– Давайте посмотрим пони, – предложил Марк, небрежно бросив сигарету на траву и раздавив мыском сапога.Магда, схватив Венди за руку, потащила ее к пони.– Ну разве это не самый красивый в мире пони из тех, что ты видела? – Глаза Магды горели желанием.– О да, дорогая. Он… он красивый.Венди никогда не имела дела с лошадьми, и хотя этот пони был не особенно большим («тридцать две ладони», без конца повторяли все вокруг, хотя значения этих слов она так и не постигла), она побоялась подойти к животному ближе чем на несколько шагов. Даже когда его привязали в конюшне – видимо, для того, чтобы не сбежал, – Венди все равно нервничала.– Идем, мама. – Тайлер потянул ее за руку.– Тайлер, стой… стой здесь, – приказала она. Но мальчик выдернул ладошку и подошел к пони.Тот, наклонив голову, стал трепать волосы Тайлера. Венди съежилась от страха, а ребенок завизжал от восторга.– Он будет и моим пони, да? – настойчиво спрашивал он.– Мама, это лучше, чем Рождество, – заявила Магда и обняла пони за шею. – Я люблю тебя. Я люблю тебя, Принц. – Принц было то ли имя пони, то ли Магда сама его так назвала. – Можно я буду с ним ночевать?– Нет-нет, дорогая…– Но Сэнди Першенки… – А это еще кто такая? – …провела ночь со своей лошадью. Когда у той были колики. Это случилось за три дня до олимпийских соревнований, и она провела ночь в деннике на раскладушке. И лошадь на нее не легла, ничего подобного. Так что это правда безопасно. А если ты упадешь с лошади, она на тебя не наступит. Люди думают, что наступит, но они не наступают. Лошади понимают. Они все понимают…– Мамочка, – спросил Тайлер, – а ты знаешь Сэнди?– Нет. Нет, дорогой, не знаю. – Венди взяла сына на руки. Он оказался тяжелым. И одет, как Шон, в белые джинсы и голубую рубашку-поло.– Тебе нравится Принц, мамочка? – продолжал Тайлер.– Да, он милая маленькая лошадка.– Он не маленькая лошадка, мама. Он пони. Это совсем другое. Я все же должна провести с ним ночь, – заявила Магда. – Я не хочу, чтобы он испугался.– Он не испугается. Здесь его дом, – заверила Венди дочь с наигранной веселостью. – А теперь нам пора возвращаться в наш дом…– Назад в Нью-Йорк? – с ужасом спросила Магда.– Все нормально, милая. Ты хочешь домой? – спросила Венди.– Нет, – ответил Тайлер.– Но у мамочки есть самолет. Частный самолет, который отвезет нас домой.– А мы возьмем с собой Принца?– Нет, дорогая…– Тогда я хочу остаться, – сказала Магда.– А как же бабушка и дедушка? – спросил Тайлер.– Они вернутся домой позже. С Шоном.– Но бабушка сказала, что в самолете я буду сидеть рядом с ней.– Посидишь с бабушкой в другой раз.– Мама, ты все портишь. – Лицо Магды исказили злость и страх.– Мы покупаем пони, Магда. Этого достаточно.– Какие-то проблемы, миссис Хили? – Позади Венди появился Марк.– Нет, все хорошо. Дети не хотят домой.– А кто захочет? Здесь так чудесно, не правда ли? Клуб «Палм-Бич» – тайный райский уголок.Нет, это ад, подумала Венди.– Так что поедем покупать этого пони, миссис Хили. – Марк наклонился. – А вы, дети, хотите посмотреть на малышей? – спросил он.– На малышей? – Магда была заинтригована.– На утят и котят. А может, и на щенков. – Марк выпрямился. – Детям это нравится. Джули, грум, отвезет их туда, а потом привезет назад. Магда захочет снова увидеть Принца. – Он понимающе улыбнулся Венди. – Ее первый пони. Это веха в жизни девочки. Момент, который она никогда не забудет.В этом он прав, решила Венди. Это действительно незабываемо. Дети промчались мимо нее.– Венди! Давай скорей! – нетерпеливо позвал с пассажирского сиденья гольф-карта Шон.