а то б давно помер голодною сме
ртию!
Ц Неужели ж ты отроду слепой?
Ц Нет, не отроду; а мне выколола глаза Анна Прекрасная королевна.
Ц Ну, брат, Ц говорит Катома-дядька, дубовая шапка, Ц и я через нее без но
г остался: обе отрубила проклятая!
Разговорились богатыри промеж собой и согласились вместе жить, вместе х
леб добывать. Слепой говорит безногому:
Ц Садись на меня да сказывай дорогу; я послужу тебе своими ногами, а ты мн
е своими глазами. Взял он безногого и понес на себе, а Катома сидит, по стор
онам поглядывает да знай покрикивает:
Ц Направо! Налево! Прямо!.. Жили они этак некоторое время в лесу и ловили се
бе на обед и зайцев, и лисиц, и медведей. Говорит раз безногий:
Ц Неужели ж нам весь век без людей прожить? Слышал я, что в таком-то городе
живет богатый купец с дочкою, и та купеческая дочь куда как милостива к уб
огим и увечным! Сама всем милостыню подает. Увезем-ка, брат, ее! Пусть у нас
за хозяйку живет. Слепой взял тележку, посадил в нее безногого и повез в го
род, прямо к богатому купцу на двор; увидала их из окна купеческая дочь, то
тчас вскочила и пошла оделять их милостынею. Подошла к безногому:
Ц Прими, убоженький, Христа ради!
Стал он принимать подаяние, ухватил ее за руки да в тележку, закричал на сл
епого Ц тот побежал так скоро, что на лошадях не поймать! Купец послал пог
оню Ц нет, не догнали. Богатыри привезли купеческую дочь в свою лесную из
бушку и говорят ей:
Ц Будь нам заместо родной сестры, живи у нас, хозяйничай; а то нам, увечным
, некому обеда сварить, рубашек помыть. Бог тебя за это не оставит!
Осталась с ними купеческая дочь; богатыри ее почитали, любили, за родную с
естру признавали; сами они то и дело на охоте, а названая сестра завсегда д
ома: всем хозяйством заправляет, обед готовит, белье моет.
Вот и повадилась к ним в избушку ходить баба-яга Ц костяная нога и сосать
у красной девицы, купеческой дочери, белые груди. Только богатыри на охот
у уйдут, а баба-яга тут как тут! Долго ли, коротко ли Ц спала с лица красная
девица, похудела-захирела; слепой ничего не видит, а Катома-дядька, дубов
ая шапка замечает, что дело неладно; сказал про то слепому, и пристали они
вдвоем к своей названой сестрице, начали допрашивать, а баба-яга ей накре
пко запретила признаваться. Долго боялась она поверить им свое горе, дол
го крепилась, да наконец братья ее уговорили, и она все дочиста рассказал
а:
Ц Всякий раз, как уйдете вы на охоту, тотчас является в избушку древняя с
таруха Ц лицо злющее, волоса длинные, седые Ц и заставляет меня в голове
ей искать, а сама сосет мои груди белые.
Ц А, Ц говорит слепой, Ц это Ц баба-яга; погоди же, надо с ней по-своему р
азделаться! Завтра мы не пойдем на охоту, а постараемся залучить ее да пой
мать…
Утром на другой день богатыри не идут на охоту.
Ц Ну, дядя безногий, Ц говорит слепой, Ц полезай ты под лавку, смирненьк
о сиди, а я пойду на двор Ц под окном стану. А ты, сестрица, как придет баба-я
га, садись вот здесь, у этого окна, в голове-то у ней ищи да потихоньку пряди
, волос отделяй да за оконницу на двор пропускай; я ее за седые-то космы и сг
рабастаю!
Сказано-сделано. Ухватил слепой бабу-ягу за седые космы и кричит:
Ц Эй, дядя Катома! Вылезай-ка из-под лавки да придержи ехидную бабу, пока
я в избу войду. Баба-яга услыхала беду, хочет вскочить, голову приподнять
Ц куда тебе, нет совсем ходу! Рвалась-рвалась Ц ничего не пособляет! А ту
т вылез из-под лавки дядя Катома, навалился на нее словно каменная гора, п
ринялся душить бабу-ягу, ажио небо с овчинку ей показалось! Вскочил в избу
шку слепой, говорит безногому:
Ц Надо нам теперь развести большой костер, сжечь ее, проклятую, на огне, а
пепел по ветру пустить!
