Ромили даже содрогнулась — если он из рода Хастуров, наделенных сильным лараном, то сможет догадаться, что она девица. Однако он вроде бы даже не заметил ее растерянности, только по-прежнему, не отводя глаз, пристально смотрел не нее. Складывалось впечатление, что этому человеку нельзя солгать, он видит собеседника насквозь.Девушка ответила через силу, запинаясь:— Я был… ну, воспитывался… В общем, я кое-кого из них знаю.— Рожден не на той кровати, я полагаю? Весьма распространенная история в холмах Киллгард… Собственно, как и везде… — сказал дом Карло. — Одна из причин того, что этот разбойник Ракхел сидит на троне, а Каролин… — Он помедлил, потом закончил мысль: — …дожидается нас в Неварсине.— Вы знакомы с королем, сэр? Кажется, вы тоже один из Халиминов?— Ну да, — согласился он. — Орейн тоже, хотя по его речи этого не скажешь, однако парень он добрый и не причинит тебе вреда. Знаком ли я с королем? Да, однако видимся мы нечасто. Мы с ним родственники, поэтому я и держу его сторону. Как я уже заметил, все эти неприятности доставили Каролину недестро, которых в последнее время развелось видимо-невидимо. Его отец был слишком мягок со своими родственниками, поэтому их аппетиты росли день ото дня. Вот тиран ими и воспользовался, чтобы захватить трон. Тут встала проблема — как расплачиваться с новоявленными сторонниками? Пришлось ему заняться аристократией. Кого под надуманными предлогами казнили, кого отправили в ссылку. Их поместья он передал своим приближенным. Послушай, парень, я тебе сочувствую. Сам я тоже многим рискую — стоит мне попасть в лапы к узурпатору, моя голова тут же будет торчать на стене его замка. Впрочем, подобная судьба ждет и сыновей Каролина. Ты, я смотрю, тоже не очень-то жаждешь встреч с людьми… Один в такой пустыне!.. Мне кажется, что ты один из отпрысков Макарана, иначе я просто не могу объяснить, откуда у тебя такой замечательный дар в обращении с животными. Там, в Трамонтане, есть ларанцу из рода Макаранов. Именно ему и его другу мы везем этих птиц. В конце концов, что тут скрывать, все равно ты теперь едешь с нами. Ты когда-нибудь раньше слыхал о сторожевых птицах?Ромили отрицательно покачала головой.— До сегодняшнего дня я их никогда не видел. Конечно, в наших местах ходило много разговоров о том, что они умеют отлично шпионить.— Так и есть, — ответил дом Карло. — Любой, у кого есть ларан, как у членов вашей семьи, или что-то похожее на дар, может с их помощью обозревать окрестности. Люди входят с птицами в телепатическую связь и их глазами наблюдают за всем происходящим. Те взлетают в небо и кружат там, а пославший их человек видит все, что делается на расстоянии многих миль. Никакой маневр вражеской армии, направление движения, количество людей, их вооружение от них не укроются. Причем все эти сведения поступают постоянно и сразу после того, как изменилась обстановка. На чьей стороне находятся сторожевые птицы, там, считай, и победа, потому что любой маневр противника для них — открытая книга.— Но как их обучают этому?— Специальной тренировкой добиваются того, чтобы они были верны своему хозяину и легко подчинялись мысленным командам, — пояснил Карло. — Тут все дело в ларане — либо он есть, либо его нет. Человек, поддерживающий короля, живет на этих холмах, у него сильный ларан, а вот мои люди ничего не понимают в этом искусстве. Хвала богам, что они послали нам тебя. Ты умеешь обращаться со всякой живностью, возможно, сможешь работать и со сторожевыми птицами.— Нет, — отказалась Ромили, — пусть этим займется тот, кому это положено. Мы так не договаривались! — заявила она. — К человеческим рукам, к человеческому голосу я постараюсь их приучить, прослежу, чтобы они были здоровыми, крепкими, но чтобы выпускать их в полет… Это уж слишком!..Странно получалось, решила Ромили, тот человек в Трамонтане, да еще из их рода, — уж не брат ли ее Руйвен? По всему выходило, что так. У него есть ларан, по-видимому, птицы предназначались именно для него. Как удивительны порой бывают выкрутасы судьбы!.. Возможно, на пути к Трамонтане ей действительно стоит заняться обучением птиц?.. Но ведь она ничего в этом не понимает! Что, если какой-нибудь стервятник улетит?Вслух она предложила:— Дом Карло, надо, чтобы ваши люди по дороге занялись охотой и настреляли для них птиц. Пусть те чуть протухнут, чтобы сгодились в пищу нашим стервятникам. Видите, когти у них слабые, впрочем, как и клювы…— Они переходят в твое распоряжение, — тут же согласился дом Карло. — Если будут какие-нибудь проблемы, скажи мне. Это очень ценные создания, их следует доставить в целости и сохранности.Он глянул в небо, окрашенное в нежно-малиновый цвет гигантским багряным светилом, стремившимся к закату. В небе едва-едва можно было различить темную точку. Это была ястребица.