— А отец?
— Нет. Только вы знаете. Вернее, догадались.
— Ты береги себя, девочка. Поменьше нервничай.
— Я спокойна. И потом, вы же со мной.
* * *
Конечно, проще всего сказать себе “нельзя”. Не объясняя причины, не приводя доводов. Было можно, а теперь вдруг — нельзя. Но как перестроиться? Как убедить себя, что теперь, когда нельзя, но очень хочется, то все равно нельзя? Даже в самом страшном сне Виталик не мог предположить, какой пыткой для него обернется разрыв с Анной. Понятно, что никаких иллюзий на свой счет он уже не питал и после последнего разговора в подъезде уже готов был наконец смириться. Но после встречи Вадима Николаевича с Александром Станиславовичем Виталик получил такую взбучку от отца, что у него что-то выключилось внутри, или, может, наоборот, включилось. Он решил во что бы то ни стало довести «дело» до конца. Ни что конкретно собирался делать, ни как это должно было выглядеть, он даже не представлял. Он просто поставил перед собой некую цель и теперь ждал подходящего мометна.
* * *
— Ну что, Андрюша, приступим, — профессор, как и все присутствующие, очень переживал.
Андрей, напротив, с самого начала настроился философски, поэтому, пока не начали снимать повязку, чувствовал себя более или менее спокойно. Сейчас, когда этот момент опять настал, он внутренне сжался.
Анна стояла, отвернувшись от Андрея, и наблюдала в окно за одинокими снежинками, которые мелькали за стеклом. Сердце бешено колотилось, а волноваться нельзя. Скорей бы он открыл глаза и все стало ясно. Ну что он тянет? Боится? Боится. Все время даже вида не подавал. Может, ей лучше выйти? Анна на цыпочках стала пробираться к двери. В ответ на немой вопрос профессора приложила палец к губам.
В коридоре села на стул и замерла. Даже думать о чем-то боялась. Сейчас выйдет профессор и скажет, что он не бог. Это невыносимо. Почему же такая мертвая тишина? Анна озябла. Механически поправила белый халат, который был небрежно наброшен поверх одежды. Губы пересохли, очень хотелось пить. Сумочка в палате, там бутылка с минералкой. Нет, не пойдет. Потерпит. Да что же там происходит?
Показалось, что прошла целая вечность, пока вышел профессор. Вид у него был озабоченный и достаточно взволнованный, вслед за ним вышла медсестра и еще два врача. Андрей остался один.
— Анна Александровна, — не глядя на девушку, обратился профессор, — там Андрей… Идите сами… — и быстрым шагом стал удаляться, увлекая за собой сопровождающий персонал.
Анна поднялась, пошла к двери, перед глазами все поплыло.
“Ну, еще не хватало от волнения упасть в обморок”.
Неожиданно ее затошнило. Она прикрыла рукой рот, глубоко вдохнула, вроде стало легче. “Ерунда! Андрей меня ждет. Ему хуже, чем мне. Он очень нуждается в моей поддержке. Мне нельзя расслабляться”.
Она решительно распахнула дверь.
Андрей стоял у окна. Лицо было белое, неподвижное, не выражавшее ни единой эмоции. Анна медленно подошла, стала напротив, взяла его за обе руки. Пальцы ледяные.
— Я хочу, чтобы ты знал, Андрюшенька… Мне все равно, будешь ты видеть или нет. Если не хочешь, больше операций не будет. Я и сама уже не хочу, я не переживу больше…
Андрей высвободил свои руки и закрыл ими лицо. Анна замолчала, просто уткнулась ему в грудь.
— Прости меня, Нюточка, прости, — Андрей обнял дрожащую девушку.
— За что, любимый? — Анна посмотрела на него.
Андрей сильно зажмурился.
— За все страдания, что принес.
— Не говори так, не было никаких страданий. Ты со мной, а это самое главное.
