На сей раз на восточном берегу их осталось гораздо меньше, чем обычно. Основная масса мертвяков оказалась на западном берегу Гребигуаты.
Кроме того, из имевшихся в Имперском авангарде восьми сотен солдат и двухсот разношерстных добровольцев (включая дюжину женщин и девятерых оставшихся в живых Заступников) сто пятьдесят человек вот уже сутки не смыкали глаз, готовясь к дневной атаке.
Бредущие в нощи, только возникнув из воды, сразу бросились вперед на штурм “баррикады”. Свежесбитые деревянные панели и плоты оказались разбросанными по сторонам, разбитыми и поврежденными, а мертвяки, по волосам и одежде которых все ещё стекала вода, полились через земляной вал на территорию лагеря.
Там их встретили мечами и секирами солдаты Империи.
Дузон находился в самой гуще схватки. Он отчаянно рубил головы позаимствованным у кого-то мечом с широченным лезвием, не обращая внимания на насмешки над своими предками и на издевательские вопросы, почему боги оставили Домдар один на один с врагами.
В какой-то миг он очутился лицом к лицу с огромным, внушающим ужас мертвяком с разверстой грудью. В свое время этот жмурик, видимо, был фермером, и сейчас на его шею был нацеплен потертый, тяжелый, но предохраняющий от обезглавливания воловий хомут.
Дузону и раньше приходилось встречаться с подобными трюками. Убить такого Бредущего было несколько труднее; приходилось вырезать ему сердце или сносить добрую половину черепушки.
— А, лордик! — просипел мертвяк, занося для удара тяжелую булаву. — Ты часом не из тех, кто считает себя избранником богов? Глупец, разве ты не знаешь, что Баэл теперь благоволит Ребири Назакри, отвратившись от твоего погрязшего в грехах Домдара?
Дузон уклонился от удара, времени на ответ у него не было. Хомут не позволял отрубить голову, и, вместо того чтобы ударить по шее, Дузон рубанул по верхушке черепа. Раскрытая грудь и видневшиеся внутри грудной клетки ребра делали сердце нежити весьма соблазнительной добычей, но бить по голове все же было легче.
Булава описывала широкую дугу. Дузон встал на одно колено и нанес удар снизу вверх мечом. Клинок проткнул мягкие ткани нижней челюсти, небо и вонзился в мозг. Чтобы прикончить жмурика, этого оказалось мало, но говорить тот уже не мог.
— Сюда! На помощь! — воззвал Дузон, твердо удерживая меч и одновременно уклоняясь от беспорядочных ударов булавы.
Кто-то откликнулся на призыв, и на череп Бредущего опустилась секира, разбрызгивая во все стороны мозги и обломки кости. Дузон зажмурился, чтобы разложившаяся плоть не попала в глаза, и не сразу увидел, кто пришел ему на помощь. Когда Лорд открыл глаза, он увидел лишь спину солдата, но, судя по размерам, это был Оннел. Маллед был заметно крупнее, все же остальные гораздо ниже обоих.
Бредущий в нощи наконец рухнул, и его тяжеленная булава грохнулась в каком-то дюйме от ступни Дузона.
Он бросил взгляд на недвижного мертвяка.
Эта тварь заявила, что Баэл благоволит Ребири Назакри, подтвердив тем самым слова Малледа. Либо это было правдой, либо появление Малледа в лагере было частью вражеского плана.
Дузон поднял глаза. Где Маллед? Вскоре он увидел, как гигант с яростным ревом сносит череп Бредущему в нощи.
Слова о Баэле соответствовали истине.
Дузон согласился с планом Малледа не потому, что считал его Заступником, — этот план действительно давал возможность контратаковать. И нынешнее, самое мощное за все время осады нападение Бредущих, и слова мертвяка окончательно убедили Лорда в правильности догадки Малледа: Назакри и в самом деле выжидал все это время наступления триады Баэла.
Но, с другой стороны, во время этой триады ночи наиболее короткие и Бредущие в нощи слабее, чем обычно. Так в чем же заключается план Назакри? Какие силы он намерен использовать вместо нежитей?
Неужели сам Баэл готов выступить на стороне мятежников?
Нет, это невозможно. Баэл будет топить солнечную печь, и у него не останется времени для прямого вмешательства, но, достигнув пика могущества, он свою силу и отвагу будет изливать на весь мир в виде солнечных лучей.
Всем известно, что большинство ссор, преступлений и убийств случается во время триады Баэла. А в этом году, видимо, произойдет и решающая битва в нынешнем противостоянии.
Внезапно Лорд Дузон увидел, как один жмурик подкрадывается сзади к солдату. Тут же забыв о богах и большой стратегии, он с криком бросился на противника, занеся меч для удара.
На противоположном берегу реки Ребири Назакри с интересом наблюдал за битвой, взобравшись на грубо сколоченную деревянную башню. Кристалл в его руках зловеще гудел, и вокруг темно-красного огня вился черный дым.
— Это последний, — сказал он.
