Я просто скажу им, что они должны доставить сообщение; прочная маска на лице не даст им увидеть, кому они передают пакет. Их заставит держать язык за зубами преданность стае, а также страх перед возможным наказанием.
Морфью вздохнул.
— Достойная сожаления практика — держать молодежь в повиновении и страхе, — сказал он.
Я недоверчиво уставился на него.
— Нет ничего лучше Закона Стаи, — уверенно заявил я. — Сильный становится сильнее, а слабый не должен жить, поскольку может породить еще более слабых.
— Надеюсь, никто не пострадает, — твердо сказал Оуэн. — Как ты верно говоришь, наше местонахождение в Лормте необходимо хранить в строжайшей тайне. У тебя достаточно оснований доверять нам, Казариан, но твои товарищи-бароны вряд ли с радостью отнесутся к твоему союзу с нами, их извечными смертельными врагами.
— В обычаях Ализона всегда было искать выгоду где бы то ни было, — ответил я, — и разрывать любые договоры, стоит лишь появиться лучшему варианту. Тем не менее, как мне стало ясно, ваши обычаи тоже имеют высокую ценность. Вы полагаетесь на клятву, не боясь последующей измены. Мы поступаем иначе, но, похоже, ваши обычаи придают обществу некую.., стабильность, которой недостает в Ализоне. Учитывая опасность, которая угрожает нам с востока, я полагаю, что всем нам необходимо изменить некоторые из наших обычаев, если мы хотим выжить.
Меня прервал громкий стук посоха Мерет. Во время нашей дискуссии она что-то быстро писала и теперь протягивала лист пергамента Нолар, чтобы та прочитала ее слова вслух.
Глава 32
Мерет — события в Лормте
(2 день, Месяц Бахромчатой Фиалки / 1 день, Луна Пятнистой Змеи)
С тех пор как Казариан покинул Лормт, беспокойство мучило меня каждый день. Несмотря на то что краска Нолар чудесным образом превратила серебристо-белые волосы Казариана в темно-каштановые, я не в силах была убедить себя, что он встретит радушный прием со стороны жителей Долин, помнивших ужасы войны. Когда он пришел ко мне попрощаться и забрать камень Эльзенара, я посмотрела на него с мрачным предчувствием. Его только что покрашенные волосы подчеркивали ализонскую бледность кожи и блеск голубовато-зеленых глаз. Я поду" мала, что единственный способ для Казариана скрыть свою подлинную сущность — это спрятаться в большой корзине и не показываться никому на глаза.
Одежда, которой снабдила его госпожа Беталия, вполне подходила ученику торговца. Если бы только Казариану не приходилось двигаться! Он не в силах был скрыть свою грациозную походку воина, как и свой сверхъестественный слух. Оставалось лишь надеяться, что моих писем к торговцам и нашей истории о его смешанном происхождении окажется достаточно, чтобы объяснить необычные черты Казариана.
Когда я протянула ему камень Эльзенара, он не повесил цепочку на шею, но спрятал кулон во внутренний карман камзола. Я знала, что для ненавидевшего магию ализонца камень был чем-то чудовищным, одно прикосновение к нему внушало отвращение.., однако Казариан готов был рискнуть жизнью, чтобы пронести его с собой через море и через Долины. Повинуясь мгновенному импульсу, я написала ему благословение торговцев, которое выучила в детстве, в обители Наставниц аббатства Ришдол. Фаррис, вернувшись, принес весть об успешном продвижении Казариана к цели. Почти девять недель спустя, в начале Месяца Гибкого Папоротника, прибыл ученый из Карстена, с письмом ко мне, которое ему дали в Эсе, когда стало известно, что он отправляется в Лормт. Торговец из Эса желал известить наставника «Казиара», что его ученик достиг Эстпорта на семнадцатый день Месяца Снежной Птицы и отплыл в Долины два дня спустя, на борту «Ищущего Бури». Я вспомнила, что во время моего собственного путешествия капитан Халбек упоминал этот корабль и как-то сказал, что капитан «Ищущего Бури» Браннун — один из немногих знакомых ему сулкарцев, корабль и команда которого отваживаются выходить в зимнее море.
После этих добрых известий на многие тревожные дни наступила тишина. Мы продолжали изучение документов Лормта с рассвета до заката, да и после захода солнца, при лампах и свечах. Мы обнаружили отрывочные подтверждения записей в дневнике Эльзенара, и некоторые свидетельства в пользу версии Казариана о древней истории Ализона; однако мы не нашли ни каких-либо подробностей, ни четкой стратегии — ничего, чем могли бы воспользоваться против Темных Сил из Эскора, угрожавших теперь как Ализону, так и Эсткарпу.
По крайней мере, раз в неделю мы собирались в кабинете Морфью, наблюдая за Джонджей и Дюратаном, пока те священнодействовали со своими магическими инструментами, предсказывавшими будущее.