— Надо же, — поразился Карло, — твой ястреб даже в свободном полете остается поблизости. Как его зовут?— Пречиоза, сэр.— Пречиоза? — ухмыльнулся подъехавший к дому Карло Аларик. — Совсем как кукла. Маленькие девочки любят подобные имена.— Не смейся над парнем, — миролюбиво заметил господин. — Радовался бы, что он повстречался нам на пути. Что бы мы без него делали? Ты бы лучше приглядывал за своими пони. Червин не так уж плох в дороге, по крайней мере, повыносливей коня. Тебе бы следовало поблагодарить Румала за то, что он выковырял камень из копыта твоего Серохода.— О да, конечно! — Аларик тут же помрачнел и отъехал в сторону.Ромили посмотрела на него с откровенной неприязнью. Казалось, она уже успела нажить себе врага. И причины вроде бы никакой не было, а вот поди ж ты! Всем не угодить… Возможно, она повела себя не совсем тактично и не следовало вообще подходить к их червинам. Может, лучше было бы просто предупредить Аларика, что его червин хромает. Она словно упрекнула его в слепоте. Он же не мог связаться с животным, а хромота была почти не заметна. И с нетерпимостью, которая свойственна молодежи, упрямо решила: если не способен разобрать, что у животного на душе, то нечего на нем ездить!Вскоре отряд вновь тронулся в путь. Дорога теперь углубилась в горы и то взлетала вверх, то падала на дно распадка. Ромили начала отставать — на таких участках кони не могли состязаться с низкорослыми, увалистыми червинами. Время от времени Карло, Орейну и Ромили приходилось спешиваться и вести скакунов в поводу, в то время как слуги могли вполне ровно спускаться на пони. Ромили выросла в горах, и ей в привычку были крутые обрывы и взбирающаяся, казалось, в самое небо тропа, но и у нее замирало сердце, когда дорожка суживалась до ширины двух ступней, а рядом открывался зев бездонной пропасти. Тропа замысловато вилась между диких скал, взбиралась к самым облакам, чьи холодные влажные пальцы проникали до самых костей. Тогда болели уши, дыхания не хватало — девушка начинала часто хватать ртом воздух. На одном из поворотов она нечаянно задела камень — тот, стукаясь о каменную стену обрыва, полетел вниз. Ромили, затаив дыхание, долго следила за ним, пока он не исчез в покрывшем склон горы облаке.На перевале они сделали передышку, и Орейн указал на россыпь огней, полыхавших вдали на сумеречной горе:— Это Неварсин, Город Снегов, ваи дом. Еще два, ну, три дня пути — и вы будете в безопасности за стенами монастыря Святого Валентина в Снегах.— И твое честное сердце сможет наконец успокоиться, бреду? Но чего нам бояться — люди у нас надежные, верные, и даже если бы они знали…— Потише, потише, мой господин! Не так громко, дом Карло, — прервал его Орейн.Дом Карло подъехал к богатырю и обнял его за плечо.— Ты охраняешь меня с детского возраста — кто, кроме тебя, будет со мной до конца, сводный брат?— А-а, да у вас дюжины — нет, сотни сторонников, мой… — Он запнулся и потом закончил: — …ваи дом.— Так-то оно так, но никто из них пока еще не жертвовал жизнью ради меня, — сказал дом Карло. — Ничего, дай срок. Я награжу тебя по-царски.— Для меня наградой является возможность быть рядом с вами, видеть, как вы займете прежнее положение… Карло, — ответил Орейн и повернулся, чтобы внимательно рассмотреть, как слуги спускаются по крутой тропке на дно ущелья.Ночевку они устроили на открытом воздухе, под сенью старого дерева. Листва его была так густа, что капли начавшегося дождя не могли добраться до земли, прорезанной вздувшимися гигантскими корневищами. Как и положено телохранителю, Орейн держался поближе к своему господину — они и спали под одним одеялом. Ромили проверила животных, осмотрела копыта, рога, накормила птиц и только было решила расположиться поодаль от мужчин, как Орейн окликнул ее:— Ну-ка, Румал, ложись поближе к нам. Ночи здесь холодные, а у тебя даже одеяла нет и накидка какая-то жалкая. Совсем замерзнешь, парень.Ромили поблагодарила и на мгновение растерялась, потом наконец решилась и улеглась меж двух мужчин. Сняла она только сапоги, больше не решилась — не дай Бог, увидят ее нижнее белье. Однако чем дальше, тем больше начала мерзнуть. В душе она была благодарна Орейну, иначе она бы точно к утру превратилась в ледышку. Уже в полудреме она заметила, как Пречиоза спустилась к земле и села на ветку, нависавшую над хозяйкой, потом что-то еще… она сначала не поняла, что это такое… Некое шевеление мысли, прикосновение чужого ларана — батюшки, да это же мысленный взор дома Карло! Тот как бы воспарил над лагерем, проверил, все ли нормально с людьми, животными, птицами, и, убедившись, что все в порядке, медленно угас.Следом и Ромили провалилась в забытье. 