— Глаза очень болят. Наверное, сейчас потекут слезы, — Андрей учащенно задышал. — Очень режет свет. Знаешь, я все никак не мог представить, как выглядят ямочки на твоих щеках. Я их ощущал, но не представлял. А только что увидел. Не сразу. Даже глаза заболели от напряжения. Ой, слезы потекли.
— Что ты сказал? — одними губами прошептала Анна.
— Все получилось, родная моя. Я буду видеть. Уже очень скоро. Сейчас мне еще больно смотреть, но это уже неважно.
— Не может быть! Открой глаза. Посмотри на меня! — Анна не могла в это поверить.
Андрей стал смотреть на Анну. Девушка всматривалась в самую глубину его глаз. Зрачки беспрерывно менялись в размере. Как будто он глядел то на яркий свет, то на темноту. Было непривычно это наблюдать, но одно было ясно наверняка: это были не мертвые глаза.
— Не могу никак сфокусироваться, — Андрей засмеялся.
— Боже мой, у меня от счастья закружилась голова.
— Давай присядем, Нюточка.
Анна привычным жестом потянулась за рукой Андрея.
— Я уже смогу сам, без твоей руки.
— Зато я уже не могу без твоей.
В это время вошла медсестра.
— Ну как вы? — обратилась она к Андрею.
— Непрерывно текут слезы, — ответил он.
— Если желаете, можно опять наложить повязку. Пусть глаза отдохнут. А слезы сейчас прекратятся.
— Хорошо, — Андрей кивнул. — Только я хотел бы посмотреть на себя в зеркало. У вас есть в помещении большое зеркало?
— Да, в холле, но это на втором этаже, а мы на четвертом.
— Нюточка, давай сходим.
— Мы сейчас вернемся, Светлана, — сказала Анна.
— Да, пожалуйста, я буду в перевязочной, — улыбаясь, вышла.
Анна поднялась, сделала несколько шагов к двери и остановилась. Повернулась к Андрею. Он в это время внимательно рассматривал свои руки. Поднял на Анну глаза.
— Моя кожа, мои пальцы… А это и есть вены?
Девушка, счастливо улыбаясь, наблюдала за ним.
— Представляешь, сколько потрясающих «открытий» тебе предстоит сделать?
— Мне страшно смотреть на свое отражение
— Не волнуйся, зрелище, конечно, не для слабонервных, но это пройдет, — заметила она лукаво.
Андрей уверенно поднялся и подошел к Анне.
— Как здорово! Нюточка! Как здорово! Как хочется поднять тебя на руки, сокровище ты мое!
Вместо этого просто с силой сжал Анну в объятиях.
— Тебе нельзя ничего поднимать. Не вздумай, — поспешила остановить его.
— Я помню.
— Раз помнишь, тогда пошли смотреть на тебя в зеркало.
Спускаясь на второй этаж, Анна все равно держала Андрея за руку. Было непривычно оттого, что Андрей шел немного быстрее. Подойдя к лестнице, Анна открыла было рот, чтобы предупредить, что начинаются ступеньки. Андрей опередил ее:
— Я вижу.
— Ой, я, наверное, еще долго буду предупреждать тебя обо всем, — Анна была на седьмом небе от счастья.
Не доходя нескольких метров до зеркала, она отстала от Андрея.
— Ты чего? — удивленно спросил он.
— Иди сам.
Андрей медленно стал подходить к своему отражению. Вначале показалось, что ему навстречу движется силуэт. Размытый, как акварель, даже не понятно, мужчина или женщина. Чем ближе подходил, тем четче становились очертания. Высокий молодой мужчина в старых джинсах и свитере крупной вязки все уверенней и уверенней вырисовывался из мрака и вечной темноты и шел навстречу. Андрей вплотную подошел к зеркалу, сощурил глаза. Тот, другой, проделал то же самое. Затем небрежно откинул назад со лба прядь волос, прислонился лбом к зеркалу и тихо сказал:
— Ну, здравствуй, Андрюха. Уж и не чаял встретиться. Надеюсь, ты рад так же, как и я.
