Но правду говорить очень не хотелось. Если Гранзер поверит в то, что он Заступник, то может послать его на Гребигуату командовать армией. Это не его, Малледа, дело: он кузнец, а не воин!
— Скажи, ты действительно Богоизбранный Заступник?
— Я?! — Маллед изобразил на лице крайнюю степень изумления. — Не знаю. Да и как вообще в этом можно быть уверенным?
— Следовательно, во время пожара ты никому не говорил, что являешься Заступником?
— Нет! Конечно, нет! — абсолютно искренне ответил Маллед. — К чему об этом говорить? Я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь так думал!
Кузнец себя ненавидел. Он надеялся лишь на то, что не выдаст себя голосом. Но по какому праву он вводит в заблуждение самого Принца?
Разве не обязан он признаться? Не должен ли показать Его Высочеству письмо Долкаута?
Как бы то ни было, послания жреца он с собой не носил, оно оставалось в Арсенале среди его пожитков. Маллед не хотел его никому показывать. Он выполнил свой долг перед Империей, оставив жену и детей ради того, чтобы ковать мечи. Разве этого недостаточно?
Однако, стоя в растерянности перед Принцем, Маллед ощущал себя чуть ли не предателем. Ему хотелось, чтобы это закончилось поскорее и он смог бы вернуться в Арсенал, забыть о Дворце и обо всем, что с ним связано.
— Значит, ты поступил, как считал нужным, и никаких иных мотивов у тебя не было? — допытывался Принц.
— Совершенно верно, Ваше Высочество.
— Ты — смелый человек, Маллед из Грозероджа. И я тебя с этим поздравляю, — отечески улыбнулся Принц.
Маллед почувствовал себя ещё хуже. Как смеет он обманывать такого человека! Но он взял себя в руки и лишь пробормотал:
— Благодарю, Ваше Высочество.
— Итак, — продолжал Принц, — поскольку ты оказался первым на месте происшествия, то не заметил ли нечто такое, что указывало бы на причину пожара?
— Нет, господин… простите, я хотел сказать, Ваше Высочество. Ничего такого я не видел. Мне даже не известно, в каком месте пожар начался. Когда я переступил порог Дворца, пылало уже с полдюжины комнат.
— Понимаю, — кивнул Принц Гранзер. — Скажи, Маллед, тебе когда-нибудь доводилось беседовать с кем-либо из членов Имперского Совета?
Этот вопрос застал кузнеца врасплох.
— Боюсь, никогда не беседовал, Ваше Высочество, — замявшись, промолвил он.
— Возможно, ты встречал Ниниама? Или Лорда Сулибаи?
— Насколько я знаю — нет, — ответил изумленный Маллед.
— А как насчет Верховного Жреца Апириса? — Принц небрежно махнул рукой, как бы показывая, что особого значения своим вопросам не придает.
— Он не захотел нас принять.
— Вот как!
— Да. Как только мы пришли в Зейдабар, Вадевия хотел поговорить с Верховным Жрецом, — объяснил Маллед.
Вопрос Принца вновь оказался неожиданным, и кузнец не успел придумать краткого ответа.
— Он не захотел нас принять, и потому я его не видел, — закончил Маллед.
— Кто такой Вадевия?
— Один жрец из Бьекдау. Из Бьекдау до Зейдабара мы шли вместе.
— Ах, вот как! Значит, он хотел поговорить с Апирисом, но тот отказался?
— Да, Ваше Высочество.
— Любопытно. И где же он сейчас, этот ваш Вадевия?
— Не знаю, Ваше Высочество. Возможно, в Великом Храме. Разве они не дают пристанище жрецам, явившимся из иных мест?
— Ах, да, конечно! Выходит, к этому времени он уже мог поговорить с Апирисом?
— М-м-м… Полагаю, что мог, Ваше Высочество.
— Не встречал ли ты когда-нибудь Леди Вамию, Маллед?
— Нет, Ваше Высочество. — От сильного волнения из Малледа как бы сами собой выскакивали рубленые ответы.
— А Лорда Кадана?
— Нет, Ваше Высочество. — По крайней мере он знал, кто такой Лорд Кадан. О Леди Вамии и остальных он и слыхом не слыхивал.
— Леди Лузла?
— Нет, Ваше Высочество.
— Умеешь ли ты, Маллед, читать и писать?
— Немного, Ваше Высочество.
— Очень хорошо, — кивнул Гранзер. — Тогда я попрошу тебя кое-что для меня сделать.
— Все что смогу, Ваше Высочество.
— Если к тебе обратится кто-нибудь — Вамиа, Кадан или Лузла, а особенно Апирис или Ниниам… Нет, если с тобой вообще кто-то пожелает поговорить о пожаре или обсудить вопрос, не Заступник ли ты, то прошу тебя немедленно отправить мне письмо. А пока я хочу, чтобы ты не отвечал ни на какие вопросы, если это можно будет сделать без ущерба для твоей безопасности.
— Э… но почему, Ваше Высочество?
— В Зейдабаре, Маллед, происходят странные вещи, — замогильным голосом произнес Принц Гранзер. — Вещи, которые напрямую тебя не касаются, но требуют моего пристального внимания. И я прошу тебя оказать мне помощь.
