Когда эта парочка встретилась, вода вокруг них закипела и забурлила, точно в водовороте.— Гарравей! Ах ты хвостатая речная собака! Я сразу догадался, что это твоих лап дело! Вот тебе за это!— Ха! Гонффо, меня не одурачишь. Ты испугался так, что все твои мышиные поджилки тряслись! Придется тебе признать это.— Я испугался? Да не больше, чем бревно, которое плавает в ручье. Единственное, чего я боюсь, — что у тебя ужин не готов, усатая ты обжора, мокрая любительница пудинга!С воплями восторга Фолгрим и Тунгро нырнули в воду:— Тетушка Гарравей, это мы, ваши племянники!— О, только не это! Запирайте все кладовые — это же сынки Баргуда! Бедная моя сестричка и померла-то, наверно, от голода, откармливая этих проглотов. Гонффо, убери их от меня!Выдры из племени Гарравей выныривали из воды одна за другой и радостно перекрикивались с выдрами из племени Тунгро. Тримп посмотрела на Мартина: он с интересом наблюдал эту встречу родственников и усмехался их выходкам:— Похоже, они все родня. Так что нас окружают сплошные тетушки, дядюшки, племянники и племянницы. Уф-ф!Увесистый кусок прибрежной грязи угодил Мартину прямо в нос. Дело в том, что два племени выдр были так рады видеть друг друга, что тут же затеяли кидаться грязью. Остальные члены команды, в том числе и землеройки Фурмо, не заставили себя долго упрашивать: они, не колеблясь, присоединились к этой шуточной драке с веселым хохотом и визгом. Брызгаясь, плескаясь, то и дело шлепаясь в воду, они запускали друг в друга целыми пригоршнями коричневой вязкой грязи. Грязь была везде! Она пристала к шерсти, мордочкам, лапам и хвостам. Молоденькая ежиха наткнулась на что-то вроде маленького коричневого шарика грязи. Шарик пропищал:— Хи-хи! Это вы, госпожа Тримп?— Ха! Я-то это я, а вот ты кто?— О, я всего лишь маленький Чагг!— Эй ты, чертенок, ты зачем в меня кидаешься? Кидайся лучше в этих сумасшедших выдр. Они же все это затеяли.— Хи-хи! Я кидаюсь в кого попало! Вот вам еще! Шлеп! Плюх! Шмяк!И только Крар невозмутимо сидел на носу лодки. Он покачивал головой, с отвращением глядя на недостойное зрелище:— Кажется, сегодня день дураков! Вероятно, эти речные собаки лишились разума. Ай!Бью, весь в грязи, наклонился, чтобы набрать еще пригоршню, и поздравил себя:— Отличный удар, Фетрингсол! Может быть, у этого мешка перьев поубавится аппетита!К тому времени, как все угомонились и отмылись, уже наступил вечер. Королева Гарравей, используя свой последний шанс, изловила-таки своих племянников и окунула их в воду.— Эй, что здесь происходит? — спросил вездесущий Гонфф. — Пытаемся утопить родственников?— Именно, Гонффо! Это же надо быть такими невоспитанными! Я научу их, как надо ко мне обращаться: ваше величество, а никакая не «тетушка Гарравей». Ну ладно, дружище, лучше нам передохнуть. У моей команды есть специальные приспособления, чтобы поднять вашу лодку на верх водопада. Это самое меньшее, что я могу сделать для таких отважных воинов!Фолгрим наконец-то вынырнул на поверхность и, выплюнув воду, заявил:— Да уж, тетушка Гарравей, потому что в противном случае ваше имя навсегда будет покрыто… грязью! 39 Молочно-белый туман добрался до вершины высокого вяза. Тишина раннего утра царила в аббатстве Рэдволл. Ее нарушало лишь негромкое, доносившееся издалека пение какой-то ранней пташки. Всего лишь час прошел после восхода солнца. Командор и Белла стояли на северной стене. Гонфлет устроился между ними. Белла строго сказала:— Держись подальше от края. У твоей мамы найдется что сказать мне, если ты упадешь!