Хотя радости он испытал немного. Из зеркала на него смотрело уставшее осунувшееся лицо, покрытое синяками и отекшее в районе глаз и переносицы.
Анна тихонько подошла и стала рядом.
— И как прошло знакомство?
— По-моему, он доволен, — Андрей улыбнулся своему отражению.
— А ты?
— Ужас какой-то. Хотя я, может, чего-то не понимаю? — Андрей почти с испугом посмотрел на Анну. — Скажи, только честно, и это, — он указал на зеркало, — называется красивым? Кошмар, а что же тогда некрасивое?
Анна засмеялась.
— Дурачок. Это последствия операции. Так было и в первый раз. Скоро все пройдет.
— Да? Ну, спасибо, успокоила. А то я уже испугался, — он еще раз внимательно посмотрел на свое отражение, сильно сощурив глаза. — А мне не мешало бы побриться.
— Я пришлю к тебе Дениса.
— Э, нет. Я хочу сам. Сам! Понимаешь?
— Во-первых, ты еще не так хорошо видишь. Во-вторых, ты никогда этого не делал. И на что это будет похоже?
— Хорошо. Пусть приезжает Денис. Я попробую, и если не выйдет, он все исправит.
— Ну что, пошли в палату? Мне еще к профессору зайти нужно и вернуться в салон. Днем приедет Полина Викторовна. Она, наверное, вся извелась. Я бы ее директора школы убила! Не мог отпустить. Открытый урок у них, видите ли.
Простившись с Анной, Андрей зашел в перевязочную. Глаза болели, разболелась и голова. В палату возвращался наощупь. Лег, задумался. Впечатлений было море. Даже если бы он больше не видел, то воспоминаний хватило бы на всю оставшуюся жизнь.
“И это всего лишь за каких-то полчаса! Я даже толком ничего не рассмотрел. Цвета… Надо будет спросить, какой их них какой. И телевизор посмотреть, и книги. Но, это потом. Вначале надо изучить Анечку. Всю, всю, всю. Она же мне новую жизнь подарила! Я просто обязан сделать ее счастливой. Я уже точно знаю, чего ей не хватает”.
* * *
Куда он ни поворачивался, всюду было его отражение. Какая-то зеркальная комната. Андрей ничего не понимал. Он подошел к одному из зеркал, дотронулся до своего отражения, оно исчезло вместе с зеркалом, оставив на своем месте зияющую пустоту. Андрей отшатнулся и уперся спиной в другое зеркало. Оно проделало тот же трюк, что и первое. Андрей стал посередине комнаты, не понимая, что происходит. Остальные зеркала пока были на месте, но то, что было в них, стало меркнуть, и он увидел черный силуэт, который зловеще улыбался. Вдруг совершенно отчетливо услышал смех. Андрей не сразу сообразил, откуда он раздается, а когда понял, ужаснулся. Смеялось “то”, что-то черное, указывая на Андрея костлявой рукой. Смеялось не одним отражением, а всеми зеркалами сразу.
— Я жду тебя, Маугли! — кривляясь, прокричало оно. И тут же стало рассыпаться на мелкие фрагменты.
Андрей в страхе закрыл лицо руками, а когда опустил их, все было как всегда. Серпантинная дорога ввысь и бесконечная пропасть внизу. Только на этот раз он не успел ступить на дорогу. Его уже вовсю закручивало, засасывало в бездну. Но теперь ему было не все равно. Он не собирался так просто сдаваться. Но сила, поглощающая его, была гораздо мощнее. Андрей посмотрел под ноги. Ног уже не было. Они растворялись, непонятно где и как. Он поднял голову вверх. Там тоже была темнота.
— Ну где же ты? — крикнул он в пустоту в надежде, что ангел его услышит. Но его не было. — Помоги! Я не хочу!
Голос потонул в каком-то вакууме. Андрей, вдруг понял, что от него ничего не осталось, кроме… Кроме чего?