3 В предрассветных сумерках Ромили отправилась за водой и съестными припасами для сторожевых птиц — еще с вечера было решено, что один из слуг должен сходить сегодня на охоту — настрелять дичи для стервятников. Они явно пошли на поправку, чистили перья, очищали когти. Не успела девушка отойти от лагеря, как перед ней открылся пейзаж невиданной красоты. В горах, как известно, расстояния скрадываются, и ослепительно белые, словно сложенные из снега или соли, стены Неварсина, казалось, высились совсем рядом. Рукой подать… В яснеющем на глазах воздухе были видны все детали — отдельные дома, улочки, шпили на башнях, даже вымпелы, развевавшиеся над этим древним городом, построенным на склоне горы. Выше, уже за границей снегов, вздымались вырезанные из цельной скалы стены и кельи монастыря.Тем временем лагерь пробуждался. Вот один из слуг отправился за водой, чтобы варить кашу, другой кормил коней и червинов.Аларик, хмурый, со всклокоченной головой мужик в неопрятной, поношенной одежде, пугал Ромили больше других, однако полностью избежать общения с ним она никак не могла. Ведь он вез на луке седла одну из сторожевых птиц.— Простите, — вежливо обратилась к нему Ромили, — но вам следует отправиться на охоту и добыть что-нибудь для наших птиц. Если поохотиться сейчас, то к ночи можно будет накормить стервятников.— Ах вот как, — хмыкнул Аларик, — стоит только провести ночку рядом с господином, и уже можно распоряжаться здесь, как у себя дома? Не надейся, парень, что тебя кто-нибудь послушает. Кто ты, собственно, такой, чтобы командовать людьми, которые не оставили кое-кого в трудные годы? Твое место у параши — заруби это себе на носу, педераст несчастный.Ромили бросило в краску, губы задрожали от негодования.— Как вы смеете говорить подобные вещи! Дом Карло приставил меня смотреть за птицами, кормить их, поить… Это не моя прихоть, а необходимость, и ваи дом сказал, что во всем, что касается этих пернатых созданий, мое слово — это его слово.— Я тоже так могу сказать, — несколько снизив тон, пробормотал Аларик. Потом прошипел такое, что Ромили сначала даже не поняла, о чем идет речь: — Не желаешь пососать у меня?..У девушки перехватило дыхание, а когда смысл сказанного дошел до нее, она в отчаянии подумала, как бы в таком случае поступил любой из ее братьев. Разве что, не раздумывая, выхватил кинжал и бросился бы на негодяя. Но разве ей сладить с таким громилой? Она обиженно засопела, но нашла в себе силы ответить:— Возможно, если ваи дом сам распорядится, вы возьметесь за дело…Она стиснула зубы и отошла от Аларика, твердя на ходу про себя: «Черт с ним! Ну его, дурака!.. Мне нельзя плакать, я не имею права… Я ни за что не заплачу…»— Что с тобой, парень? — удивленно спросил ее Орейн — Что ты мрачнее тучи? Заболел, что ли? Где болит?..Ромили наконец справилась со слезами и сказала первое, что пришло ей в голову:— Дядюшка, у вас, вероятно, есть запасная охотничья перчатка. Вы бы мне ее не одолжили? — Она использовала обращение, которое часто применялось в горах по отношению к более старшему мужчине. — Я не могу подставлять птицам голый кулак. С ястребом-то я могу управляться — тот сам понимает, что вцепляться нельзя, а эти… Вон у них когти какие, они мне всю руку располосуют. К тому же я хотел бы отпустить их полетать на линьке — пусть поохотятся по очереди. Найдут какую-нибудь падаль…— Перчатку ты получишь, — вместо Орейна ответил дом Карло. — Дай ему свою старую, приятель… Она, конечно, не блеск, но руку защитит. У нас есть во вьюках запас кожи, ты бы мог скроить рукавицу сегодня вечером, мои люди ее сошьют. Но зачем их выпускать? Почему не распорядиться, чтобы кто-нибудь сходил на охоту и настрелял дичи? Ты можешь послать любого… — Дом Карло взглянул на Ромили, и в следующее мгновение его рыжие брови поползли вверх. — Вот так так! Кто же это был, Румал?Ромили опустила голову, уставилась в землю. Потом чуть слышно сказала:— Мне бы не хотелось ябедничать, ваи дом. Потом тут такое начнется… В любом случае птицам надо дать возможность поработать крыльями — им нельзя без движения.— М-да, по-видимому, ты прав, — согласился Карло. — Что ж, если настаиваешь, можешь дать им возможность поупражняться. Однако я не люблю, когда мои приказы не выполняются или тем более когда ими пренебрегают. Орейн, дай ему перчатку, затем пригласи на пару слов Аларика.Ромили заметила, как глаза дома Карло вспыхнули, словно искры. Точно так же, когда кремнем бьют о металл… Девушке выдали перчатку, затем она направилась к жердочке, на которой сидела Умеренность, прикрепила к ее ноге длинный тонкий кожаный поводок, посадила на запястье и принялась поглаживать ее найденным перышком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70