Она тоже считала важным рассказать о себе тем, кто мог прийти в эту пещеру после нее. Если кто-нибудь придет сюда после нее… Когда она сама появилась здесь впервые, сразу поняла, что живых людей это место не видело очень много лет: у стены на полу лежала кучка высохших костей.Брилли взяла с кровати длинную шаль, закуталась в нее, ежась от наполнившей пещеру вечерней прохлады, села к столу и открыла дневник на новой странице. Мое дорогое дитя, — написала она, — не отчаивайся. Я верю, что наш род продолжит жить и после нас, и свято верю в то, что я не последняя… Откинув с лица прядь волос, Брилли продолжила. Сегодня я ходила в Назеби взглянуть на пришедший из северных земель красивый корабль, там-то я и услышала Зов, извещавший о несчастье мальчика-пастуха. У пристани разговорились с капитаном по имени Бартол. Он поведал множество странных историй, но не сказал ни полслова о существовании в их краях людей шари'а. Вернее, его рассказы изобиловали упоминаниями о колдуньях, но лишь как об источниках зла, человеческих страданий и смерти. В сознании аллемани мы — дети тьмы, убийцы младенцев, кровопийцы, выходим из неизведанных глубин и таимся в стволах деревьев и сердцах женщин… В конце концов Бартол спросил, с кем я, и осмотрелся по сторонам, ища глазами мужа, отца или брата — возможного защитника моей чести. Никого не обнаружив, он довольно потер руки и собирался приступить к осуществлению своих грязных намерений. Я затуманила его сознание и сбежала. Поступила довольно неосторожно, так как недооценила его способности. Он все понял и поднял тревогу, привлекая внимание всей округи истошными криками «Ведьма! Ведьма!». Брилли сильнее закуталась в теплую шаль и печально улыбнулась. Я провела целых два часа между столбами под набережной, пока народ Назеби не утомился от поисков и не переключился на осмеяние капитана Бартола. Людей герцога Теджара не любят в здешних местах, а поверить в человеческую глупость гораздо легче, чем в правдивость леденящих кровь историй. Расспрашивать о колдунах весьма опасно и, возможно, легкомысленно. Боюсь, закончу я плохо, если не прекращу свои напрасные поиски. Я твердо решила держаться от Назеби подальше, пока оттуда не уплыл капитан Бартол. Она задумчиво посмотрела на свет лампы. Огонь беспокойно колыхался, обгоревший край фитиля на глазах превращался в пепел и падал вниз, рассыпаясь на лету, пачкая масляную лужицу под пламенем. Дитя мое, будь осторожна! Великое бедствие до сих пор не закончилось, и ни одна из представительниц нашего рода не имеет права свободно гулять по землям Верховных лордов. Сохраняй бдительность, береги себя! Как бы мне хотелось встретиться с тобой, дитя мое! Я ужасно одинока. Тора Джоданн довольствовалась лишь морем и компанией рыбацкого люда, обитающего на этом побережье. Она находила радость в простых вещах — в песне морского жаворонка, синих сумерках осени, шелесте листвы. Я желаю обрести ее покой, но чувствую себя такой одинокой без тебя, дитя мое, без тебя, которую обучала бы и оберегала. Когда мы повстречаемся? Произойдет ли это вообще? И если произойдет, то сможем ли мы вдвоем найти еще кого-нибудь? Неужели мы последние, ты и я? Она сделала паузу и закусила губу. Я устала, дитя мое. Прости меня. Чудовище сегодня страшно голодно, я чувствую, как оно беснуется. Брилли закрыла книгу, встала из-за стола, потушила огонь и забралась в постель.Из-за каменных стен до нее доносилось непрерывное бормотание моря, в нем смешивались шум прилива и отлива, звуки жизни подводного царства. Море дарило защиту от жестокого мира, надежность и спокойствие. Возможно, эти стены пропитаны неким веществом, создававшим нужную атмосферу для отдыха обессилевшей колдуньи. Хотя… Скорее всего она себя в этом просто убедила.В туннеле поблизости грохотали мятежные волны. Брилли закрыла глаза и предалась раздумьям. Ее окружали десятки книг в этом уединенном, защищенном пространстве. Десятки голосов обращались к ней из глубины давно минувших времен. Она непременно должна была найти ответы в своих запыленных мудрых книгах.Внезапно на фоне темноты перед ее глазами из недр сознания Брилли возник Монстр. Он двигался к девушке, вынырнув из морской пучины. Она обязана была выдержать страшное испытание после того, как слышала Зов и откликалась на него. Неумолимый, беспощадный и всезнающий взгляд остановился прямо на ней, и Брилли почувствовала, что стоит на пляже, на твердом и влажном песке, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, словно загипнотизированная этим жутким взглядом. Сегодня она занималась излечением человека, и Монстр, прознав об этом, явился, чтобы вновь попытаться схватить ее.