Если бы его освободили сию же минуту, то и тогда он не смог бы спасти своих друзей.Однако жители деревни и не думали освобождать его. Эта мысль медленно проникла в сознание Кавинанта. Они задумали убить пленника на рассвете. Убить и использовать его кровь. Кавинант разжал кулаки и поднял голову. Посмотрев в щель, он увидел, что каньон уже погрузился в тень. Вечерело. Ночь приближалась неотвратимо, как судьба прокаженного. Безмерное отчаяние побуждало его броситься к сломанной двери, но понимание тщетности этого поступка удерживало Кавинанта на месте. Тем не менее, чтобы помочь своим друзьям, ему сначала требовалось вырваться на свободу. Обдумывая план побега, он обратился мыслями к кольцу.А сумерки сгущались все сильнее. Прижавшись к стене, Кавинант восстанавливал в памяти обрывки сведений о дикой магии и особенно то, что когда-либо приводило к появлению белого огня. Но он не припоминал ничего обнадеживающего. Да, он сказал тогда Линден правду: во всем его прошлом опыте каждое проявление дикой магии было вызвано близостью какой-то другой силы. Его последнее столкновение с Лордом Фоулом закончилось бы неудачей и Великим Осквернением, если бы собственное оружие Презирающего – Камень Иллеарт – не пробудило белое золото к жизни.Однако Линден говорила, что в подкаменье Кристалла, когда он в бреду явился на площадь, его кольцо излучало свет еще до того, как Всадник пустил в ход свою силу. Кавинант уцепился за эту идею. Высокий Лорд Морэм однажды сказал ему: “Белое золото – это ты сам”. Вероятно, пусковая пружина силы коренилась в нем самом, а не в кольце и дикой магии. Если это верно…Кавинант уселся поудобнее и постарался навести порядок в мыслях. Он торопливо ковырялся в памяти, исследуя все то, что могло послужить ключом, выпустившим дикую магию в его поединке с Лордом Фоулом.Он вспомнил, как страдал от безмерного унижения. Как Презирающий разрушал его тело и душу, стараясь заставить отдать кольцо. Как веселился Лорд Фоул, называя Страну помойной ямой на задворках лепрозория.И он вспомнил, какую ярость ощущал всякий раз, думая о прокаженных, о принесенных им жертвах и пережитых лишениях. Эта ярость, ясная и чистая, выше любой ярости, какую он когда-либо знал, вовлекла его в центр борьбы между двумя конфликтующими невозможностями: невозможностью поверить в реальность Страны и невозможностью отказать ей в помощи. Скованный этим противоречием, охваченный яростью, которая придавала ему силы, он встретился с Лордом Фоулом лицом к лицу и одержал над ним победу.Кавинант вспоминал и переживал все это заново, чувствуя, как сжимается его сердце. Ему показалось на миг, что он нашел чудесное заклинание, которое могло бы пробудить огонь обручального кольца. Но кольцо, надетое на палец искалеченной руки, не подало признаков жизни. Он даже не видел его в темноте.Тоска вновь заполнила рассудок, но Кавинант, подавив отчаяние и страх, вцепился мертвой хваткой в свою целеустремленность. “Мне нужен толчок, – безмолвно шептал он сам себе. – Близость какой-нибудь силы”. Запечатлев эту мысль в своем сознании, он вскочил на ноги и повернулся к единственно доступному источнику силы. Быстро размахнувшись, он ударил Вейна кулаком в живот.Боль пронзила руку. Из глаз посыпались искры. Но ничего не произошло. Вейн даже не поморщился. Если отродье демондимов и заключало в себе силу, то хранило ее где-то в глубине, куда никто не мог дотянуться.– Черт возьми! – закричал Кавинант, прижимая отбитый кулак к груди и дрожа от бессильной ярости. – Неужели ты ничего не понимаешь? Они хотят убить меня!Вейн не шевелился. Его черное лицо растворилось в темноте.– Проклятие.Изо всех сил сдерживая слезы, Кавинант подавил в себе острое желание задать Вейну хорошую трепку.– Наверное, юр-вайлы солгали Идущему-За-Пеной. Похоже, ты собираешься просто стоять и смотреть, как мне перережут горло.Но сарказм не мог спасти Кавинанта. Это он был виноват в том, что его друзья оказались в плену Верных; это он оставил их без защиты. И в смерти Идущего-За-Пеной тоже была его вина. В то время как Кавинант не мог принять решение. Великан пошел на жертву и сделал для победы больше, чем вся дикая магия.Кавинант лег на спину и стал похож на старые развалины, заросшие сорняками былой вины. Он размышлял о своей последней надежде до тех пор, пока усталость не увела его в сон.Ночью он проснулся в холодном поту: ему приснилось, что его звала на помощь Линден. Сердце бешено стучало в груди. Не успел он вновь забыться тревожным сном, как зов повторился опять. Кавинант поднялся на ноги и решил больше не засыпать, чувствуя, что не переживет такого кошмара в третий раз. Шагая вокруг Вейна, он не сомкнул глаз до самого рассвета.