Гонфлет рассеянно переминался с лапы на лапу, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь пелену тумана:— Когда же приедет мой папа?Командор придержал малыша за плечо:— Не волнуйся, приятель, уже скоро. Может быть, когда рассеется этот туман.Гонфлет беспардонно дернул Командора за ухо:— Да-а! Ты уже который день это говоришь!Снизу послышался голос Коломбины:— Белла, Командор! Где вы?— Здесь, наверху, западный угол северной стены!Коломбина поднялась к ним по ступеням. Она принесла с собой поднос и поставила его на стену:— Боже мой, что это вы втроем тут делаете так рано? Отсюда все равно ничего не видно, там такой туман. Гонфлет, ты бы должен быть еще в кроватке!— Нет, сегодня моя очередь дежурить на стене и ждать папу. Белла и Командор мне просто помогают. Мой папа скоро приедет, вот!Коломбина ласково погладила сына по голове:— Да, я уверена, что теперь уже скоро. Ой, смотрите, туман становится золотистым! Давайте-ка позавтракайте пока. Туман еще не скоро рассеется.Коломбина и сама составила им компанию. Закутанные, как в кокон, в золотистый осенний туман, они с удовольствием позавтракали овсянкой со свежими ягодами и медом.Выдры тянули, землеройки толкали, и «Жимолость» благополучно преодолела канаву в западной части Леса Цветущих Мхов и оказалась около той самой тропинки, где в начале лета Тримп впервые повстречала Ферди и Коггса.Гонфф крикнул Мартину сквозь туман:— Поставь парус, дружище!Фурмо удивленно покачал головой:— Зачем тебе парус? Кругом туман и ни ветерка!Сняв с головы командира Гуосима яркую повязку, Гонфф нацепил ее себе на голову. Он встал на носу лодки и принял величественную позу:— Да ну тебя с твоим ветерком, Лог-а-Лог! Я возвращаюсь домой, и я намерен прибыть, как полагается! Верно, Мартин?Мартин присоединился к Гонффу. Он встал рядом, приняв не менее героическую позу: обнажив меч и как бы указывая им вперед:— Ты прав, приятель! Домой!Фурмо с восхищением кивнул:— Вот это дело! Давайте-ка, друзья! Смажем получше колеса, расчешем усы, приналяжем и будем петь все время, что осталось до дома. Все вы знаете «Конец Путешествия». Тримп, ты будешь петь верхним голосом, я — баритоном, а Гарравей — басом. Три-четыре…И «Жимолость» легко покатилась по тропинке. Команда тянула лодку, а два племени выдр и племя землероек объединились, чтобы толкать ее сзади. Мартин, Гонфф, Динни и Тримп, те четверо, что отправились в путь из аббатства, стояли на носу лодки, Крар сидел на мачте, цепко удерживая Чаггера, который по-прежнему считал себя капитаном.Солнце начало понемногу растапливать туман, и теперь можно было что-то разглядеть. Когда они миновали поворот у дубовой рощицы, пение вдруг стихло и «Жимолость» остановилась. Все увидели Рэдволл.Паря над золотистым туманом подобно видению, волшебному сну, южная башня поднималась к синему небу, и флюгер гордо трепетал над стенами из розового песчаника. От этого зрелища захватывало дух. Все стояли и молча смотрели, а потом раздалось мощное «Ура!». Динни гордо улыбался, не в силах сдержать слезы:— Наконец-то я дома!Гонфлет спрыгнул с плеча Командора на северо-западный угол, который был выше всей остальной стены. Командор протянул мышонку лапы:— Слезай, приятель, сквозь этот туман все равно ничего не разглядишь.Коломбина что-то почувствовала. Она внимательно посмотрела на сына:— Что ты, Гонфлет?— Я слышу их, мама! Слышите? Папа возвращается домой!Сначала едва слышное, многоголосое пение становилось все громче и громче и наконец наполнило собой аббатство.