Он двинулся к ней, извиваясь, то складывая жирное змеиное тело в кольца, то распрямляясь, распространяя вокруг нестерпимое зловоние — запах гнилой плоти. Приблизившись к девушке, высоко вскинул массивную голову и взревел, подаваясь к ней.— Нет! — вскрикнула Брилли и отпрыгнула в сторону, спасаясь от безобразных огромных челюстей.Монстр опять заревел — истошно, яростно, запугивая свою жертву, страстно желая поймать ее. Леденящий, оглушительный звук пронзил сердце насквозь.Лежа в кровати, Брилли зажала руками глаза, накрывая Монстра мерцающими узорами. Они ударили так неистово, что сердце ее забилось еще быстрее, походя на взбесившуюся в неволе птицу. Монстр ревел где-то ужасно близко. Она сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить дыхание, затем другой и пронзительно закричала:— Нет!Вонь чудовища заполнила ноздри, душераздирающий рев все еще звенел в ушах. Брилли почувствовала, как от его прикосновения защипало больную руку, как тело наполнила неприятная прохлада: он искал ее сердце.— Нет!Она вложила в свой крик всю ненависть к мерзкому созданию, все силы, оставшиеся в ней после лечения.— Нет!Раздосадованный, визжа и бросаясь из стороны в сторону, Монстр стал отступать, погружаясь в блестящее море. Брилли радостно взвизгнула в ознаменование своей победы. Издав отвратительный стон, Монстр погрузился наконец в волны, его единственный глаз еще виднелся, светясь мертвенно-бледным пятном из-под зеленой воды. Вскоре он и вовсе исчез, а к берегу, словно вздыхая с облегчением, прилила пенная волна.Брилли опустила руки и жадно глотнула воздух. Немного кружилась голова, а страх еще не прошел. Она чувствовала соленый запах собственного пота. Казалось, ледяное прикосновение Монстра все еще ощущается где-то у самого сердца. Через несколько минут ужас рассеялся, и Брилли, согревшись под теплым одеялом, дотронулась до своей руки: боли не было. Она исчезла, как обычно, развеялась под воздействием ответной магии Монстра.Что происходит? Как называется это явление? Сумасшествие? Галлюцинация? Ни в одной из книг ему не давалось названия, но все колдуньи народа шари'а, которые врачевали людей, писали в дневниках, что им являлось подобное видение, всегда одинаковое, непременно возникавшее после Зова. Кто-то видел гигантскую птицу, налетавшую с утеса, другие — огненного червя, выползавшего из кучи отбросов. Победу над всеми чудовищами одерживали тем же способом — силой направленного потока сознания. Записи некоторых колдуний, продолжавших, несмотря ни на что, лечить больных — кое-кто отказывался от этого занятия, — прекращались внезапно.Неужели Монстр одерживал над ними победу? Брилли допускала эту возможность.Она слышала, как успокаивается в груди взволнованное сердце. Ночной морской воздух, наполнявший пещеру, приятно охлаждал тело. Волны мерно плескались, ударяя в каменные стены, успокаивая нервы. Брилли перевернулась на бок, содрогаясь, но не от холода… От чего-то другого…Скорее всего от предчувствия. От предчувствия последующего Зова. Перед глазами мелькали неясные очертания будущего: больной, она склоняется над ним, дарит ему силы, идет на очередной риск столкновения с Монстром.Это случится завтра. В замке графа Мелфаллана…Брилли обеспокоено вздохнула. Будучи колдуньей предусмотрительной и весьма осторожной, она по возможности избегала посещения замка графа. Приближаться к лордам было делом опасным, такая ошибка могла оказаться роковой. Стоит ли ей идти туда завтра?— Я — последняя! — провозгласила она вслух. — Я стану вспышкой, которая ознаменует конец.Слова эти эхом отразились от каменных стен, и улыбка колдуньи потускнела.— О, какое храброе заявление, Брилли, — обратилась она сама к себе, иронично ухмыляясь. — Ты до последнего останешься упрямой как осел! И поплатишься за это!Перевернувшись на другой бок и накрывшись с головой одеялом, она прислушалась к нескончаемой мелодии моря.
Отец Океан,Царица Морская!Храните меня,Мне сил придавая…
В голове прозвучала детская молитва, затем слова рассыпались, перемешиваясь с обрывками воспоминаний о прошедшем дне, и вскоре девушкой завладел сон, унося в другие, причудливые миры.