Джонджа объяснила мне, что ее рунная доска может показать в общих чертах, как дела у Казариана. Когда она сосредоточивалась на Казариане, скользя рукой по рунной доске, и ее движущиеся пальцы останавливались на золотой руне, то мы могли быть уверены, что у него все хорошо; красная руна говорила о наличии некой угрозы; черная же руна означала смертельную опасность или смерть. По словам Дюратана, его кристаллы тоже могли сообщать о непредвиденных препятствиях или полученной помощи. Все мы испытали несравненное облегчение, когда первые несколько сеансов гадания показали, что Казариан движется к пели без серьезных помех. Однако порой мы с тревогой видели, как пальцы Джонджи останавливаются на красной руне, а кристаллы Дюратана подтверждают присутствие опасности. Оуэн напомнил, что корабль, на котором путешествовал Казариан, мог попасть в шторм, как и во время любого зимнего путешествия в Долины. Морфью полагал, что «Ищущему Бури» потребуется от четырех до шести недель на то, чтобы пересечь море, в зависимости от направления ветра и силы штормов.
Таким образом, мы подсчитали, что Казариан должен прибыть в Веннеспорт в конце Месяца Ястреба или, возможно, в начале Месяца Гибкого Папоротника.
Шли недели, и мы постепенно привыкли к повторяющемуся появлению золотых рун и благоприятному расположению кристаллов. Неожиданно в последний день Месяца Гибкого Папоротника, когда Джонджа провела пальцами по рунной доске, они остановились на черной руне. Дюратан с мрачным выражением лица бросил свои кристаллы и с явной тревогой воскликнул:
— Казариану угрожает опасность — но какая? Я вижу два источника Силы, противостоящих ему, но оба принадлежат Свету…
— Эльзенар! — голос Нолар дрожал от волнения. — Казариан, вероятно, отыскал руины и вернул Эльзенара к жизни с помощью камня. Не могут ли маг и его камень быть теми самыми силами Света?
Лицо Джонджи оставалось бесстрастным.
— Пока не исчезнет преобладающее влияние черной руны, — заявила она, — я буду следить за своей доской.
К нашему удивлению, ничто не изменилось ни ночью, ни на следующий день, несмотря на постоянное обращение к магическим предметам, но ближе к вечеру второго дня Месяца Бахромчатой фиалки Джонджа сдавленно вскрикнула и осела в своем кресле. Нолар встревоженно схватила ее за руку, но несколько мгновений спустя Джонджа вздрогнула и открыла глаза.
— Я получила Послание от Эльзенара, — заявила Джонджа, прижимая ладонь ко лбу, словно у нее все еще кружилась голова, — По сравнению с ним Послания Волшебниц — лишь шепот, звучавший в моем мозгу; послание же Эльзенара подобно крику! Мне следовало бы принять лекарство, чтобы избавиться от боли, которую оно мне доставило.., но у меня нет на это времени. Нам потребуется лошадь — нет, две лошади.
Нолар осторожно вложила в руку Джонджи чашку ячменного отвара.
— Выпей, — предложила она, но Мудрая отставила напиток в сторону.
— Нужно спешить! — настойчиво повторила Джонджа. — Эльзенар намеревается отправить Казариана обратно в Лормт через тот же проход, которым воспользовался он сам тысячу лет назад.
Морфью рассеянно выпил ячменный отвар, после чего заметил:
— Но ведь о том месте, где была лесная хижина, в которой Эльзенар сотворил свое заклинание, нам известно лишь, что оно находится где-то в дне пути от Лормта.
— Эльзенар заверил меня, что я смогу определить точное место, — ответила Джонджа. — Он узнал о моих способностях от Казариана. Я почувствовала, что он намерен действовать очень быстро. Вполне возможно, Казариан уже здесь. Учитывая скорость, с которой он переместился из Ализона в Лормт, следует полагать, что и это расстояние он преодолеет столь же быстро.
Дюратан снова сгреб кристаллы и бросил их на стол, Сверкающие голубые камни легли ровным клином, указывавшим на юго-восток. Собрав кристаллы, Дюратан встал.
Джонджа тоже встала, продолжая сжимать в руке рунную доску.
— Я поеду с тобой, — заявила она. — Нужно спешить. Возможно, Казариан оглушен после перехода. Что, если он свалится в пропасть?
Идя впереди нее к двери, Дюратан сказал:
— Мы узнаем, что с ним, лишь тогда, когда найдем его.
Уже наступили поздние весенние сумерки, когда они привезли Казариана в Лормт. Я наблюдала из дверей, выходивших в большой внутренний двор, как появилась лошадь Дюратана, неся на себе двоих всадников. Дюратан сидел позади седла, поддерживая бесчувственного ализонца. Мимо меня пробежал мастер Весеель, чтобы помочь внести Казариана внутрь. Хотя ноги мои уже зажили, мне все еще тяжело было ходить, и я была вынуждена пользоваться хитроумным креслом на колесиках, которое сконструировал для меня мастер Вессель. Я с легкостью могла передвигаться на нем по ровной поверхности, но мне требовалась помощь, чтобы подняться или спуститься по лестнице. Именно по этой причине мы перенесли место нашей встречи из комнат Оуэна, расположенных наверху, в кабинет Морфью.