Белла громко засмеялась от радости:— Это корабль! Корабль на тропинке! Даже не верится, но я вижу их! Я вижу их!Песня летела ввысь, в синее утреннее небо: Домой, мой друг, домой!Вперед! Еще не закончен путь.Пыль водой ключевою смой,Вперед! Все страхи свои забудь. Мы выжили и разбили врага.Домой, мой друг, веселее шагай!Спи, где тебя застигнет сон,И знай, что ждет тебя милый дом. Домой, мой друг, шагай веселей.В сыром лесу, среди степей —Где бы ты ни был, — дом милей!Домой, мой друг, домой! На земле и воде, средь шипов и роз,Вперед, дружище, не вешай нос. Ведь скоро мы будем дома.Пусть лапы твои болят — ничего!Друзья не бросят в беде одного,Не первый день мы знакомы! Солнце ли светит, дождь ли идет —Нам с тобою идти вперед.Домой, мой друг, домой! Крик Беллы, подобно грому, разнесся над лугами:— Вставайте, жители Рэдволла! Они вернулись! Будите скорее поваров! Открывайте ворота! Они вернулись домой!Ферди и Коггс широко распахнули ворота, Коломбина разрешила Гонфлету выбежать наружу встречать корабль. Его подхватили сильные лапы отца, и очень скоро он сидел на отцовских плечах. Ферди и Коггс, все еще в ночных рубашках, держали главные ворота открытыми. С помощью всех жителей Рэдволла «Жимолость» легко и царственно вплыла в аббатство и остановилась посередине луга. Гонфф с Гонфлетом на плечах спрыгнул на траву и крепко обнял Коломбину:— Ваш принц Мышеплут вернулся, о моя прекрасная дама!Все радостно приветствовали друг друга:— О Динни, наш дорогой Динни Кротоначальник, как мы скучали по тебе! Добро пожаловать домой!— Хурр! Спасибо, госпожа Белла, я тоже очень скучал, я даже линять начал, во как!— Дядя Вортхорн, это вы?— Прищемите мне хвост! Это я и есть! Неужели вы сыновья Баргуда? Смотри-ка, какие здоровенные! Интересно, чем вас кормили? Я Фергит Вортхорн, зовите меня Командор. А вот, познакомьтесь: Майская Ягодка и Ольховая Сережка. Мне кажется, они приходятся вам… двоюродными сестрами, но я не уверен, надо подумать.— Ферди, Коггс, привет, это я!— О, барышня, вы как будто выросли!— Да, но все такая же хорошенькая. Как славно, что вы вернулись, дорогая!— Меня зовут Чагг, я всего лишь маленький бельчонок, но неприятностей от меня, говорят, хоть отбавляй!— Привет, Чагг, я Гонфлет, и от меня тоже, говорят, полно неприятностей!Среди всего этого шума и гвалта, бурных встреч старых и новых друзей появилась маленькая сгорбленная фигурка. Она бесстрашно ковыляла через луг. Все расступались перед аббатисой Герминой. Майская Ягодка и Ольховая Сережка поспешили вперед и помогли взобраться на «Жимолость», где ее встретил Мартин. Он поклонился и положил свой меч к ногам старушки. Та улыбнулась:— Мартин из Рэдволла, друг мой, ты вернулся к нам!— Да, матушка аббатиса. Это было удачное путешествие. Это было долгое лето, богатое событиями. Я счастлив, что я снова в Рэдволле.Аббатиса Термина указала своей тростью на странную лодку посередине луга и на огромного ястреба, восседавшего на носу лодки:— Действительно, много событий. А что это такое?— Это ялик Лог-а-Лога Фурмо. Он называется «Жимолость» в честь его доброй супруги. А вот эта благородная птица — Крар Страж Лесов, бесстрашный воин и наш верный друг. Эти симпатичные землеройки — из Гуосима, а еще с нами прибыли два племени выдр: племя королевы Гарравей и племя братьев Тунгро и Фолгрима.Аббатиса Термина остановила Мартина, подняв свою крошечную лапку:— Довольно! Я совсем запутаюсь, если ты продолжишь. Моей старой голове не под силу запомнить столько всего. Добро пожаловать, дорогие гости! Пусть радость и веселье встретят вас в аббатстве Рэдволл. Если вам что-нибудь понадобится от меня или жителей Рэдволла, говорите, не стесняйтесь!