— Последний — что? — недоуменно спросил Алдасси, стоя у подножия башни. Рядом с ним, опершись спиной на одну из опор сооружения, прохлаждался Азари Азакари.
— Последний из этих рейдов, — ответил Ребири. — Завтра ночью мы двинемся вперед через реку навстречу нашему триумфу.
— Мы захватим Дривабор? — допытывался Алдасси.
— Захватывай, если хочешь, — глядя на него сверху, изрек Назакри. — Всех живых воинов я оставлю в твоем распоряжении и поведу на Зейдабар только Бредущих в нощи. Утром я отдам ещё кое-какие распоряжения, после чего вы все вольны поступать как вам заблагорассудится. Вы служили мне хорошо, но уже послезавтра мне ваша служба не потребуется.
Азари бросил на Ребири озадаченный взгляд. Впрочем, по собственному опыту зная, что никаких вопросов магу задавать не следует, он тут же принялся как бы между прочим обозревать лагерь.
Назакри, глядя с верхотуры на Алдасси, продолжал:
— С тобой останется твоя магия. Я хочу, чтобы ты вместе с живыми воинами держался подальше от опасности. Нет никакой нужды рисковать твоей жизнью у Врат Зейдабара. Мне была обещана только победа, а отнюдь не безопасность. Я могу погибнуть, но не желаю, чтобы с моей смертью пресекся и мой род.
— Но, отец… — произнес Алдасси.
Назакри остановил его движением руки.
— Когда победа будет одержана и Зейдабар падет, ты сможешь меня найти. Если я останусь в живых, это будет совсем не трудно.
— Я… Значит, ты приказываешь не сопровождать тебя?
— Приказываю, сын мой. Ты можешь двигаться позади меня, но только на безопасном расстоянии. Не более того.
Алдасси долго смотрел на старика, затем, уставившись себе под ноги, прошептал:
— Как тебе будет угодно, отец.
Ребири удовлетворенно кивнул.
— А как твои друзья в Зейдабаре? — поинтересовался он. — Они готовы к нашему прибытию?
— Они мне вовсе не друзья! — прорычал Алдасси. — Но они сделают все что в их силах, так же как делали и до этого.
— Надеюсь, ты не клялся, что мы сохраним им жизнь?
— Нет, отец. Конечно, нет. Я им ничего не обещал.
— Им не будет пощады! — грозно произнес Назакри.
— Вот и хорошо, — пробормотал Алдасси.
Лорд Шуль ему никогда не нравился.
Глава пятьдесят четвертая
К тому времени, когда последний Бредущий в нощи, выйдя из боя, направился к реке, все пространство за земляным валом было усыпано телами и частями тел.
Последний час, а может, и дольше, Дузон сражался, стоя в луже грязи и крови. У него не оставалось даже секунды, чтобы подыскать для схватки клочок более твердой земли. Теперь же он смог, откатив ногой отрубленную голову и отшвырнув в сторону брошенный кинжал, выбраться на сравнительно сухой участок почвы размером не более человеческого торса. Рука Дузона с зажатым в ней мечом бессильно повисла, а самого Лорда от усталости била жестокая дрожь. Дузон смотрел на восток, где начинал светлеть горизонт, и на удаляющихся врагов.
Но отдыхать он не мог. Это был последний день триады Шешар, день, когда им предстояло соорудить плавучий мост, разогнать живых сторонников Назакри и уничтожить всех Бредущих в нощи.
На небе Дузон не заметил ни единого облачка, способного помешать Новым Магам подзарядить энергией кристаллы. Лишь тоненькие струйки дымков перечеркивали восточную часть неба — это, видимо, догорали сторожевые костры, или мятежники начинали готовить завтрак.
Дузон понимал, что его людям приготовить горячую пищу не удастся. Им даже может не хватить времени перекусить всухомятку. Чтобы успеть истребить живых и обезглавить большинство жмуриков, атаковать следовало немедленно.
— Где Генерал? — спросил он.
— Погиб, — ответила дрожащим голосом какая-то женщина, показывая на бесформенное, окровавленное возвышение у основания земляного вала.
— О боги… — пробормотал Дузон и заспешил к указанному месту.
Генерал Балинус, старый хитрый лис, солдат, сражавшийся с Ребири Назакри от самого Матуа, лежал, устремив взгляд невидящих глаз на скопление лун в небе. Его туника была рассечена на груди, и алая ткань залита темно-красной жидкостью, впрочем, уже начинавшей приобретать бурый оттенок.
Дузон кончиком меча приподнял край ткани. Увидев рану, он содрогнулся.
Все шесть Полковников погибли в предыдущих схватках, и теперь Лорд Капитан Дузон был старшим по званию офицером из всех оставшихся в живых. Это означало, что он командует всеми частями Имперской Армии в регионе.
Он мечтал стать командующим, но не сейчас и не таким образом. Какая вопиющая несправедливость, думал Капитан, что Балинус, переживший столько сражений, погиб перед самым концом войны.
— Отрубите ему голову, — распорядился Дузон. — Мы похороним его после сражения, сейчас на это у нас нет времени.
