— Хафиз, — ответил Рафик. — Увидеть, как он воркует с этой… я хочу сказать, с моей любимой тетей… ты бы слышал, как он цитирует строфы древних поэтов Земли о женщинах и браке! Обычно он сравнивал свадьбу с покупкой лошади.И он по памяти привел любимое дядино четверостишие:
Коли скажет барышник — прекрасней того не видал скакуна белый свет —Кто, не видев зубов, за коня даст кошель полновесных монет?Коли скажет молва — затмевает та дева красою весь свет,Ты, безумец, поверишь молве, и не примешь отказа в ответ!
— А если ее сын вместо тебя получит наследство?— Разве не начертано в Книге Третьего Пророка: «Не считай свет далекой звезды среди достояния своего, ибо пока свет ее достигнет тебя, уже погаснет звезда»? Калум, я не так глуп, чтобы рассчитывать на наследство крепкого и нестарого еще родича. В то время, как, работая на дядю Хафиза, я сколотил попутно собственное, весьма внушительное состояние… которое, к слову сказать, ему придется у меня одалживать. — Рафик повысил голос. — Дядя, как поживает кредит Дома Харакамянов после недавних бедствий?Хафиз прервал беседу, которую вел вполголоса с адмиралом Икваскваном и Джонни Грином.— Каких бедствий, о возлюбленный мой племянник?— Э… сорвавшиеся сделки, и… э… оплата… — Рафик запнулся. Карина в роли дядиной супруги настолько потрясла его, что он не заметил даже, как подошел Икваскван, и теперь вынужден был поспешно проглотить несколько нелицеприятных слов в адрес «корыстолюбивых наемников».Хафиз улыбнулся, не разжимая губ, той широкой ухмылкой, которой его соперники боялись, словно огня. Обычно это означало, что он только что сорвал банк.— Признаюсь, в начале мы столкнулись с некоторыми трудностями, — вежливо согласился он. — Собственно говоря, мы с Дельзаки Ли вынуждены были пойти на слияние наших предприятий, чтобы покрыть ликвидными капиталами первоначальные огромные расходы. Однако торговые связи и капитал Дома Ли в сочетании с моей превосходной системой связи дали нам такое преимущество, что уже сейчас, как я рад вам объявить, Дом Харакамянов-Ли контролирует большую долю общегалактического рынка, чем прежде… и, судя по рассказам мистера Грина, технологии с захваченных кораблей кхлеви позволят нам быстро возместить первоначальный ущерб. Также, — задумчиво добавил он, — остается вопрос торговых соглашений с линьяри. Но теперь, когда мы с Дельзаки уже не соперничаем, и его можно будет разрешить ко взаимной выгоде.— Дом Харакамянов-Ли? — переспросил потрясенный Калум.— А что такого? — полюбопытствовал Гилл. — По-моему, неплохая идея.Пилот застонал.— Гилл, ты ничего не понимаешь в бизнесе! Если эти двое… жадных старых пиратов… стакнулись… да еще готовы получить просто неприличные прибыли от первого контакта с единственными встреченными нами инопланетными расами… скажем проще — кхлеви начинают казаться по сравнению с ними мелкой и незначительной угрозой!Икваскван прокашлялся.— К вопросу о прибылях, — вставил он, — половина захваченных технологий кхлеви принадлежит Красным Браслетам.— Треть, — быстро поправил Хафиз.Адмирал заткнул большие пальцы за пояс и раздумчиво покачался на пятках.— По нашему соглашению, военные трофеи делятся в равных долях между договаривающимися сторонами. Поскольку дома Харакамянов и Ли теперь составляют единое целое, то они являются одной стороной в контракте, и должны разделить выручку от использования трофеев со второй стороной — то есть с нами.— Треть, — твердо заметила Надари Кандо из-за спины Хафиза. — Поначалу это тебя устраивало. Икки, не мухлюй.При виде телохранительницы черты лица Иквасквана заострились еще больше.— Но…— Э’коси Тахка’йо, — пропела Надари в потолок, будто личного изобретения мантру. — М’он На’нтау. И, конечно, Скомитин. Ты не забыл Скомитина, Икки?— Скомитин мертв, — торопливо парировал Икваскван.Надари мило улыбнулась ему.— А я — нет… Верно, Икки?Она тоже покачнулась на пятках, но поза ее выглядела куда менее напряженной: одна рука — в кармане облегающего черного комбинезона, вторую телохранительница вовсе заложила за голову… и Калум вдруг вспомнил, что, по слухам, в тугих черных косах, узлом стянутых на затылке, прячутся отравленные стрелки.Икваскван нервно облизнулся.— Ты в полном расцвете сил…. как и я. Надеюсь, так оно и останется! Ладно, треть, — чуть громче произнес он, оборачиваясь к Хафизу. — Согласно первоначальному контракту. Упаси меня Бог обманывать почтенных клиентов! О Красных Браслетах, как о безупречно честных солдатах, говорят по всей Галактике.— Что именно говорят, он не сказал, — буркнул Калум Рафику на ухо.— При дамах такого и не скажешь, — отозвался тот негромко.