Тедди не знал о ее судьбе. Подтвердил только, что Раммер ее не купил.
– Значит, теперь тебе нужно выяснить два вопроса, – заявила ему Роберта. – Что случилось с женой и кто такой «дикий обитатель болот»?
– Ты мне нравиться! – объявил он, расплываясь в сияющей улыбке. – Ты мне нравиться.
– Нравишься, – привычно поправила Роберта.
– Ты мне нравишься. Потому что слушаешь меня. Папа говорит, что я сплетник, который трещит как сорока и способен переговорить пятьдесят швейцаров.
– И я с ним совершенно согласна.
В дверь постучали.
– Войдите, – откликнулась Роберта и, увидев Деймона, рассерженно буркнула: – Не знала, что это вы!
– Папа, только посмотри! Котенку леди нравится твой красный камзол.
И точно: малыш успел вскарабкаться на постель и уютно устроился в вишневом бархате с серебряной вышивкой.
– Я не одета! – с достоинством заметила Роберта. – И буду очень благодарна, если вы заберете своего сына и позволите мне продолжить свой туалет.
Деймон вскинул брови:
– Именно в этот момент моя сестра, несомненно, развлекает одного-двух джентльменов в своих покоях, требуя, чтобы они помогли ей выбрать платье, мушки и украшения. Почему бы вам не оказать такую же честь мне и Тедди?
Роберта, осознавшая, что по-прежнему держит щетку над головой, раздраженно ее отложила. Тедди подхватил котенка, который, казалось, успокоился и громко мурлыкал.
– Очень сомневаюсь, что ваша сестра впустит в свою спальню джентльменов, пока сама… – Роберта оглядела себя, дабы убедиться, что халат по-прежнему туго подпоясан, – пока сама находился дезабилье.
– Но это сейчас очень модно, – пояснил Деймон, взяв стул и повертывая его так, чтобы оказаться лицом к лицу с девушкой. – Сами знаете, как трудно леди одеться без посторонней помощи. Обычно в комнате также присутствует горничная или две. Они одевают вас, пока Тедди и я советуем, куда приклеить мушку, какие взять ленты и как наложить румяна… все в этом роде.
– Вряд ли незамужние дамы приглашают к себе джентльменов под предлогом подобной помощи. И я не желаю никаких мушек! – отрезала Роберта, чувствуя, что снова выбита из колеи. Она гордилась полным отсутствием наивности, но начинала понимать, что искушенность, полученная в обществе миссис Гроуп, – ничто по сравнению с близостью к семейству Рив.
В солнечном свете глаза Деймона были еще зеленее.
– Думаю, не мешало бы нам пойти на реку, – предложил Тедди. – И котенку понравится.
– Очень сомневаюсь, – усмехнулся отец. – У Роберты, возможно, много важных дел.
На реку? Честно говоря, Роберта давно мечтала увидеть лондонские достопримечательности.
– Только к вечеру мне нужно быть дома, – предупредила она.
– Ах да, великий матч Бомонт – Вильерс, – кивнул Деймон, поднимаясь. – Пойдем, сорванец. Дадим Роберте одеться без нашей помощи, а потом все вместе отправимся на реку. Вы никогда не бывали на реке?
– Никогда, – покачала она головой.
– А на пикниках?
Роберте не хотелось объяснять свое нежелание ездить на пикники вместе с миссис Гроуп, и поэтому она снова покачала головой.
– Значит, вам многому нужно научиться, – сказал Деймон с лукавой улыбкой, говорившей об обещании поцелуев и пикников, и тут же исчез, оставив на постели вишневый бархатный камзол с прилипшими к нему белыми кошачьими волосками.
Роберта развязала пояс халата. Наверное, ей не стоило бы идти на реку, чем бы это ни кончилось. Нужно оставаться дома, чтобы уж точно быть на месте, когда приедет Вильерс.
Но она еще не решила, каким способом можно заставить герцога жениться на ней, хотя при мысли о нем сердце билось сильнее.
В комнату влетела горничная с очередным платьем Джеммы, на этот раз нежно-розовым, и Роберта немедленно забыла о Вильерсе, занятая сложностями примерки юбки, задрапированной а-ля полонез.
Часа два спустя виконт Сент-Олбанс, раскланявшись, покинул спальню Джеммы и поплелся вниз. Он был стройным мужчиной, умеющим показать все преимущества своей фигуры. Сегодня днем на нем был элегантный костюм из переливающегося шелка лимонного цвета, с эмалевыми пуговицами. Полы слегка оттопыривались: виконт оставил камзол расстегнутым, чтобы показать все двадцать пуговиц на жилете – разумеется, отделанных такой же эмалью.
Жилет был подбит ватой на груди, что, по его мнению, помогало исправить единственный недостаток его внешности. Впрочем, был и еще один: слишком близко посаженные глаза.
Виконт спускался по лестнице с величайшей осторожностью: нет ничего опаснее, чем отполированный мрамор, особенно когда носишь туфли на каблуках, а он считал, что женщины обожают высоких мужчин.
