Все его страдание отразилось во взгляде.— Постучали... в дверь... я думал... полицейские... Он вошел... ударил меня...— Кто?— Худой... тонкий... высокий... лицо было...— Какое? Быстрее!Он выплюнул сгусток крови. Его глаза молили меня.— Нужно, Вестер!— Правая сторона в шрамах. Стеклянный глаз. Смешное оружие... смешное...— Что он хотел?Страдание вдруг исчезло из его глаз, уступив место ужасу. Челюсти разжались. Он застонал.— Вестер!Невероятным усилием воли он повернул голову:— О... я... ему... сказал...Он чувствовал себя виноватым. Я ждал. Теперь Клод будет говорить.— Я вспомнил... Луи мне проговорился... Лесвилл... он меня до такой степени... бил... пытал... я сказал... — Его глаза снова закрылись. Сильная дрожь потрясла его с ног до головы. — Я... я... не... мог удержаться.«Спокойнее, Тайгер, спокойнее!»— Когда, Вестер? Когда он приходил?— На рассвете...Итак, у Нигера Хоппеса несколько часов форы. Я заторопил Вестера.Он пытался говорить, но напрасно. Его рука протянулась как бы для того, чтобы показать мне что-то, и бессильно упала... Глаза покрыла пелена. И все-таки с последним сверхчеловеческим усилием прошептал:— Карта... дырка... от булавки, — и потерял сознание.Сейчас я ничего не смог бы сделать для него. Я встал, убрал мой сорок пятый и стал искать карту. Шарил по столу, вытаскивая ящички, опрокидывая все на пол... Боже мой! Боже мой! Ничего! Все еще ничего!.. Он пытался указать мне пальцем... Где?.. Что?..Я вернулся к истерзанному. Мне хотелось закричать на него, потрясти его... И вдруг я увидел на животе его фартука большой карман, а в нем — отличную дорожную карту.На юге оказались сотни Лесвиллов: деревушки, пункты, четыре дома у пересечения дорог...Вспомнил о булавочной дырочке. Расстелил карту на столе и стал ощупывать ее поверхность кончиками пальцев. По-прежнему ничего. Расположил карту против света и сантиметр за сантиметром начал просматривать ее поверхность. Мне понадобилось еще долгих пять минут, чтобы, наконец, обнаружить крошечное отверстие от булавки... след, оставленный человеком, который, глядя на карту, сделал этот прокол. Наверное, случайно, когда Агрунски показывал Вестеру место.Я сунул карту в карман, придвинул к себе телефон и позвонил Чарли Корбинету. Черт возьми, снимет ли он когда-нибудь трубку?! Наконец-то! В его кабинете слышались посторонние голоса.— Это Тайгер. Вы можете говорить?Он почувствовал, что у меня что-то важное и срочное, но отозвался индифферентно:— Разумеется, дорогой друг.— Чарли, я узнал место!Было слышно, как участилось его дыхание, но он сделал усилие, чтобы сохранить прежний тон:— Да-да, продолжайте... Буду очень счастлив помочь вам.— Нет, спасибо, на это нет времени! Хоппес опередил нас. Ему удалось выпытать у Клода Вестера... Он обошел фликов и пробрался к нему. Вестер нуждается в помощи.— Хорошо, я понимаю. — Чарли знал, что в такой манере разговор бесполезен, но продолжил: — Ваш друг пытается соединиться с вами по телефону.— Дэйв?— Вот именно. Вы должны позвонить вашей невесте... Это, кажется, важно.— Вы пытаетесь задержать меня на этом месте, так, Чарли?— Только ради вашей пользы, старина. — Однако тон его вдруг лишился уверенности. — Они жаждут узнать, что вы бросили это дело.Жаль, он не мог видеть моей безрадостной улыбки.— Чарли, я оставлю название места здесь на столе и посмотрим: найдете ли вы Агрунски раньше меня. У вас такие же шансы, как и у Хоппеса, только у него огромное преимущество во времени.Я повесил трубку, нацарапал название Лесвилл на блокноте, который отыскал на письменном столе, и ушел. Дверь была закрыта снаружи. Я посмотрел замки, у Нигера Хоппеса не было особых затруднений с ними.Но теперь другое дело. В настоящий момент он, вероятно, трясет всех своих агентов, чтобы найти этот Лесвилл.Я бросился в машину и отъехал от дома. Но не успел я завернуть за угол, как услышал сирену полицейской машины, подъезжающей к дому Вестера.Предупрежденные Чарли по радио, они примчались сюда, чтобы успеть меня захватить.Камилла понимала, что сейчас не время для объяснений. Она смотрела прямо перед собой. Что касается меня, то я сворачивал с одной второстепенной дороги на другую, направляясь к аэродрому, находящемуся на другом конце города.Наконец, высморкавшись очередной раз, Камилла выдала мне жалкую улыбку:— Я могу тебе помочь?— Наблюдай за дорогой, из-за этого дождя я плохо вижу.— Куда мы едем?— В аэропорт.Она заметила разветвление, указала мне его и спросила:— Ты нашел своего друга?— Да... в сущности, я должен был обнаружить труп. — И я коротко рассказал ей о том, что произошло у Вестера.Она задрожала от ужаса:— Прости меня... в такого рода делах... я... не на месте.— Брось! Мы почти у цели.Камилла вытерла слезящиеся глаза.— Тайгер... я боюсь.— Не нужно.— Я не могу удержаться. Это, может быть, идиотство... А потом, я немногим помогла тебе.— Ты была очень полезна, девочка.— Я не принесла тебе никакой пользы... Ты меня оставишь здесь?— Вынужден.— Но...— Не беспокойся. Ты больше ничем не рискуешь. Теперь борьба перемещается в Лесвилл.— Куда?— В Лесвилл — потерянную местность где-то в Северной Каролине. Убийца, шкуру которого я хочу получить, опередил меня, дорогая, на несколько часов, тем не менее я его получу.— Как ты его догонишь?— У меня есть «Ф-51». Он ожидает меня. Этот самолет может подняться даже в такую погоду и долетит туда гораздо быстрее, чем все то, что достанет тип, которого я преследую. Это одно из преимуществ организации Мартина Грейди.Крутой вираж, и я выехал на дорогу, которая привела меня к ограде аэродрома, по другую сторону зданий.Служебный вход оказался открыт, и, воспользовавшись этим, я подъехал прямо к ангару.Мейсон Армстронг, мой пилот, находился там и потягивал обжигающий кофе. Поставив чашку, он спросил:— Ты далеко собрался?— Погода?..— Плохая. Взлетная полоса закрыта. Полеты запрещены.— Мы можем отправиться?Мейсон пожал плечами и с насмешливой улыбкой проговорил:— Нет, если, конечно, ты не хочешь неприятностей.— Немного больше, немного меньше, какая разница!— Один «пипер команч» только что взлетел. Они ревели, как ослы, в конторе. Но пилот настоял. Создалось впечатление, что то, к чему он стремится, дороже его лицензии.По моей спине пробежала ледяная дрожь.— А пассажира ты видел?— Только со спины. Высокий, худой. Не смог как следует его разглядеть.Я достал из кармана дорожную карту и развернул ее.— Посмотри-ка хорошенько, сможешь ли ты посадить меня возле этой дыры?Мейсон бросил на меня удивленный взгляд, вновь пожал плечами и направился к своим картам.На другом конце ангара находилась телефонная кабинка. Я назвал телефонистке два номера, но ни по одному, ни по другому Рондина не ответила.Тогда я позвонил Эрни Бентли. Если Рондина имела контакт с «Ньюарк контроль», то он должен быть в курсе.Эрни ответил, и после очередного опознания я спросил:— Рондина звонила?— Точно... Но она хотела говорить только с тобой... А я не знал, где тебя можно было поймать.— Значит, никаких передач?