– Этот ублюдок не захотел мне помочь, – произнес он с трудом. – Избавься от него.– О владелец кольца, – нахмурившись, сказал человек. – Такую просьбу не так-то легко выполнить. Я многое должен – и хочу – рассказать тебе.Он взглянул на Кавинанта, и тот впервые внимательно оглядел своего спасителя. Темноволосый и коренастый, он походил на жителя подкаменья и не носил ничего, кроме широкой кожаной набедренной повязки. В кротких карих глазах светилось доброе участие. Чувствовалось, что этот человек многое пережил, ибо лицо его покрывала густая сетка страдальческих морщин, а рот то и дело подергивался, словно от горьких воспоминаний. Кожа имела бледный оттенок, характерный для человека, который прежде был очень загорелым. Кавинант почувствовал к нему огромную симпатию.– Я Хэмако, – сказал мужчина. – Мое прежнее имя вейнхимы не могли произнести, и мне пришлось его изменить. Они называют тебя владельцем кольца.., и как таковой ты им хорошо известен. Но я с радостью буду называть тебя так, как ты того захочешь.Кавинант с натугой сглотнул и еще немного отпил из чаши.– Кавинант, – хрипло произнес он. – Меня зовут Томас Кавинант.Хэмако кивнул:– Рад встрече с тобой, Кавинант.Мужчина снова вернулся к разговору о Вейне:– В течение двух дней, пока ты лежал в бреду, вейнхимы пытались разгадать это существо. Они поняли, что Вейн не является носителем Зла, и очень удивились, поскольку создали его юр-вайлы, а им вейнхимы не доверяют. И он не знает ничего такого, что не было бы известно и вейнхимам. Их смутило только одно…Хэмако замолчал, словно не решался напомнить Кавинанту о пережитом ужасе.– Когда ты спас дхрагу-вейнхима из огня и тем самым подверг опасности свою жизнь, дхрага дал команду этому юр-вайлу. Вейн должен был защищать тебя. Почему он не подчинился?Темная жидкость смягчила горло Кавинанта, но говорил он по-прежнему хрипло:– Я уже использовал эту команду, и он убил шестерых людей.– О-о! – только и выговорил Хэмако.Он отвернулся от Кавинанта и что-то крикнул в один из проемов на странном лающем языке. Почти сразу же в помещение вошел вейнхим. Он с любопытством понюхал воздух, обратив незрячее лицо в сторону Кавинанта, и быстро заговорил о чем-то с Хэмако. Гортанные звуки резали Кавинанту слух – слишком много неприятных воспоминаний было у него связано с юр-вайлами, – но он подавил раздражение, стараясь не думать о зловещем Вейне. Вскоре вейнхим засеменил к выходу, всем своим видом показывая, что получил важную информацию. А Хэмако снова обратился к Кавинанту:– Значит, ты не наткнулся на Вейна случайно? – В глазах его светился интерес. – Он следует за тобой по какой-то причине?Кавинант кивнул.– Он дан тебе, – продолжал Хэмако, – дан теми, кто знал о его предназначении. А сам-то ты понял его?– Нет. То есть, я хочу сказать, да, он дан мне. Мне сказали, как командовать им. Мне сказали, что я могу доверять ему. – Кавинант нахмурился, будто вдруг засомневался в этом. – Но больше мне не говорили ничего.Хэмако помялся:– Могу я спросить.., кто дал его тебе?Кавинант почувствовал смущение. Ему не хотелось давать прямой ответ. Он не сомневался в порядочности Хэмако, но не желал рассказывать ему о своей встрече с Мертвыми.– Я был в Анделейне, – уклончиво ответил он.– О, холмы Анделейна, – прошептал Хэмако. – Ты говоришь о Мертвых.Он кивнул с пониманием, но по-прежнему выглядел нерешительным.Внезапно Кавинанта осенило:– Ты знаешь, какова его цель. – Он часто слышал о мудрости вейнхимов. – Но ты не можешь сказать мне об этом.Губы Хэмако нервно задергались.– Кавинант, – сказал он, стараясь говорить убедительно. – Мертвые были твоими друзьями, не так ли? Они всегда заботились о тебе и предостерегали от опасностей. Это правда.., вейнхимы знают о многом и догадываются о еще большем. Без сомнения, есть множество вопросов, на которые они могли бы ответить тебе. Но…Кавинант перебил его:– Ты знаешь, как одолеть Солнечный Яд, однако и этого мне не скажешь?Хэмако вздрогнул:– Конечно, твои Мертвые подарили тебе то, о чем следовало бы рассказать. О Томас Кавинант! Я очень хочу поделиться с тобой тем, что знаю от вейнхимов. Но они строго-настрого запретили мне делать это. По многим причинам. Они никогда ничего не рассказывают, если не могут проверить, как используется полученное знание. Правда, для владельца кольца они, может, и сделают исключение. Но вейнхимы не могут видеть Мертвых и боятся силы их даров. Это парадокс – знание легче хранить, чем делиться им, ведь его могут использовать не по назначению. Мне позволено сказать только одно: если я открою тебе, в чем состоит цель Вейна, он не сможет выполнить свое предназначение. – На лице Хэмако было написано: “Пожалуйста, пойми меня”. – А он должен это сделать. Непременно должен!