Но сейчас мыслями он уже был в кофейне, где непременно поведает друзьям немало интересного. Взять хотя бы то, что, когда он объявил, что должен спешить, и, осыпав герцогиню комплиментами, распрощался, Корбин даже не соизволил пошевелиться. Очевидно, не мог дождаться, пока уйдет виконт, чтобы самому остаться наедине с герцогиней.
Немного смущало одно: он оставил тех двоих в разгар оживленного обсуждения некоего шахматиста из Польши – Богом забытой страны, ни в малейшей степени не интересовавшей виконта.
Немного подумав, виконт брезгливо сморщил нос. Все это спектакль! Они пытались одурачить его своим притворным увлечением шахматами! Очевидно, герцогиня и ее любовник решили довести его до умопомрачения, в попытке заставить уйти. По правде говоря, он был более чем счастлив убраться оттуда.
Да ему в голову не придет мешать двум влюбленным птичкам! Хотя он был готов на все, чтобы узнать, как долго Корбин и герцогиня пробудут в счастливом уединении.
Выйдя в холл, он потребовал зеркало. Лакей немедленно выполнил его приказ, и виконт осторожно водрузил на свои локоны шляпу, сидевшую под залихватским углом. Но тут он заметил, что от туфли отваливается розетка. Пришлось сесть на изящный маленький стульчик, и камердинер герцога лично пришил злополучное украшение. После этого виконту, разумеется, потребовалось уединенное место, чтобы поправить чулки, после чего лакей снова поднес ему зеркало, и церемония надевания шляпы повторилась снова.
А когда он уже был готов выйти на крыльцо, послышался громкий стук каблуков, и рядом появился Корбин.
– Вы все еще здесь? – осведомился он с улыбкой, по мнению виконта, чересчур жизнерадостной для обычной дискуссии о шахматах.
– Я претерпел настоящую пытку. Ужасное происшествие с моей туфлей, – сообщил виконт, стараясь чуть картавить, как диктовала последняя мода. – Какая неприятность – обнаружить, что эти розетки то и дело съезжают набок, не находите?!
– Я никогда не ношу подобных вещей, – пожал плечами Корбин.
– Вижу, – неодобрительно изрек виконт. – Поверьте, ваш жилет выглядел бы куда лучше с цветной каймой.
– А ваш можно было бы назвать элегантным, не будь на нем каймы! – отрезал Корбин с такой светлой улыбкой, что до виконта не сразу дошел смысл его слов. А к тому времени, когда он все понял, – и ответил бы по достоинству, высказавшись начистоту насчет пуговиц Корбина, – тот уже нахлобучил шляпу с круглыми полями и выскочил за дверь.
Виконт деликатно фыркнул и осторожно спустился со ступеней крыльца к ожидавшему экипажу. У него не было ни малейших сомнений в том, что хотя герцогиня так и не завела ребенка, любовника уже успела завести.
Он жеманно усмехнулся собственной шутке.
Почти сразу же после ухода джентльменов на верхней площадке появилась надушенная, напудренная и совершенно очаровательная герцогиня, шурша шелками и лентами. Волосы украшены живыми цветами, туфельки – само совершенство. Теперь она была готова к предстоящей шахматной партии с Вильерсом.
К ее удивлению, в холле появился муж.
Остановившись на полпути, она прижала руку к сердцу.
– Господи, Бомонт! Я даже растерялась, увидев вас здесь!
– Мои дела на сегодня закончены, – пояснил он, подняв глаза.
Джемма спустилась вниз, радуясь, что супруг увидел ее в самом выгодном свете! До чего же тосклива ее жизнь, если даже это становится событием…
– Хотите начать игру? – осведомился он.
– Конечно!
– Вы играете с Вильерсом в своей спальне. Думаю, для нашего матча прекрасно подойдет моя комната. Если дадите мне несколько минут, я сниму парик и немного отдышусь.
Но, заметив, что она не двинулась с места, герцог неожиданно спросил:
– Надеюсь, вы знаете, где находятся мои покои?
Джемма едва удержалась, чтобы не взглянуть в сторону лакеев, выстроившихся вдоль стены и напрягавших слух, чтобы разобрать каждое слово.
– Приложу все усилия, чтобы найти туда дорогу.
Элайджа долго смотрел вслед жене, поднимавшейся по лестнице. На ней было достаточно легкое платье, чтобы развеваться от малейшего ветерка. Несомненно, французский фасон, предназначенный для того, чтобы бросить в пот любого мужчину.
Но если он намерен выиграть, ни в коем случае нельзя думать о чувственной привлекательности Джеммы. Как и недооценивать ее ум и сообразительность. Говоря по правде, воспоминания об их интимных отношениях были совсем неинтересны. Да и происходило это так давно и редко, что он почти ничего не помнил. Они просто барахтались под грудой одеял, что не доставляло обоим никакого удовольствия.
Впрочем, не ее вина в том, что в постели она была скучна. Очевидно, он оказался плохим наставником. Но это означало, что герцога безумно волновали страстные ласки его любовницы Сары, представлявшие резкий контраст с робостью жены, которую выбрал отец, когда сыну было всего семь лет.