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
Принц Гранзер отвернулся, и Делбур дал Малледу знак уходить.
Кузнец повиновался.
Беседа поставила его в тупик. Ему казалось, Принц должен был побольше спрашивать о пожаре и о том, является ли он, Маллед, Богоизбранным Заступником. Вопросы же об аристократах, которых он и в глаза не видел, не имели никакого смысла. По дороге в Арсенал он непрестанно размышлял на эту тему.
Как только Маллед ушел, Гранзер спросил у Делбура:
— И что ты думаешь по этому поводу?
— По какому, Ваше Высочество?
— О правдивости его слов прежде всего.
Делбур задумчиво пожевал губами, покачался на каблуках и ответил:
— Мне не показалось, что он лжет. Да, он нервничал. Но этот человек — сельский житель. Как он мог не волноваться, беседуя с вами!
— Ты полагаешь, он оказался на пожаре случайно и у него не было иных мотивов, кроме патриотизма?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Делбур.
— И ты, конечно, считаешь, что он богами не отмечен?
— А вот на этот счет ничего определенного я ответить не могу. Он сказал, что не знает. Точно так же как я.
— М-м-м… — Гранзер взглянул в окно на дюжину едва видимых на фоне голубого неба лун.
— Следует ли установить за ним наблюдение, Ваше Высочество?
— Да, пожалуй, — согласился Гранзер. — И этот жрец из Бьекдау… как его там? Да, Вадевия… Присмотрите и за ним.
— Не вызвать ли его к вам для допроса?
— Нет. — Принц взял со стола недочитанный документ. — Пока рано. Посмотрим, чем он занимается. Обрати особое внимание на его связь с Апирисом. Сумел ли он войти с ним в контакт?
— Значит, вы действительно полагаете, что Верховный Жрец может быть участником какого-то заговора?
— Не имею понятия, Делбур. — Принц держал перед собой документ, не приступая к чтению. Он несколько секунд смотрел в окно, а затем, повернувшись к адъютанту, произнес:
— Не исключено, Апирис отказался встретиться с другим участником заговора, Вадевией, чтобы на Малледа не пало подозрение. Возможно, никакого Вадевии вообще не существует. Можно также допустить, что я разыграл весь этот спектакль, дабы ввести в заблуждение тебя и скрыть свои намерения отнять трон у тещи. С равной долей уверенности можно предположить, что я ввел тебя в заблуждение только потому, что подозреваю в заговоре против короны. Если начать теоретизировать, не имея достаточной информации, то можно делать любые желательные для тебя выводы. Можно обвинить кого угодно во всех мыслимых преступлениях. Чтобы избежать этого, я пытаюсь собрать как можно больше фактов. Я хочу обвинить только настоящих преступников. А когда это будет сделано, надеюсь увидеть их головы на кольях вдоль стены. Но я должен быть уверен, Делбур, что это не окажутся головы невинных людей.
— Понимаю, — не очень уверенно протянул адъютант и, помявшись немного, прибавил:
— А что касается Богоизбранного Заступника…
— Делбур, мне не известно, кто таковым является, — оборвал его Принц. — Я не знаю, есть ли вообще в наше время Заступник. Склоняюсь к тому, что такового не имеется. Если же он должен быть, то я не возражаю ни против Малледа, ни против Дузона, словом, любого более или менее разумного парня. Но ломать голову над этим не намерен. Клянусь Баэлом, мы правим миром, и я не уверен, что требуется какое-то внешнее проявление благорасположения богов для того, чтобы разбить несколько тысяч мятежников.
— Хм-м-м… — произнес Делбур, предпочитая воздержаться от более пространного ответа.
Принц прекрасно понимал, о чем думает его адъютант, но тем не менее разговор прекратил и вернулся к документу, изучение которого было прервано появлением Малледа.
Несколько тысяч мятежников — ничто. С несколькими тысячами Империя может разделаться без всякого труда.
Но совсем другое дело — несколько тысяч мятежников, за которыми стоит орда монстров-нежитей, ведомых таинственным колдуном с неопределенными возможностями. Несколько тысяч мятежников, с которыми Империи пришлось столкнуться впервые за последние двести лет и которые способны вдохновить на восстание миллионы людей на всех землях под Сотней Лун. Несколько тысяч мятежников, которым помогают предатели, окопавшиеся здесь, в Зейдабаре…
Да, проявление божественного расположения при таком раскладе было бы очень полезно.
Однако Гранзер не верил, что боги как-то себя проявят, и поступал сообразно этому предположению. Любое проявление неуверенности только ухудшило бы и без того скверную ситуацию.
Оторвав взгляд от пергамента, он обронил:
— Что ж, Делбур, приглашай следующего!
Глава тридцать девятая
Оннел смотрел на желтую ткань палатки, пытаясь сообразить, где находится. Вообще-то палатка была похожа на ту, которую он делил с Орзином, Тимуаном и Бузианом… Но Оннел не помнил, чтобы он в неё возвращался. Он помнил схватку, помнил, как поскользнулся в грязи. Поднимаясь, он распорол брюхо одной нежити, но тут его кто-то шарахнул сзади…
Что было после этого, он припомнить не мог.
