Григорьев: (ударяя Семенова по морде.) Я не зябну.
Семенов: Ох!
Григорьев: (ударяя Семенова по морде) Что ох?
Семенов: (держась рукой за щеку.) Ох! Лицо болит!
Григорьев: Почему болит? (И с этими словами хвать Семенова по
морде.)
Семенов: (падая со стула.) Ох! Сам не знаю.
Григорьев: (ударяя Семенова ногой по морде.) У меня ничего не
болит.
Семенов: Я тебя, сукин сын, отучу драться.(Пробует встать.)
Григорьев: (ударяя Семенова по морде.) Тоже учитель нашелся!
Семенов: (валится на спину.) Сволочь паршивая!
Григорьев: Ну, ты, выбирай выражения полегче!
Семенов: (силясь подняться.) Я, брат, долго терпел. Но хва-
тит. С тобой, видно, нельзя по-хорошему. Ты, брат, сам виноват.
Григорьев: (ударяя Семенова каблуком по морде.) Говори, гово-
ри! Послушаем!
Семенов: (валится на спину.) Ох!
* * *
ОССА
Посвящается Тамаре
Александровне Мейер.
На потолке сидела муха
ее мне видно на кровати
она совсем уже старуха
сидит и нюхает ладонь;
я в сапоги скорей оделся
и второпях надел папаху
поймал дубинку и по мухе
закрыв глаза хватил со всего размаху
Но тут увидел на косяке
свинью сидящую калачом
ударил я свинью дубинкой,
а ей как видно нипочем.
На печке славный Каратыгин
прицелил в ухо пистолет
ХЛОПНУЛ ВЫСТРЕЛ
Я прочитал в печатной книге,
что Каратыгину без малого сто лет
и к печке повернувшись быстро
подумал: верно умер старичок
оставив правнукам в наследство
пустой как штука сундучок,
( Предмет в котором нет материи
не существует как рука
он бродит в воздухе потерянный
вокруг него элементарная кара.)
Быть может в сундучке лежал квадратик
похожий на плотину.
Быть может в сундучке сидел солдатик
и охранял эфира скучную картину
мерцая по бокам шинелью волосатой.
глядел насупив переносицу
как по стенам бегут сухие поросята.
В солдатской голове большие мысли носятся:
играет муха на потолке
марш конца вещей.
Весит подсвечник на потолке,
а потому прощай.
Покончу жизнь палашом -
все можно написать зеленым карандашом.
На голове взовьются волосы
когда в ногах почуешь полосы.
Стоп. Михаилы начали расти
качаясь при вдыхании премудрости.
Потом счисляются минуты
они неважны и негромки.
Уже прохладны и разуты
как в пробужденьи видны ноги.
Тут мысли внешние съедая
- приехала застава -
Сказала бабушка седая
характера простова.
Толкнув нечайно Михаила
я проговорил: ты пьешь боржом,
все можно написать зеленым карандашом.
Вот так Тамара
дала священный альдюмениум
зеленого комара.
Стоп. Разошлось по конусу
летало ветром по носу,
весь человеческий остов
одно смыкание пластов
рыба плуст
торчит из мертвых уст
человек растет как куст
вместо носа
трепещет осса
в углу сидит свеча Матильды голышом -
все можно написать зеленым карандашом.
Понедельник 6-ое августа 1928 года.
С. - Петербург.
ПАДЕНИЕ С МОСТА
Окно выходило на пустырь
квадратный как пирог
где на сучке сидел нетопырь
Возьми свое перо.
Тогда Степанов на лугу
посмотрит в небо сквозь трубу
а Малаков на берегу
посмотрит в небо на бегу.
Нам из комнаты не видать
Какая рыба спит в воде
Где нетопырь - полночный тать
порой живет. И рыба где
а с улицы видней
особенно с моста
как зыбь играет камушком у рыбьего хвоста.
Беги Степанов дорогой!
Скачи коварный Малаков
рыб лови рукой
Тут лошадь без подков
в корыто мечет седока.
Степанов и Малаков
грохочет за бока.
А рыба в море
жрет водяные огурцы.
Ну да, Степанов и Малаков
большие молодцы!
Я в комнате лежу с тобой
с астрономической трубой
в окно гляжу на берег дощатый
где Малаков и герр Степанов
открыли материк.
Там я построю домик
Чтоб не сидеть под ливнем без покрова,
а возле домика стоит
уже готовая корова.
Пойду. Прощайте. Утоплюсь.
Я Фердинанд. Я Герр Степанов.
Я Маклаков! Пойду гулять в кафтане
И рыб ловить в фонтане.
Вот мост. Внизу вода.
БУХ!
Это я в воду полетел.
Вода фигурами сложилась.
Таков был мой удел.
