https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/
Не думаю, что у нас много времени.
Как только Мэри, Бейли и снайперы вынесли свои сумки, Карлос поднялся в комнату Лены. Футляр с винтовкой лежал на гардеробе, Карлос снял его и открыл, чтобы проверить, все ли на месте. В верхнем ящике туалетного столика нашел небольшую кожаную сумку с инструментом и снаряжением и тоже взял ее. Халатик Лены висел на двери, и Карлос поднес его к лицу, вдыхая ее аромат. Он потерял Лену, но у него не было времени горевать об этом. По крайней мере сейчас.
Он взял футляр, сумку, свой чемодан и вышел на улицу. Положил их в багажник машины, захлопнул крышку и направился в гараж, откуда вынес красную канистру с бензином. На пороге дома Карлосу встретились Хеннесси и Бейли с чемоданами в руках. Бейли выглядел еще более настороженно, чем обычно, и постоянно поглядывал на Мэри, как бы ища ее одобрения. Карлос знал, что Мэри сумеет успокоить Бейли, как только они отъедут от дома. Вслед за ними шел Ловелл, неся на плече свою винтовку. Ловелл сел в красный «мустанг» и выехал первым, а Бейли и Хеннесси забрались во взятую напрокат машину Шопена. Карлос вошел в дом.
Он начал с верхнего этажа, с комнаты Лены, расплескивая бензин по кровати и ковру, направился к двери, оставляя за собой бензиновую дорожку, затем вниз по ступеням, в гостиную и, наконец, в кухню. Шолен стоял, прислонившись к раковине, держа пистолет обеими руками. Увидев, как Карлос разливает бензин, он вздернул одну бровь.
– Костерок раскладываешь? – саркастически спросил он.
Карлос полил кухонный стол и дверь в подвал.
– Лучше забирай скорей вещички и садись в машину.
– Ясно, – отозвался Шолен, возвращая пистолет Карлосу.
– Наш друг из подвала давал о себе знать? – спросил Карлос.
Шолен покачал головой и пошел наверх за своими пожитками и оружием. Карлос услышал, как снайпер спустился обратно, а через несколько секунд завелся мотор, и машина выехала на дорогу.
Карлос не мог просто уйти, не попытавшись достать Лену, хоть это и было глупо. Он встал у двери, упершись головой в косяк, и прокричал: – Лена! Лена, ты меня слышишь?
Ответа не последовало, и Карлос с досадой стукнул по двери.
– Будь ты проклят, Креймер, – еле слышно прошептал он. – Гори в аду.
Воздух был наполнен бензиновыми парами, и у Карлоса начала кружиться голова. Он поднял тряпку, которой протирал мебель, и повозил ее концом по мокрому полу. На плите лежала коробка спичек, и Карлос, взяв ее, вышел через заднюю дверь, держа пропитанную бензином тряпку подальше от брюк. Зажег спичку и поднес к концу тряпки. Та мгновенно вспыхнула, и он бросил ее в кухню, откуда тут же раздался взрыв воспламенившихся бензиновых паров. Карлос отвернулся и сел в свою машину.
* * *
Сидя в подвале. Джокер слышал, как мужской голос позвал Лену, а через несколько секунд завелся мотор, и машина отъехала от дома. Он напряг слух и услышал потрескивание, как будто наверху рвали бумагу. Темнота в подвале была полная, за исключением светлого прямоугольника в верху лестницы, обозначавшего дверь. Джокер вспомнил, что раньше видел свет, падавший откуда-то из-за спины, но теперь там была только тьма. Он задержал дыхание и прислушался. Только потрескивание. Ни голосов. Ни шагов. Джокер слышал, как отъехали три машины, значит, как минимум трое человек покинули дом, во сколько всего их тут находилось, ему было неизвестно. Он видел только Бейли, Хеннесси, человека с усами и двоих американцев – тех, что вытащили его из машины. Значит, по меньшей мере пятеро плюс мертвая девка. Наверху его могли ждать еще двое.