Образовалась небольшая пауза, а потом перед аббатисой вырос старый заяц, учтиво ей поклонился и произнес скрипучим голосом:— Бьюклэр Фетрингсол Косфортингам к вашим услугам, госпожа. Я только хотел поинтересоваться, э-э, нет ли у вас, как бы это сказать, э-э, в некотором роде, э-э…Термина кивнула. Она сразу поняла его:— Вы, вероятно, проголодались, господин Косфортингам?Бью яростно закивал, продолжая, однако же, мямлить:— Да, именно, госпожа, э-э, спасибо, госпожа, я, это, действительно, возможно, э-э, несколько, э-э, есть хочу, будь я неладен!Широко улыбнувшись, аббатиса Термина дотронулась до его лапы:— Я никогда не встречала зайца, который не был бы голоден. Мы готовились к этому событию с конца лета, у нас хватит еды для всех и для вас тоже, господин Косфортингам. Все ли готово, Белла?Барсучиха кивнула, указав на фруктовый сад:— Как только туман окончательно рассеется, все, кто готовил, кто подавал, кто помогал, и, конечно, дорогие гости, — все на пир!Дружное «ура» огласило осеннее утро. Добровольные помощники кинулись в кладовые за тележками. За ними потянулись и гости, на ходу оживленно обсуждая будущий праздник:— Пир, будь я неладен? Неужели у них хватит еды на всю эту ораву?— Бурр! Сразу видно, что вы никогда не бывали на пирах в Рэдволле. Здесь хватит еды на две таких оравы и на целую осень. Это уж точно!— Погоди, Ферди! Ты еще не видел, сколько ест Крар. По сравнению с этой птицей мы все просто дети!— Мы позаботимся об этом, Гонфф. А как ваш заяц? Хороший едок?— Хо-хо! И не спрашивай! По справедливости, его бы следовало назвать не Фетрингсолом, а Проглотом. Рядом с ним лучше за стол не садись.— Я сяду с тобой, ладно, Гонфлет? Мы тут все съедим!— Ага! А потом, Чагг, пойдем за пирогами. Они кладут их на подоконники, чтобы остыли, хи-хи!— Похоже, теперь у вас будет вдвое больше забот, госпожа Коломбина!— Втрое, Командор, если считать Гонффа. Но это приятные заботы, и к тому же это такое счастье, что они вернулись живыми и невредимыми!— Гурр, золотые слова, госпожа! ЭПИЛОГ Отрывок из дневника Термины, матери аббатисы аббатства Рэдволл: Сейчас зима, время сидеть у огня в Пещере и долгими вечерами рассказывать разные истории. К следующей зиме наше аббатство будет окончательно достроено. Никогда еще у нас не было столько добрых и приятных гостей. Чудесный стол, за которым я сижу, изготовлен выдрами из племени Тунгро, как и вся наша мебель. Что за искусные мастера эти выдры! Брат Тунгро Фолгрим останется в Рэдволле и будет жить с нами. Они с Командором стали неразлучны. Многие наши гости останутся здесь насовсем. Это очень радует меня: все они хорошие и работящие. Тримп и Чаггер теперь живут в семье Гонффа. И, конечно, они очень счастливы с такими родственниками, как наш принц Мышеплут и его прелестная жена Коломбина. Все говорят, что я проживу еще много времен года. Надеюсь! Ведь так радостно жить в Рэдволле. Я жду каждого утра, предвкушая завтрак с моими добрыми друзьями, Вургом и Бью. Как жаль, что мне не довелось в молодости путешествовать с ними по морям! Сколько они повидали, какие приключения пережили! Мартин, кажется, вновь обрел вкус к жизни. Он больше не печален. Он рассказал нам удивительную историю о себе самом и своем храбром отце Льюке. Это очень грустная история, но разве не для того в нашей жизни так перемешаны радость и печаль, чтобы мы смогли стать самими собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40