ВСЕ
Воскресенье 5 августа 1928 года
С.-Петерберг.
* * *
Мне бы в голову забраться козлом,
Чтоб осмотреть мозгов устройство.
Интересуюсь, какие бутылки составляют наше сознание.
Вот азбука портных
Мне кажется ясной до последней ниточки:
Все делается ради удобства движения конечностей и корпуса.
легко наклоняться в разные стороны,
ничто не давит на живот.
Ребра сжимаются и отпрыгивают вновь,
как только представится к тому случай.
Мы несравненно лучше сделаны, чем наша одежда.
Портным не угнаться за гимнастами,
одевающими себя в мускульные сюртуки.
И способ гимнастов
мне ближе по духу.
Портной сидит, поджавши ноги
руками же вертит ручку швейной машины
или ногами вертит машинку, а руки ему служат рулями.
Или же двигатель Симменса-Шуккерта
вращает маховое колесо, тычет иглой и двигает челноком.
Так постепенно сшиваются
Отдельные части костюма.
Гимнасты же поступают иначе.
Они быстро наклоняются вперед и назад,
до тех пор, пока их живот не станет подковой,
руки вывертывают,
приседают на корточки,
достигая этим значительного утолщения мышц.
Этот способ, конечно, приносит больше пользы.
Кто, побродив по ночным городским садам,
почувствует боль в пояснице,
знай: это мускулы живота стараются проснуться -
спеши домой и, если можешь, пообедай.
Обед ленивым сделает тебя.
Но если нет обеда
еще лучше съесть кусочек хлеба
это придает бодрость твоему духу
а если нет и хлеба даже
то благодари приятель Бога
Ты Богом знать отмечен
для совершения великих подвигов
нельзя лишь испугаться
смотри внимательно в бумагу
зови слова на помощь
и подходящих слов сочетанье
немедленно утолит желудочную страсть
вот мой совет
произноси от голода:
я рыба
в ящике пространства
рассуждаю о топливе наших тел
всякая пища попав на зуб
становится жиже выпуская соки целебных свойств
Бог разговаривает со мной
Мне некогда жевать свиное сало
и даже молока винтовки белые
помеха для меня
вот мой дикарь и пища
вот голос моего стола кушетки и жилища
вот совершенство Бога моего стиха
и ветра слов естественных меха
1931 год.
III. Брейте бороду и усы!
Вы не козлы, чтобы бороды носить,
Вы не коты, чтобы усами шевелить.
Вы не грибы, чтобы в шляпках стоять.
Эх, барышни!
Посдергайте ваши шапочки!
Эх, красоточки!
Посдергайте ваши юбочки!
Ну-ка ты, Манька Марусина!
Сядь на Петьку Елабонина.
Стригите, девочки, ваши косички.
Вы не зебры, чтобы бегать с хвостиками.
Толстенькие девочки,
Пригласите нас на праздники.
IV. Ведите меня с завязанными глазами.
Развяжите мне глаза и я пойду сам.
Не держите меня за руки,
Я рукам волю дать хочу.
Расступитесь, глупые зрители.
Я ногами сейчас шпыняться буду.
Я пройду по одной половице и не пошатнусь,
По карнизу пробегу, не рухну,
Не перечьте мне. Пожалеете.
Ваши трусливые глаза неприятны богам.
Ваши рты раскрываются некстати.
Ваши носы не знают вибрирующих запахов.
Ешьте суп - это ваше занятие.
Подметайте ваши комнаты - это вам положено от века
Но снимите с меня бандажи и набрюшники.
Я солью питаюсь, а вы сахаром.
У меня свои сады и свои огороды.
У меня в огороде пасется своя коза.
У меня в сундуке лежит меховая шапка.
Не перечьте мне, я сам по себе, а вы для меня.
Только четверть дыма.
V. - Федя, а Федя!
- Что-с?
- А вот я тебе покажу "Что-с"!
(молчание)
- Федя, а Федя!
- В чем дело?
- Ах ты, сукин сын! Еще в чем дело спрашиваешь.
- Да что вам от меня нужно?
- Видали?! Что мне от него нужно! Да я тебя мер-
завца за такие слова... Я тебя так швырну, что по-
летишь сам знаешь куда!
- Куда?
- В горшок.
(молчание)
- Федя, а Федя!
- Да что вы, тетенька, с ума сошли?
- Ах! Ах! Повтори, как ты сказал!
- Нет, не повторю.
- Ну, то-то! Знай свое место! Небось! Тоже!
VI. Я подавился бараньей костью.
Меня взяли под руки и вывели из-за стола.
Я задумался.
Пробежала мышка.
За мышкой бежал Иван с длинной палкой.
Из окон смотрела любопытная старуха.
