Придя к власти, он приказал снести все домишки и застроить заново в том виде, в каком ты видишь это сейчас. Джедестром положил начало новой эре мира и процветания, которые наш король принес Полуострову.
Ривен была слишком взволнована, чтобы отвечать. Альбин направил Травоуха вниз к городу, и девушке пришлось покрепче сжать ногами теплые бока лошади. Она с опаской и удивлением озиралась по сторонам. С каждым шагом дорога становилась все более оживленной. У ворот столпился народ: там были люди всех сортов и занятий, а также вовсе нечеловеческого вида создания.
— Кто это такие? — прошептала она, когда целая группа существ с кожей сероватого цвета протиснулась вперед. Из одежды они носили лишь набедренные повязки, а чешуйчатые руки были увиты золотыми украшениями в форме змей, которые вполне можно было принять за живые. Ривен, которая с интересом их разглядывала, вдруг увидела, как один изо всей силы пнул собаку, которая случайно подвернулась ему под ноги, и, глядя, как она скуля отползает в сторону, удовлетворенно пробурчал что-то себе под нос.
— Это купцы-гатаяне. Ради всего святого, Ривен, не смотри на них так. Не стоит привлекать внимание. Для них проще простого оскорбить человека: ты и глазом моргнуть не успеешь, как они уже заведутся.
В самом городе толпа была в два раза больше. Повозки, запряженные быками или мулами, были доверху набиты всякой всячиной: на них лежали, норовив каждую секунду рухнуть, груды овощей, горшков, плетеных циновок и разная другая мелочь. Телегам приходилось пробивать себе дорогу среди изящных, позолоченных экипажей, которые несли слуги в ливреях. Всадники задевали всех железными наколенниками доспехов, а оборванные нищие на костылях расталкивали толпу своими тощими локтями. Тысячи голосов кричали, уговаривали, жалобно стонали, выкрикивали цены и расхваливали товар. Вскоре от этой суеты, шума и обилия красок у Ривен разболелась голова. Поэтому, несмотря на то что ее разозлили монархические убеждения Альбина, девушка крепко вцепилась в его тонкую талию.
Королевский дворец Плэйт находился в дальнем конце Джедестрома, недалеко от реки и представлял собой целый комплекс белых невысоких построек. Когда Альбин въехал в ворота и пересек широкий, вымощенный булыжником двор, городской шум и столпотворение исчезли, о них напоминал лишь отдаленный гул.
— Король, конечно же, захочет поглядеть, кого я нашел, но сейчас я отвезу тебя прямо в твой новый дом. — Альбин выскочил из седла и взял Травоуха за узду. Потом посмотрел Ривен в глаза и, поймав ее встревоженный взгляд, ободряюще улыбнулся: — Не надо так волноваться. Все будет хорошо. Ее величество очень добра, а ты играешь, как ангел. Я уверен, что стоит ей лишь услышать твою игру, как она тотчас же велит оставить тебя при себе, и ты прекрасно устроишься в Зелете.
— Зелете?
Альбин вытаращил глаза:
— Я совсем забыл, что ты ничего ни о чем не знаешь. Зелета — это резиденция Киллип, матери короля Броуна.
— А разве король не хочет жить вместе со своей матерью? — изумленно спросила Ривен.
Прожив всю свою жизнь вдвоем с Грис в крошечной пещере, ей казалось невероятным, что мать и сын живут отдельно, имея такие просторные дома.
Альбин усмехнулся:
— Все совсем не так. Король Броун и королева-мать очень любят друг друга. Часто он приезжает в Зелету, чтобы отобедать вместе с ней. Когда он женился, ее величество попросила построить ей собственный дворец, где она могла бы иметь свой двор и не мешать личной жизни молодоженов.
— Значит, у Броуна есть жена?
Альбин грустно покачал головой:
— Три года назад королева Леана умерла во время родов. Этой весной наш правитель выберет себе новую невесту во время церемонии Смотрин.
Травоух остановился было, чтобы сорвать один из диких цветов, которые с трудом пробивались между плотно пригнанными булыжниками мостовой, но Альбин ударил его хлыстом, понукая ехать вперед:
— Но-о-о, давай, топай, старый четвероногий балбес! В конюшне Пиб даст тебе море овса и душистого сена. — Он обернулся и взглянул на Ривен. Улыбка осветила его ореховые теплые глаза. — Тебе понравится в Зелете. Я оставлю тебя на своего друга. Квиста позаботится о тебе. Когда ты устроишься, я зайду проведать тебя, так что можешь не волноваться: одиночество тебе не грозит.
Через несколько шагов Альбин, Ривен и Травоух скрылись за углом одного из зданий. Тьюрлип следил за ними через щель в толстой стене, окружающей Плэйт. Когда жертва скрылась из вида, его лицо исказила гримаса. Почесывая тело под грязной рубахой, он подозрительно озирался. Затем быстро прошмыгнул к реке.