Запястья его по-прежнему оставались связанными цепью, поэтому Джокер включил свет подбородком, держа дверь под прицелом пистолета. Реакции не последовало, и он подошел к верстаку, на котором Мэри Хеннесси разложила свои инструменты и ножи. Там находилась связка ключей, один из них подходил к замку, которым цепь была скреплена на запястьях. Когда Джокер отомкнул замок и освободился наконец от цепи, его передернуло от боли. Струп, наросший на ране на его правой груди, открылся, и из нее хлынула свежая кровь. Любое движение правой руки причиняло боль, острыми шипами терзавшую грудь в самой ее глубине. Джокер отыскал свои трусы и джинсы, надел их, потом натянул кроссовки. Не то чтобы было холодно, просто он не хотел драться нагишом. Надевая правую кроссовку, он сморщился. Хеннесси почти отрезала ему палец.
Джокер подкрался к стене посмотреть, откуда падал свет, который он видел раньше. Наверху были ставни, но, распахнув их, он обнаружил три толстых стальных прута, полностью блокировавших выход. Из подвала наружу был только один путь – через дверь. Джокер вернулся к лестнице и бесшумно поднялся по ней, прижимаясь спиной к стене и держа пистолет наготове. Чем выше он поднимался, тем отчетливее становился треск. Из-под двери тянулись струйки дыма, а когда он приложил к ней левую ладонь, то ощутил, как сквозь дерево идет тепло. Джокер повернул ручку, но дверь оказалась запертой.
Возвратившись вниз, он собрал куски своей рубашки, намочил их в ведре, обвязал вокруг головы и плеч, а затем перевернул ведро и вылил на себя остатки воды. Раны и ссадины от воды защипало, но Джокер не обратил на это внимания, понимая, что вся деревянная конструкция завалится через несколько минут. Взбежав по ступеням, он дважды выстрелил в замок. С силой стукнул в дверь, и дерево затрещало. Он бил еще и еще, и дверь поддалась, но лишь на несколько дюймов. Что-то не давало ей открыться. Густой, клубящийся дым повалил внутрь, заставив его закашляться. Одним из влажных кусков материи Джокер обвязал рот и ударил еще сильнее, но дверь не поддалась. Через щель он увидел горящий пол, а волна жара опалила ему брови. Уперся в дверь плечом – никакого эффекта. Тогда он захлопнул дверь и вытер лицо мокрой тканью. Дверь висела на двух петлях, каждая из которых была привернута шестью болтами. Отойдя на шаг, Джокер дважды выстрелил в верхнюю петлю, и она раскололась. Нижняя развалилась с первого выстрела. Он быстро подсчитал израсходованные патроны. Четыре – на цепь, два – на замок, три – на петли. Девять выстрелов. Обойма 411-й модели рассчитана на одиннадцать патронов, следовательно, осталось два, если только изначально она была полной.
Взявшись за ручку двери, Джокер дернул ее на себя. Из мест крепления петель посыпалась древесная труха, и дверь упала прямо на него, ударив по голове. Джокер откинул дверь, и она загремела вниз по ступеням. Волна жара ударила его, отталкивая и не давая дышать. Как только дверь отвалилась, Джокер увидел стол, блокировавший выход. Он был зажат между дверной коробкой и умывальником. Толчками его ни за что не удалось бы сдвинуть с места. Тогда Джокер перелез через стол и нырнул в огненный язык, рвущийся с пола. Ощутил, как, потрескивая, сгорают волосы на руках, но держал мокрую ткань у рта, чтобы не обжечь легкие. Прищурившись, стал искать выход. Слева появилась какая-то фигура – человек в спортивной рубашке с пистолетом в руке. Это не был один из тех, кого Джокер видел прежде. Человек поднял пистолет, но Джокер выстрелил первым. Незнакомец тоже сделал выстрел и вырвал у Джокера из плеча кусок мяса, но Джокер стрелял как его учили: оба выстрела в грудь. Пиф-паф. Руки человека опустились вдоль тела, пистолет упал на пол, а рот удивленно открылся. Два алых пятна набухали на груди так близко одно от другого, что образовывали восьмерку. Джокер увидел дверь, которая, похоже, вела наружу. Он направил пистолет на замок, но обнаружил, что обойма пуста. Повернул ручку, и, к его удивлению, дверь открылась. Джокер выскочил на улицу, глотая холодный ночной воздух. Упал на колени, кашляя и отплевываясь. Услыхал какое-то движение за спиной – это человек, которого он подстрелил, вывалился из дверей, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул лицом в траву. От него пахло паленым мясом, а волосы тлели. Джокер перевернул его на спину. Тот был едва жив, и Джокер знал, что никому уже не удастся спасти его жизнь. Оба выстрела пришлись в самую середину груди.
