Но не застрял, а, пролетев дальше, вонзился в деревянную балку. Воин обратился в облако быстро рассеявшегося тумана, после которого остался лишь забивший на время все прочие запах серы.
Юнец, сообразив, что стоит с открытым ртом, исправил свою ошибку.
— Хорошо, что ты оказался прав, — с запинкой проговорил он.
— Насчет чего? — спросил путник.
— Насчет того, что это была иллюзия.
— Я не знал...
— Но...
— Окажись этот воин настоящим, он мог бы представлять для меня угрозу. Что касается иллюзии, то случившееся не имеет значения. Так или иначе, я поступил правильно, а вот тебе не было необходимости прибегать к таким фокусам. Я же сказал, что бояться меня нечего.
— Я тут ни при чем, — начал оправдываться паренек. — Это одна из защитных иллюзий мага.
— Правда?
Незнакомец подошел к балке и вытащил увязший в дереве нож.
— Точно говорю, — заверил его юноша и судорожно вздохнул. — Тебе лучше пройти дальше.
Он отвел гостя в комнату гораздо меньшего размера, которую почти полностью занимал стол с лежавшим на нем под потертым серым одеялом телом. Откинув одеяло — в его движении можно было заметить нечто похожее на почтение, — юнец обнажил голову и плечи седовласого старца.
— Стоило ли обращаться к чарам для защиты трупа? — спросил незнакомец.
Бросив на него обиженный взгляд, юноша промолчал.
— Что это? — спросил гость, указывая на шею старика, где виднелся след от глубоко врезавшейся веревки.
— Повесили, — пояснил юнец. — Паладины. Взгляд мужчины посуровел.
— За что?
— Этот маг не имел разрешения на практику. Видимо, теперь это преступление, карающееся смертью.
— Так было всегда, просто об этом не принято говорить.
Странник присмотрелся к трупу повнимательнее, потом перевел взгляд на паренька.
— Сходства между вами не видно, так что, думаю, ты ему не сын.
— Даже не родственник. Просто ученик.
— А звать тебя как?
— Куч Пиратон.
— Рад познакомиться. Хоть и явился сюда, как вижу, не в самый удачный час. Мое имя — Рит Кэлдасон.
Глаза паренька вылезли из орбит.
— Рит Кэлдасон? Так ты тот самый...
— Не бойся, — сухо откликнулся Кэлдасон, — я не опасен.
— Судя по рассказам, совсем наоборот.
— Не стоит верить всякой чуши.
— Нет, ты и вправду Рит Кэлдасон?
— А зачем мне врать?
— И то сказать, — пробормотал Куч — судя по выражению лица, его интерес к собеседнику заметно вырос, — кто бы осмелился выдать себя за Кэлдасона? Мне никогда не доводилось встречаться с квалочианцем, даже краешком глаза не видел.
— Нынче это мало кому удается, — холодно заметил Кэлдасон и направился к выходу. — Ну что ж, парень, сочувствую твоей потере, но...
— Постой! — окликнул Куч, умевший, оказывается, быть не только застенчивым, но и энергичным. — Может быть, я сумею тебе помочь?
— Как?
— Это зависит от того, зачем ты хотел видеть моего учителя.
— Ну, не ради приворотного зелья или яда.
— Я так и думал. Такую ерунду ты мог бы раздобыть и в другом месте.
— Видишь ли, паренек, боюсь, то, что мне нужно, не под силу ученику.
— Откуда тебе знать, пока ты мне ничего не сказал?
Кэлдасон покачал головой.
— Спасибо за предложение, приятель, но я лучше пойду.
Куч догнал его уже на пороге.
— Не спеши, у меня ведь тоже есть кое-какие знания. Маг многому меня научил. Я ведь живу у него с самого детства.
— Выходит, совсем недолго. Куч насмешку проигнорировал.
— В конце концов, что ты теряешь?
— Время.
— Неужели несколько минут имеют для тебя значение?
— И, может быть, терпение.
На сей раз в тоне Кэлдасона, при всем его спокойствии, прозвучала отчетливая угроза — все равно что осколок стекла в молочном пудинге.
— Ну, хотя бы дай мне возможность кое-что тебе показать! — выкрикнул юноша. — Продемонстрировать свое умение... А заодно мы могли бы перекусить. Уверен, подкрепиться с дороги тебе не помешает.
— В чем, в чем, а в настырности тебе не откажешь, — с усталым вздохом промолвил квалочианец, глядя на паренька. — Ладно, так и быть. Я разделю с тобой хлеб, если у тебя найдется лишний ломоть.
— Хлеба у меня предостаточно. А еще есть дичь, сыр, рыба, и кажется...
Рит предостерегающе поднял руку.
— Хватит, хватит, я не собираюсь тут рассиживаться. Мне пора в путь, искать других чародеев.
— Вот и хорошо, я ведь могу назвать тебе несколько имен. Однако после того как ты познакомишься с моими умениями, они вряд ли тебе понадобятся.
— Хватит болтать! — отрезал Кэлдасон, но тут же, более мягким тоном добавил: — Там посмотрим.
— Ну что, начнем с магии? — робко поинтересовался Куч.