Джонджа не позволила нам разговаривать с Казарианом до следующего дня, чтобы дать ему время восстановить силы. Едва сдерживая нетерпение, мы собрались в кабинете Морфью. Когда в сопровождении старого ученого Казариан появился среди нагромождений свитков и документов, он показался мне еще более изможденным, чем когда покидал Лормт, однако двигался он все с тем же своеобразным изяществом. Заняв место за рабочим столом Морфью, Казариан в подробностях поведал нам о своем удивительном путешествии.
После оживленной дискуссии о наших ответных действиях, Казариан, к моему удивлению, открыто признал преимущество нашей традиции хранить клятву и доверять друг другу, а также то, что перед лицом общей для всех нас угрозы со стороны Эскора, всем нам — эсткарпцам, ализонцам и уроженцам Долин — придется менять традиционный образ мышления.
В этот момент я ударила посохом о пол, привлекая внимание собравшихся. Нолар прочитала вслух мой настойчивый вопрос:
— Можем ли мы быть уверены, что знаем все магические проходы, сотворенные в древности? Нам известны лишь два из них, созданные Эльзенаром — один из логова Нарвока в Лормт, уже уничтоженный, и другой, из Лормта в замок Кревонель, который пропускает лишь кровных родственников Эльзенара; но разве не мог Эльзенар — и, возможно, маги из Эскора, как Темные, так и Светлые — создать в прошлом и другие подобные проходы?
Морфью нахмурился.
— Не стоит забывать и о Вратах, — предостерег он. — Врата, через которые пришли наши Прародители, основавшие Ализон, были запечатаны Эльзенаром, а Главные Врата, которые пытались создать здесь, в Лормте, разрушились, но были и другие. Как я понимаю, сам Саймон Трегарт явился в Эсткарп через Врата, открывшиеся неподалеку от границы с Ализоном, Колдеры пришли через свои Врата, которые, к счастью, закрылись за ними, но Казариан говорил, что оставшиеся в Ализоне колдеры собирались сотворить еще одни Врата, чтобы пополнить ряды. Так что нам следует учитывать возможность существования скрытых Врат, равно как и магических проходов.
Лицо Казариана побледнело. Слушая Нолар и Морфью, он сидел неподвижно, даже не дотрагиваясь до своего вновь обретенного перстня.
— Когда Эльзенар проник в мой разум, — мрачно произнес он, — мне тоже стали известны некоторые его мысли. Сперва я не помнил подробностей, но сейчас, когда вы стали обсуждать Врата и проходы, я вспомнил о том, что знает Эльзенар. — Он схватился за край стола, глаза его сверкали от ярости. — Да, были и другие колдовские проходы — но для меня это звучит подобно эху в пещере! Мысли Эльзенара недоступны мне в полной мере, но я знаю, что ему известно о других проходах и, возможно, других Вратах. — Казариан помолчал, затем медленно добавил:
— Если существуют иные колдовские ходы в Ализон из Эскора, тогда опасность, что нам угрожает, еще страшнее, чем мы себе представляли. Прошу вас, отыщите в архивах Лормта хоть слово, которое подсказало бы нам, как обнаружить и уничтожить подобный ужас!
— Опасность, которую ты справедливо ощущаешь, — угрюмо сказал Дюратан, — грозит не одному лишь Ализону. Только представьте себе, друзья мои, что ожидает Эсткарп, если нынешние Темные маги узнают о любых древних проходах, сотворенных в древности между Эскором и Эсткарпом! Или, скажем, если они решат создать подобный проход сейчас, чтобы вероломно напасть на нас?
Я протянула Нолар еще один написанный вопрос.
Она прочитала:
— Не следует ли нам немедленно послать предупреждение Совету Волшебниц, в Эс? Они должны знать, что угроза со стороны Эскора намного серьезнее, чем казалось прежде.
— Боюсь, — с сожалением проговорил Оуэн, — что любому предупреждению из Лормта Волшебницы не поверят. Вдвойне не поверят. Они всегда презирали нас за то, что мы мужчины, и еще больше оскорбит их, если не приведет в ярость, тот факт, что наше предупреждение изначально исходит от ализонского барона.
— Следует также помнить о том, что сила Волшебниц уже не та, что прежде, — грустно заметила Нолар. — Даже если они и примут наши слова во внимание, боюсь, они просто не смогут предпринять что-либо серьезное. Несмотря на отчаянные усилия по обучению новых Волшебниц, Совет еще не возместил чудовищные потери, которые понес во время Сдвига.
— Возможно, — желая как-то подбодрить собравшихся, предположил Морфью, — существующее ныне заклятие, удерживающее границу с Ализоном закрытой, удастся до некоторой степени усилить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32