Значит, я должна бросить птиц только для того, чтобы несколько мерзавцев не раскрыли бы свои пасти?— Прости, не я устанавливала правила, и не мне — тем более тебе — их отменять. Ты давала клятву соблюдать их.Втихомолку ругаясь про себя, Ромили пришлось последовать за старшей сестрой. Там, в кругу сестер, она поужинала, потом отправилась спать. В общем-то в шатре собрались все знакомые и симпатичные ей женщины. Они были наняты в основном для обучения солдат. Открыто Орден меченосиц не принимал ничью сторону — это была принципиальная политика, особенно во время гражданской войны, и дальновидные политики уважали и защищали подобную позицию. Просто необходимо, чтобы в обществе сохранялись островки благоразумия и мира, иначе самоистребление населения могло выйти из-под контроля. Такими областями и организациями служили пограничные земли и монастыри… Здесь же в компании женщин Ромили встретила Клеа, были и две приезжие из других подворий — они обучали воинов Каролина приемам рукопашного боя. Были здесь и специалисты по выездке, и писари при главном штабе и в команде квартирмейстера. В компании оказалась и незнакомая Ромили темнокожая женщина, сильная, высокая. К удивлению девушки, она была кузнецом. Когда женщина разделась, мало кто удержался от соблазна подойти и потрогать ее огромные бугристые мускулы, особенно заметно твердые лоснящиеся жгуты выделялись на спине и плечах. Она была совсем как мужчина…Ромили была поражена.«Не могу поверить, чтобы кто-то посмел покуситься на ее честь, даже если она заснет обнаженной в шатре с десятком солдат. Она выглядит так, что, как говорят в Халии, сможет защитить себя от всей своры кузнецов Зандру».Потом ее мысли вновь потекли по прежнему руслу. Возмущению не было предела — красиво получается! Куда более свободной она чувствовала себя, одевшись в мужской костюм. Золотое было времечко, когда ей довелось путешествовать по Хеллерам вместе с Орейном, Карло-Каролином и их дикого вида спутниками! Она работала с мужчинами и ощущала себя вполне равной с ними, свободно разгуливала по городу, посещала таверны. Даже вино пила… Ну, вино — это, может быть, слишком. Теперь, получив некий социальный статус, Ромили почувствовала тиски незримых, но тяжких условностей. Понятно, что правила, которым следовало подчиняться сестрам, диктовались необходимостью, только соблюдая их, можно было надеяться избежать позора и досужих разговоров. И все же, все же… Оказавшись свободной меченосицей, она не чувствовала себя свободной…Поворчав немного, девушка принялась раскладывать постель. Расправила, подбила подушку — опять рассердилась. Как ударило — это называется свободные люди, а как живут! Взять, например, Яндрию — женщину, которую она любила, за которую пошла бы в огонь и воду, которой могла доверить самые заветные мысли, и, что скрывать, очень высокого происхождения, что очень много значило в этой жизни. Но даже она ежилась, когда задумывалась, как могут расценить вояки поведение ее сестер. Тем более — сказать! Тогда чем положение свободного и полноправного члена Ордена Меча отличается от положения замужней женщины где-нибудь в предгорьях Хеллер? Почему нельзя жить со всеми душа в душу, ведь с животными ей удается найти контакт, и приручить, и добиться дружбы, и убедить работать? А среди людей… Кого здесь можно считать другом? Разве что Клеа, ну, может, еще несколько человек…«Попав в Орден, я надеялась, что наконец-то обрела полную свободу. Как я хотела быть сама собой! Как хотела, чтобы мне никогда более не пришлось стыдиться, что я женщина! Пусть все об этом знают!.. Я не желаю переодеваться в мужское платье, чтобы ходить с гордо поднятой головой. Меня вовсе не прельщает быть мужиком и уподобиться мужикам, при этом как бы стыдливо не замечая свой пол. В то же время не жажду слиться с Орденом, подчинить ему все свои мысли и стремления. Ну почему я не могу ни в чем найти удовлетворения?»Тем не менее, уже лежа в постели, закинув руки за голову, она довольно подумала, что, вручив Солнечного королю, она всем доказала свое умение в обучении выездке. Кто может сравниться с ней в этом искусстве? Да и Рори бы теперь она не испугалась — попался бы он ей… Она вспомнила, как он бросился на нее, достал у двери, повалил, схватил за горло. Ромили со злобным удовольствием подумала: как бы он взвыл в следующую минуту! Она, ни на минуту не сожалея, отделала бы его как котлету. Живого места не оставила бы. Это жестоко — жестокость у нормального человека всегда вызывает грусть и уныние, даже когда приходится ее использовать. Лучше помечтать о приятном. Король похвалил ее. Лично… Сейчас бы выйти и еще раз пообщаться с Солнечным — так она поступала все то время, что провела на постоялом дворе в Серайе. Но теперь Ромили уже не была наивной девчонкой и вполне понимала, что значит шляться в темноте по лагерю, полному вооруженных солдат. К тому же вертеться возле шатра, где обитает король… Часовые тут же обнаружат ее, потом позора не оберешься, будет стыдно смотреть Яндрии в глаза. Нет, лучше спать, сложить руки под щечкой, закрыть глазки и бай-бай. Руйвен теперь, верно, тоже ворочается с боку на бок — как ответственный за сторожевых птиц, он обязан лечь рядом с ними. Ну и пусть… Завтра встретимся.