Он шагнул к лестнице. Как пошла бы их супружеская жизнь, не поймай его Джемма на месте преступления, в объятиях Сары? Что, если потом все сложилось бы по-другому?
Вполне возможно.
А может, и нет.
Похоже, ни он, ни Джемма не созданы для тугих брачных уз…
Герцог как раз расставлял фигуры, когда появилась Джемма.
– А, доска вашего деда! – воскликнула она. – Я и забыла… хотя после свадьбы я сыграла на ней много партий!
– С кем именно? – вырвалось у него. Тогда герцог находился в столь лихорадочном возбуждении, вызванном своей крепнущей позицией в палате лордов, что почти не бывал дома. С тех пор мало что изменилось. Но сегодня весь день напролет его одолевали люди и, подмигивая, спрашивали, что он делает в Вестминстере. Наконец они буквально вытолкали его из здания парламента. Поэтому он и приехал домой часа на четыре раньше обычного.
– Второй лакей неплохо играл в шахматы. Помните Джейкобса? Длинное лицо, как у лошади. Я расстроилась, услышав, что он умер.
– А он умер?
Джемма кивнула и воскликнула:
– Какие великолепные шахматы!
Каждая фигурка была изящно выполненной фантазией в мраморе. Все вместе изображали средневековую битву. Краска давно стерлась, если не считать едва заметных следов красного цвета, подчеркивавших ярость в глазах короля, красоту нижней губки королевы, величие епископского одеяния.
– Думаете, я забыл вашу игру? – усмехнулся Элайджа. – Не забыл. И готов к атаке.
Он взялся за пешку.
Джемма улыбнулась и, в свою очередь, пошла пешкой.
– Пешка – моя любимая фигура, – объявил Элайджа.
Джемма отодвинулась. Каждый сделал свой единственный за день ход.
– Я так и предполагала. Трудно ожидать чего-то другого от столь смиренного и униженного человека.
– Пешка проворна, хитра, коварна, а в паре с себе подобной может стать непобедимой.
– Но в ней мало своеобразия, – возразила Джемма, поднимая королеву и изучая ее выцветшие одеяния.
– А ваша игра, как я заметил, построена на своеобразии.
– Звучит на удивление пренебрежительно.
– Но я этого вовсе не хотел.
– Предпочитаю думать, что сильна в нападении.
Элайджа уставился на тонкие, изящные пальцы жены.
– Да, я и это помню, – медленно выговорил он. – Вы действительно любите нападать, но в случае сопротивления жертвуете фигурами. Бежите. И из-за этого иногда проигрываете.
Джемма со стуком поставила королеву на место.
– Приятно знать, что вы до мелочей помните все мои поражения.
Глава 15
Около трех часов дня
Река Флит
– Говорил я вам, что котенок тоже захочет поехать, – объявил Тедди.
– А я не согласился! И думал, что мое слово что-то значит! – отрезал отец.
Роберта наблюдала, как лакей кладет в барку корзину солидных размеров. Барка была очень красивой, с навесом из цветастого муслина, трепетавшим на ветру, маленькими скамьями и забранными наверх парусиновыми стенками, которые опускались в случае внезапного дождя.
– Это мистер Каннингем, – представил Деймон серьезного молодого человека, очевидно, и договорившегося с лодочником. – Рэнсом, это леди Роберта Сент-Джайлз. Мы знакомы еще по нашим беспутным проделкам в Кембридже.
– Вряд ли их можно назвать беспутными! – запротестовал мистер Каннингем. Но Деймон его проигнорировал.
– Главное, Рэнсом знает каждый поворот реки и оказался достаточно любезен, чтобы пожертвовать обществом герцога ради нашего.
Роберта улыбнулась мистеру Каннингему, подумав, что у него чудесные темные глаза. Как приятно оказаться на реке с двумя красивыми молодыми людьми!
То есть не с двумя. Их трое. Вернее, два с половиной.
Гармонию нарушал только котенок.
Теперь Роберта понимала, почему Тедди постоянно спит в тех постелях, которые не имеют к нему никакого отношения. Деймон старается задобрить сына. Конечно, это очень мило, но он избрал неверную тактику. Неудивительно, что Тедди не обращает внимания на отцовские приказы.
И тот факт, что он вовсе им не мешал, не извинял того обстоятельства, что детям не место в компании взрослых.
Поэтому Роберта бесцеремонно прервала пространные рассуждения Деймона на тему возможной неприязни котенка к лодочным прогулкам.
– Может, следует проверить, не понравится ли ему плавать?
Тедди прижал зверька к груди и округлившимися глазами уставился на новоявленную ненавистницу и потенциальную убийцу кошек.
– Только чтобы посмотреть, понравится ли ему. Если нет, твой отец может его выудить.
Тедди покачал головой.
– Если он не умеет плавать, – заметила Роберта, немного помедлив, дабы показать, что она думает о котятах, не сумевших научиться плавать, – значит, пусть остается в экипаже, пока не научится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37