Вздохнув, Венди потащила свои вещи к карту, с тоской оглядываясь на детей. Она села на заднее сиденье и поставила саквояж на колени. Было жарко, а она в черном, как старая итальянка.Марк сел за руль и закурил.– Магда с Принцем поладит, миссис Хили. – Он свернул так круто, что Венди чуть не выпала. – Не удивлюсь, если ее поставят в первые же соревнования. Я все говорил Шону, как вам повезло – такие пони нечасто встречаются.– Сколько стоит пони? – спросила Венди, сердито глядя ему в затылок.– Пятьдесят тысяч долларов, – спокойно проговорил Шон.Венди ахнула и ухватилась за спинку сиденья. Шон обернулся и зло посмотрел на нее.– Это не так уж много, Венди, – заметил он.– Это разумная цена, – вставил Марк, как будто люди каждый день покупали пони за пятьдесят тысяч долларов. – Ред Баттонз Ред Баттонз – американский киноактер.

за двести тысяч – вот это неразумная цена. – Он обернулся к Венди и быстро улыбнулся. – И важно то, что Магда любит этого пони. У них уже завязались отношения. Вы сами видите, что она любит пони, а пони – ее. Разве можно не поощрить первую любовь дочери?Венди безнадежно покачала головой. Пятьдесят тысяч долларов? Это безумие. Как вести себя в этой ситуации? Если она начнет возражать, это сразит Магду и она решит, что мать – злодейка. Да, все это дело рук Шона – опять он подставил ее; создал ситуацию, в которой она ни за что не найдет общего языка с детьми. Венди захотелось закрыть лицо руками и разрыдаться. Ее знобило: сказывалось физическое изнеможение.– Если не возражаете, я поговорю с мужем наедине, прежде чем мы заплатим, – сказала Венди, собрав последние силы.– Разумеется, – добродушно отозвался Марк. – На карту поставлено будущее вашей дочери как наездницы. Это следует учесть. Но я гарантирую, что за эту цену вы не найдете лучшего пони.Шон посмотрел на нее через плечо и нахмурился.– В чем дело, Венди? – спросил он. – Какая-то проблема?– Да. Вроде того, – устало отозвалась она. «Мой муж только что вручил мне бумаги на развод, выгнал меня из моей квартиры и похитил моих детей. А теперь хочет, чтобы я потратила пятьдесят тысяч долларов на пони…»Марк пожал плечами и закурил следующую сигарету, остановившись перед конюшней в тюдоровском стиле, со скрещенными балками. Видимо, она должна была напоминать конюшни в горной королевской резиденции.– Я буду в конторе. Первая дверь направо. Приходите, когда будете готовы.– Мы только на минуту, – ответил Шон. Помолчав, он сухо бросил ей: – Ну?Потрясенная, Венди смотрела на него, не зная, с чего начать.– После всего этого… после того, что ты сделал… все, что ты способен сказать, – это «ну»?– Нельзя ли просто купить пони? Почему с тобой все превращается в такую серьезную проблему?Венди растерялась. Неужели Шон забыл, что вручил ей бумаги на развод и выгнал из квартиры? Или он просто спятил?– Что ты хочешь услышать от меня? – нетерпеливо осведомился Шон.Венди молчала. Чего она хотела? «Я хочу, чтобы все снова стало нормально. Хочу, чтобы все было так, как раньше, до моего отъезда в Румынию. Это было не слишком хорошо, но лучше, чем сейчас».– Я хочу, чтобы ты объяснил. Вызывающе посмотрев на нее, Шон повернулся и зашагал к конюшне. Венди побежала за ним и догнала у входа.– Я не желаю обсуждать это сейчас! – прошипел он. – Не перед этими людьми… – Шон указал на дверь конторы.– Почему? Какое тебе до них дело?– Дело не в том, что я думаю о них, Венди. Дело в том, что они думают о нашей маленькой девочке. Зачем ты смущаешь ее? Она наконец нашла в себе смелость попробовать что-то новое, заняться спортом, а ты намерена все погубить.