Веки человека затрепетали, и глаза открылись. Брови его были сожжены, а на щеках набухли большие волдыри. Глаза сфокусировались на лице Джокера.
– Ты Креймер? – прохрипел он.
Джокер остолбенел. У говорившего был английский акцент. Он кивнул.
– Ты мудак, – произнес человек, медленно и мучительно выговаривая каждое слово. – Я из «Пятака».
У Джокера все поплыло перед глазами. «Пятак» означал МИ-5 – британскую контрразведку.
– Я шел... к тебе... на помощь, – прошептал мужчина.
Джокер держал его, не зная, что сказать.
– Ты один? – спросил он, оглядываясь на дом.
Человек качнул головой и закрыл глаза.
– Напарник... преследует... Хеннесси, – выдохнул он.
– Откуда вы узнали, что они здесь? – спросил Джокер.
Мужчина закашлялся, и с губ его ручейком заструилась кровь.
– Шли за тобой, – произнес он.
Джокер глянул через плечо. Надо было уходить подальше от горящего дома, который трещал и плевался огнем за его спиной, но он понимал, что перетаскивать этого человека значит лишь ускорять его кончину.
– Плохи мои дела? – спросил мужчина прерывистым голосом.
– Плохи, – ответил Джокер. Лгать не было смысла. На его месте Джокер сам предпочел бы правду. Он взял мужчину за руку и крепко сжал ее. Он хотел знать еще кое-что.
– Кто приказал вам следить за мной?
Человек задрожал.
– Лондон, – сказал он.
– Ты шел за мной от Нью-Йорка?
– Д-да, – ответил тот, словно делая долгий, глубокий выдох.
– Зачем? – спросил Джокер. Кровь текла из раны на плече, но он не обращал на нее внимания.
Молчание. За спиной, в доме, что-то взорвалось.
– Приманка, – сказал мужчина.
– Да, – произнес Джокер, – я так и подумал. Спасибо.
Человек сжал руку Джокера, выдохнул, и пальцы его разжались. Джокер, шатаясь, встал на ноги и побрел от горящего дома. В правой руке он все еще сжимал пистолет, хотя без пуль тот был уже бесполезен. Джокеру удалось сделать не больше двух десятков шагов, ноги его подкосились, и он упал без сознания на траву.
* * *
Карлос вел машину быстро, пытаясь оказаться как можно дальше от горящего дома, прежде чем соседи заметят пожар. Мотель находился на полпути между Балтимором и Вашингтоном, в добрых сорока пяти минутах езды от снятого ими дома. Машин на дороге было мало, поэтому вскоре Карлос уже выехал на главную трехполосную автостраду, ведущую к столице. Он все время держал скорость выше восьмидесяти миль и постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, ибо меньше всего желал, чтобы на хвост ему сел какой-нибудь местный полицейский. Шолена он догнал минут через десять сумасшедшей езды. В салоне Шолен оказался один, и Карлос кивнул самому себе, довольный, что Хеннесси и Бейли спрятались, последовав его совету. Из этого он заключил, что они лежат на заднем сиденье машины.
Шолен ехал по центральной полосе, свято соблюдая разрешенный предел скорости. В сложившихся обстоятельствах, когда у него сзади лежали двое пассажиров, которых только что показали миллионам телезрителей, он вел себя осмотрительно. Теперь, двигаясь со скоростью пятьдесят пять миль в час, Карлос продолжал поглядывать в зеркало.
Поначалу он не думал, что это хвост, ибо преследователь держался в отдалении и менял полосу каждые пять минут. Один раз он их даже обогнал, и Карлос решил было, что ошибся, но вскоре понял, что на этом участке просто некуда свернуть. Водитель был один, и в свете уличных фонарей Карлос разглядел, что на вид ему лет тридцать – сорок, он хорошо выбрит, в очках. Вот и все, что удалось рассмотреть, не подавая вида, что он наблюдает за преследователем. Карлос был уверен: этот хвост не за ним, но для верности все же притормозил и отпустил Шолена почти на милю вперед. Он оказался прав: человек следил за снайпером, пропуская впереди себя с полдюжины автомобилей. Других машин Карлос не обнаружил, что весьма удивило его, ибо успешную слежку можно вести только из нескольких автомобилей, время от времени меняя их. Один человек в одной машине – авария напрашивалась сама собой. Это не могли быть ФБР или Секретная служба – те немедленно запросили бы подмогу. На ум пришел десантник, запертый в подвале горящего дома. Нет, явно не он, но что, если у него был партнер? Хотя, решил Карлос, тоже не похоже. Если бы у него был партнер, он сознался бы в этом под пыткой Хеннесси. А какой человек позволил бы своему напарнику попасть в руки Мэри Хеннесси, зная её репутацию? Разве не позвал бы он полицию? Ни один из вариантов не проходил, но, вне всяких сомнений, человек этот следил за Шоленом.
