Сделать новые записи такого рода не составит большого труда. Говарду пришли на ум черно-белые видеофильмы, посвященные «умным бомбам», способным самостоятельно находить цели. Такие бомбы использовались во время войны в Персидском заливе. Эти записи были показаны по всем телевизионным каналам – смотрите, какого совершенства достигла военная технология США! А были ли пленки подлинными? Ни Говард, ни зрители точно этого не знали, но все верили тому, что видели. В своей речи Клейтон возвестил приход не эры истины, а эры обмана и лжи, когда нельзя будет верить даже увиденному собственными глазами.
– Так что же вы все-таки хотите сказать, Тед? – спросил адвокат. – Что все снятое на видеопленку должно становиться достоянием общественности?
– Я думаю, это уже происходит на наших глазах, – ответил Клейтон. – Сейчас наиболее популярные телевизионные передачи – это так называемый «показ реальности», когда мы наблюдаем за полицейскими или спасателями, выполняющими свою работу. Мы видим, как полицейские арестовывают преступников, а спасатели извлекают людей из-под обломков автомобилей после аварий. Этим публика никогда не пресытится.
– А может быть, стоит защитить публику от этих кровавых зрелищ? – тихо спросил Говард.
– И кто же будет определять, что нужно показывать, а что нет? – насмешливо спросил Клейтон. – Кто возьмет на себя роль цензора? ФБР? Ты хочешь, чтобы мы вернулись во времена Гувера?
Не дав зятю возможности ответить – Теодор Клейтон предпочитал отвечать на свои вопросы сам, – он продолжал:
– Нет, боюсь, плотина уже прорвана. Пути назад нет.
– А что нас ждет впереди? – спросил владелец телестанции.
Клейтон усмехнулся.
– Ах, Росс, если бы я знал! Если бы я знал...
Служанки начали убирать со стола. Джарвис внес большой ящик красного дерева, украшенный позолотой, и передал его Клейтону. Там хранился роскошный комплект игры «Счастливый случай». Хозяин был ее горячим поклонником и настаивал, чтобы гости после обеда непременно играли вместе с ним.
– Все готовы? – вопросил Клейтон с воодушевлением в голосе.
– Ждем с нетерпением! – отозвался Говард, наблюдая, как тесть поднял крышку ящика и начал доставать карточки. Лиза стукнула его под столом, но не сильно. Она знала, как муж ненавидит эту игру.
* * *
Келли Армстронг ворвалась в кабинет Говарда, не в силах скрыть своего возбуждения. Он в это время неторопливо потягивал горячий кофе. При виде девушки Коул поставил чашку на стол и расплылся в благодушной улыбке. Его все еще не покидало чувство радостного удовлетворения – вчера он и Лиза выиграли в «Счастливый случай». В первый раз Клейтон и его жена потерпели поражение! Говард ухмылялся всю обратную дорогу и даже проснулся на следующее утро с улыбкой на лице. Казалось, что испортить ему настроение просто невозможно.
– Слушаю вас, Келли. Что случилось?
– Я нашла фирмы, выдавшие машины напрокат! – задыхаясь от волнения, начала девушка. – Их две. В одной за три дня до того, как был сбит самолет, взяли синий «крайслер империал», в другой двумя днями раньше – белый. Обе машины уже возвращены.
– Отличная работа, – сказал Говард, откидываясь на стуле. – Машины все еще в распоряжении фирм?
– Синяя уже выдана другому клиенту, а белая в гараже фирмы. И ее еще не помыли! Я попросила оставить ее в таком виде до нашего приезда.
Говард поднялся с места.
– Это самые лучшие новости за сегодняшний день, – сказал он. – Как вам удалось найти эти прокатные конторы?
– Как вы и посоветовали, я проверила домашние адреса всех водителей, бравших машины. Два адреса оказались фальшивыми. В одном была даже указана несуществующая улица! Оба водителя получили удостоверения недавно.
– А как насчет кредитных карточек?
– То же, что и с адресами. Обе выданы недавно и связаны с банковскими счетами здесь, в Фениксе. Я хотела бы получить доступ к этим счетам. Если вы не возражаете, конечно.
– Ну разумеется, – разрешил Говард. – Действуйте.
Он передал Келли копии фотографий, сделанных для него Клейтоном.
– Потом расспросите работников обеих прокатных фирм. Покажите им эти фотографии. Может быть, они кого-нибудь узнают.
Келли внимательно вглядывалась в снимки.
– Они сделаны с видеопленки? – спросила она.
– Снимки были увеличены с помощью компьютера, – объяснил Говард. – Я рассчитываю получить более четкие изображения на этой неделе.
Когда Говард с Лизой уезжали от Клейтонов, Теодор похлопал зятя по спине, поздравил с неожиданным выигрышем в «Счастливый случай» и прошептал ему на ухо, что его сотрудники работали над пленкой весь уик-энд и достигли больших успехов. Снимки можно будет получить уже к концу недели, заверил Говарда Клейтон.
– А где находятся эти прокатные компании? – спросил Коул у Келли.
– Обе в Фениксе, – ответила девушка. – Да, вот еще что. Один из мужчин, бравших машину, не американец. Сотрудница, выдававшая ему синий «крайслер», сказала, что этот мужчина говорил с акцентом, она только не знает с каким именно – шотландским или австралийским.
– Это интересно, – признал Говард.
Он опять сел.
– Вы прекрасно поработали, Келли. Я обязательно сообщу Джейку Шелдону, какую неоценимую помощь вы оказали при расследовании этого дела.
Ее зеленые глаза широко открылись. Щеки залила краска. Говард понял без слов, что она уже говорила с Шелдоном. Улыбка замерла у него на устах. Он поднял чашку с уже остывшим кофе.
– Благодарю вас, Келли, – выдавил он.
Когда она выходила из его кабинета, ее ягодицы отчетливо обозначились под юбкой. С каким наслаждением он всадил бы ей между лопаток длинный острый нож.*
Коул Говард понимал, что ему нужна консультация человека, имеющего снайперский опыт. Офис Говарда помещался на четвертом этаже дома номер двести один по улице Ист-Индианола. Прямо под офисом располагался Отдел по контролю за торговлей спиртными напитками, табачными изделиями и огнестрельным оружием. Говард был знаком с одним из сотрудников этого отдела, который работал в ведомстве уже пятнадцать лет. Звали его Брэдли Кейн. Позвонив ему по внутреннему телефону и убедившись, что линия занята, Коул решил не дожидаться, пока телефон освободится, а просто спустился к Кейну. Еще до того как Кейн закончил телефонный разговор, Говард уже стоял у дверей его кабинета. