– Уверена. Это мое самое горячее желание, – коротко ответила Роберта.
– В таком случае нужно подумать, как подменить свидетельство. Придется ждать его хода. В стратегической игре лучше позволить событиям идти своим чередом, чем разыгрывать дебютный гамбит.
Глава 13
Наконец гости стали разъезжаться, и Джемма объявила, что теперь можно идти в постель и предоставить нескольким оставшимся упрямцам встречать рассвет без хозяев.
Роберта направилась к себе, мечтая о том времени, когда станет герцогиней. Герцогиней Вильерс. Его поведение не слишком ее тревожило. Недаром она выросла в доме, где царил отец, чье безумие не мог преувеличить ни один репортер! По контрасту с его чудачествами проделки Вильерса казались положительно невинными.
Она долго возилась, готовясь отойти ко сну, поскольку горничная не сразу поняла, что госпожа не собирается ложиться в постель с напудренными волосами. Возможно, впредь ей, подобно Деймону, стоит носить парик.
В конце концов Роберта приняла ванну, сказала горничной «спокойной ночи», отдернула тяжелые розовые занавеси кровати… и оцепенела, потрясенная до глубины души.
Оказалось, что она не одна.
В постели лежал мужчина. Правда, очень маленький и потный. Свернувшийся, как мокрица, которые обычно появляются, когда весной копают землю. И волосы точно такого же цвета, как у отца, каштановые, с янтарными отблесками, но в крупных кольцах завитков. И он храпел.
Роберта уселась на край кровати и уставилась на Тедди. Она не питала особой любви к детям и не раз думала о том, что родилась с сильно приглушенным материнским инстинктом. Даже когда фермеры отца приводили своих детей, ожидая подарков и поцелуев, девушка едва могла заставить себя произнести несколько ласковых слов.
А к этому она не испытывала ничего, кроме раздражения.
Роберта ужасно устала, а в ее постели валяется потный, храпящий мужчина, пусть и совсем малыш.
Тяжело вздохнув, она дернула за шнур сонетки. Появившаяся горничная со смешком покачала головой:
– Мальчишку ищут по всему дому! Его сиятельство так расстроен!
– Передайте, чтобы пришел за ним! – выпалила Роберта без особенного энтузиазма.
Деймон появился через несколько минут. Куда девалась его обаятельная улыбка! Едва взглянув на досадливо поджавшую губы девушку, он ринулся к кровати и встал, глядя на сына.
– Иисусе, – прошептал он, то ли благодаря Бога, то ли проклиная судьбу.
– Ну не могли же вы вообразить, будто он сумел убежать из дома?! – резко бросила она.
– Я не знал, где он. Никак не мог его найти, – пояснил Деймон, не оборачиваясь. – Господи, за эти два часа я постарел на десять лет!
– Не могли бы вы унести его? – процедила Роберта, изнемогая от злости. Подумать только, этот человек страстно целовал ее, а теперь относился так же безразлично, как к горничной, которую мимоходом прижал в боковом коридоре.
Деймон принялся откидывать одеяла, но вдруг остановился и пристально взглянул на девушку.
– Мне очень жаль, Роберта.
– Что? – не поняла она.
Деймон подхватил спящего ребенка, и только тогда девушка поняла, что он имел в виду. На том месте, где спал Тедди, расплывалось большое мокрое пятно. Очень большое, очень мокрое пятно, от которого поднимался характерный запах.
Горничная тихо взвизгнула.
Деймон с сожалением улыбнулся, и хотя Роберта невольно отметила, как он неотразим, все же ее раздражение усиливалось с каждой секундой. До такой степени, что она едва не вскрикнула, по примеру горничной.
– От всей души прошу прощения. Это случается, только когда он очень крепко спит.
– Это комплимент моим одеялам?
Деймон кивнул:
– Ваш гнев вполне справедлив. Я сейчас вернусь.
Он поклонился, не выпуская спящего ребенка, что, нужно признать, было нелегкой задачей, тем более что розовый рукав парчового камзола был скорее всего непоправимо испорчен.
«Утешает в этой ситуации только одно», – подумала Роберта, когда в комнату по приказу экономки ворвалась стайка молодых горничных. Случившееся подтверждало ее первоначальное мнение относительно того, что от детей одни неприятности.
Это же подтверждала и головная боль, долбившая мозг где-то за правым ухом.
Деймон появился ровно через две минуты и бесцеремонно потянул ее за руку, заставляя встать.
– Пойдемте! – велел он.
– Полагаю, вы никогда не слышали о том, что требуется некоторое время, чтобы проветрить и привести в порядок другую комнату, – съязвила Роберта.
– Миссис Фрисс, здешняя экономка, так мне и сказала. Но мы решили эту проблему.
Они прошли по коридору и оказались в уютной комнате с уже застеленной постелью. Полотняные простыни показались такими манящими, что Роберта едва не свалилась прямо на них.