«Потому что этого хотят юр-вайлы, – язвительно подумал Кавинант. Он был разочарован. – А может быть, вейнхимы такие же подлые, как и юр-вайлы?»Он опустошил чашу и попытался встать на ноги, но Хэмако удержал его. Глаза Кавинанта злобно сверкнули.– Я обязан вейнхимам жизнью, – сурово промолвил Хэмако. – И многим другим. И я не предам их доверия, чтобы ублаготворить тебя, хоть ты и владелец кольца.Кавинант рванулся, но Хэмако держал его крепко. После нескольких тщетных попыток Кавинант обессиленно рухнул на травяное ложе.– Ты сказал – два дня, – прошептал он. – Еще два дня! Мне нужно идти. Я и так уже опаздываю!– Да ты чуть жив! – ответил Хэмако. – И попросту не устоишь на ногах. Неужели дело такое срочное?Кавинант хотел съязвить в ответ, но вовремя спохватился. Он не мог осуждать Хэмако за отказ отвечать на важный вопрос. Он и сам поступил бы так же. Немного поостыв, он сказал:– Всадник схватил троих моих друзей. Их сейчас везут в Ревелстоун. Если я опоздаю, они погибнут.– Ах вот оно что!Хэмако немного подумал и вновь окликнул вейнхима. Между ними состоялся еще один краткий разговор: человек пытался в чем-то убедить своего собеседника, но тот не соглашался. Наконец Хэмако, похоже, сумел уломать упрямца. Вейнхим кивнул и быстро исчез. Хэмако обернулся к Кавинанту:– Даризитар будет советоваться с Судьбой вейнхимов, и я не сомневаюсь, что тебе помогут. Они благодарные существа и добра не забывают. Им известно, что ты спас дхрагу и что тебя пытались заманить в западню. Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Риш поможет тебе догнать твоих друзей.– Но как?«Да что они могут сделать?»– Вейнхимы способны на многое, – ответил Хэмако, заставляя Кавинанта лечь. – Можешь мне поверить. А пока отдыхай. Тебе нужно набраться сил, а то, когда придет время действовать, ты будешь ни на что не годен.Кавинант подчинился. Одурманенный чудесным напитком, он вдыхал аромат травы и ощущал, как тело наливается свинцовой тяжестью, а тревожные мысли тают, тают…Хэмако встал.– Скажи хотя бы, как я здесь оказался, – произнес Кавинант, едва ворочая языком. – Последнее, что я помню… – Он старался не смотреть на Вейна. – Я умирал на столбе посреди костра. Как вы спасли меня?Хэмако сел на край постели.– Об этом я могу рассказать. Но, видишь ли… – Он смущенно пожал пленами. – На самом деле не мы тебя спасли. Кавинант рывком поднял голову:– Не вы?– Полегче. – Хэмако легонько ткнул его в лоб. – В этом просто не было необходимости. Кавинант схватил Хэмако за руки:– Но как, черт возьми, я остался жив?– Послушай, друг, – с мягким укором произнес мужчина. – Как я могу тебе что-то рассказывать, если ты так взвинчен?Кавинант медленно разжал пальцы:– Ладно.Темные пятна поплыли у него перед глазами, но он заставил себя сосредоточиться.– Рассказывай.– А было это так, – начал Хэмако. – Когда дхрага-вейнхим освободился с твоей помощью и понял, что Вейн не подчиняется команде, он хотел, чтобы ты убежал вместе с ним. Но ты не понял его. И тогда он побежал один. Побежал, несмотря на все свои раны. Он хотел поскорее рассказать в рише о том, что ты попал в беду. Дхрага был приманкой в ловушке. И эта ловушка…Кавинант перебил его:– Что такое “риш”?– Ах, извини меня. За двадцать оборотов луны я не слышал человеческого голоса, если не считать тех людей, кто был наказан Солнечным Ядом. Я забыл, что ты не говоришь на языке вейнхимов. В нашей речи слово “риш” означает нечто вроде фермы. Это ячейка общественной структуры вейнхимов. В Стране много тысяч вейнхимов, и все они живут в ришах, по двадцать-сорок обитателей. Каждый риш живет сам по себе – хотя я должен сказать, что между ними существует тесное общение. В великой войне около сорока веков назад пять ришей сражались вместе против юр-вайлов Презирающего. Но такое содружество случается очень редко. Каждый риш держится сам по себе и по-своему толкует Судьбу. Наш риш живет здесь очень долго, и у нас имеются собственные взгляды на то, что происходит в Стране.Кавинант хотел спросить, что такое “Судьба”, но он не решился перебивать Хэмако.– Узнав, что ты попал в беду, мы сразу же поспешили к тебе на помощь. Однако ты был слишком далеко. Когда схватили дхрагу – того самого, которого ты спас, – мы решили ничего не предпринимать, хотя для риша нет ничего хуже, чем оставить в беде кого-то из своих. Тем не менее у нас были основания бояться западни: мы долгое время живем бок о бок с теми, кто пострадал от Солнечного Яда.На глаза Хэмако навернулись слезы.