– Нет, не намерена…– Разве ты не знаешь, как здесь сплетничают? – с упреком спросил Шон. – Все всё про всех знают. Ты видела Черри и Нину – они поговорят с Марком, и завтра об этом узнает вся школа Сент-Мэри-Элис. Магде и так трудно. Хочешь, чтобы все дети говорили, какая у нее ненормальная мать?..– Но, Шон! – Венди в ужасе взглянула на него. – Я ничего такого не сделала. Я никогда ничего не сделаю, чтобы обидеть нашу малышку…– Нет. Ты лишь неожиданно появилась здесь. Это трудно объяснить.– Что объяснить? Я ее мать…– Да?– Ты дерьмо! – Венди помолчала, потом решила сменить тему. Слишком страшно во все это погружаться. – И как же ты планировал заплатить за пони без меня, Шон?– По кредитной карте.– Это все еще мои деньги, – заметила Венди, ненавидя себя за эти слова.– Отлично. Разбей сердце своей дочери. Это расположит к тебе детей.– Я же не сказала, что не стану…– Поступай как знаешь. Я сделал все возможное и умываю руки. – И он пошел в темные глубины конюшни, звук его шагов эхом разносился в просторном помещении.Венди поспешила за ним. Конюшня как будто была пуста, свободна от страшных животных, готовых выскочить и затоптать ее.– Шон! – позвала она. – Вернись. Шон обернулся.Она должна заставить его сказать, подумала Венди. Она не позволит ему вот так уйти.– Я не куплю этого пони, пока мы не поговорим о том, что происходит.Лицо Шона выразило отвращение.– Прекрасно! – сказал он со злой бравадой и шагнул в пустое стойло.Венди колебалась. Пол был покрыт ярко-желтой соломой. Может, они просто займутся любовью и все будет по-прежнему. Сколько раз уже это срабатывало. Шон стоял посреди стойла, скрестив руки на груди. Венди шагнула к нему, чувствуя, как солома покалывает лодыжки. Ну какой же он дурачок. Вся эта затея смехотворна. Если Шон уступит сейчас, она простит его. Венди привыкла его прощать. После двенадцати лет практики это не сложно, не труднее, чем научиться просить прощения. Просить прощения и прощать гораздо легче, чем думают.И, готовая проявить уступчивость, Венди решила воспользоваться случаем. Безобидным детским тоном, каким она всегда говорила с Шоном, она храбро произнесла:– Давай займемся сексом.Но эти нежные слова не успокоили Шона, а, казалось, разбудили в нем зверя. Он бросился на Венди, словно собираясь ударить, но в последний момент подбежал к стене и стукнул кулаком по деревянной перегородке.– Ты так ничего и не поняла, да? – заорал он. А затем, возможно, устыдившись необычного проявления своего мужского естества, закрыл лицо руками. Его тело затряслось как от рыданий, но он не издавал ни звука. Венди приблизилась к нему и тронула за плечо:– Шон? Шон… ты плачешь?– Нет. – Его голос звучал приглушенно. Венди попыталась отвести ладони Шона от лица – и испугалась. Глаза его превратились в покрасневшие щелочки, источающие ненависть. К ней, к себе или к ним обоим?– Ничего не выйдет! – отрезал он.Все кончено, подумала Венди. Кончено… И все же спросила:– Что не выйдет?– У нас ничего не выйдет, – ответил Шон. Он глубоко вздохнул. – Я не люблю тебя, Венди, и, думаю, никогда не любил. – Ах-х! Венди отступила на шаг. Ах-х! Это она издает такой звук или он только у нее в голове? Жизнь словно покидала ее. Она стояла на краю скалы. Ах-х! Разве такое возможно? Он ничего этого не сказал, ведь правда? – Ты никогда не позволяла мне что-то решать самому, – продолжил Шон. – Ты постоянно была слишком близко… слишком близко с самого начала. Я не мог избавиться от тебя. Слова «нет» ты не понимала. Сначала я думал, что эта девушка, наверное, чокнутая. Я спал с другими, ты это знала, но делала вид, что все в порядке. А потом я решил: может, ты действительно влюблена в меня. Я мог делать что хочу, а ты всегда была рядом и заботилась обо мне. Я не говорю, что ты не нравилась мне. Нам было хорошо вместе. Но я никогда не любил тебя. Не так, как тех девушек, в которых влюблялся…– Других девушек?