У Карлоса было преимущество, поскольку он знал, куда Шолен направляется, поэтому он пока выжидал, не приближаясь. Шолена и его хвост он нагонит на неосвещенной части шоссе, проходящей по утопающей в листве лесистой местности, застроенной солидными домами с частными подъездными дорогами и гаражами на три машины. Карлос заметил, что рядом с большинством таких домов торчали флагштоки и баскетбольные корзины. А под матрасами наверняка несколько «магнумов» калибра 0,44 и ружье в погребе, подумал он с кривой усмешкой. Белые сливки среднего класса Америки. Чистенькие, самодовольные и вооруженные до зубов.
Впереди виднелась машина преследователя, которому все труднее было оставаться незамеченным. Никаких признаков Ловелла. Интересно, думал Карлос, заметил ли Шолен, что за ним следят. В этом он сильно сомневался, поскольку Шолен был просто армейским снайпером, а вовсе не агентом разведки. Мэри Хеннесси – та точно не была бы такой беспечной. Машин на дороге было мало, поэтому Карлос, где возможно, старался держаться на расстоянии с потушенными фарами. Он взвешивал возможности. Можно подождать, покуда Шолен доберется до мотеля, и там разделаться с преследователем, но если рядом окажутся другие автотуристы, они могут помешать. Можно заехать вперед и каким-то образом предупредить Шолена, но что это даст? Как только он начнет общаться с Шоленом, то будет раскрыт. Нет, это не подходит. Столкнуть преследователя с дороги, но здесь есть шанс пострадать самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Как только Мэри, Бейли и снайперы вынесли свои сумки, Карлос поднялся в комнату Лены. Футляр с винтовкой лежал на гардеробе, Карлос снял его и открыл, чтобы проверить, все ли на месте. В верхнем ящике туалетного столика нашел небольшую кожаную сумку с инструментом и снаряжением и тоже взял ее. Халатик Лены висел на двери, и Карлос поднес его к лицу, вдыхая ее аромат. Он потерял Лену, но у него не было времени горевать об этом. По крайней мере сейчас.
Он взял футляр, сумку, свой чемодан и вышел на улицу. Положил их в багажник машины, захлопнул крышку и направился в гараж, откуда вынес красную канистру с бензином. На пороге дома Карлосу встретились Хеннесси и Бейли с чемоданами в руках. Бейли выглядел еще более настороженно, чем обычно, и постоянно поглядывал на Мэри, как бы ища ее одобрения. Карлос знал, что Мэри сумеет успокоить Бейли, как только они отъедут от дома. Вслед за ними шел Ловелл, неся на плече свою винтовку. Ловелл сел в красный «мустанг» и выехал первым, а Бейли и Хеннесси забрались во взятую напрокат машину Шопена. Карлос вошел в дом.
Он начал с верхнего этажа, с комнаты Лены, расплескивая бензин по кровати и ковру, направился к двери, оставляя за собой бензиновую дорожку, затем вниз по ступеням, в гостиную и, наконец, в кухню. Шолен стоял, прислонившись к раковине, держа пистолет обеими руками. Увидев, как Карлос разливает бензин, он вздернул одну бровь.
– Костерок раскладываешь? – саркастически спросил он.
Карлос полил кухонный стол и дверь в подвал.
– Лучше забирай скорей вещички и садись в машину.
– Ясно, – отозвался Шолен, возвращая пистолет Карлосу.
– Наш друг из подвала давал о себе знать? – спросил Карлос.
Шолен покачал головой и пошел наверх за своими пожитками и оружием. Карлос услышал, как снайпер спустился обратно, а через несколько секунд завелся мотор, и машина выехала на дорогу.