На следующее утро Брилли проснулась от неяркого серого света Дневной звезды. Свет этот струился в ее комнату сквозь расщелину между лестницей и стеной пещеры, но его вполне хватало. Когда шли дожди, вода проникала внутрь через ту же щель и наполняла, стекая по потертым ступеням, купальню и цистерну рядом. Сейчас над заливом плыл густой утренний туман, принося свет и влагу. Брилли прислушалась к шуму прозрачных капель, с удовольствием вдохнула побольше воздуха, наслаждаясь соленым привкусом моря, и откинула одеяло.Когда Брилли вышла из пещеры часом позже, Дневная звезда уже нещадно расправлялась с остатками утреннего тумана, прятавшегося в ложбинках и оврагах возле залива. Колдунья затащила лодку в расщелину между камнями и внимательно осмотрелась вокруг. Поблизости не было ни души, даже любопытных мальчишек, которые изредка спускались к бухточке по крутому склону в поисках морских водорослей и раковин. Высокие деревья на вершине утеса плавно покачивались на ветру, листва словно танцевала, залитая солнечным сиянием. С океана дул свежий, прохладный бриз. Брилли сняла шляпу и тряхнула волосами, расправляя их, подставляя лицо солнцу, радуясь утру. Мир ликовал, наполненный жизнью и светом. В такие моменты самые серьезные задачи кажутся посильными.С самого раннего детства мать Брилли настраивала дочь против истинной природы ее собственного существа, велела не думать об удивительных особенностях, которые отличали народ шари'а от остальных людей. Она была убеждена в своей правоте и не желала прислушиваться к мнению самой Брилли, отрицая любое проявление магических способностей. Врачевать она никогда не пробовала, испытывая отвращение даже к излечению матерью своего дитя, если при этом использовалось колдовство. Джокатер ненавидела те странные яркие ощущения, какие дано познать лишь волшебнику, неведомые обычным людям, ненавидела и презирала свой дар, стремилась забыть о нем. И пыталась научить тому же дочь: ненависти и презрению к магии. Она сторонилась других Женщин в городе и запрещала Брилли общаться с чужими Детьми, боясь, что странность и необычность ее дочери обнаружатся, и тогда ей придет конец. Долгое время Брилли слушалась мать, не желая причинять ей страдания или вызывать гнев.Будучи ребенком, она часто с завистью наблюдала за играми других детей, а в девятилетнем возрасте совершенно неожиданно подружилась с сыном кузнеца по имени Джейред. Как это произошло, она сама не понимала: Джейред просто появился перед ней, улыбающийся, приветливый, а через несколько минут они уже бежали вдвоем на пляж. Несколько дней подряд Брилли ходила с ним за раковинами, помогала защищать устроенный между камнями форт от хищных зверей и драконов деревянной саблей-палкой. Джейред рассказывал забавные истории и часто шутил, а она заливалась радостным смехом. Однажды, опять же из желания повеселить ее, он повалился на землю и прикинулся мертвым. Брилли бросилась к другу со всех ног, решив, что с ним и впрямь что-то случилось, но увидела озорную улыбку на его губах и расхохоталась. Она любила его.Прознав о дружбе дочери с Джейредом, Джокатер запретила ей видеться с ним. Брилли не могла ослушаться матери, но и не нашла в себе сил объяснить все Джейреду. Когда он пришел к ней в следующий раз, она стояла перед ним молча, обливаясь горькими слезами, так и не проронив ни единого слова. Сначала его лицо выражало растерянность, сменившуюся позднее обидой. Он приходил еще дважды, пытаясь понять причину ее странного отказа разговаривать с ним, но Брилли все так же молчала. В конце концов он убежал оскорбленный и разгневанный и больше не появлялся. Впоследствии она изредка видела его в городе, а потом услышала, что он поступил на службу в армию Ревила и стал неплохим солдатом.Оглядывая залитую солнцем бухточку, Брилли перенеслась в воображении на несколько лет назад. В один из таких светлых дней она приняла твердое решение: изменить отношение к своим способностям. Нет, в ее жизни не произошло тогда ничего необычного, ничего такого, что могло бы спровоцировать на столь смелый поступок, не случилось трагедий, не возникло опасностей, побуждающих к решительным действиям. Были обычное спокойствие и красота природы, когда кажется, что даже морские камни имеют душу, когда солнце льется с небес так, что воздух трепещет и мерцает. Брилли услышала голос жизни, голос подаренной ей магии. Ей не пришлось жалеть о своем выборе, но Джокатер так ничего и не узнала о нем. Брилли любила мать.Она взяла трость, повесила на плечо тряпичную сумку, взобралась по тропинке вверх на утес и вышла на прибрежную дорогу. На юге лежали Назеби и Амелин, рыбацкие города, которыми управлял кузен графа Мелфаллана, его вассал, лорд Ревил, на севере — порт Тиоль и замок Ярваннет. Брилли отправилась на север, с наслаждением вдыхая утренний морской воздух. В небольшом сосновом лесу заливался приветственной трелью предстоящему дню жаворонок, высокие деревья по обеим сторонам широкой изъезженной дороги покачивали ветвями. Брилли радовалась вместе с природой.Пройдя около мили, она услышала сзади громкий окрик и обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56