Взмолилась баба-яга:
Ц Батюшки, голубчики! Просите… что угодно, все вам сделаю!
Ц Хорошо, старая ведьма! Ц сказали богатыри. Ц Покажи-ка нам колодезь с
целющей и живущей водою.
Ц Только не бейте, сейчас «окажу!
Вот Катома-дядька, дубовая шапка сел на слепого; слепой взял бабу-ягу за к
осы; баба-яга повела их в лесную трущобу, привела к колодезю и говорит:
Ц Это и есть целющая и живущая вода!
Ц Смотри, дядя Катома, Ц вымолвил слепой, Ц не давай маху; коли она тепе
рь обманет Ц ввек не поправимся!
Катома-дядька, дубовая шапка сломил с дерева зеленую ветку и бросил в кол
одезь: не успела ветка до воды долететь, как уж вся огнем вспыхнула!
Ц Э, да ты еще на обман пошла!
Принялись богатыри душить бабу-ягу, хотят кинуть ее, проклятую, в огненны
й колодезь. Пуще прежнего взмолилась баба-яга, дает клятву великую, что те
перь не станет хитрить:
Ц Право-слово, доведу до хорошей воды. Согласились богатыри попытать ещ
е раз, и привела их баба-яга к другому колодезю. Дядька Катома отломил от д
ерева сухой сучок и бросил в колодезь: не успел тот сучок до воды долететь
, как уж ростки пустил, зазеленел и расцвел.
Ц Ну, это вода хорошая! Ц сказал Катома. Слепой помочил ею свои глаза Ц и
вмиг прозрел; опустил безногого в воду Ц и выросли у него ноги. Оба обрад
овались и говорят меж собой:
Ц Вот когда мы поправимся! Все свое воротим, только наперед надо с бабой-
ягой порешить; коли нам ее теперь простить, так самим добра не видать Ц он
а всю жизнь будет зло мыслить!
Воротились они к огненному колодезю и бросили туда бабу-ягу: так она и сги
нула!
После того Катома-дядька, дубовая шапка женился на купеческой дочери, и в
се трое отправились они в королевство Анны Прекрасной выручать Ивана-ца
ревича.
Стали подходить к столичному городу, смотрят: Иван-царевич гонит стадо к
оров.
Ц Стой, пастух! Ц говорит Катома-дядька. Ц Куда ты этих коров гонишь?
Отвечает ему царевич:
Ц На королевский двор гоню; королевна всякий раз сама поверяет, все ли ко
ровы.
Ц Ну-ка, пастух, на тебе мою одежду, надевай на себя, а я твою надену и коров
погоню.
Ц Нет, брат, этого нельзя сделать; коли королевна уведает Ц беда мне буд
ет!
Ц Не бойся, Ц ничего не будет! В том тебе порука Катома-дядька, дубовая ш
апка!
Иван-царевич вздохнул и говорит:
Ц Эх, добрый человек! Если бы жив был Катомадядька, я бы не пас в поле этих
коров.
Тут Катома-дядька, дубовая шапка сознался ему, кто он таков есть; Иван-цар
евич обнял его крепко и залился слезами:
Ц Не чаял и видеть тебя!
Поменялись они своими одежами; погнал дядька коров на королевский двор.
Анна Прекрасная вышла на балкон, поверила, все ли коровы счетом, и приказа
ла загонять их в сарай.
Вот все коровы в сарай вошли, только последняя у ворот остановилась и хво
ст оттопырила. Катома подскочил:
Ц Ты чего, собачье мясо, дожидаешься? Ц схватил ее за хвост, дернул, так и
стащил шкуру! Королевна увидала и кричит громким голосом:
Ц Что это мерзавец пастух делает? Взять его и привесть ко мне!