Карлос не мог просто уйти, не попытавшись достать Лену, хоть это и было глупо. Он встал у двери, упершись головой в косяк, и прокричал: – Лена! Лена, ты меня слышишь?
Ответа не последовало, и Карлос с досадой стукнул по двери.
– Будь ты проклят, Креймер, – еле слышно прошептал он. – Гори в аду.
Воздух был наполнен бензиновыми парами, и у Карлоса начала кружиться голова. Он поднял тряпку, которой протирал мебель, и повозил ее концом по мокрому полу. На плите лежала коробка спичек, и Карлос, взяв ее, вышел через заднюю дверь, держа пропитанную бензином тряпку подальше от брюк. Зажег спичку и поднес к концу тряпки. Та мгновенно вспыхнула, и он бросил ее в кухню, откуда тут же раздался взрыв воспламенившихся бензиновых паров. Карлос отвернулся и сел в свою машину.
* * *
Сидя в подвале. Джокер слышал, как мужской голос позвал Лену, а через несколько секунд завелся мотор, и машина отъехала от дома. Он напряг слух и услышал потрескивание, как будто наверху рвали бумагу. Темнота в подвале была полная, за исключением светлого прямоугольника в верху лестницы, обозначавшего дверь. Джокер вспомнил, что раньше видел свет, падавший откуда-то из-за спины, но теперь там была только тьма. Он задержал дыхание и прислушался. Только потрескивание. Ни голосов. Ни шагов. Джокер слышал, как отъехали три машины, значит, как минимум трое человек покинули дом, во сколько всего их тут находилось, ему было неизвестно. Он видел только Бейли, Хеннесси, человека с усами и двоих американцев – тех, что вытащили его из машины. Значит, по меньшей мере пятеро плюс мертвая девка. Наверху его могли ждать еще двое.
Запястья его по-прежнему оставались связанными цепью, поэтому Джокер включил свет подбородком, держа дверь под прицелом пистолета. Реакции не последовало, и он подошел к верстаку, на котором Мэри Хеннесси разложила свои инструменты и ножи. Там находилась связка ключей, один из них подходил к замку, которым цепь была скреплена на запястьях. Когда Джокер отомкнул замок и освободился наконец от цепи, его передернуло от боли. Струп, наросший на ране на его правой груди, открылся, и из нее хлынула свежая кровь. Любое движение правой руки причиняло боль, острыми шипами терзавшую грудь в самой ее глубине. Джокер отыскал свои трусы и джинсы, надел их, потом натянул кроссовки. Не то чтобы было холодно, просто он не хотел драться нагишом. Надевая правую кроссовку, он сморщился. Хеннесси почти отрезала ему палец.
Джокер подкрался к стене посмотреть, откуда падал свет, который он видел раньше. Наверху были ставни, но, распахнув их, он обнаружил три толстых стальных прута, полностью блокировавших выход. Из подвала наружу был только один путь – через дверь. Джокер вернулся к лестнице и бесшумно поднялся по ней, прижимаясь спиной к стене и держа пистолет наготове. Чем выше он поднимался, тем отчетливее становился треск. Из-под двери тянулись струйки дыма, а когда он приложил к ней левую ладонь, то ощутил, как сквозь дерево идет тепло. Джокер повернул ручку, но дверь оказалась запертой.
Возвратившись вниз, он собрал куски своей рубашки, намочил их в ведре, обвязал вокруг головы и плеч, а затем перевернул ведро и вылил на себя остатки воды. Раны и ссадины от воды защипало, но Джокер не обратил на это внимания, понимая, что вся деревянная конструкция завалится через несколько минут. Взбежав по ступеням, он дважды выстрелил в замок. С силой стукнул в дверь, и дерево затрещало. Он бил еще и еще, и дверь поддалась, но лишь на несколько дюймов. Что-то не давало ей открыться. Густой, клубящийся дым повалил внутрь, заставив его закашляться. Одним из влажных кусков материи Джокер обвязал рот и ударил еще сильнее, но дверь не поддалась. Через щель он увидел горящий пол, а волна жара опалила ему брови. Уперся в дверь плечом – никакого эффекта. Тогда он захлопнул дверь и вытер лицо мокрой тканью. Дверь висела на двух петлях, каждая из которых была привернута шестью болтами. Отойдя на шаг, Джокер дважды выстрелил в верхнюю петлю, и она раскололась. Нижняя развалилась с первого выстрела. Он быстро подсчитал израсходованные патроны. Четыре – на цепь, два – на замок, три – на петли. Девять выстрелов. Обойма 411-й модели рассчитана на одиннадцать патронов, следовательно, осталось два, если только изначально она была полной.
