожак лежал поверженный.Подталкивая его клювом и трогая когтями, Крар заставил врага подняться. Неустрашимый ястреб отрывисто приказал побежденному:— Чаварааг!Ворона униженно поплелась к своей банде, повесив крылья и волоча их по траве. Тримп спросила Мартина:— Я так понимаю, что Крар победил, но что он делает сейчас?Мартин понял все. Он знал, что собирается делать ястреб.— Видишь эти перья? Они очень важны для вороны. Крар выдрал их все до одного. Эта ворона больше никогда не сможет летать. Крар велел ему показать свои крылья остальным, как предупреждение. А теперь тише, Тримп. Хочу посмотреть, что будет дальше!Ястреб взлетел. Проплыв над головами ворон, он поднялся выше и сел на самое большое гнездо на самой высокой сосне. Ворона-мать пулей вылетела из него с пронзительным криком. Крар опустил клюв в гнездо и достал оттуда яйцо. Потом положил его обратно. Расправил крылья и с силой хлопнул ими, страшно закричав на ворон, оторвал когтями большой кусок гнезда и сбросил его вниз. Среди ворон началось столпотворение. Они кинулись к роще с горестным карканьем. Мартин объяснил Тримп:— Он угрожает им разорвать в клочья все их гнезда, начиная с гнезда вожака, если они не выдадут Чаггера. Смотрите!— Тримп! Гонфф! Это я, Чагг, я здесь.Чаггер вырвался из рощи, преследуемый шипением ворон, и кубарем скатился с холма с громким хохотом:— Хи-хи-хи, привет, старые бездельники!Тримп сжала в объятиях и расцеловала маленького шалуна, не упустив, однако, случая сделать ему внушение:— Что за выражения, Чагг! Спасибо еще, что ты жив! Разве можно уходить так далеко? О мой маленький Чагг, ты напугал нас до смерти!Чаггер широко раскинул свои маленькие лапки и улыбнулся:— Вот он я, Чагг. Я даже не ранен. Большие птицы накинулись на меня, а я их — палкой, палкой!Гонфф сначала обнял Чаггера, а потом сурово сказал:— Ты маленький врунишка! Он, видите ли, бил ворон палкой! Хочу напомнить тебе, хвастун, что сделал Гирфанг со своим сынком Риддигом! Еще раз соврешь или сбежишь — получишь то же самое от меня!Чаггер надулся и спрятал мордочку в складках туники Тримп. Мартин дружески обнял Гонффа за плечи:— Старый добряк, неужто у тебя хватит духу тронуть Чаггера, а, принц?Мышеплут по-королевски приосанился и принялся разглядывать кончик своего носа:— Право, не знаю. Мы, особы королевской крови, бог знает на что способны, когда не в настроении. Обычно я приказываю отрубить голову всякой мыши низкого происхождения, которая осмелится прикоснуться ко мне, так что убери-ка свою лапу, не то навлечешь на себя мой гнев!Мартин с притворным ужасом сказал Тримп:— Какие благородные замашки у этих принцев!Ежиха легонько толкнула Гонффа лапой:— Да, кстати, ваше высочество, ваша очередь готовить ужин, когда вернемся в лагерь!На сей раз, приземлившись, Крар ухитрился никого не сбить и не задеть своими огромными крыльями. Он указал клювом на холм:— Мне кажется, что лучшее для нас — поскорее покинуть это место. Здесь слишком много ворон на одного меня. Давайте же уйдем. 8 Решив, что стемнеет еще не скоро, путешественники предпочли плыть дальше, а не сидеть в лагере. Крар Хранитель Лесов простился с ними на берегу ручья:— Прощайте, принц Мышеплут, да пребудет с вами удача. Вы не будете меня видеть, но я буду охранять вас и следить, чтобы вы не попали в беду, пока не пересечете границ моих владений. Слушайтесь распоряжений принца и ведите себя хорошо, юный Чагг, а то я отдам вас обратно воронам. Да сопутствует вам удача, госпожа Тримп. И вам, добрый Динни, и вам, благородный Мартин. Я никогда не забуду, что вы поручились за меня своей честью. Ступайте же, в добрый час!Когда они подняли парус и поплыли вниз по течению, Чаггер захныкал:— Чагг не хочет, чтобы Крар уходил!Мартин предложил малышу погрести одним веслом.— Крар никуда не ушел, Чагг. Он видит нас сверху, хоть мы и не видим его. Ну-ка, помаши ему лапой!Чаггер помахал пухлой лапкой и немного успокоился. Пока бельчонок держался за весло, а Мартин греб, он, как мог, объяснил малышу:— Понимаешь, иногда приходится расставаться с друзьями, и чем старше ты будешь становиться, тем чаще придется расставаться. Но если ты действительно любишь своих друзей, они всегда с тобой. Откуда-то издалека они видят тебя. Они всегда в твоем сердце.Ближе к вечеру путешественники заметили вдали свет. Они подплыли поближе тихо и осторожно, рассудив, что если там враги, то можно будет проскользнуть мимо незамеченными. Но как только в прохладном вечернем воздухе разнеслась песня, Гонфф облегченно вздохнул и улыбнулся:— Я бы из тысячи узнал этот баритон. Голос как из бочки! Не голос, а чудо! Только не говорите его обладателю, что я сказал это. Послушайте только!Голос действительно был чудесный, скорее бас, чем баритон. Глубокий и богатый, он рокотал, вплетаясь в журчащую гамму звуков над ручьем: Не туды и не сюды —Ботинки полные воды.Урожай собрать не смог.Вот сижу и ем пирог. Дружище, хочешь пирога?