– До женитьбы. Я не изменял тебе. Я говорю о том, что было до нашей свадьбы.– Зачем же ты женился на мне?– К чему тебе это знать? Думаешь, мне приятно все это говорить? Почему ты не уйдешь? Ты постоянно мучаешь меня. Это не прибавляет уважения.– Ты должен мне объяснение, черт бы тебя побрал! – завопила Венди, и он снова ударил кулаком по перегородке. – Я не верю этому, Шон. Неужели ты так слаб?– Полагаешь, мне нравилось быть слабым? Ты сделала меня слабым! Я никогда не любил тебя. Мне неприятно, что тебе приходится выслушивать подобное, но это так. Правда, я все надеялся когда-нибудь полюбить тебя. Все говорили, что я сошел с ума – ты такая классная. И ты была такой уверенной. А в день нашей свадьбы? Когда мы шли к алтарю? Я знал, что совершаю ошибку. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему я не смотрел на тебя? Я был одной из твоих целей. И, как цель, был достигнут! Я бы, наверное, ушел, если бы ты сразу не забеременела. Тут я не имел права голоса. Ты перестала принимать таблетки. Сказала, будто принимаешь и это случайность…– Да, случайность!– Чепуха, Венди!– Если ты так ненавидел меня, почему не ушел?– Потому что влюбился в нашу малышку. Как ты не понимаешь? Я не такой негодяй, каким ты меня считаешь, ясно? Я попытался сделать все как надо надеялся стать хорошим отцом. А затем ты опять забеременела. И опять. И каждый раз я думал: она привязывает меня все крепче и крепче, чтобы я не мог уйти…– Уйди, Шон. Уйди сейчас.Венди приблизилась к нему и изо всех сил ударила кулаком в плече. Шон, презрительно ухмыляясь, отвернулся от нее.– Вот как? Не выходит по-твоему, решила пустить в ход руки?– Просто уйди. Я больше не хочу тебя видеть. – Да, как бы это было удобно для тебя, правда? – Шон кивал и растирал место удара – совсем как девочка. – Но я этого не сделаю, Венди. Я попытался уйти, но понял, что для меня дороже всего на свете мои дети. И я не предам их.Губы Венди изогнулись в жесткой усмешке. Она была уверена, что теперь-то одержала верх.– Ты никогда не получишь детей. Об этом я позабочусь. Я увезу их и постараюсь, чтобы ты еще много лет их не увидел.– Да, – кивнул Шон. – Я не сомневался, что ты это скажешь. Ты такая важная, такая умная, такая богатая. Но за всем этим скрывается эмоциональный ребенок. Ты никак не поймешь, что другой человек – я, например, – может иметь чувства, отличные от тех, что хочешь видеть ты. Ты не в силах заставить меня полюбить тебя, Венди, но ты не желаешь принять это. И поэтому все, чего ты хочешь, – это наказать меня. Применить силу. Точно так же, как могущественные голливудские воротилы, на которых ты постоянно жалуешься. Ты всегда говоришь, что женщины ведут себя иначе. Так почему же ты не следуешь тому, что декларируешь? Я десять лет был отличным отцом. И пытался быть хорошим мужем. Не бросал тебя. Но все напрасно. Знаешь, как мне трудно признать правду? Я не хочу провести остаток своей жизни с женщиной, которую не люблю. Неужели это так скверно? Изо дня в день я разговаривал с женщинами – с матерями друзей наших детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54