– Эти злые существа, поймавшие тебя, не раз хотели уничтожить вейнхимов. Вот почему мы боялись, что ловушка предназначена для нас. Мы не хотели убивать, но и умирать нам тоже не хотелось. Риш оставил дхрагу на волю его судьбы.Кавинанта поразило, что Хэмако отождествлял себя с сообществом вейнхимов и в то же время так по-человечески жалел несчастных людей, которые стали жертвами Солнечного Яда. Однако он не смел его перебить.– К тому же, – сказал Хэмако, справившись с чувствами, – за три дня пустынного солнца до того, как ты попал в западню, вейнхимы вынюхали след Опустошителя."След Опустошителя?” Кавинант застонал. Теперь он знал, почему появилась ловушка и откуда взялся паук.– Мы очень боялись западни. Но, узнав, что человек, попавший в беду, – владелец кольца, вейнхимы бросились к тебе на помощь. Однако расстояние было слишком велико, – повторил Хэмако. – Мы оказались там в тот момент, когда ты сам освободил себя с помощью дикой магии.«Освободил… – У Кавинанта заныло сердце. – О нет!»– Твоя рука выглядело ужасно черной, а белое кольцо на пальце излучало серебристый огонь. Веревки сами упали с тебя, и горящие сучья разлетелись в стороны. Отмеченные Солнечным Ядом разбежались в ужасе, как трусливые тараканы. Края ложбины крошились и плавились. И только Вейн стоял посреди огня как ни в чем не бывало. Напор силы свалил тебя наземь. Догадавшись, что ты отравлен ядом, мы принесли тебя сюда, и вейнхимы заботились о тебе – а умения им не занимать, – пока смерть не отступила. Теперь ты в безопасности.Хэмако замолчал. Взглянув на Кавинанта, он встал и направился к дверному проему.– Значит, Опустошитель? – прошептал Кавинант.– След его уже исчез, – тихо ответил Хэмако. – Боюсь, что он выполнил свою задачу."Или ты боишься за меня, – с грустью подумал Кавинант. Он не заметил, как Хэмако ушел. Его одолевали невеселые мысли. – Проклятие! Сначала Марид, потом пчелы, а теперь еще и это. Каждая атака все затейливее. И всякий раз в деле присутствует Опустошитель. Ад и кровь! Почему?” Кавинант почувствовал досаду. А как же иначе? Лорд Фоул не желал его смерти и не хотел, чтобы кольцо попало к Опустошителю. Презирающий хотел иного. Ему было нужно, чтобы Кавинант отступился, сам, добровольно, отказался от попытки спасти Страну. Следовательно, цель этих атак состояла в том, чтобы вытянуть из него силу или побудить к насилию, когда он находился в невменяемом состоянии и не соображал, что делает.«Не соображал, что делает!»Неужели Презирающий хотел запугать его, чтобы заставить отдать кольцо?"Гореть ему в аду!” Кавинант всегда боялся своей силы. В прошлом он смирялся с своим странным могуществом только потому, что с его помощью сумел нанести поражение Лорду Фоулу. Однако тогда он не воспользовался им до конца, не прикончил Презирающего, и тот, окрепнув, снова стал угрожать Стране. Кавинант поступил так намеренно, сознательно взял на себя вину за все будущие проделки Лорда Фоула – ибо это было меньшее из двух зол."В каждом человеке живет свой Лорд Фоул, – думал Кавинант, – и в бесприютном изгнаннике, сетующем на злосчастную судьбу, и в прокаженном, проклинающем свою болезнь. Единственная возможность избавиться от такой напасти – самоограничение. Нельзя давать себе воли, нельзя поступать безрассудно”. Не сдержи тогда Кавинант свою силу, отдайся он во власть дикой магии – и результат был бы плачевен: в душе родился бы его собственный Лорд Фоул. Но Кавинанта образумила та часть его “я”, которая трезво смотрела на происходящее и предвидела исход битвы. Безграничная сила и слепая ярость помешали бы одержать победу, и он в один миг превратился бы из жертвы в мучителя. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, как легко происходит такое превращение.Поэтому в глубине души он боялся дикой магии, а вернее, своей способности порождать жестокую силу. И именно этот его непонятный дар не давал покоя Презирающему. Яд заставлял его мощь вырываться наружу, усиливал ее стократ, и Кавинант был не в состоянии сопротивляться этому. В подкаменье Мифиль ему с трудом удалось осветить оркрест Сандера, а через два дня он уже мог разрушить камни. Без своей на то воли.И он по-прежнему не знал, почему так происходит. Возможно, спасая Джоан, он продал свою душу и уже не властен над собой. Но даже если так, он все равно не желал сдаваться. Ведь с каждым разом его сила росла, а вместе с ней росли шансы вновь взять верх над Презирающим.Опасность заключалась в яде, в потере контроля над собой. Но если Кавинант постарается избегать дальнейших рецидивов и научится владеть собой…Он был прокаженным, и вся его жизнь подчинялась строжайшей дисциплине. Пусть Лорд Фоул считает, что Кавинант полагается лишь на счастливый случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79