..
ВЕРОЧКА. Караул! Спасите! Люди!
СТУДЕНТ (в ы с к а к и в а я и з ш к а п а).
Стой, мерзавец! Пусти руку! Не волнуйтесь, Верочка. Пойдемте
со мной в шкап.
ВЕРОЧКА. Пустите меня. Кто вы такой?
СТУДЕНТ. Я студент.
ВЕРОЧКА. Что вам от меня нужно? Почему вы оказались в шкапу?
АНТОН АНТОНОВИЧ. Что вам угодно?
ВЕРОЧКА. Почему вы вмешиваетесь не в свое дело?
АНТОН АНТОНОВИЧ. Врываетесь в частную жизнь?
ВЕРОЧКА. Да кто вы такой, в самом деле?
СТУДЕНТ. Я студент.
ВЕРОЧКА. А как вы сюда попали?
СТУДЕНТ. Я пришел к Петру Нилычу Факирову.
ВЕРОЧКА. Ну?
СТУДЕНТ. Петр Нилыч любит, чтобы его слушали, когда он что-
нибудь говорит. Он сажает меня в шкап, а сам ходит и говорит,
будто в комнате никого нет.
ВЕРОЧКА. Значит, пока мы были тут, вы тоже тут были?
СТУДЕНТ. Да.
БАЛ
ХОР. Танцуйте, танцуйте!
ГОСТИ. Танцуем, танцуем!
ХОР. Танцуйте фигуру.
ГОСТИ. Танцуем фигуру.
ХОР. Откройте, откройте,
откройте, откройте.
Закройте, закройте,
закройте, закройте.
ГОСТИ. Мы весело топчемся.
БАРОНЕССА ПИРОГОВА.
Мне стало душно.
СОЛДАТ ФЕРЗЕВ. Хотите на веранду охлаладить горячее тело?
БАРОНЕССА ПИРОГОВА.
Вы правы: я немножко вспотела.
Пусть ветер мне подует в рукава.
СОЛДАТ ФЕРЗЕВ. Смотрите: ночка какова!
DER GOLDBERG. Кто хочет что-нибудь особенного -
то я спою не хуже Собинова.
ХОЗЯИН. Иван Антоныч, принесите плеть.
Сейчас Der Goldberg будет петь.
DER GOLDBERG (п о е т).
Любовь, любовь
царит всечасно...
Больше петь не буду. Зачем
он меня при каждом слове ударяет плеткой?
МАРИЯ. Ой, смотрите, кто это к нам
ползет на четвереньках?
ХОЗЯИН. Это Мотыльков.
МОТЫЛЬКОВ. Да, это я. Мою природу
постиг удар. Я стал скотом.
Дозвольте мне воззвать к народу.
ХОЗЯИН. Ах, не сейчас. Потом, потом.
МОТЫЛЬКОВ. Тогда я просто удаляюсь.*
ХОЗЯИН. А вдруг останетесь, боюсь.
МОТЫЛЬКОВ. Как неуместен этот страх.
Уйду и с туфель сдуну прах.
ХОЗЯИН. Смотрите, он ползет обратно.
ЖАК. Мария, будьте аккуратны.
МАРИЯ. Я вам запачкала пиджак.
ЖАК. Ну не беда!
МАРИЯ. Мой милый Жак.
ЖАК. Я предан вам за вашу ласку.
МАРИЯ. Ах, сядьте тут и расскажите сказку.
ЖАК. Был гром, и небо темнобуро.
Вдруг выстрел - хлоп! из Порт-Артура.
На пароходе суета:
матросы лезут в лодку,
а лодка офицерами по горло занята.
Матросы пьют в испуге дико водку,
кто рубит мачту, кто без крика тонет,
кто с переломанной ногой лежит и стонет.
Уже вода раскрыла двери,
а люди просто озверели.
ГРЕХОПАДЕНИЕ
ИЛИ ПОЗНАНИЕ ДОБРА И ЗЛА.
ДИДАСКАЛИЯ*.