Чтобы поделить трофеи на три равных доли, потребовалось изрядно поторговаться, поскольку ни Икваскван, ни Хафиз не собирались до начала дележки подпускать противника к захваченным кораблям для детального осмотра. А к тому времени, когда компромисс был достигнут, возникло еще одно осложнение. Дес Смирнов и Эд Минкус, уже отдохнувшие и оправившиеся от испытаний, заявили свои права на захваченный ими на Рушиме десантный катер, получивший имя «Джурден».Икваскван выслушал их претензии в молчании, оглядывая своих самых младших офицеров с головы до пят и с пяток до макушки.— Какой вербовщик, — поинтересовался он наконец, — приволок их на борт? Если бы я знал, что моим командирам так не хватает пушечного мяса…— Эй, — перебил его Дес, — мы опытные офицеры! Служили в кездетской Страже Мира!Он напыжился, расправив плечи и пытаясь выглядеть, как мог, воинственно и сурово.— Ча! Хёвётьявак, тсиёвётийя’те! — оборвал его Икваскван на родном языке. Надари расхохоталась. — Безмозглые разгильдяи, которые позволили себя взять в плен каким-то грязеробам… Я уже о вас наслышан. Понимаете, — признался он Хафизу, — порицания заслуживает не мародерство, а некомпетентность. Если пройдет слух, что я принял к себе этакие отбросы, надо мной вся Галактика смеяться будет. Я даже уволить их — и то не могу! — Он вздохнул. — Нельзя же позволить им уйти с рассказом, что они, хоть и недолго, были офицерами моих Красных Браслетов. Остается единственное решение. — Рука его потянулась к бластеру в кобуре, ясно демонстрируя ход адмиральских мыслей.— Истинно так! — подтвердил Хафиз. — Определенно этих двоих следует подтянуть до принятого в ваших войсках стандарта. У вас ведь есть нечто наподобие армейских тренировочных лагерей, не так ли?Губы Иквасквана дрогнули в улыбке.— На Килумбембе, да… конечно. Туда, правда, принимают в основном молодых и особенно крепких парней; вступительные испытания для нижних чинов весьма суровы. Однако эти двое, думаю, переживут полный курс, — добавил он с полнейшим безразличием к дальнейшей судьбе бедолаг. — Смирнов! Минкус! Браслеты — сдать! Вы разжалованы в рядовые, и возвращаетесь для обучения на Килумбембу.Эд без единого слова стянул одинокий красный браслетик, служивший символом его чина, но у Деса хватило глупости искушать судьбу и дальше.— А как же наш трофей?!— А, трофей… — прошипел Икваскван, по-змеиному качнув головой. — Насколько мне известно, «Джурден» потерял управление, прежде чем «Прибежище» взяло его на буксир. Так что по законам о спасенном имуществе, это трофей «Прибежища», не так ли? А вы двое — на челнок, шагом-марш! Считайте себя под арестом до того момента, как вас возможно будет отправить на гауптвахту на борту крейсера!Через наручный переговорник он отдал несколько коротких, резких команд на родном языке — видимо, известил экипаж челнока о скором прибытии двоих разжалованных офицеров.— Надя, — обратился адмирал к Надари, когда Минкус и Смирнов скрылись с глаз, — как ты верно заметила, мы давно не встречались. Полагаю, наши новые системы вооружений тебя могут заинтересовать.— У меня есть обязанности здесь, — почти с сожалением ответила Надари.— Иди, иди, — благодушно посоветовал ей Хафиз. — Акорна теперь на попечении родни. Ты заслужила отгул.Особенно учитывая, что она только что увеличила прибыли дома Харакамянов-Ли на одну шестую.Надари задумчиво покосилась на Иквасквана.— Ты понимаешь, что если я не вернусь… скажем, через два стандартных часа… твоему челноку не разрешат взлететь?— А ты, — парировал Икваскван, — понимаешь, что меры предосторожности, введенные моим предшественником для защиты личности адмирала, не только сохранились, но и были углублены? Офицеры моего штаба умрут, чтобы отомстить за меня.— С твоей примитивной тактикой, Икки, — Надари пожала плечами, — им и так долго не прожить.Однако она милостиво приняла его руку, и они вдвоем двинулись в направлении челнока.— М-да, — выдохнул Калум, глядя на две невысоких, худощавых фигурки, просто-таки излучающих сдержанную угрозу, — романтика просто в воздухе носится!Рафик покосился в дальний угол, где Пал Кендоро что-то серьезно втолковывал Андрезиане, держа ее при этом за обе руки.— Точно.— «Приходи посмотреть на мои боевые лазеры». — Голос Гилла подрагивал от сдерживаемого смеха. — Не знаю, так я к женщинам еще не подкатывал…— И не будешь, — твердо заверила его Джудит, повисая на руке горняка. — Гилл, ты что-то собирался предложить Джонни?Предложение горняка — отправиться на Маганос, чтобы помочь со строительством третьей очереди лунной базы — стало для Джонни Грина серьезным искушением, но инженер с сожалением покачал головой.— Не могу я оставить «Прибежище» на одних ребятишек.— По-моему, не совсем одних. — Рафик мотнул головой в сторону Пала и Андрезианы.— Все-таки… уже плохо, что они потеряли родителей и дом… — неосторожно проронил Джонни.Маркель, далеко от своего кумира не отходивший, конечно, услышал.— Что значит — потеряли дом?! «Прибежище» в отличном состоянии… будет, когда мы закончим ремонт, который теперь вполне сможем оплатить, раз доктор Хоа согласился остаться с нами. Мы заработаем даже больше, чем надо, продавая услуги по управлению погодой всяким сельхозпланетам… честно, — добавил он, — а не как Нуэва!Джонни поднял брови.— «Прибежище» останется с вами, верно. Но Эсперанца…— Была дорога нашим родителям, — перебил его Маркель, — и мы не хотели оскорблять их чувства, объясняя, что это не наша мечта. Эй, ‘Зиана, — окликнул он, нарушая ее тет-а-тет с Палом, — хочешь жить на нижстороне?— Никогда! — Девушка так решительно замотала головой, что золотые кудряшки разлетелись во все стороны, точно обломки разбитого нимба. — Оставить капитанское кресло на «Прибежище», только чтобы тратить силы, сражаясь с климатом и планетным тяготением? Да ты шутишь!— Можешь поставить на голосование, если желаешь, — предложил Маркель, — но, думаю, ты выяснишь, что и остальные думают так же.— И без доброго совета они не останутся, — напомнил Рафик, — на попечении у Пала и доктора Хоа. Доверься ребятам, Джонни. Они знают, чего хотят, и умеют добиваться своего безо всякой жалости.Вместе с Гиллом, Джудит и Калумом он отошел в относительно свободный угол.— Похоже, все устраивается. — мрачно заметил он.— Ага, — согласился Гилл столь же безрадостно.— И нет никаких оснований… — начал Калум.— …Удерживать Акорну, — закончила Джудит. В глазах ее блеснули слезы. — Ей нужней сородичи.— Не скорбите, — посоветовала Карина, величественно улыбаясь. — Она не оставит вас… надолго. Я уже чувствую ее присутствие.— Разумеется! — грубо фыркнул Гилл. — Вы отлично знаете, что она сейчас спит на «Балакире».— Уже нет, — самодовольно поправила Карина, и с последним ее словом на пороге появилась делегация линьяри. Акорна лучилась счастьем и светом.— Я должна попрощаться с мистером Ли, прежде чем мы отправимся на нархи-Вилиньяр, — решительно объясняла она Мелиренье. — Даже если возвращение на Маганос задержит вас… нас.— Значит, ты решила нас покинуть, — тяжело промолвил Гилл. — Что же, Акорна, акушла , ты выбрала правильно, и мы все желаем тебе…Голос его задрожал от сдерживаемых рыданий, и пресекся.— Да, я должна отправиться с Невой и Кхари, — согласилась Акорна, — чтобы научиться обычаям линьяри, и найти… — Она покраснела. — В общем, завершить образование.«О да», поддразнила ее Кхари, «в этой области у нас очень занимательные повадки!».Акорна покраснела еще глубже.— Но потом…— Да?Гилл, Рафик и Калум ждали, затаив дыхание.— Мы должны поддерживать дипломатические отношения с вашей расой, — пояснила Нева, — и Акорна представляет слишком большую ценность как единственный наш специалист по людским обычаям, чтобы тратить ее способности на что-то иное. Покуда с вами останется Мелиренья, и ее супруг присоединится к ней; но как только наша ‘Кхорнья найдет себе спутника жизни, ее, полагаю, назначат постоянным атташе посольства линьяри в вашем регионе космоса.Единственной, кто после этого объявления сохранил дар речи, была Карина.— Ну вот! — просияла целительница. — Я же говорила!
А тем временем изувеченный корабль с перепуганной командой мчался домой, давно выйдя за пределы ведомого человечеству космоса. Передать язык беглецов, состоявший из торопливых щелчков, где значение передавалось изменчивым ритмом, средствами любой человеческой письменности было бы невозможно. Но смысл этих звуков был бы вполне ясен представителям чудовищной, воинственной расы, от которой спасались члены команды.— Мы должны предупредить повелителей, чтобы те не имели больше дела с этой расой, — провозгласил старший Два-Щелк Длинные ноги под согласное перещелкивание. — Эти существа немыслимо дики и злобны: будучи атакованными, они сопротивляются!Согласится ли раса людей, в свою очередь, не иметь больше дела с кхлеви… тем даже в ганглии не пришло подумать.
КОНЕЦ Глоссарий Айора — мать Маркеля, ныне покойная«Акадецки» — корабль, на котором Калум и его воспитанница отправляются на поиски сородичей АкорныАкорна — инопланетянка, напоминающая одновременно человека и единорога. Во младенчестве ее нашли и спасли трое горняков — Калум, Гилл и Рафик. Рог Акорны способен исцелять и очищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40