Взявшись за ручку двери, Джокер дернул ее на себя. Из мест крепления петель посыпалась древесная труха, и дверь упала прямо на него, ударив по голове. Джокер откинул дверь, и она загремела вниз по ступеням. Волна жара ударила его, отталкивая и не давая дышать. Как только дверь отвалилась, Джокер увидел стол, блокировавший выход. Он был зажат между дверной коробкой и умывальником. Толчками его ни за что не удалось бы сдвинуть с места. Тогда Джокер перелез через стол и нырнул в огненный язык, рвущийся с пола. Ощутил, как, потрескивая, сгорают волосы на руках, но держал мокрую ткань у рта, чтобы не обжечь легкие. Прищурившись, стал искать выход. Слева появилась какая-то фигура – человек в спортивной рубашке с пистолетом в руке. Это не был один из тех, кого Джокер видел прежде. Человек поднял пистолет, но Джокер выстрелил первым. Незнакомец тоже сделал выстрел и вырвал у Джокера из плеча кусок мяса, но Джокер стрелял как его учили: оба выстрела в грудь. Пиф-паф. Руки человека опустились вдоль тела, пистолет упал на пол, а рот удивленно открылся. Два алых пятна набухали на груди так близко одно от другого, что образовывали восьмерку. Джокер увидел дверь, которая, похоже, вела наружу. Он направил пистолет на замок, но обнаружил, что обойма пуста. Повернул ручку, и, к его удивлению, дверь открылась. Джокер выскочил на улицу, глотая холодный ночной воздух. Упал на колени, кашляя и отплевываясь. Услыхал какое-то движение за спиной – это человек, которого он подстрелил, вывалился из дверей, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул лицом в траву. От него пахло паленым мясом, а волосы тлели. Джокер перевернул его на спину. Тот был едва жив, и Джокер знал, что никому уже не удастся спасти его жизнь. Оба выстрела пришлись в самую середину груди.
Веки человека затрепетали, и глаза открылись. Брови его были сожжены, а на щеках набухли большие волдыри. Глаза сфокусировались на лице Джокера.
– Ты Креймер? – прохрипел он.
Джокер остолбенел. У говорившего был английский акцент. Он кивнул.
– Ты мудак, – произнес человек, медленно и мучительно выговаривая каждое слово. – Я из «Пятака».
У Джокера все поплыло перед глазами. «Пятак» означал МИ-5 – британскую контрразведку.
– Я шел... к тебе... на помощь, – прошептал мужчина.
Джокер держал его, не зная, что сказать.
– Ты один? – спросил он, оглядываясь на дом.
Человек качнул головой и закрыл глаза.
– Напарник... преследует... Хеннесси, – выдохнул он.
– Откуда вы узнали, что они здесь? – спросил Джокер.
Мужчина закашлялся, и с губ его ручейком заструилась кровь.
– Шли за тобой, – произнес он.
Джокер глянул через плечо. Надо было уходить подальше от горящего дома, который трещал и плевался огнем за его спиной, но он понимал, что перетаскивать этого человека значит лишь ускорять его кончину.
– Плохи мои дела? – спросил мужчина прерывистым голосом.
– Плохи, – ответил Джокер. Лгать не было смысла. На его месте Джокер сам предпочел бы правду. Он взял мужчину за руку и крепко сжал ее. Он хотел знать еще кое-что.
– Кто приказал вам следить за мной?
Человек задрожал.
– Лондон, – сказал он.
– Ты шел за мной от Нью-Йорка?
– Д-да, – ответил тот, словно делая долгий, глубокий выдох.
– Зачем? – спросил Джокер. Кровь текла из раны на плече, но он не обращал на нее внимания.
Молчание. За спиной, в доме, что-то взорвалось.
– Приманка, – сказал мужчина.
– Да, – произнес Джокер, – я так и подумал. Спасибо.