— О боги, наконец-то ты проснулся! — услышал он чей-то голос.
Оннел повернул голову — рядом с койкой стоял улыбающийся Орзин. За ним вздымалось горой одеяло на кровати Тимуана.
— Что случилось? — спросил он.
— А то, что тебя хватили чем-то непонятным по балде, — ответил Орзин. — Это точно был не меч. Может быть, врезали кулаком в латной перчатке, а может, и дубинкой. Тебя нашли среди мертвых тел после драки. Хвала богам, что видимых ран на тебе не оказалось. Иначе тебе отрубили бы башку — так, на всякий случай. Среди тех, кто сортировал тела, людей из Грозероджа не было.
— Мы победили? Все кончено?
Улыбку Орзина как ветром сдуло.
— Мы победили, но ничего не кончено, — сообщил он. — Это было лишь начало, чтобы “нас встряхнуть”, как говорят офицеры. Несколько дюжин Бредущих поперли на нас, мы поперли на них и всех поубивали. Или, если хочешь, уничтожили. Или убили по новой — не знаю, как обозвать то, что делают с нежитью. Занимаясь этим делом, мы потеряли очень много людей — не знаю сколько, но то что мы отрезали башку всем Бредущим, перебравшимся через реку, так это уж точно.
— Хорошо, — сказал Оннел, с трудом приняв сидячее положение.
— Хорошо-то хорошо, но основная их масса по-прежнему на противоположном берегу. Сложены штабелями, как дрова на зиму.
Оннел снова посмотрел на ткань палатки над головой. Снаружи её заливало солнце.
— Значит, они спят? Или опять померли?
— Именно, — кивнул Орзин.
— В таком случае их надо уничтожить, пока не поздно. До заката.
— Ясно, что нам следует это сделать, — состроил недовольную гримасу Орзин. — Это понимают все, начиная с Генерала Балинуса и кончая последней шлюхой в Дриваборе. Хитрость состоит в том, как перебраться через реку, чтобы сотворить это.
Оннел растерянно заморгал. Голова ещё не совсем прояснилась.
— Не вся армия мятежников состоит из Бредущих в нощи, — напомнил Орзин. — Нам надо будет переплыть реку или переправиться на лодках. Сделать это незаметно не удастся. Пока мы будем торчать в воде, нас всю дорогу станут поливать стрелами, а на берег придется карабкаться с боем. Мы — не они и не можем просто шагать по дну реки.
— О… — произнес Оннел после тяжких раздумий. — Но разве не могли бы мы спуститься вниз по течению, перейти через Гребигуату у Дривабора и затем вернуться сюда по другому берегу?
— Лорд Дузон и несколько кавалеристов отправились проверить, получится ли что-нибудь из этого.
— О… — ещё раз протянул Оннел, — значит, мы можем попытаться?
— Можем, — кивнул Орзин. — Но это означает долгий марш и их численное превосходство.
— Разве? — удивился Оннел. — Неужели их так много? Я говорю о мятежниках, а не о мертвяках.
— Так утверждают маги.
— Но я не видел там столько палаток, — сказал Оннел. — Неужели с наступлением темноты к ним подходят новые силы?
— Нет, — вздохнул Орзин и тут же поправился:
— Я хочу сказать, да. Кое-кто ещё подходит. Бродяги всякие. Но у большинства палаток просто нет — они спят вповалку на земле. Вообще-то их и армией назвать нельзя.
— В таком случае даже при их численном превосходстве мы сможем их разбить!
— Не исключено, — согласился Орзин. — Но я, честно говоря, не знаю, какой солдат из меня получился после нескольких триад учебы. Хотя у меня есть и палатка, и мундир. Они же, Оннел, прошли с боями через равнину от самой Говии…
— Это Бредущие в нощи прошли с боями! — возразил Оннел.
— Смертные тоже сражались, — не сдавался Орзин. — Ты ведь знаешь, Генерал Балинус преследовал их по равнине до первого снега… Неужели ты думаешь, будто он не додумался до того, чтобы атаковать их днем?
— Да, но у него было слишком мало людей.
— Но зато это были профессиональные солдаты, а не крестьянские парни и городские бездельники, которые записались добровольцами два сезона назад. Их послали на восток недоученными и заставили жиреть от лени всю зиму под Дривабором.
— От такой кормежки вряд ли разжиреешь. — Оннел скептически оглядел приятеля. — Ты что, считаешь, мы обречены на поражение?
— Нет, — покачал головой Орзин, — я так не думаю. Но считаю, мы не победим до тех пор, пока здесь не появится вся Имперская Армия. Когда на них обрушится все войско, а не шесть полков, мы их порубим. Поэтому наша задача сейчас — сдерживать их, пока Лорд Кадан не приведет войска из Зейдабара.
— И когда же это случится?
— Разве я похож на офицера? — усмехнулся Орзин.
— Хочу сам взглянуть. — Оннел посмотрел по сторонам, заметил на полу свой шлем, поднял его и встал.
На ногах он держался не так устойчиво, как хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70