Иван, пробегая мимо старухи, ударил ее палкой по
морде.
VII. Жалобные звуки испускал Дмитрий.
Анна рыдала, уткнувшись головой в подушку.
Плакала Маня.
1937 год.
О ЯВЛЕНИЯХ И СУЩЕСТОВОВАНИЯХ
1. Художник Миккель Анджело садится на груду кирпичей и, под-
перев голову руками, начинает думать. Вот проходит мимо петух и
смотрит на художника Миккель Анджело своими круглыми, золотисты-
ми глазами. Смотрит и не мигает. Тут художник Миккель Анджело
поднимает голову и видит петуха. Петух не отводит глаз, не ми-
гает и не двигает хвостом. Художник Миккель Анджело опускает
глаза и замечает, что глаза что-то щиплет. Художник Миккель Анд-
жело трет глаза руками. А петух не стоит уже больше, не стоит, а
уходит за сарай, за сарай на птичий двор, на птичий двор к своим
курам.
И художник Миккель Анджело трет глаза руками, поднимается с
груды кирпичей, отряхает от штанов красную кирпичную пыль, бро-
сает в сторону ремешок и идет к своей жене.
А жена у художника Миккель Анджело длинная-длинная, длиной в
две комнаты.
По дороге художник Миккель Анджело встречает Комарова, хвата-
ет его за руку и кричит: "Смотри!"
Комаров смотрит и видит шар.
"Что это?" - шепчет Комаров.
А с неба грохочет: "Это шар."
"Какой шар?" - шепчет Комаров.
А с неба грохочет: "Шар гладкоповерхностный!"
Комаров и художник Миккель Анджело садятся на траву, и сидят
они в траве, как грибы. Они держат друг друга за руки и смотрят
на небо. А на небе вырисовывается огромная ложка. Что же это та-
кое? Никто этого не знает. Люди бегут и запираются в своих до-
мах. И двери запирают и окна. Но разве это поможет? Куда там! Не
поможет это.
Я помню,как в 1884-м году показалась на небе обыкновенная ко-
мета величиной с пароход. Очень было страшно. А тут - ложка! Ку-
да комете до такого явления.
Запирать окна и двери?
Разве это может помочь? Против небесного явления доской не
загородишься.
У нас в доме живет Николай Иванович Ступин, у него теория,что
все - дым. А по-моему, не все дым. Может, и дыма-то никакого
нет. Ничего, может быть, нет. Есть одно только разделение. А мо-
жет, и разделения-то никакого нет. Трудно сказать. Говорят, один
знаменитый художник рассматривал петуха. Рассматривал, рассмат-
ривал, и пришел к убеждению, что петуха не существует.
Художник сказал об этом своему приятелю,а приятель давай сме-
яться. Как же,говорит, не существует, когда, говорит, он вот тут
вот стоит, и я, говорит, его отчетливо наблюдаю.
И великий художник опустил тогда голову, и как стоял, так и
сел на груду кирпичей.
В С Е
Даниил Дандан
18 сентября 1934 года.
ХНЮ*
Хню из леса шла пешком.
Ногами месила болота и глины.
Хню питалась корешком
рога ворона малины.
Или Хню рвала побеги
Веселого хмеля, туземца рощ.
Боги ехали в телеге.
Ясно чувствовалась мощь
богов, наполненных соком лиан и столетних нев.
И мысль в черепе высоком лежала, вся окаменев.
Зубами щелкая во мху,
грудь выпятив на стяги,
варили странники уху,
летали голые летяги,
подвешиваясь иными моментами на сучках вниз головой.
Они мгновенно отдыхали, то поднимая страшный вой,
в котел со щами устремляясь,
хватая мясо в красную пасть.
То снегири летели в кучу печиков,
то медведь, сидя на дереве и
запустив когти в кору, чтобы не упасть,
рассуждал о правосудии кузнечиков.
То Бог в кустах нянчил бабочкину куколку,
два волка играли в стуколку -
таков был вид ночного свидригала,
где Хню поспешно пробегала
и думала, считая пни сердечного биения.
Аскет в пустыне - властелин,
бомба в воздухе - владычица,
оба вместе - лучшее доказательство человеческого
гения.
Пусть комета в землю тычется,
угрожая нарушить бег нашей материи.
И, если пена - подружка огня на черном кратере
выпустит мух с небесными каракульками на лапках,
мы гордо глядим на вулкан
и, в папках
земных дел
отмечаяя рукой астронома событие,
способное закидать дредноут лепестками вишни,
мы превратили мир в народное увеселение
и всюду увеличили плотность населения.
Еще недавно кверху носом летал Юпитер,
в 422 года раз празднуя свои именины,
пока шутливая комета не проскочила в виде миски
в хрустальном животе Глафиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25