Тут слуги подхватили Катому и потащили во дворец; он идет Ц не отговарив
ается, на себя надеется. Привели его к королевне; она взглянула и спрашива
ет:
Ц Ты кто таков? Откуда явился?
Ц А я тот самый, которому ты ноги отрубила да на пень посадила; зовут меня
Катома-дядька, дубовая шапка!
„Ну, Ц думает королевна, Ц когда он ноги свои воротил, то с ним мудрить бо
льше нечего!“ Ц и стала у него и у царевича просить прощения; покаялась во
своих грехах и дала клятву вечно Ивана-царевича любить и во всем слушать
ся. Иван-царевич ее простил и начал жить с нею в тишине и согласии; при них о
стался слепой богатырь, а Катома-дядька уехал с своею женою к богатому ку
пцу и поселился в его доме.

МОРСКОЙ ЦАРЬ И ВАСИЛИСА ПРЕ
МУДРАЯ

За тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был царь с царицею; дет
ей у них не было. Поехал царь по чужим землям, по дальним сторонам, долгое в
ремя дома не бывал; на ту пору родила ему царица сына, Ивана-царевича, а цар
ь про то и не ведает. Стал он держать путь в свое государство, стал подъезж
ать к своей земле, а день-то был жаркий-жаркий, солнце так и пекло! И напала
на него жажда великая; что ни дать, только бы воды испить! Осмотрелся круго
м и видит невдалеке большое озеро; подъехал к озеру, слез с коня, прилег на
брюхо и давай глотать студеную воду.
Пьет и не чует беды; а царь морской ухватил его за бороду.
Ц Пусти! Ц просит царь.
Ц Не пущу, не смей пить без моего ведома!
Ц Какой хочешь возьми откуп Ц только отпусти!
Ц Давай то, чего дома не знаешь.
Царь подумал-подумал Ц чего он дома не знает? Кажись, все знает, все ему ве
домо, Ц и согласился. Попробовал Ц бороду никто не держит; встал с земли,
сел на коня и поехал восвояси.
Вот приезжает он домой, царица встречает его с царевичем, такая радостна
я; а он как узнал про свое милое детище, так и залился горькими слезами. Рас
сказал царице, как и что с ним было, поплакали вместе, да ведь делать-то неч
его, слезами дела не поправишь.
Стали они жить по-старому; а царевич растет себе да растет, словно тесто н
а опаре Ц не по дням, а по часам, и вырос большой.
„Сколько ни держать при себе, Ц думает царь, Ц а отдавать надобно: дело н
еминучее!“ Взял Ивана-царевича за руку, привел прямо к озеру.
Ц Поищи здесь, Ц говорит, Ц мой перстень; я ненароком вчера обронил.
Оставил одного царевича, а сам повернул домой. Стал царевич искать перст
ень, идет по берегу, и попадается ему навстречу старушка.
Ц Куда идешь, Иван-царевич?
Ц Отвяжись, не докучай, старая ведьма! И без тебя досадно.
Ц Ну, оставайся… Ц И пошла старушка в сторону. А Иван-царевич пораздума
лся: „За что обругал я старуху? Дай ворочу ее; старые люди хитры и догадлив
ы! Авось что и доброе скажет“. И стал ворочать старушку:
Ц Воротись, бабушка, да прости мое слово глупое! Ведь я с досады вымолвил:
заставил меня отец перстень искать, хожу-высматриваю, а перстня нет как н
ет!
Ц Не за перстнем ты здесь; отдал тебя отец морскому царю: выйдет морской
царь и возьмет тебя с собою в подводное царство.
Горько заплакал царевич.
Ц Не тужи, Иван-царевич! Будет и на твоей улице праздник; только слушайся
меня, старуху. Спрячься вон за тот куст смородины и притаись тихонько. При
летят сюда двенадцать голубиц Ц все красных девиц, а вслед за ними и трин
адцатая; станут в озере купаться; а ты тем временем унеси у последней соро
чку и до тех пор не отдавай, пока не подарит она тебе своего колечка. Если н
е сумеешь этого сделать, ты погиб навеки; у морского царя кругом всего дво
рца стоит частокол высокий, на целые на десять верст, и на каждой спице по
голове воткнуто; только одна порожняя, не угоди на нее попасть!