— Мы… но… — пролепетала женщина.
Дузон взглянул на её лицо и почувствовал жалость.
— Я сам это сделаю. Вы можете не смотреть.
— Спасибо, — произнесла она отворачиваясь.
Балинус лежал с откинутой головой, и его морщинистая, старческая шея была готова для удара.
Никогда ещё меч не казался Дузону таким тяжелым…
— Дело сделано, — сказал он сам себе и, повернувшись к женщине, спросил:
— Вы пойдете на штурм или останетесь в лагере?
— Я буду драться.
— Вы, наверное, из Дривабора. Как вас зовут?
— Кидегар.
— Отлично! — Дузон хлопнул даму по плечу. — Готовьтесь, Кидегар, сегодня все — или ничего!
Затем он обратил взгляд в сторону лагеря и закричал:
— Все хорошо! Где “баррикады”, которые мы построили?
— Здесь, — произнес знакомый голос.
Лорд узнал Оннела.
— О боги… — в отчаянии прошептал он, увидев то, на что указывал Оннел.
Большая часть плотов была сброшена с вала и валялась на земле. Чтобы не стоять в грязи, защитники лагеря — мужчины и женщины — использовали драгоценные сооружения в качестве платформ для схватки.
Плоты были скрыты под телами. На некоторых из них виднелись следы от ударов мечей, секир и булав, по меньшей мере один был разбит вдребезги.
— Нам они понадобятся! — закричал Дузон. — Их надо приготовить! Немедленно!
Ответа не последовало. Дузон увидел лишь пустые взгляды и безжизненные, смертельно уставшие лица. Солдаты почти валились с ног.
Несколько секунд над лагерем стояла глухая тишина, все молчали, и вдруг в каких-то пятидесяти ярдах от Дузона раздался голос. Маллед сделал пару шагов вперед и проревел:
— Он прав! Лорд Дузон прав! Вперед, за Императрицу! За ваши дома и семьи! Еще одна битва, и мы будем отдыхать сколько душе угодно!
— Мы обречены, — обронил кто-то. — Боги нас покинули, Генерал погиб, а Заступник так и не появился.
— Как ты можешь говорить, что Заступника нет? — прогремел Маллед. — С нами Лорд Дузон! Вперед! За мной!
Краем глаза Лорд заметил, как у Оннела отвисла челюсть. Будучи не в силах скрыть своего изумления, он переводил взгляд с Малледа на Дузона и наоборот.
Дузон же совершенно не удивился и даже остался доволен. Он теперь окончательно убедился, что кузнец вполне искренне не желает, чтобы его считали Заступником. Маллед не сказал в открытую, что Лорд Дузон является Богоизбранным Заступником, он просто указал на присутствие в рядах войска Дузона, который претендует на роль человека, отмеченного богами.
— Вперед! — приказал Лорд, вскидывая меч.
Люди постепенно зашевелились.
Как только начался ремонт поврежденных плотов, Дузон поспешил к Новым Магам в отведенный для них уголок. Маги о чем-то совещались между собой.
— Вы готовы? — спросил Лорд Дузон.
— Мы сделаем все что в наших силах, — мрачно ответил Врей Буррей. Махнув рукой в сторону вражеского лагеря, он сказал:
— А вот этого мы не ожидали.
— Не ожидали?.. — обернулся Дузон.
До его сознания не сразу дошло, что небо светлеет медленнее, чем обычно, но сейчас он увидел: солнце светит тускло, хотя рассвет уже давно миновал.
Причина этой природной аномалии была очевидна. В стане противника поднимались густые клубы дыма, заполняя все небо и превращая солнце в тусклую медную монету. Кроме того, какая-то крошечная луна, учинив частичное затмение, надкусила край дневного светила. Но все же основной причиной полутьмы было не солнечное затмение, а пожар на восточном берегу.
Света, проникающего сквозь дым, было вполне достаточно, чтобы обездвижить Бредущих в нощи, но его не хватало для того, чтобы волшебные кристаллы Новых Магов заработали в полную силу.
— Что они делают? — спросил Дузон, ни к кому лично не обращаясь.
— Жгут свой лагерь, — ответил Тебас Тудан. — Они ещё на рассвете подожгли факелами шатры и палатки. Теперь уже пылают трава и пшеница.
И действительно, весь левый берег реки превратился в сплошную полосу огня, выбрасывающую в небо столбы густого клубящегося дыма.
— Чтобы спастись от пламени, все живые мятежники, так же как и мертвяки, собрались на участке голой земли рядом с ямой, которую там недавно выкопали, — сказал Тебас Тудан. — А некоторые даже спустились под землю, — добавил он.
— Но почему они это сделали? — спросил Лорд.
Ответа не последовало, но Дузон и без того знал подоплеку такой акции противника. Пришел конец бесконечной войне на истощение. Ребири Назакри и его Бредущие в нощи в лагере больше не останутся.
Дым с противоположного берега резко снижал возможности Новых Магов. До сей поры они под руководством Врея Буррея могли нейтрализовать черную магию Ребири Назакри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70