А салата? Сядем вместе.Угощайся! А покаТы мою послушай песню! Тут из-за поворота показался легкий аккуратный плотик, которым при помощи ясеневого шеста управлял толстенький зверек, землеройка. Тримп знала, что землеройки обычно задиристы и вспыльчивы, но этот типчик был совсем другой. Он прямо-таки запрыгал от радости, предвкушая хорошую компанию. Никого не удивило, что Гонфф и землеройка знакомы. Когда Мышеплут перепрыгнул к нему, они по-приятельски стукнулись спинами и пожали друг другу лапы.— Да это же толстопузый Фурмо Лог-а-Лог, сын великана! Как только мои уши поймали этот мотив, до меня сразу дошло, что тут неподалеку лучший певец Страны Цветущих Мхов.Динни тронул землеройку-шкипера своей когтистой лапой:— Знаете, господин, не знай я вас — принял бы за бабочку!Фурмо Лог-а-Лог отступил на шаг и протер глаза:— Утопите мое бревно! Неужели это тот стройный молодой крот Динни, которого я знавал в прежние времена? Что с тобой стряслось, дружище, в твоей шкуре поселился еще один зверь?Динни усмехнулся, погладив свой объемистый живот:— Нет, Лог-а-Лог, просто я стал крепче и красивее с тех пор, как ты перестал объедать меня.Фурмо повернулся к Тримп:— А что такая милая барышня делает в компании этих голодранцев?Тримп улыбнулась:— Присматривает за ними.— О, тогда мне лучше последить за своими манерами! — засмеялся Фурмо.Партизанский Союз Землероек, или Гуосим, издавна возглавляла землеройка, по традиции носившая звание Лог-а-Лог. Члены этого большого племени курсировали на своих плотиках по водным артериям леса. Тримп и та была на голову выше большинства из них. Маленькие землеройки с длинненькими мордочками и грубой на ощупь шкуркой, с яркими повязками на головах и рапирами у пояса, настороженно следили, как чужеземцы причаливают к берегу и идут к костру. Лог-а-Лог представил им своих друзей, и землеройки успокоились, поняв, что это свои. Землеройки Гуосим считались отличными поварами, и в этом ежиха очень скоро убедилась. Рассыпчатые кексы с яблоками и черникой были просто объедение. Два повара-землеройки стояли около Тримп и взволнованно смотрели, как она пробует их стряпню. Они тут же грубовато спросили:— Ну как? Неплохо, правда? Мы это сами приготовили!— Ага! — подхватил другой. — По нашему собственному рецепту. Вам нравится?Улыбка Тримп очаровала не только землероек, но и всех птиц на окрестных деревьях:— Превосходно! Никогда не ела ничего вкуснее! Просто чудо!Фурмо придвинул Мартину и Гонффу высокие кружки с местным портером и сказал:— Хахарр! Похоже, Тримп не скоро выберется из-за стола. Они будут кормить ее, пока она не лопнет!Некоторые маленькие землеройки никогда раньше не видели крота и теперь столпились вокруг Динни вопросами отвлекая от еды:— А что, у всех кротов такая мягкая шкурка, как у вас, господин Динни Землекоп?— Да, деточки, она у нас такая мягкая, потому что мы никогда не забываем вовремя подкрепиться, как и положено добрым зверям.— Значит, вы, господин Динни Землекоп — самый добрый из кротов, потому что вы уж очень основательно подкрепляетесь!Заботливая мамаша-землеройка одернула малышей:— Хватит надоедать господину Динни глупыми вопросами. Дайте ему спокойно поужинать. А вас давно ждут ваши спальные плотики. Поздно уже.Мартин как раз рассказывал Фурмо о цели их путешествия, когда в разговор вмешалась мамаша-землеройка, что-то прошептав на ухо командиру. Тот извинился:— Мы договорим потом, дружище. А сейчас я должен спеть малышам колыбельную. Это не займет много времени.У берега качался плотик со множеством подушек и теплых одеял. Малыши лежали, убаюканные мерным покачиванием плавучей постели, а Лог-а-Лог напевал им своим глубоким мелодичным голосом: Медленно течет ручей.День прошел, устали глазки.Все на свете ждут ночей —Часа волшебства и сказки. Время снов. Сейчас в гнездеПтичка спит, а в речке — рыбка.Все устали, и вездеТак туманно все и зыбко. День так долог был, малыш.Вот зажглись на небе звезды.Спи! Когда ж ты замолчишь,Станешь тихим и серьезным! Скоро схлынет ночи тень,Грянет жаворонок песню.«Здравствуй, здравствуй, новый день!» —Скажем мы с тобою вместе. Неслышно подошел Гонфф. Он нес Чаггера. Бельчонок крепко спал. Осторожно положив его на плотик рядом с сонными маленькими землеройками, Гонфф похлопал Фурмо по плечу:— Вот бы взять тебя с собой, дружище Фурмо! Как только ты запел, проказник Чагг сразу уснул, свалился, словно подстреленный из пращи. И как у тебя это получается?Лог-а-Лог пожал плечами и кивнул на плотик:— У меня просто большой опыт, приятель. Восемь из них — мои.Тримп открыла глаза приблизительно через час после того, как рассвело. Накануне легли поздно: много и вкусно ели, пели, рассказывали разные истории, а двое молодых землероек даже устроили «бой на хвостах», чтобы произвести впечатление на ежиху. Повара уже встали и сновали туда-сюда, готовя завтрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40