– Спасибо, – пробормотала она и неожиданно увидела кругленького человечка, спешившего к двери с охапкой мужских вещей в руках.
– О нет! – охнула она.
– О да! – повелительно бросил Деймон. – На этом все, Мартинс. Спасибо.
Мартинс удалился вместе со своей ношей.
– Не могу же я занять вашу комнату… – возражала Роберта, хотя ее покачивало от усталости.
– Можете. Эти матрацы все очень старые и скорее всего набиты шерстью. Ваш, по-видимому, впитал мочу Тедди, как иссушенная земля. Вы не будете спать в этой постели, пока матрац не заменят.
Роберта содрогнулась.
– Вы выглядите больным привидением, – заметил Деймон и, не успела Роберта понять, что происходит, развязал пояс, стащил халат с ее плеч и, игнорируя протесты, плюхнул ее на постель.
– Я чувствую себя кем-то вроде вашего сына, только больше размерами, – пробормотала она, выглядывая из-под одеял.
Деймон уселся на край кровати – что было верхом неприличия – и объявил:
– Вы ничуть не похожи на Тедди.
– Полагаю, за это обстоятельство мне следует благодарить Бога. Почему он оказался в моей комнате?
– Вероятнее всего, отправился на поиски моей и заблудился. Свекровь Джеммы не растрачивала попусту вдохновения, обставляя гостевые спальни: все они совершенно одинаковые.
Роберта обвела стены усталым взглядом. И точно, по бордюру маршировал герб Бомонтов, а напротив кровати висела картина, ужасно напоминавшая Юдифь с головой Олоферна.
Девушка зажмурилась.
Он поцеловал ее так быстро, что, возможно, это был сон.
Очень возможно.
Глава 14
12 апреля
Первый день матча Вильерс – Бомонт
Бомонт-Хаус
На следующий день, с раннего утра, Бомонт-Хаус бурлил, как пруд с морскими креветками, одетыми в бархатные камзолы и в туфлях на высоких каблуках. Единственная проблема состояла в том, что обитатели дома были не в состоянии принять гостей.
Герцог покинул дом едва не на рассвете, спеша на встречу с Питтом и палатой лордов. Тедди проснулся в семь утра. Деймон очнулся ровно настолько, чтобы подтолкнуть сына в направлении горничной, после чего снова рухнул на постель. Тедди отправился на кухню, а оттуда – в маленький сарай, где садовник хранил лопаты и жила кошка с котятами. Роберта приоткрыла глаза в девять, невнятно застонала и снова заснула. Джемма была одной тех из немногих, кому требовалось всего пять часов сна, но из принципа не покидала своей комнаты раньше трех пополудни. Кроме того, на прощание Филидор дал ей книгу итальянского шахматиста Греко, и теперь она изучала задачи, находя их на удивление несложными.
В результате цветы складывали в гостиной герцогини да тех пор, пока из-за обилия увядающих букетов вся сцена не стала напоминать королевские похороны. Экипажи подъезжали и уезжали так часто, словно здесь свершалось паломничество к некоему аптекарю, продававшему чудесный эликсир для увеличения женской груди всего за несколько приемов.
Наконец герцогиня решила, что начнет принимать гостей.
– Пусть двое поднимутся сюда, – велела она Брижитт.
– Герцог Вильерс не стал дожидаться и оставил карточку, – сообщила камеристка.
Джемма подняла дорогую гравированную карточку, столь же элегантную, как и ее владелец. И почерк – никакого сравнения с неразборчивыми каракулями Элайджи!
«В любое время, когда вам будет угодно», – гласило послание.
Как мило! И текст отличается определенным отсутствием рвения, которое было бы весьма привлекательным в джентльмене, с которым собираешься завести роман…
Но Джемма тут же одернула себя. Разумеется, все это одни лишь дурацкие мысли, не более. Разве не она обещала мужу оставить безумства в прошлом? Более того, поскольку Элайджа не давал обещаний относительно своей любовницы, она решила наставить Вильерса на путь добродетели, пусть и усеянный острыми камнями.
Вздохнув, Джемма протянула карточку Брижитт.
– Шесть часов. И добавь, что он может остаться на ужин. Да, и пошли записку леди Роберте, с тем же сообщением.
Слуги, разумеется, начнут сплетничать, но слуги всегда и все знают, так что Джемма не видела причин осторожничать.
– Да, Брижитт, еще одно…
Стоявшая у порога камеристка обернулась. Джемме она казалась самой изящной француженкой из тех, кто пребывал на берегах Британии. Иногда, по мнению герцогини, она одевалась даже с большим вкусом, чем госпожа.
– Помнишь тот плащ, которым ты так восхищалась?
Брижитт стиснула руки:
– Тот синий, ваша светлость? С черным кружевом?
Джемма, дрожа от возбуждения, улыбнулась камеристке:
– Он твой, в обмен на небольшое одолжение. Придется им время стать кем-то вроде шпионки, что, я уверена, тебе очень понравится.
– С удовольствием! – воскликнула Брижитт. Глаза ее сияли.
– Вильерс приедет, чтобы сыграть со мной в шахматы. Его, естественно, будут сопровождать лакеи.
Брижитт кивнула.
– Мне очень хотелось бы знать все подробности небольшого романа герцога с некоей леди Кэролайн Киллигру, в результате которого последняя позже обнаружила, что беременна.
– Какая дурочка! – воскликнула камеристка с типично французской откровенностью, не скрывая своего отношения к леди Кэролайн, оказавшейся в столь неприятном положении по собственной глупости.
– Ходили слухи, что Вильерс отважился на фальшивую брачную церемонию.
Отношение Брижитт к несчастной леди претерпело мгновенную метаморфозу.
– Свинья! – прошипела она.
– Возможно… а возможно, и нет. Кто знает, что там было на самом деле? Но нам нужно знать все о леди Кэролайн.
– Сделаю все возможное, – расплылась в улыбке Брижитт.
Разве может простой английский лакей устоять перед блестящими способностями француженки?
– Я приму двух джентльменов, которые помогут мне одеться, – решила герцогиня. – Корбина, разумеется, и, вероятно… ах да, виконта Сент-Олбанса. Прошлым вечером на нем был поистине великолепный костюм, за что его следует наградить.
Брижитт сделала реверанс и, слетев по лестнице, отыскала Сент-Олбанса и лорда Корбина, которых и привела в спальню герцогини. Там они нашли Джемму в одной сорочке и корсете, готовую принять помощь джентльменов в выборе столь деликатных предметов, как мушки, пудра, ленты и, наконец, платье.
Роберта проснулась в комнате, выглядевшей копией ее собственной, если не считать некоторого отпечатка личности Деймона: брошенного на стул галстука, книги, лежавшей на туалетном столике…
Роберта подошла ближе, прочла на обложке имя Джона Донна и, словно ожегшись, отбросила сборник стихотворений. Кроме того, в гардеробе висела его одежда.
Она поднесла к окну камзол из вишневого бархата, подбитый кремовым подкладочным шелком, и стала рассматривать металлические блестки, вшитые в сложные узоры серебристой вышивки. Сердце девушки перевернулось. Желание сжигало ее. Необходимо как можно скорее выйти замуж за Вильерса. Тогда она сошьет себе платье точно такого же цвета и велит украсить его блестками.
В дверь кто-то царапался. Роберта поспешно уронила камзол на кровать, ожидая увидеть горничную. Но вместо горничной у кровати появился Тедди.
– Тебе не следовало приходить, – заявила она вместо приветствия.
– Нужно извиниться, мой папа сказал.
– Мой папа говорит, что я должен извиниться, – поправила Роберта.
Мальчик широко улыбнулся:
– Принес тебе… я принес тебе подарок.
Роберта изобразила улыбку. Конечно, полагается непременно восхититься любым смятым, поломанным цветком, который парнишка извлечет из-за пазухи.
По это оказался не цветок, а шипящий, царапающийся котенок.
Роберта не проявила ни малейшего желания взять зверька.
– Наверное, тебе лучше поставить его на пол, – посоветовала она, когда очаровательный представитель кошачьего рода в очередной раз оставил на руке Тедди красную отметину.
Он уронил котенка. Тот с жалобным протестующим мяуканьем приземлился на разъезжающиеся лапки, после чего нырнул под кровать.
– В сарае он был куда красивее. И таким смирным, – извиняющимся тоном сообщил Тедди. – Я думал, вам понравится, тем более что вы спите одна. Кошки – славная компания.
– Я люблю спать одна, – известила его Роберта.
Он подошел ближе.
– Это французский камзол папы. Франция находится в Париже.
– Наоборот. Париж находится во Франции. А тебе нужно немедленно забрать котенка и отнести его к матери.
– Но теперь он ваш. Кроме того, я хотел рассказать о садовнике, он работает в саду, и…
– Садовник работает в саду, – механически поправила Роберта, протянув руку к сонетке.
– Его зовут Раммер, и раньше он был боксером-профессионалом. Обрабатывал противников кулаками и однажды едва не потратил пять гиней на жену…
– На жену?! – растерянно повторила Роберта и, усевшись перед туалетным столиком, принялась расчесывать волосы.
– Правда-правда! Раммер поехал в Смитфилд на ярмарку, а там какой-то человек продавал свою жену с аукциона и для начала просил пять гиней. Раммер долго думал, но потом решил, что в жизни боксера нет места жене, потому что… – Немного подумав, он торжествующе выпалил: – Дамские платья стали такими широкими, что у женщин ничего не разглядишь, кроме хвостов!
Тут он разразился пронзительным смехом и несколько раз повторил замечание насчет хвостов, очевидно, считая его очень остроумным.
Роберта продолжала орудовать щеткой. Конечно, грустно думать о том, что чью-то жену продают за пять гиней, но расспрашивать было бесполезно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37