Человек сжал руку Джокера, выдохнул, и пальцы его разжались. Джокер, шатаясь, встал на ноги и побрел от горящего дома. В правой руке он все еще сжимал пистолет, хотя без пуль тот был уже бесполезен. Джокеру удалось сделать не больше двух десятков шагов, ноги его подкосились, и он упал без сознания на траву.
* * *
Карлос вел машину быстро, пытаясь оказаться как можно дальше от горящего дома, прежде чем соседи заметят пожар. Мотель находился на полпути между Балтимором и Вашингтоном, в добрых сорока пяти минутах езды от снятого ими дома. Машин на дороге было мало, поэтому вскоре Карлос уже выехал на главную трехполосную автостраду, ведущую к столице. Он все время держал скорость выше восьмидесяти миль и постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, ибо меньше всего желал, чтобы на хвост ему сел какой-нибудь местный полицейский. Шолена он догнал минут через десять сумасшедшей езды. В салоне Шолен оказался один, и Карлос кивнул самому себе, довольный, что Хеннесси и Бейли спрятались, последовав его совету. Из этого он заключил, что они лежат на заднем сиденье машины.
Шолен ехал по центральной полосе, свято соблюдая разрешенный предел скорости. В сложившихся обстоятельствах, когда у него сзади лежали двое пассажиров, которых только что показали миллионам телезрителей, он вел себя осмотрительно. Теперь, двигаясь со скоростью пятьдесят пять миль в час, Карлос продолжал поглядывать в зеркало.
Поначалу он не думал, что это хвост, ибо преследователь держался в отдалении и менял полосу каждые пять минут. Один раз он их даже обогнал, и Карлос решил было, что ошибся, но вскоре понял, что на этом участке просто некуда свернуть. Водитель был один, и в свете уличных фонарей Карлос разглядел, что на вид ему лет тридцать – сорок, он хорошо выбрит, в очках. Вот и все, что удалось рассмотреть, не подавая вида, что он наблюдает за преследователем. Карлос был уверен: этот хвост не за ним, но для верности все же притормозил и отпустил Шолена почти на милю вперед. Он оказался прав: человек следил за снайпером, пропуская впереди себя с полдюжины автомобилей. Других машин Карлос не обнаружил, что весьма удивило его, ибо успешную слежку можно вести только из нескольких автомобилей, время от времени меняя их. Один человек в одной машине – авария напрашивалась сама собой. Это не могли быть ФБР или Секретная служба – те немедленно запросили бы подмогу. На ум пришел десантник, запертый в подвале горящего дома. Нет, явно не он, но что, если у него был партнер? Хотя, решил Карлос, тоже не похоже. Если бы у него был партнер, он сознался бы в этом под пыткой Хеннесси. А какой человек позволил бы своему напарнику попасть в руки Мэри Хеннесси, зная её репутацию? Разве не позвал бы он полицию? Ни один из вариантов не проходил, но, вне всяких сомнений, человек этот следил за Шоленом.
У Карлоса было преимущество, поскольку он знал, куда Шолен направляется, поэтому он пока выжидал, не приближаясь. Шолена и его хвост он нагонит на неосвещенной части шоссе, проходящей по утопающей в листве лесистой местности, застроенной солидными домами с частными подъездными дорогами и гаражами на три машины. Карлос заметил, что рядом с большинством таких домов торчали флагштоки и баскетбольные корзины. А под матрасами наверняка несколько «магнумов» калибра 0,44 и ружье в погребе, подумал он с кривой усмешкой. Белые сливки среднего класса Америки. Чистенькие, самодовольные и вооруженные до зубов.
Впереди виднелась машина преследователя, которому все труднее было оставаться незамеченным. Никаких признаков Ловелла. Интересно, думал Карлос, заметил ли Шолен, что за ним следят. В этом он сильно сомневался, поскольку Шолен был просто армейским снайпером, а вовсе не агентом разведки. Мэри Хеннесси – та точно не была бы такой беспечной. Машин на дороге было мало, поэтому Карлос, где возможно, старался держаться на расстоянии с потушенными фарами. Он взвешивал возможности. Можно подождать, покуда Шолен доберется до мотеля, и там разделаться с преследователем, но если рядом окажутся другие автотуристы, они могут помешать. Можно заехать вперед и каким-то образом предупредить Шолена, но что это даст? Как только он начнет общаться с Шоленом, то будет раскрыт. Нет, это не подходит. Столкнуть преследователя с дороги, но здесь есть шанс пострадать самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67