— Никаких. Только то, что она будет в три часа, и ты знаешь где. Рондина показалась мне очень возбужденной. Думаю, она что-то обнаружила.— Я ведь звонил ей туда.— Но не было трех часов.— Это верно. Я позвоню. Эта ваша меблирашка... Пошли туда нескольких парней охранять ее до моего звонка. Я узнал местонахождение Агрунски, но Хоппес меня опередил. Сделай все, чтобы устроить операцию.— Тебе не удалось подсунуть ему «Безекс»?— Огорчен, старик. На этот раз твой трюк ни к чему не привел.Я повесил трубку и вернулся к столу, возле которого Мейсон разглядывал карту.— Что-нибудь нашел?— Ничего, кроме полей. Ближайший аэродром на расстоянии шестнадцати километров, и на нем нет бетонной дорожки. С такой погодой это — трясина. Нечего думать там сесть.Я оттолкнул карты:— Мы сделаем это!— Ты сошел с ума, Тайгер?!— Мне такое уже говорили, но выбора нет. Тот «команч», что недавно взлетел, сядет.— Он достаточно легкий, ему это удастся, а нам — нет.— Ты когда-нибудь садился на брюхо?— Только тогда, когда ничего другого не оставалось, дружочек. Если ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь...— Не утруждайся!— Послушай, Тайгер... — вновь начал он.Я оборвал его:— Мой дорогой, если мы этого не сделаем, то ни ты, ни кто другой не полетит уже никогда...Пауза. Мейсон пристально посмотрел на меня:— Хорошо. Чего же мы тогда ждем?Я пошел отдать ключ от машины Камилле, которая терпеливо сидела в ней и кашляла в платок.— Оставайся здесь еще час, дорогая, потом поезжай, сними комнату в отеле и отдохни. Завтра утром, без сомнения, запрет с полетов будет снят и ты сможешь улететь в Нью-Йорк. Я увижусь с тобой там.Она подняла на меня великолепные глубокие глаза, в которых я увидел грусть и усталость.— Правда?— Может быть...У нее была улыбка маленькой девочки. Она отрицательно покачала головой:— Нет, все кончено... Моя паутина оказалась недостаточно крепкой, хотя я пыталась, знаешь?— Да, я знаю.— Это стоило того.Мои губы коснулись ее век и стерли с них слезы. Под моими руками Камилла снова начала дрожать. Ее веки затрепетали, она проглотила рыдания, которые я задушил поцелуями. Я почувствовал огонь, который снова стал ее пожирать.Я оттолкнул Камиллу, хотя мне так не хотелось этого делать!— Будь внимательным, Тайгер, — прошептала она.Я кивнул:— Ты меня увидишь, возможно.— Возможно?.. Нужно по крайней мере один раз. — Она улыбнулась: — Чтобы я могла начать плести новую паутину... Будь осторожен, дорогой.Сзади меня раздался голос Мейсона Армстронга:— Готов, старик?— Иду!Мейсон в это утро, как и ежедневно, проделал все операции, необходимые для немедленного вылета. Это каждодневная рутина.Я забрался в самолет. Мейсон, после того как убрали клинья, тоже устроился в кресле, надел шлем, проверил радиосвязь и приборы. Окна были закрыты, пелена дождя скрывала наши приготовления к полету.Мейсон включил мотор. Четыре огромные лопасти закрутились. Гул наполнил аэродром.Проснувшееся радио испуганным голосом обратилось к нам.Мейсон рулил, торопясь взлететь. Он доехал до конца полосы, поставил самолет против ветра и пустил «мустанг» на всю мощность. Аппарат рванул, и мы промчались в двадцати метрах от здания аэропорта.Мейсон ворчал, как обычно ворчат все пилоты в такую погоду.На высоте в тысячу метров мы неожиданно оказались в чистом голубом небе под сверкающим солнцем. Черные угрожающие тучи, хорошо видимые сверху, покрывали склоны гор со снежными вершинами. Тень от самолета бежала по этому морю облаков.