Я начала записывать на доске, а Нолар читала вслух:
— Прежде чем Эльзенар во второй раз попытался сотворить проход в Арвон, он написал это письмо уцелевшим Светлым Магам, оставшимся в Лормте. Он опасался, что и другие Врата могут быть точно так же открыты Темными магами, и обращался за помощью, призывая к совместным усилиям… Мне трудно понять, но Эльзенар, похоже, считал, что некое.., устройство, управляемое особым заклинанием, может обнаружить присутствие несущих угрозу Врат или, возможно, предотвратить их открытие в определенном месте. Письмо его не закончено. Не были ли найдены рядом с этой и другие страницы?
Дюратан покачал головой.
— Как видишь, мы буквально занимаемся раскопками. Лишь два дня назад один из ученых случайно заметил трещину в стене подвала. Проломив стену, мы обнаружили вход в небольшое помещение, заполненное старинными ящиками и сундуками. — Он чихнул. — И пылью, — добавил он. — Оуэн сейчас там, руководит извлечением каждого ящика. Многие из деревянных сундуков серьезно пострадали от времени или от последствий Сдвига.
Морфью потер руки.
— Вокруг в изобилии разбросаны документы, — сообщил он. — Этот листок из письма Эльзенара лежал наверху небольшой стопки, но страницы под ним относятся к другим текстам. Если в этой комнате сохранились еще какие-то фрагменты письма Эльзенара, я уверен, что Оуэн их найдет.
Дюратан встал.
— Я должен вернуться и помочь ему, — сказал он. — Наше предупреждение Совету Волшебниц будет куда более убедительным, если мы сможем представить им магический план Эльзенара, который тот разработал для обнаружения враждебных проходов и Врат.
Морфью зевнул.
— Мои кости подсказывают мне, что пора отправляться в постель, — заметил он. — Утром Оуэн непременно поправит наше письмо, добавив туда эту, крайне важную, новость. Вам с Джонджей придется задержаться, пока мы не изучим каждый обрывок записей, спрятанных в том подвале.
— Я уверена, — твердо сказала Нолар, — что, будь здесь Джонджа, она бы посоветовала Мерет отдохнуть, чтобы у нее были силы записать новые послания Эльзенара, если мы их обнаружим. — Чем-то на мгновение напомнив госпожу Беталию, Нолар решительно выставила Дюратана и Морфью из комнаты, затем помогла мне расположиться на ночь в тихой каморке по соседству, которую мы превратили в мою временную спальню. Держа свечу в руке, Нолар ненадолго задержалась у двери.
— Мне нужно приготовить снадобье, способное поддержать силы исследователей, — с улыбкой заметила она. — Если они найдут сегодня ночью еще какие-нибудь записи Эльзенара, они, наверное, поспешат сюда, умоляя тебя о помощи, так что лучше поспи, пока есть такая возможность.
Едва Нолар закрыла дверь, я откинулась на подушки, натянув до подбородка теплое одеяло. Однако тревожные мысли не давали мне заснуть.
Меня беспокоило, как примут Казариана в Ализоне. Даже если ему удастся правдоподобно объяснить свое отсутствие, отныне ему угрожает опасность со всех сторон. Лорд-Барон, наверняка, постоянно — и вполне справедливо — опасается всевозможных заговоров против себя; жаждущие мести силы Рептура будут стремиться возложить на юношу ответственность за исчезновение Гурбориана; а все остальные оставшиеся в живых сторонники Гурбориана, скорее всего, станут пуще прежнего добиваться союза с Темными магами Эскора. Даже если Казариан сумеет привлечь на свою сторону Волориана и еще кого-то из старых баронов, его положение по-прежнему останется очень рискованным.., однако я уже видела, как действует Казариан в минуту опасности. Если кто-то и мог успешно преодолеть смертельный лабиринт неустанной борьбы за власть в Ализоне, то только Казариан.
Не могла я избавиться и от мыслей о том положении, в котором оказались мы сами, то есть Лормт.
Нам было просто необходимо убедить Совет Волшебниц серьезно отнестись к нашему предупреждению, но захотят ли они выслушать Дюратана и Джонджу, а если да, то согласятся ли действовать в наших интересах? Многое зависело от того, удастся ли нам представить убедительные доказательства существования планов Эльзенара, касавшихся обнаружения и, как мы надеялись, также и обезвреживания любых Врат или проходов, через которые Темные Силы Эскора могли напасть на Эсткарп. Я не знала, смогут ли Волшебницы успешно воспользоваться указаниями древнего мага, даже ясно изложенными. Хватит ли их общей Силы для того, чтобы привести в действие его заклятия? Написал ли вообще Эльзенар о том, как следует применять эти заклятия? Вопросам, которые роились у меня в голове, подобно раздраженным пчелам, казалось, не было конца.