А л л е я к р а с и в о п о д с т р и ж е н н ы х д е -
р е в ь е в и з о б р а ж а е т р а й с к и й с а д.
П о с р е д и н е Д р е в о Ж и з н и и Д р е в о
П о з н а н и я Д о б р а и З л а. С з а д и н а -
п р а в о ц е р к о в ь.
FIGURA (у к а з ы в а я р у к о й н а Д р е в о, г о в о-
р и т). Вот это Древо Познания Добра и Зла. От других деревь-
ев ешьте плоды, а от этого дерева плодов не ешьте. (У х о -
д и т в ц е р к о в ь.)
АДАМ (у к а з ы в а я р у к о й н а д е р е в о). Вот это
Древо Познания Добра и Зла. От других деревьев мы будем есть
плоды, а от этого дерева мы плодов есть не будем. Ты, Ева,
обожди меня, а я пойду соберу малину. (У х о д и т).
ЕВА. Вот это Древо Познания Добра и Зла. Адам запретил мне есть
плоды с этого дерева. А интересно, какого они вкуса?
И з - з а д е р е в а п о я в л я е т с я м а с т е р
Л е о н а р д о.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ева! Вот я пришел к тебе.
ЕВА. А скажи мне, мастер Леонардо, зачем?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ты такая красивая, белотелая, полногрудая, я
хлопочу о твоей пользе.
ЕВА. Дай-то Бог.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ты знаешь, Ева, я люблю тебя.
ЕВА. А я знаю, что это такое?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Неужто не знаешь?
ЕВА. Откуда мне знать?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ты меня удивляешь.
ЕВА. Ой, посмотри, как смешно фазан на фазаниху верхом сел!
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Вот это и есть то самое.
ЕВА. Что то самое?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Любовь.
ЕВА. Тогда это очень смешно. Ты что, тоже хочешь на меня верхом
сесть?
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Да, хочу. Но только ты ничего не говори Адаму.
ЕВА. Нет, не скажу.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Ты, я вижу, молодец.
ЕВА. Да, я бойкая баба.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. А ты меня любишь?
ЕВА. Да, я не прочь, чтобы ты меня покатал по саду на себе
верхом.
МАСТЕР ЛЕОНАРДО. Садись ко мне на плечи.
Е в а с а д и т с я в е р х о м н а м а с т е р а
Л е о н а р д о, и о н с к а ч е т с н е й п о
с а д у.
В х о д и т А д а м с к а р т у з о м, п о л н ы м
м а л и н ы, в р у к а х.
АДАМ. Ева? Где ты? Хочешь малины? Ева? Куда же она ушла? Пойду
ее искать. (У х о д и т.)
П о я в л я е т с я Е в а в е р х о м н а м а с т е -
р е Л е о н а р д о.
ЗМЕЙ (с и д я щ и й н а Д р е в е П о з н а н и я Д о б -
р а и З л а). Она врет. Ты не верь. Это яблоко с этого
дерева.
АДАМ. Брось яблоко, обманщица.
ЕВА. Нет, ты очень глуп. Надо попробовать, каково оно на вкус.
АДАМ. Ева, смотри.
ЕВА. И смотреть тут нечего!
АДАМ. Ну, как знаешь.
Е в а о т к у с ы в а е т о т я б л о к а к у с о к.
З м е й о т р а д о с т и х л о п а е т в л а д о -
ш и.
ЕВА. Ах, как вкусно! Только что же это такое? Ты все время исче-
заешь и появляешься вновь. Ой! Всё исчезает и откуда-то появ-
ляется все опять. Ох, как это интересно! Ай! Я голая! Адам,
подойди ко мне ближе, я хочу сесть на тебя верхом.
АДАМ. Что такое?
ЕВА. На, ешь тоже яблоко!
АДАМ. Я боюсь.
ЕВА. Ешь! Ешь!
А д а м с ъ е д а е т к у с о к я б л о к а и с р а-
з у п р и к р ы в а е т с я к а р т у з о м.
АДАМ. Мне стыдно.
И з ц е р к в и в ы х о д и т F i g u r a.