— Мы еще встретимся, дорогуша, — раздраженно прошипел он. Похожий на тощую водяную крысу, он скрылся в высокой траве, покрывающей берег. Там, в густых зарослях, была спрятана лодка. — Подожди чуток и увидишь, что скоро мы встретимся!
* * *
Ярко-рыжие волосы Аранта были заплетены в косы, которые как змеи извивались у него на спине, его широкие плечи блестели от душистого масла и выступившего пота.
— Сдаешься? — прохрипел он, швырнув своего противника на землю.
Маленький чианец, который до последнего момента держался с вызовом, был пригвожден к полу. Он посмотрел вверх, прямо в злые зеленые глаза принца стьюритов. Юноша-чианец прекрасно знал: отвечать бесполезно, так как собственными глазами видел, что случилось с остальными мужчинами его племени, взятыми в плен во время набега стьюритов. Все они служили лишь пушечным мясом для тщательно организованных борцовских турниров принца.
— Молчишь, да? Что ж, на том и порешим.
Арант знаком подозвал двух молодых, мускулистых рабов, на которых, как и на нем, были надеты только набедренные повязки. Дальнейших указаний не требовалось: они проделывали эту процедуру сотни раз. Встав по обе стороны от головы пленника, рабы прижали его руки и плечи к полу.
Губы Аранта искривились в улыбке, он подался назад и с остервенением выхватил острый нож, висевший у него на поясе. Медленно, чтобы получить максимум удовольствия, он всадил лезвие в горло своей жертвы.
Чианец не хотел закрывать свои темные глаза, но, когда они начали стекленеть, в них появилось смирение. В душе он уже был со своими богами: собакоголовым Пронаром и матерью моря Детрис.
Арант вонзил острие ножа в дыхательное горло мальчика. Тонкая струйка крови побежала быстрее, но он все еще не умирал. Под потным, тяжелым телом Аранта тихо вздымалась его грудь.
Арант улыбался все шире и шире, глядя на искаженные пыткой черты пленника.
— Ну как тебе нравится смотреть смерти в лицо и знать, что тебе ее не избежать? — прошептал он. — Нравится ли это тебе? — Он подался вперед и рассек горло мальчика от уха до уха. — Иди же к ней навстречу, чианец!
Арант поднялся с безжизненного, обмякшего тела.
— Уберите этот мусор, — энергично приказал он рабам.
Потом принял из рук одного из них чистую шелковую одежду, а о старую, испачканную кровью, вытер руки. Затем, бросив короткий взгляд на своих зрителей — солдат и прочих слуг, которые следили за этим неравным поединком, — отшвырнул ее в сторону и решительным шагом вышел из гимнасиума.
Вслед за ним выскользнула горбатая фигура в черном плаще:
— Сегодня утром вы хотели поговорить со мной, мой принц?
С неприкрытым презрением Арант посмотрел на него с высоты своего роста.
— Да, хотел. Приходи в купальню на ручье. Там нам никто не помешает.
Спустя двадцать минут Тропос, придворный волшебник стьюритов, скрючившись сидел на гладкой деревянной скамье, по пояс завернутый в большое полотенце. Карлик и горбун, он не любил раздеваться, но даже ему было не под силу вынести жару королевских бань и находиться здесь в одеянии мага.
Напротив него развалился на скамье нагой Арант, который в отличие от Тропоса чувствовал себя свободно. Это был высокий юноша с внушительным бычьим торсом. Многие могли бы назвать прямые черты его лица красивыми. Во всяком случае, так думал о себе сам Арант. Он с презрением оглядел уродливое белое тельце Тропоса. Без своей одежды-оболочки колдун оказался ничтожным, маленьким насекомым. Однако Арант понимал, что он не может просто так отделаться от волшебника, так как этот горбатый человечек обладал силой — силой, которая бывает опасной, но также может оказаться полезной.
— Ты так и не высказал свои соображения по поводу предполагаемой свадьбы Броуна и моей сестры. Пришло время откровенно поговорить. Итак, что ты думаешь? — спросил Арант.
Поддерживая свое полотенце, Тропос неуклюже приподнялся:
— Йербо страстно желает, чтобы дело продвинулось вперед.
— Мой отец стар. Вероятно, он не доживет до того момента, когда Фидасия ляжет в постель с нашим сладкоречивым врагом.
— Годы вашего отца вынуждают его думать о будущем своей страны, отказавшись от собственных эгоистичных позиций. Он устал от войны и согласен на союз Броуна и Фидасии, который принесет мир и процветание обоим народам.
— Еще более очевидно, что он принесет позор и несчастья гордому городу Зика.
Тропос сложил вместе кончики пальцев.
— Существуют веские причины рекомендовать этот брак. Королевство Броуна стало богатым и могущественным.
Арант ударил ладонью о край скамьи:
— И станет еще более богатым и сильным за наш счет, если эта отвратительная сделка состоится. Нет, я не стану поддерживать его!