Мне почудилось, будто я слышу тихий, убежденный голос Неуверена:
«Когда у тебя больше вопросов, чем ответов, и когда на разрешение большинства вопросов требуется время, ни к чему тратить силы на бессмысленные сомнения. Лучше потрать их на какую-нибудь задачу, для которой уже есть решение, и пусть время даст тебе то, чего не хватает для ответа на другие вопросы».
Мой драгоценный Неуверен… Он явился ко мне во сне прошлой ночью, напомнив о случае, о котором я не вспоминала много лет. Мы вдвоем пересчитывали рулоны ткани на одном из наших складов в Ульмспорте.
Другие торговцы и посыльные то входили, то выходили, постоянно прерывая нас, пока Неуверен не оказался обмотан тремя полотнищами из разных рулонов.
После очередного неожиданного вторжения Неуверен раздраженно повернулся, и рулон, разматываясь, соскользнул с его плеча на пол.
Конечно, я не могла рассмеяться вслух, но меня трясло от нескрываемого веселья. Он вызывающе уставился на меня.
«Могу я спросить, — бросил он, — что тут такого сметного?»
Трясущейся рукой я написала на своей доске:
«Ты похож на плетеный хлеб из Элдердола»
Неуверен окинул себя взглядом, затем искренне расхохотался за нас обоих.
«Лучше я выберусь, — воскликнул он, — пока окончательно не запутался. Хотя, — добавил он приглушенным тканью голосом, — я слышал, что правильно завязанная плетенка служит талисманом, отгоняющим несчастья».
Сон этот перебросил мост в далекое прошлое, словно не миновали с тех пор бесконечные годы, но, когда я проснулась, в памяти моей остались лишь теплые воспоминания. Я знала, что никогда больше не смогу ощутить прикосновение руки Неуверена к моей, кроме как в воспоминаниях, так же как никогда больше не смогу взять в руки мой обручальный дар, магический камень Эльзенара, который отправился вместе с хозяином в волшебные края, недоступные нашему пониманию.
К сожалению, Неуверену не довелось увидеть магический камень, обручальный дар моей матери.., но лишь теперь мне стало ясно, что камень, обладающий подобной Силой, не мог быть лишь простым украшением для невесты. Он был неразрывно связан с самой жизнью мага, которому принадлежал. Его чудовищная Сила. позволяла Эльзенару преодолевать огромные расстояния и вершить великие дела. Что-то подсказывало мне, что магический камень доставил Эльзенара туда, где маг мог вновь воссоединиться в единое целое. Не могу сказать почему, но я это знала. Теперь и Эльзенар, и его магический камень были невообразимо далеко от нас. На многие века судьба разделила их, словно плывущие листья, разнесенные потоком времени в разные стороны. Эльзенар был волшебным образом заточен в логове Нарвока, словно под слоем зимнего льда, в то время как его драгоценный камень переходил из рук в руки, и никто не подозревал о его истинной сущности, пока, благодаря нашим усилиям, он не вернулся к своему владельцу. После этого поток времени вновь понес их обоих к их магическому предназначению.
Неуверена тоже унес от меня поток времени, и столь же неотвратимо. Теперь, среди водоворота событий, меня сопровождали обитатели Лормта, принявшие меня в свое общество. Более того, сколь невероятным это ни казалось, я вынуждена была признать, что начинаю считать одним из своих новых товарищей и Казариана из Ализона. В том, что он был моим родственником, у меня не было сомнений. К тому же манеры его оказались крайне учтивыми и неожиданно мягкими. Исходя из того, что я знала, прежде чем приехала в Лормт, я должна была презирать и опасаться его, как врага.., но, после испытаний, которые нам довелось пережить вместе, я начала думать, что, возможно, когда-нибудь, если мы снова встретимся, я смогу.., назвать его другом.
На закате своей жизни я совершила путешествие намного более далекое, чем ожидала, и видела то, чего не предполагало даже самое пылкое воображение. Чувство причастности к великим событиям придавало сил моему изможденному телу. Наконец, я нашла для себя достойное место. Лормт был тем самым убежищем, которого я искала, не сознавая еще, что не могу полностью принадлежать одним лишь Долинам. Мое будущее внушало страх; в любой момент мы могли быть вовлечены в схватку за собственную жизнь, но судьба уже бросала мне подобный вызов прежде. Меня поддерживали и придавали мне сил не только воспоминания; со мной были надежные друзья, готовые сражаться за все самое дорогое для нас.
Прежде чем я заснула, перед моим мысленным взором предстала сцена, которой не могло быть в действительности: Неуверен стоял в лучах солнца, протягивая мне руку. На шее у него висел на серебряной цепочке сверкающий голубой драгоценный камень, такой же формы, как и мой обручальный дар, но лишенный невыносимого бремени заключенной в нем Силы. Я поняла, что это и в самом деле обручальный дар, который я преподнесла бы своему возлюбленному, если бы судьба была к нам благосклонна.