FIGURA. Ты, человек, и ты, человечица, вы съели запрещенный
плод. А потому, вон из моего сада!
F i g u r a у х о д и т о б р а т н о в ц е р к о в ь.
АДАМ. Куда же нам идти?
ЕВА. Никуда не пойдем.
П о я в л я е т с я а н г е л с о г н е н н ы м м е -
ч о м в р у к а х и г о н и т и х и з р а я.
АНГЕЛ. Пошли вон! Пошли вон! Пошли вон!
МАСТЕР ЛЕОНАРДО (п о я в л я я с ь и з - з а к у с т о в).
Пошли. Пошли. Пошли. Пошли. (М а ш е т р у к а м и.) Да-
вайте занавес.
З а н а в е с
1934 год, 27 сентября.
И З М Е Р Е Н И Е В Е Щ Е Й .
ЛЕПОЛЯНОВ. За вами есть один грешок
вы под пол прячете вершок
его лелеете как цветок
в случае опаснсти дуете в свисток.
ДРУЗЬЯ. Нам вершок дороже глаза
наша мера он отсчета
он в пространстве наша база,
мы бойцы прямых фигур.
К мерам жидкости сыпучей
прилагаем эталон
сыпем слез на землю кучи,
измеряем лоб соседа,
(он же служит нам тетеркой)
рассматривая форму следа
мы трогаем всей пятеркой.
Любопытствуя больного
тела жар - температуру,
мы вершок ему приносим
из бульона варим куру.
ЛЕПОЛЯНОВ. Но физики считают вершок
устаревшей мерой.
Значительно удобней
измерять предметы саблей.
Хорошо также измерять шагами.
ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.
Вы не правы Леполянов.
Я сам представитель науки
и знаю лучше тебя положение дел.
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое,
но вещи измеряют вилкой.
ДРУЗЬЯ. Мы дети науки
но любим вершок.
ЛЯПОЛЯНОВ. Смерть отсталым измереньям!
Смерть науки старожилам!
Ветер круглым островам!
Дюжий метр пополам!
ПЛОТНИК. Ну нет,
(ВИНТЕР) простите.
Я знаю косую сажень.
И на ваши выдумки мне плевать!
Плевать, говорю, на вашу тетю науку.
Потому как сажень
есть косая инструмент,
и способна прилагаться
где угодно хорошо;
при постройке, скажем, дома
сажень веса кирпичей
штукатурка, да солома,
да тяжелый молоток.
ПРОФЕССОР ГУРИНДУРИН.
Вот мы
глядя в потолок
рассуждаем над масштабом
разных планов естества
переходящего из энергии
в основную материю,
под которой разумеем
даже газ.
ДРУЗЬЯ. Наша мера нами скрыта.
Нам вершок дороже глаз.
ЛЯПОЛЯНОВ. В самых маленьких частичках
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки -
измеряются предметы
клином, клювом и клыком.
БАЛЕТ ТРЕХ НЕРАЗЛУЧНИКОВ
Музыка.
Выходят три.
Три на клетке 8 стоят в положении
*
* *
лицом в публику.
Подготовительные движения ног, рук и головы.
Три бегут по диагонали на клетку 3.
Движение вдоль просцениума на клетку 1.
В з а и м н о е п о л о ж е н и е в с е в р е м я
с о х р а н я е т с я -
*
* *
С клетки 1 судорожно идут на клетку 5.
Движение прямое 5 - 8 - 5 - 5 - 8.
Движение прямое 8 - 9 - 8.
Три падают косо в клетку 4.
Поднимаются в клетку 8.
Бег на месте.
Танец голов.
Три ползут на четвереньках, ногами к зрителю.
Три встают.
Три меняют взаимное положение на
* * *
Движение прямое 3 - 8 - 1.
Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.
Три встают.
Движение 6 - 5 - 8 - 7.
Три стоят.
Три на четвереньках идут на клетку 1.
З а н а в е с.
----T---T---¬
¦ 9 ¦ 8 ¦ 7 ¦
+---+---+---+
¦ 4 ¦ 5 ¦ 6 ¦
+---+---+---+
¦ 3 ¦ 2 ¦ 1 ¦
L---+---+----
(1930)
ПИСАТЕЛИ. Мы те-те-те-те-те-те
те-теперь все поняли.