Утром после подъема и завтрака она побежала к шатру, где размещались стервятники, и в компании с Руйвеном и подмастерьем — парнишкой по имени Гарен — принялась кормить птиц. В тот момент, когда начала проверять потертость на ноге Умеренности, она внезапно почувствовала, что где-то рядом находится чужак. Тут и птицы заволновались, задергали головами, заклекотали… И вновь наплывом ощущение присутствия постороннего.Девушка обернулась — возле шатра стоял молоденький офицерик в форме, на плечах зеленая, в золотую полоску накидка. Волосы у него были светлые, заметно отдающие в рыжину, лицо узкое, губы тонкие, чувственные…— Это вы сокольничий?— Разве я похожа на сокольничего? — ответила Ромили. — Скорее на меченосицу, пара сервирте К вашим услугам.

. Позвольте представиться — Ромили, королевская сокольничья.— Простите меня, местра, я не хотел вас обидеть. Меня зовут Ранальд Риденоу. Я был послан передать приказ Его величеству. Мне поручено возглавить отряд, которому предписано двигаться впереди главных сил.Голос его звучал жестко, даже несколько грубовато, но без примеси высокомерия, которое обычно присуще аристократам. Неожиданно он нервно улыбнулся.— Мне также поручено отыскать мою родственницу, домну Мауру Элхалин. — Чтобы перекричать разгалдевшихся птиц, ему пришлось говорить чуть погромче.— Как вы видите, достопочтенную леди я в своем кармане не прячу, — едко ответила Ромили. — Нет ее, насколько мне известно, и в постели моего брата. Но вы сами можете поинтересоваться. Теперь, дом Ранальд, будьте так добры, отойдите подальше от насеста — видите, птицы не могут успокоиться, пока вы не выйдете из поля их зрения.Однако офицер не двинулся с места.— Ваш брат, местра… Где бы я мог найти его?Эти слова ему пришлось почти выкрикивать — птицы зашлись в воплях, и Ромили буквально вытолкнула его с площадки. Вопли постепенно стихли до невнятного клекота, потом наступила тишина.— Теперь можно поговорить нормально. Я ничего не слышала о вашей родственнице. Я могу пойти… Ой, нет, в этом нет нужды, он сам идет сюда.— Роми? Я услышал, птицы всполошились. Что их побеспокоило? — Руйвен наконец обратил внимание на офицера. — Си серва К вашим услугам.

, дом… Чем могу быть полезен?— Леди Маура…— Госпожа отдыхает вон в том шатре. — Руйвен указал на небольшую круглую палатку.— Одна? Среди солдат, в военном лагере? — Ноздри у Риденоу затрепетали, и Руйвен улыбнулся.— Сэр, ваше беспокойство напрасно. Леди Маура — лучшая из всех, кто умеет обращаться со сторожевыми птицами. С ней не может тягаться целый выводок молоденьких сопровождающих… — Потом он неожиданно нахмурил брови. — Вам же было сказано, что любой незнакомый человек способен потревожить птиц. Если вы не отойдете подальше, то рискуете разбудить не только леди Мауру, но и весь лагерь.Ранальд Риденоу оглядел бородатого, но еще довольно молодого мужчину в темной рясе и почему-то одобрительно кивнул.— Вы, случаем, не монах христофоро?— Не имею чести, сэр. Я Руйвен Макаран, четвертый год в Трамонтане, Второй круг, — ответил тот, и молодой офицер в зеленой накидке с золотыми полосами приветствовал его еще одним полупоклоном.— Считаю, что в ваших руках моя кузина в безопасности, ларанцу. Простите за излишнюю назойливость. Вы не знаете, госпожа Маура уже проснулась?— Я как раз собирался будить ее, сэр. Она просила поднять ее пораньше. Но лучше я пошлю к ней мою сестру, — ответил Руйвен и обратился к девушке: — Роми, будь так любезна, скажи леди Мауре, что ее разыскивает родственник.— Это вовсе не к спеху, можно и подождать, — сказал лорд Риденоу. — Но если вы решитесь разбудить ее, сообщите, что король Каролин приказал нам выехать как можно быстрее. У меня на этот счет самые строгие указания…— Мы будем готовы не позже чем через тридцать минут, — сообщил Руйвен. — Роми, у тебя все собрано для похода? Разбуди леди Мауру и передай ей приказ короля.Последние слова не понравились девушке — не много ли он на себя берет? Уже распоряжается, да еще с такой бесцеремонностью. Стоило появиться этому самонадеянному лорденку, и Руйвен начинает командовать, как будто он здесь хозяин. Хорошенькую должность придумал для нее — быть на побегушках у какой-то неведомой госпожи с равнины!— Все это вам не тяп-ляп! — возразила Ромили. — Птицы еще не жрамши. И в слуги я никому не нанималась. Если тебе не терпится будить и ползать перед ней кверху задом, то милости прошу.