— Сначала поедим.
* * *
Как выяснилось, слова Кэлдасона насчет хлеба следовало понимать буквально: хлебом с водой он и ограничился. Ел странник, сидя на полу со скрещенными ногами и прямой как аршин спиной. Положив мечи на пол, чтобы оружие оставалось под рукой, он, ловко нарезая хлеб острым ножом, отправлял в рот маленькие кусочки на лезвии клинка. Трапеза Куча оказалась не столь скромной, видимо, горечь утраты не сказалась на его аппетите. Он расположился напротив квалочианца — привалившись спиной к стене, вытянул длинные ноги, пристроил миску на коленях и начал орудовать ложкой.
Часть ставен была открыта, и в полосках проникавшего снаружи света танцевали пылинки. Внимательно оглядев комнату, Кэлдасон отметил высокие, от пола до потолка, стеллажи с книгами, большей частью в ветхих от времени переплетах. Прочая обстановка состояла из простой, но крепкой скамьи, нескольких стульев да изъеденной молью штор.
— Я слышал про тебя много историй, — сказал Куч, облизав ложку и бросив ее в опустевшую миску.
— Я тоже.
— Наступило молчание.
— Ну и? — наконец не выдержал Куч.
— Что «ну и»?
— Они правдивые? — Рит отхлебнул из чашки.
— Как ты попал в ученики к чародею?
— Уходишь от ответа?
— Нет, мне на самом деле интересно. — Юнец, похоже, не поверил, но ответить решил:
— Рассказывать-то особо нечего. Папашу моего угрохали, когда я еще только учился ходить, и матери пришлось лезть из кожи вон, чтобы поставить нас со старшим братом на ноги. В конце концов брат пошел в солдаты, а меня продали мастеру Домексу. С тех пор я не видел ни брата, ни матушки.
— А почему чародей выбрал тебя?
— Он говорил, будто с самого начала углядел во мне способности. — Парень пожал костлявыми плечами. — Вообще-то кто их, чародеев, разберет. Но мастер Домекс был хорошим хозяином.
— А из-за чего он погиб?
— Думаю, не обошлось без доноса. Вообще-то в нашей округе паладины — редкие гости, да и стражники — тоже, а тут ни с того ни с сего их навалила целая прорва. Они точно знали, зачем явились.
— Но тебя-то они не тронули? — Куч покраснел.
— Я... я спрятался.
— Противостоять паладинам — дело нелегкое, — заметил квалочианец после недолгого молчания, и голос его неожиданно стал мягче. — В том, чтобы укрыться от них, нет ничего постыдного, и тебе не в чем себя винить.
— Хотел бы я в это поверить, — вздохнул юноша, и Кэлдасону показалось, что глаза его затуманились. — Во всяком случае, я знаю одно: когда все случилось, меня не было здесь, и помочь ему было некому.
— А как бы ты ему помог? Сразился бы с ними? Они просто прикончили бы тебя без особых усилий. Пустил бы в ход магию? Их магия посильнее твоей.
— Я чувствую себя трусом.
— Отступить перед превосходящими силами есть признак ума, а не трусости. Оставшись в живых, ты тем самым сохранил возможность посчитаться с противниками в другой раз. А почему твой учитель не имел разрешения?
Шмыгнув носом, Куч пригладил пятерней взъерошенные светло-русые волосы.
— Он все эти порядки ни в грош не ставил, так же как и тех, кто их устанавливает. Да и не дали бы они ему разрешения, даже обратись он к ним: хозяин был свободомыслящим человеком, а для этих подонков такое неприемлемо.
— Ты говоришь как мятежник.
— Это с тобой-то? Ну... уж не знаю, кто из нас мятежник.
И вновь губы Рита тронула едва заметная улыбка.
— Так что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю. Сколько себя помню, я состоял при маге. Мы бывали в разных местах, но никогда не разлучались. Правда, здесь мне все равно оставаться нельзя. Паладины ушли, но могут объявиться снова, чтобы завершить свое черное дело.
— Да, лучше бы тебе унести ноги. Хоть представляешь куда?
— Куда-нибудь... где свободно дышится. — Кэлдасон рассмеялся.
— Смеешься надо мной, да?
— Нет, над нами обоими.
— Хочешь сказать, что свободных земель нет?
— Я повидал большую часть Беальфы, был в Гэт Тампуре, в Ринтарахе и в нескольких их протекторатах: подлинной свободой нигде и не пахнет, всюду одно притворство. Везде, куда бы меня ни заносило, под шелковой перчаткой скрывается железный кулак.
Но Куча, похоже, услышанное не обескуражило, а, напротив, воодушевило.
— Так ты, выходит, побывал во всех этих странах? В обеих империях?
— Я привык путешествовать.
— А не боишься, что тебя могут узнать?
— Стараюсь не рисковать понапрасну.
— Ты охотился там за паладинами, верно? — произнес парнишка заговорщическим тоном — только что не подмигнул.
Оставив этот вопрос без ответа, Кэлдасон легко поднялся на ноги.
— Все это хорошо, но время поджимает. Может, покажешь мне свои чары?