Тропос бесстрастно изучал лицо молодого человека, искаженное яростью. Несколько раз Броун приезжал ко двору стьюритов с дипломатической миссией. Во время пребывания он публично унизил Аранта, одержав над ним верх в состязании по борьбе, которое было устроено по настоянию принца стьюритов. Теперь тот считал правителя Полуострова очень сильным противником и мечтал лишь об одном: втоптать его в землю, как он это делал с другими своими соперниками. Но, зная Броуна, Тропос понимал, что это будет сделать нелегко.
— Фидасия согласна на брак.
Арант усмехнулся:
— Моя сестра — одиннадцатилетнее неразумное дитя. Что она знает, кроме своих кукол? Она обожает нашего старика отца и выполнит все, что тот ей скажет. Нет! — Арант яростно затряс головой, и вновь его косы, как алые змеи, обвились вокруг мощной головы. Он подался всем телом вперед, схватил мага за запястье и с вызовом посмотрел в его убегающие глаза. — Я скорее перережу ей горло, чем позволю этому золотоволосому отродью претендовать на мою власть здесь, в Зике. И ты поможешь мне в этом.
— Я верный слуга вашего отца с того самого дня, когда пришел в Зику и он взял меня на службу.
— Если ты достаточно умен, ты увидишь, что время умерит твою преданность. Йербо скоро умрет, и я унаследую престол. — Арант выпрямился: — Кроме того, если верить слухам, у тебя есть все основания ненавидеть Броуна.
— Слухи редко бывают правдивыми. Не Броун тот, кого я ненавижу.
— Да, это Фэйрин, а они два сапога пара. Ты сам прекрасно знаешь, что Броун — марионетка в руках Фэйрина. Это он научил Броуна, как отнять власть у доуми. Это он до сих пор управляет им, дергая его за веревочки. Это Фэйрин искалечил тебя, и из-за этого ты не смог вернуться в Пенито. Разве я не прав?
Тропос словно окаменел. Его темные глаза горели ярким огнем на бледном лице, а рука, костлявое запястье которой Арант продолжал сжимать, сама по себе превратилась в звериную лапу.
— У нас были некоторые разногласия, в результате которых я стал уродом. Так будет вернее.
Арант ослабил хватку и откинулся назад.
— Ну что ж, маленький колдун, теперь тебе предоставляется шанс отыграться. Помоги мне расстроить этот брак. Уничтожив Броуна, ты поразишь самого кукловода и наконец утрешь ему нос. Ну, что скажешь на это?
— Я уже говорил вам, что должен хранить верность вашему отцу.
— Мой отец одной ногой стоит в могиле. Дай мне ответ, колдун, да смотри не ошибись — ты здесь один, голый и беззащитный. Берегись: если в следующие несколько минут ты обманешь мои ожидания, будь уверен, ты никогда не выйдешь отсюда.
При этих словах Тропос выпрямился:
— Быть может, я раздет, но это не означает, что я бессилен. И ты это прекрасно знаешь, иначе не пытался бы сделать меня своим сообщником. Ни ты, ни кто другой не посмеет силой управлять Тропосом!
Они в упор смотрели друг на друга. В зеленых глазах Аранта горели ярость и негодование, в темных глазах Тропоса были неприступность и расчетливость.
Первым отвел взгляд Арант.
— Я не хочу причинить тебе вред, маг. Просто я нуждаюсь в твоей поддержке.
— Тогда будь менее высокомерным, когда просишь.
Арант стиснул зубы, но воздержался от новых угроз.
— Что ты мне ответишь?
— Не сейчас. Я должен обстоятельно изучить это дело, так как решение будет иметь слишком серьезные последствия. Тем временем вы, мой вспыльчивый господин, постарайтесь не натворить глупостей.
* * *
— Твой цвет серебряный, а вовсе не золотой. — Квиста со всех сторон рассматривала дело рук своих. — Этот серебряный пояс сочетается с цветом твоих глаз, а голубой подчеркивает, какая гладкая у тебя кожа.
Ривен стояла перед маленькой, хрупкой служанкой. На ней было надето льняное платье небесного цвета, схваченное на плече серебряной пряжкой в виде изящного цветка. Квиста заколола сзади ее темные волосы серебряным гребнем и подвязала вокруг тонкой талии серебряный пояс. Даже ноги Ривен были обуты в сандалии, украшенные серебром.
— Ну вот, теперь ты готова предстать перед королем и его матерью, — удовлетворенно вынесла свой приговор Квиста.
— После того как ты провозилась со мною полдня, я могла бы предстать даже перед собранием богов! — запротестовала девушка. Она неуютно чувствовала себя в этом пышном убранстве и тосковала по своему свободному шерстяному платью.
— Ты больше не крестьянская девочка, которая бродила по деревням. Ты придворный музыкант и должна соответственно выглядеть, — смеясь, заявила Квиста.
— Мне было во много раз удобнее в моей крестьянской одежде.
Квиста энергично затрясла рыже-каштановыми кудрями:
— Послушай, что я скажу тебе. Я знаю, ты нервничаешь из-за того, что сегодня вечером сюда приедет отобедать со своей матерью король.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48