Мне показалось, что я слышу шепот Неуверена:
«Сейчас ты должна приложить все усилия для того, чтобы защитить Лормт.., но я всегда буду ждать тебя, дорогая».
Погруженная в золотой сон, я улыбнулась и потянулась к перу и чистому листу пергамента. Мне еще столь многое предстояло написать.
Заключение
Мерет — события в Лормте
(5 день, Месяц Ивового Карш / 4 день, Луна Горячечного Листа)
Казариан ушел обратно в Ализон через проход в подвале Лормта на третий день Месяца Бахромчатой фиалки. Из-за найденного неоконченного древнего письма Эльзенара Дюратан и Джонджа отложили поездку в Эс еще на три дня и отправились в путь лишь на восьмой день. В результате утомительных поисков нам удалось найти еще два обрывка, написанных рукой Эльзенара, но ни один из них не содержал желанных сведений о том, как обнаружить или уничтожить проходы и Врата.
В последующие дни мы с нетерпением ждали вестей из Эса или от Казариана. Нолар даже перенесла свою постель в подвал Лормта, на случай, если Казариан пришлет через проход своего племянника. Поскольку мы не знали, когда это произойдет, Оуэн и Морфью попросили нескольких не слишком старых (и потому более надежных) ученых дежурить в подвале по очереди. Морфью тщательно обучил их всех заранее подготовленным фразам на ализонском языке. Он бы остался в подвале и сам, если бы от холода у него не болели кости.
По мере того как шли недели, ко мне постепенно возвращалась прежняя подвижность, и когда весна уступила место лету, я тоже присоединилась к дежурствам. Морфью предупредил Нолар, чтобы та не разговаривала с ализонским парнишкой, если он появится; он должен был слышать лишь мужские голоса, говорящие по-ализонски, чтобы у него не возникло подозрений, что он находится не в Ализоне.
Вечером второго дня Месяца Ивового Карпа через ворота Лормта въехали под первым летним дождем Дюратан и Джонджа, усталые и расстроенные. Дюратан намеревался тут же доложить о результатах поездки, но Джонджа потребовала, чтобы им обоим дали время переодеться в сухую одежду.
Когда мы собрались в кабинете Морфью, Дюратан не в силах был усидеть на месте. Он ходил взад и вперед, и в каждом его слове чувствовалась нескрываемая горечь. Ему и Джондже было позволено обратиться к оставшимся членам Совета Волшебниц в Эсе несколько раз за те пять дней, что они там провели.., но без какой-либо пользы. Дюратан был убежден, что, будь там Корис, он, наверняка бы, выслушал его и присоединился бы к просьбе Лормта о помощи — но сенешаль Эсткарпа отсутствовал в Эсе, путешествуя по окрестностям и наблюдая за ходом восстановительных работ после Сдвига. Джонджа неохотно признала, что нам не следует рассчитывать на какую-либо помощь со стороны Волшебниц. Почти все видные Волшебницы погибли или были ранены во время Сдвига, а тех, кто теперь пытался править Эсткарпом, постоянно раздирали противоречия. Одни требовали удалиться от всех мирских дел в цитадель, подобную их Домам Мудрости, где со временем они могли бы восстановить свои поредевшие ряды. Даже те Волшебницы, которые желали по-прежнему править в Эсе, как и прежде, не проявляли никакой склонности к совместным действиям, тем более что призыв о помощи исходил из Лормта, к тому же — изначально — от ненавистного им ализонца. Дюратан мрачно сказал, что единственная польза от их путешествия в Эс заключается в случайно услышанной фразе о том, что Саймон Трегарт снова в Эскоре. Двое сыновей Трегарта, Киллан и Кемок, тоже, судя по всему, находились сейчас в Эскоре, но Волшебницы были о них не лучшего мнения, все еще возмущенные событиями трехлетней давности, когда Киллан и Кемок похитили свою сестру Кэтти из уединенного Дома Мудрости, где девушки Эсткарпа, наделенные даром Силы, готовились стать Колдуньями.
Неожиданно Дюратан перестал ходить и воскликнул, что мы должны предупредить Саймона Трегарта об угрозе со стороны Темных магов Эскора, которые с помощью своей магии могут в любой момент вторгнуться в Эсткарп или Ализон. Джонджа предложила после ночного отдыха попытаться передать Послание в Долину Зеленой Тишины, оплот Сил Света в Эскоре.
Не будучи истинной Волшебницей, Джонджа не могла передать суть нашего предупреждения во всей его полноте, но полагала, что сумеет сообщить, что нам жизненно необходимо связаться с Саймоном Трегартом.
На следующее утро Джонджа сосредоточилась на просьбе к Леди Зеленой Долины, чтобы та послала к нам одну из своих сине-зеленых почтовых птиц, с помощью которой мы могли бы отправить письмо с предупреждением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32