Куч неуклюже встал.
— Пойдем наверх, — и взял свинцовый подсвечник, чтобы посветить на лестнице.
Винтовая лестница оказалась узкой, скрипучей; по сторонам располагались ниши с полками, на которых, как и внизу, теснилось множество книг. Лестница привела в еще одну, такую же как и внизу, просторную комнату, в облике которой безошибочно угадывался рабочий кабинет чародея. Повсюду громоздились фолианты, свитки пергаментов, сосуды и инструменты неизвестного назначения. Запах колдовских снадобий был еще сильнее, чем внизу.
На одной из скамей находились четыре покрытых черным фетром предмета, каждый размером с кастрюлю для варки омаров. Куч подошел к ним и, позволив себе некую толику театральности, возгласил:
— Смею предложить твоему благосклонному вниманию чудо, творимое сокровенными искусствами!
Размашистым жестом юноша сдернул ткань, и взору Кэлдасона предстал стеклянный, в форме колокола, сосуд с огромной пробкой в горлышке. Подавшись вперед, он разглядел внутри небольшой кусок миниатюрного ландшафта: деревья, кусты, скалы и несколько гранитных плит, составленных так, что они образовывали пещеру. Что-то, доселе дремавшее внутри, пробудилось, и во мраке пещеры засветились раскосые желто-зеленые глаза. Крошечный дракон с важным видом вышел на свет; выгнув спину, он распростер крылья и издал приглушенный толстым стеклом рев. Из разверстой пасти вырвалась струя пламени и черного дыма.
Куч, не теряя времени, продолжил представление. Он сдернул следующий покров, показав сосуд, где на лесной опушке пасся снежно-белый единорог с длинным витым рогом на лбу.
В третьем сосуде была заключена гарпия, средой обитания которой служила сумрачная сталактитовая пещера. Чудовище, ростом не длиннее большого пальца Кэлдасона, висело, как летучая мышь, вниз головой, махая кожистыми крыльями и злобно, сверкая красными глазками. В четвертом, наполненном водой сосуде красовался дворец из розовых кораллов, вокруг башен которого плавала красавица-русалка с серебристым хвостом и длинными распущенными волосами. Над уголками ее чувственных губ поднимались воздушные пузырьки.
— Признайся, — самодовольно промолвил Куч, — это производит впечатление. Знаешь, сколько могут стоить гомункулусы подобного качества на рынке?
— Ты сам их сделал?
— Ну... не совсем. Но помогал.
— Не спорю, работа хорошая. Но, пойми меня правильно, это нельзя назвать сильной магией.
— Вообще-то да, — неохотно признался паренек и досадливо сморщил нос — Но дело не в самих гомункулусах, а в том, что я собираюсь сделать вот с этим...
Он указал на дракона, после чего взял с захламленной полки два плоских рыжевато-коричневых камня, каждый из которых удобно умещался в ладони. Полированную поверхность камней покрывали рунические письмена.
— Сейчас ты увидишь настоящее колдовство, — заявил Куч. — С помощью своего мастерства я превращу дракона в нечто иное. Это требует большой сосредоточенности, так что, будь добр, не отвлекай меня.
Кэлдасон хмыкнул, приподнял бровь, однако в ожидании прислонился к стене и сложил на груди руки.
Куч поднес камни к сосуду с противоположных сторон, один против другого, прикрыл на миг глаза и принялся монотонно, нараспев, читать заклинание на каком-то древнем языке. Дракон смотрел на него из сосуда.
На обоих рунных камнях появились светящиеся точки: они пульсировали, множились и сливались воедино. Дракон зарычал и забил раздвоенным хвостом. Куч продолжал бормотать нечто невнятное, причем лицо его исказилось от напряжения, а на лбу выступила испарина.
Свечение становилось все сильнее, а затем оба камня одновременно выплеснули навстречу один другому поток медленно двигавшихся сгустков энергии, которые, соединившись, образовали горизонтальную огненную черту. Она искрилась и потрескивала. Дракон замер.
Секунду спустя огненная линия выпустила пару усиков, мигом настигших оцепеневшего дракона. Сплошная линия разорвалась, и теперь поток энергии, исходящей от камней, протекал через эти усики и через тело гомункулуса, словно промывая его изнутри.
— Вот оно! — дрожащим голосом выкрикнул Куч. — Превращение!
Сосуд содрогнулся, внутри произошел взрыв, и внутренняя поверхность стекла покрылась зеленоватой слизью, смешанной с чешуйками и обломками костей.
— Ой! Горячо! — воскликнул Куч, выронив камни. — Жгутся!
Подпрыгивая, он яростно дул на ладони и тряс ими.
— Похоже, тебе стоит еще поработать над этим трюком, — тактично высказался квалочианец.
— Ничего не понимаю, — буркнул юноша, продолжая дуть на обожженные ладони и морщась от боли. — Надо сделать другую попытку.
— Не трудись, Я все рано не слишком-то увлекаюсь магией.
— Неужели? — спросил Куч с удивлением, похоже, заставившим его позабыть о собственной неудаче. — А как же насчет всех даруемых ею благ?
— Скажем так: большая их часть не для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48