Мейсон рассчитал, что наш полет продлится один час сорок минут, прежде чем мы сможем сломать себе головы при посадке. Проблема посадки!.. Но всему свое время. Где-то впереди нас другой самолет с двумя другими парнями находился в такой же ситуации.Мейсон, кажется, догадался о моих мыслях. По его мнению, «пипер-команч» взлетел весьма удачно. Но все равно такого местечка, как Лесвилл, можно достигнуть только при феноменальном везении.Время, опять время! Я закрыл глаза. Пусть пока волнуется Мейсон, это его заботы. Мои беспокойства начнутся на земле.Я стал думать о Рондине.Что там такое она обнаружила, чего не может доверить никому, кроме меня? Это так важно? Ее миссия не представляла особых трудностей, и она могла мне сообщить лишь интересные новости, если неожиданно не наткнулась на важный след. Для нее удача тоже могла сыграть большую роль. Ведь наши враги работают не в одиночку. Позади каждого агента стоит организация с информаторами, техниками, телохранителями, готовыми вмешаться, если ситуация того потребует. Не спугнула ли Рондина одного из них?Мейсон дважды, пользуясь приборами, спускался в тучи. Во второй раз он указал пальцем на землю. Я увидел огромное пространство размытых дождем полей.— Ветер сильно отклонил нас к западу, — сообщил Мейсон. — Я беру курс на восток.Он взмыл ввысь. Таким образом мы потеряли пятьдесят минут, прежде чем заметили купальный курорт, прилепившийся среди дюн. На бреющем полете, чуть не задевая верхушки деревьев и вершины холмов, Мейсон промчался на юго-запад, пролетел над большой дорогой, потом над другой, национальной, и кончил тем, что сделал широкий вираж.Внизу я увидел пункт приземления «пипер-команч». Три параллельные борозды были проложены в грязи и обрывались на светлом кресте — увязшем в ней самолете. Совсем близко, сбоку, лежало на животе тело человека.— Они нас побили, Тайгер, — констатировал Мейсон. — Этот пилот отлично знал местность.— Ты сможешь сесть?— Никакой надежды. Лучше попытаемся на асфальтовую дорогу.— А здесь есть такая?— Судя по карте, нет. Ничего, кроме земляных дорог между этим местом и Лесвиллом.— Тогда нам надо максимально приблизиться. До него шестнадцать километров. Если этот человек имел возможность подцепить транспорт, то мы не должны терять ни минуты в поисках дороги.— Ты уже когда-нибудь пробовал такое? — сухо поинтересовался Мейсон.— Нет... Но ведь для всего существует начало.— Иногда это также и конец. Тебе везет, что я тебе не противоречу.Лесвилл — это пересечение дорог со станцией техобслуживания, несколькими лавками и домиками. Мы низко пролетели над ними в поисках площадки, на которую можно было бы приземлиться. Но при существующей видимости это было похоже на плохую шутку.Внезапно Мейсон наклонил голову и резко сказал:— Привяжись!Я застегнул ремни и прочно утвердился в кресле. Он замедлил полет, но, тем не менее, все происходило очень быстро.С задранным к югу носом мы приблизились к лугу, который больше походил на озеро.Мейсон проделал хорошую работу. Сначала по траве волочился хвост, потом осел фюзеляж, потащился, заскользил со странным шумом, в то время как мотор стал затихать из-за того, что винт, сгибаясь, взрыхлил грязь. Когда мотор замолчал, стал слышен шум воды и грязи, отлетающей от нас вместе с кусками металла.Скольжение, которое происходило, казалось, целую вечность, наконец прекратилось.В одну секунду мы спрыгнули на землю и помчались галопом, ожидая неминуемого взрыва самолета.В пятидесяти метрах от него остановились, и Мейсон с горечью проговорил:— Какая мерзость! Сделать этакое с такой машиной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23