Наконец небо на востоке стало медленно бледнеть. В серой дымке все четче проступали стены каньона. Кавинант услышал, как у хижин зашевелились люди, и постарался взять себя в руки.На лестнице зазвучали шаги. Чьи-то руки неловко развязывали засов.Когда кусок лозы упал на пол, Кавинант бросился к двери, одним ударом распахнул ее настежь и, сбив охранника с ног, спрыгнул на землю.Попытка бегства не удалась – он не рассчитал высоты платформы на сваях. Неловко приземлившись, Кавинант не удержал равновесия, и его по инерции понесло на группу людей, которые стояли у подножия лестницы. Что-то ударило его по затылку, и Кавинант, теряя сознание, повалился на землю.Ухватив его за руки и волосы, несколько мужчин подняли пленника на ноги.– Тебе повезло, что гравелинга велела привести тебя в здравой памяти, – сказал один из них. – Иначе твоя башка узнала бы, крепка ли у меня дубина.Удар настолько оглушил Кавинанта, что он никак не мог прийти в себя и едва переставлял ноги. В глазах у него двоилось и троилось. Деревенские жители дружно подхватили его под руки и потащили мимо домов, как мешок с костями.Его вели к северному краю каньона. Пройдя от околицы еще шагов пятьдесят или шестьдесят, процессия остановилась.Каменистая почва под ногами Кавинанта была расколота глубокой трещиной, в которой торчал массивный деревянный столб почти в два человеческих роста.Пленник мучительно застонал и попытался вырваться. Но мужчины держали его крепко.Поставив Кавинанта спиной к столбу и лицом к деревне, ему заломили руки назад и связали их за столбом. Когда он попытался ударить кого-нибудь ногой, ему связали и лодыжки.Сделав это, мучители молча отошли в сторону.Когда головокружение стало проходить, а в мышцы вернулась сила, Кавинант почувствовал тошноту. Его не вырвало только потому, что желудок был давно уже пуст.Кавинант смотрел на деревню и не видел ее: дома терялись в предрассветных сумерках. Через минуту ему стало ясно, что расположение столба тщательно продумано. По восточной стене каньона проходила глубокая щель, в которую каждое утро проникал первый луч солнца. Сегодня этот луч был предназначен ему, Кавинанту.Шли минуты. Внезапно солнечный свет обрушился на его голову, как лезвие топора.Ужас пронзил Кавинанта насквозь. В висках застучала кровь.Луч коснулся его волос, лба и носа. Пока настволье лежало в предрассветных сумерках, в ушах Кавинанта звучал благовест. Солнце вставало в короне из коричневой мглы. Дыхание сухого жара овеяло его лицо.– Проклятие, – прошептал он.Когда яркий свет озарил его фигуру, ослепив на несколько мгновений, на Кавинанта посыпался град острой гальки. Десятки людей бросали в него камни.Он зажмурился и мужественно терпел боль.Когда каменный град иссяк, он открыл глаза и увидел, как к месту казни приближается гравелинга.В руках она держала железный нож с узким и длинным лезвием. Темный металл зловеще поблескивал. Лицо женщины искажал истерический восторг, граничивший с помешательством.В двадцати шагах от нее стоял Вейн. Деревенские жители опутали его крепкими лианами, но он, казалось, не осознавал, что связан. Юр-вайл вел себя так, словно просто пришел посмотреть, как умрет Кавинант.Однако Кавинанту не хотелось думать о Вейне. Его внимание было приковано к гравелинге.– Вот наша сделка с тобой! – сказала она громко. – Я пролью твою кровь, и она поднимет воду для настволья. – Она посмотрела на узкую расщелину. – А за твое кольцо мы выкупим у Верных нашу Каменную Мощь.Цепляясь за призрачную надежду, Кавинант спросил:– А где твой оркрест?– Оркрест? – с удивлением спросила она.– Твой Солнечный Камень.– А-а, – вздохнула она, – Солнечный Камень. В Заповедях сказано об этом. – Внезапно злоба исказила ее лицо. – Солнечный Камень разрешен.., однако у нас забрали Каменную Мощь. Это несправедливо! – Она посмотрела на Кавинанта, словно предвкушая вкус крови:– У меня нет Солнечного Камня, Полурукий.Нет Солнечного Камня? Кавинант остолбенел. Он надеялся, что камень воспламенит его кольцо. Но у гравелинга не было предмета силы. У нее не было Солнечного Камня! Лучи пустынного солнца заливали его, как яркий горячий поток. Невидимые грифы кружили над его головой, как предвестники безумия. Сквозь шум в ушах Кавинант с трудом расслышал свой голос.– Как же ты будешь… Я думал, что каждому гравелингу нужен Солнечный Камень.Он знал, что это не правда, но хотел отвлечь ее и отсрочить свою смерть. Недавно его уже резали ножом, и он знал, что второй раз ему не спастись.– Как же ты будешь управлять Солнечным Ядом?– Это трудно, – призналась она, по-прежнему глядя на пленника голодными глазами. – Мне придется использовать Заповеди. Заповеди Верных!