“Что же тогда сейчас думает? Моя сущность, моя душа? Где я?”
Пока Андрей размышлял над случившимся, темнота отступила. Её сменил пестрый маскарад красок, и он понял, что может с легкостью перемещаться внутри всей этой манящей прелести, этого таинственного мира. А там, дальше, было еще что-то более грандиозное, загадочное… Он было устремился вдаль, когда услышал голос. То был Ангел. Андрей поискал его глазами, но не нашел.
“А ну его. Пусть себе зовет. Надо было раньше, а что теперь?..”
Он, не оборачиваясь, понесся за тем, что его так влекло и возбуждало. Он умчался, так и не услышав печальное, надорванное тоской: “Ты же обещал больше никогда не уходить от меня”…
* * *
Андрей пробудился, тяжело дыша, не соображая: в реальности он или все еще во сне. Он даже забыл, что может видеть. Понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться.
“Что за напасть такая? Что за неотвязный сон? И что за чудище мне приснилось?”
В это время в палату вошли Полина Викторовна и Денис.
— Здравствуйте, Андрей Николаевич. Вам привет от всех наших и поздравление с успешным исходом операции. — Денис держал огромный букет желтых хризантем. — Там Анну Александровну все поздравляют, куча звонков. Откуда только узнают? А она, между прочим, готовит на вечер сабантуй.
— Ну и правильно делает, — Андрей устало улыбнулся.
— Сынок! — Полина Викторовна устала ждать, когда Денис закончит. — Я так рада, сынок…
Она села рядом с сыном, поцеловала его в лоб.
— А почему ты еще в повязке?
— Ну, я подожду в коридоре, — Денис наконец сообразил, что лишний. — Позовете, когда понадоблюсь.
Полина Викторовна гладила сына по голове и плечам.
— Мама, не нужно, не плачь. Уже все нормально. Лучше развяжи повязку: я хочу на тебя посмотреть.
— Ты и вправду видишь? — Полина Викторовна не могла поверить.
— Правда, мама, только еще очень плохо, и глаза быстро устают. Профессор сказал, что после процедур будет лучше, но очки придется носить все равно.
— Подумаешь, очки.
— Нюта тоже так сказала. Представляешь, какая она красивая?!
— Я знаю.
— Я такой счастливый, мама. Неужели это не сон? Порой мне кажется, что это происходит не со мной. За какие заслуги мне все это?
— Не думай об этом. Раз дано, значит, так надо. Просто живи.
Она поднялась и стала развязывать повязку. Смотав бинт, отступила на несколько шагов назад.
Андрей какое-то время сидел с закрытыми глазами. Потом медленно открыл, сощурился и улыбнулся.
— Какая ты у меня…
* * *
Полина Викторовна с нетерпением ожидала возвращения Анны. Девушка позвонила и предупредила, что задержится в салоне с сотрудниками, а потом еще заедет к Андрею. Полина Викторовна, отпустив весь обслуживающий персонал, устроилась в спальне детей почитать. Она вообще старалась меньше передвигаться по этой огромной квартире. Ей было страшно. Лично она ни за какие коврижки не согласилась бы жить в этом бесконечном «пространстве».
Полина Викторовна вообще не любила быть одна. Она всю жизнь проработала в школе среди нескончаемого шума, смеха, суеты, и ей казалось, что только в такой среде она способна существовать. Когда Андрей ушел к Анне, ей стало так невыносимо одиноко и тоскливо, что все вечера Полина Викторовна, вопреки своим привычкам, засиживалась допоздна на улице. Она даже нашла в этом какую-то прелесть. Соседки — завсегдатаи скамеечек — вначале с опаской косились на нее. Надо же, никогда не останавливалась, чтобы поговорить, а тут с середины лета добровольно влилась в их компанию. Но постепенно отчужденность растаяла. И Полина Викторовна поняла, что ее наконец приняли в негласный дворовой клуб “Хочу все знать”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56