Почему вы так свирепы,
не от нашей вони ли?
ФАУСТ. Что-с?
Да как вы смеете меня за нюхателя считать?!
Идите вон! Умрите!
А я останусь тут мечтать
один о Маргарите.
ПИСАТЕЛИ. Мы уходим, мы ухидем,
мы ухудим, мы ухедим,
мы укыдем, мы укадем...
Но тебе, бородатый колдун, здорово нагадим!
ФАУСТ. Я в речку кидаюсь,
но речка - шнурок,
за сердце хватаюсь,
а в сердце творог,
я в лампу смотрюся,
но в лампе гордон,
я ветра боюся,
но ветер - картон.
Но ты, Маргарита,
ни-ни и не-не,
как сон, Маргарита,
приходишь ко мне.
Усы молодые
колечками вьются,
и косы златые
потоками льются.
Глаза открывают
небесные тени
и взглядом карают
и жгут, и летени.
Стою, к Маргарите
склоняя мисон,
но ты, Маргарита, -
и призрак и сон.
МАРГАРИТА. В легком воздуха теченьи
столик беленький летит,
ангел, пробуя печенье,
в нашу комнату глядит.
Милый Фридрих, Фридрих милый,
спрячь меня в высокий шкап,
чтобы черт железной вилой
не пронзил меня никак, -
встань, послушный, встань, любезный,
двери камнем заложи,
чтобы черт водой железной
не поймал мои ножи.
Для тебя, покинув горы,
я пришла в одном платке,
но часы круглы и скоры,
быстры дни на потолке.
Мы умрем. Потухнут перья,
вспыхнут звезды там и тут,
и серьезные деревья
над могилой возрастут.
ФАУСТ. Что слышу я?
Как будто бы фитиль трещит,
как будто мышь скребет,
как будто таракан глотает гвоздь,
как будто мой сосед,
жилец, судьбою одинокий,
рукой полночной шарит спичку
и ногтем, сволочь, задевает
стаканы, полные воды,
потом вздыхает и зевает
и гладит кончик бороды...
Иль это, облаками окруженная,
сова, сном сладким пораженная,
трясти крылами начала, -
иль это в комнате пчела,
иль это конь за дверью ржет:
коня в затылок овод жжет...
Иль это я, в кафтане чистом,
дышу от старости со свистом?
на коне, от пыли бура,
в платье пыльном и плохом.
Вспомним, старцы, Маргариту,
пруд волос моих, ручей...
Ах, увижу ль Маргариту?
Кто поймет меня?..
АПОСТОЛЫ. Свечей
много в этом предложеньи,
сабель много. Но зато
нет ни страха, ни движенья.
Дай тарелку!
ФАУСТ. Часто -
в. Олег трубит,
собаки
хвисты по ветру несут,
львы шевелятся во мраке...
Где кувшин, - вина сосуд?
ПИСАТЕЛИ. В этом маленьком сосуде
есть и проза, и стихи,
но никто нас не осудит:
мы и скромны, и тихи.
ФАУСТ. Я прочитал стихи.
Прелестно!
ПИСАТЕЛИ. Благодарим.
Нам очень лестно.
ФАУСТ. Стихи прекрасны и певучи...
ПИСАТЕЛИ. Их бросьте:
это слов бессмысленные еучи!
ФАУСТ. Ну, правда,
есть в них и вода,
но смыслов бродят сонные стада,
любовь торжественно воспета.
Вот, например, стихи:
"В любви, друзья, куда не глянь, -
всюду дрынь и всюду дрянь."
Слова сложились, как дрова,
в них смыслы ходят, как огонь.
Посмотрим дальше. Вот строка:
"К дому дом подбежал,
громко говоря:
чей-то труп в крови лежал
возле фонаря,
а в груди его кинжал
вспухнул, как слюда.
Я подумал: это труп,
и, бросая дым из труб,
я пришел сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25