Она со злостью плюнула в трещину под своими ногами.– Уже многие поколения наше настволье не нуждалось в их знании. Каменная Мощь переходила от гравелинга к гравелингу, и с ее помощью мы поддерживали жизнь деревни! Без нее нам придется туго, но мы будем бороться за свое выживание.Пот струился по спине Кавинанта и капал с бороды. Связанные руки занемели, в плечах появилась пульсирующая боль. В горле пересохло, и, чтобы задать вопрос, Кавинанту потребовалось сделать несколько глотательных движений.– А что это за Каменная Мощь?Женщина оживилась. Кавинант понял, что она не прочь поговорить о Каменной Мощи. Нежность и печаль отразились на ее лице. Она опустила нож и прикрыла глаза.– Каменная Мощь, – страстно сказала она. – О Каменная Мощь!Ее грудь вздымалась под зеленым платьем, словно женщина вспоминала что-то восхитительное.– Это сила и слава, процветание и уют! Самый красивый изумруд на свете. Его могущество невозможно выразить словами, как и тот холод, который исходит от камня. Трудно поверить, что в таком маленьком амулете хранилась огромная сила. Каменная Мощь умещалась на моей ладони. Она плоская и острая по краям, как осколок большого камня. И еще она бесценна для меня и всей нашей деревни.Не в силах сдержать переполняющие ее чувства, она продолжала описывать свой амулет. Но Кавинант не слушал ее, пораженный ужасной догадкой. Талисман, о котором она говорила, мог быть только частью Камня Иллеарт.Эта мысль пронзила его, как молния. Так вот, значит, чем объяснялись гибельное состояние здешней местности и беспечность жителей настволья. Вот откуда брали начало их беспричинная жестокость и одержимость гравелинги. Камень Иллеарт был сутью разложения – отравой настолько зловредной, что Кавинант и Идущий-За-Пеной шли на верную смерть, лишь бы избавить Страну от этой напасти. В какой-то момент его охватил леденящий ужас. Он начал сомневаться, что ему удалось разрушить Камень, который вполне мог оказаться источником Солнечного Яда.Но все могло объясняться и по-другому. Когда-то Презирающий дал каждому Опустошителю по осколку Камня. Один из них отправился воевать против Лордов и был встречен на юго-западной окраине Анделейна – встречен и задержан на несколько дней. Возможно, в том столкновении осколок Камня потерялся среди холмов и остался там на несколько веков, испуская свою скверну. Затем его нашел какой-нибудь несчастный житель настволья и принес в свою деревню.Впрочем, теперь это было неважно. Всадник увез Каменную Мощь в Ревелстоун. У Кавинанта появилась еще одна причина остаться в живых и добраться до башни на-Морэма. Он должен был навсегда уничтожить Камень Иллеарт. Чтобы его былые страдания и смерть Идущего-За-Пеной не превратились в ничто.– Пусть они все сгниют! – воскликнула женщина и стиснула рукоятку ножа. – Пусть будут осуждены на вечные мучения за то, что лишили меня силы! Я проклинаю их из глубины моего сердца и из бездны моей муки!Она подняла нож над головой. Острое лезвие злобно сверкнуло в лучах пустынного солнца. Она потеряла интерес к Кавинанту; ее взгляд был устремлен внутрь – на посланца из клана Верных.– Я всех вас убью!В горле Кавинанта прорезался крик.– Некримах! – в ужасе завопил он. – Вейн! Спаси меня!Гравелинга не обратила внимания на его призыв. Изо всех своих сил она попыталась ударить его ножом в грудь.Но Вейн был быстр, как молния. И, пока лезвие двигалось по направлению к цели, юр-вайл расправил плечи и разорвал свои крепкие путы.О как он был далеко! “Слишком поздно”, – подумал Кавинант.Вейн сжал кулаки.Рука женщины застыла в странном оцепенении, не успев завершить удара. Кончик ножа был направлен в грудь Кавинанта.Он со страхом наблюдал, как Вейн приблизился к гравелинге и ударил ее тыльной стороной кисти. Она съежилась. Кровь брызнула изо рта, и, когда красные струйки побежали по подбородку, женщина изогнулась пополам и упала на землю.Вейн не обращал на нее внимания. Он протянул руку к столбу, и дерево рассыпалось в мелкие щепки. Кавинант пошатнулся, но юр-вайл подхватил его и не дал упасть.Времени на размышления не оставалось. Исцарапанный щепками, он поднял нож и засунул его за пояс. Циркуляция крови возобновилась, и руки начали обретать былую силу. Сердце неистово билось о грудную клетку. Но Кавинант заставил себя двинуться вперед. Он знал, что если не сделает этого, то упадет и уже не встанет. Он прошел мимо парализованных страхом людей и направился к деревне.Подойдя к ближайшему дому, Кавинант распахнул дверь и шагнул за порог. В доме царил полумрак. Осмотрев комнату, он заметил плетеную корзину с хлебом и висящий на стене кожаный мех с какой-то жидкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79