К своему ужасу, Ромили услышала, что от возмущения вновь перешла на самый дикий горный диалект, а ведь она уже почти год следила за своей речью, стараясь облагородить ее. Давным-давно ей стало ясно, что щеголять просторечьем могут только отъявленные глупцы. В таком случае с ними и надо обращаться как со слугами — ничего иного они не заслуживают. А ведь она меченосица, и не пристало услуживать какой-то Халимин! Руйвен ошарашенно глянул на сестру, потом пришел в себя, но, прежде чем к нему вернулся дар речи, кто-то произнес мягко:— Хорошо сказано, меченосица. Смею заметить, что я не настаиваю, чтобы передо мной ползали — как вы выразились — кверху задом. Это бессмысленное занятие с точки зрения службы королю. А я, как, впрочем, и вы, верно служу Его величеству.Все обернулись. У маленького матерчатого шатра стояла молодая женщина в плотной ночной рубашке, скрывавшей ее фигуру. Огненно-рыжие волосы свободно, крупными локонами ниспадали до пояса.— Я не имела удовольствия встретиться с вами вчера, меченосица. Так это вам доверено присматривать за птицами? — Не дожидаясь ответа, она легким кивком приветствовала Ранальда. — Благодарю вас за заботу, кузен, но я ни в чем не нуждаюсь. Итак, меня вызывает Каролин, не так ли? Если вы не желаете расшнуровать мою ночную рубашку, чем вы с такой радостью занимались, когда вам было девять лет, то можете доложить Каролину, что мы будем готовы отправиться в путь через час. Ровно!.. Действительно, необходимо накормить птиц, осмотреть их… Встретимся через час, братец.Женщина махнула рукой, словно разрешая ему удалиться, и когда тот, повернувшись через левое плечо, зашагал в сторону королевского шатра, взглянула на девушку и улыбнулась.— Значит, вы и есть Роми? Руйвен рассказал мне о вас по пути сюда, но нам и в голову не могло прийти, что вы станете нашей дрессировщицей. Послушайте, пока мы будем в пути, может, вы расстанетесь с компанией меченосиц и поселитесь в моей палатке? Все-таки поближе к сторожевым птицам. Знаете, мне как-то не очень хочется оставлять их без надзора. Они слишком ценные создания. Тем более в походных условиях. Надо бы поговорить с Каролином, чтобы он отдал распоряжение… Хотя нет!.. Руйвен, есть у вас смышленые крепкие ребята, которые были бы способны дежурить возле птиц и в то же время не попадаться им на глаза?— Найдем, — неожиданно совсем по-детски улыбнулся Руйвен.Леди Маура кивнула и вновь обратилась к Ромили:— Меня зовут Маура Элхалин, я лерони. В Трамонтане я являюсь наставницей в Третьем круге. Моя мать — урожденная Риденоу, так что мой ларан относится к тем, что распространены в окрестностях Серраиса. Вы слышали о такой разновидности?Ромили, завороженная такой длинной и церемонной речью, простодушно ответила:— Нет. Я вообще-то не много знаю о ларане…— А вам бы следовало иметь более глубокие знания по этому предмету, если вы занимаетесь со сторожевыми птицами, — чуть укоризненно заметила Маура. — Правильное обращение с ними строится исключительно на ларане. Иначе почти невозможно работать — хуже того, можно вконец испортить птиц. Мы же кормим, обучаем, заботимся о них не для того, чтобы они жирели в неволе, не правда ли? — Ответа она не дождалась, собственно, он ее не очень-то интересовал; тем же размеренным, хорошо поставленным голосом женщина продолжила: — Вы обладаете древним даром Макаранов, не так ли? В какой Башне вы совершенствовали его, местра? Кто был ваш наставник?Ромили отрицательно покачала головой — она слова не могла вымолвить. Потом наконец прокашлялась, прочищая горло, и коротко ответила:— Я никогда не бывала в Башнях, домна.Маура удивленно взглянула на нее — брови чуть-чуть, насколько позволяло благородное воспитание, поднялись вверх.— Если вы позволите, я удалюсь на несколько минут. Надо переодеться… Потом я тоже займусь птицами — это же входит в мои обязанности. Я вовсе не желаю взвалить это бремя на вас одну, меченосица.Не откладывая в долгий ящик, Маура на ходу принялась развязывать шнуровку на рубашке. Ромили, постояв немного, вернулась к Умеренности — как там у нее ножка? Она никак не могла справиться с растерянностью — эта дама кого угодно заболтает. Она считает себя пупом земли? Где-то в глубине души отзвуком, сожалением отозвалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70