Иван-царевич поблагодарил старушку, спрятался за смородиновый куст и жд
ет поры-времени.
Вдруг прилетают двенадцать голубиц; ударились о сыру землю и обернулись
красными девицами, все до единой красы несказанной: ни вздумать, ни взгад
ать, ни пером написать!
Поскидали платья и пустились в озеро: играют, плещутся, смеются, песни пою
т.
Вслед за ними прилетела и тринадцатая голубица; ударилась о сыру землю, о
бернулась красной девицей, сбросила с белого тела сорочку и пошла купать
ся; и была она всех пригожее, всех красивее!
Долго Иван-царевич не мог отвести очей своих, долго на нее заглядывался, д
а припомнил, что говорила ему старуха, подкрался и унес сорочку.
Вышла из воды красная девица, хватилась Ц нет сорочки, унес кто-то; броси
лись все искать, искали, искали Ц не видать нигде.
Ц Не ищите, милые сестрицы! Улетайте домой; я сама виновата Ц недосмотре
ла, сама и отвечать буду. Сестрицы Ц красные девицы ударились о сыру земл
ю, сделались голубицами, взмахнули крыльями и полетели прочь. Осталась о
дна девица, осмотрелась кругом и промолвила:
Ц Кто бы ни был таков, у кого моя сорочка, выходи сюда; коли старый человек
Ц будешь мне родной батюшка, коли средних лет Ц будешь братец любимый, к
оли ровня мне Ц будешь милый друг!
Только сказала последнее слово, показался Иванцаревич. Подала она ему зо
лотое колечко и говорит:
Ц Ах, Иван-царевич! Что давно не приходил? Морской царь на тебя гневается.
Вот дорога, что ведет в подводное царство; ступай по ней смело! Там и меня н
айдешь; ведь я дочь морского царя, Василиса Премудрая.
Обернулась Василиса Премудрая голубкою и улетела от царевича. Ц А Иван-
царевич отправился в подводное царство; видит Ц и там свет такой же, как у
нас, и там поля, и луга, и рощи зеленые, и солнышко греет.
Приходит он к морскому царю. Закричал на него морской царь:
Ц Что так долго не бывал? За вину твою вот тебе служба: есть у меня пустошь
на тридцать верст и в длину и поперек Ц одни рвы, буераки да каменье остро
е! Чтоб к завтрему было там как ладонь гладко, и была бы рожь посеяна, и выро
сла б к раннему утру высока, чтобы в ней галка могла схорониться. Если того
не сделаешь Ц голова твоя с плеч долой!
Идет Иван-царевич от морского царя, сам слезами обливается. Увидала его в
окно из своего терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает:
Ц Здравствуй, Иван-царевич! Что слезами обливаешься?
Ц Как же мне не плакать? Ц отвечает царевич. Ц Заставил меня царь морск
ой за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменье острое и засеять рожью, что
б к утру она выросла и могла в ней галка спрятаться.
Ц Это не беда, беда впереди будет. Ложись с Богом спать; утро вечера мудре
нее, все будет готово!
Лег спать Иван-царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнул
а громким голосом:
Ц Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте-ка рвы глубокие, сносите каменье ост
рое, засевайте рожью колосистою, чтоб к утру поспело.
Проснулся на заре Иван-царевич, глянул Ц все готово: нет ни рвов, ни буера
ков, стоит поле как ладонь гладкое, и красуется на нем рожь Ц столь высока
, что галка схоронится.
Пошел к морскому царю с докладом.
Ц Спасибо тебе, Ц говорит морской царь, Ц что сумел службу сослужить. В
от тебе другая работа: есть у меня триста скирдов, в каждом скирду по трист
а копен Ц все пшеница белоярая; обмолоти мне к завтрему всю пшеницу чист
о-начисто, до единого зернышка, а скирдов не ломай и снопов не разбивай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55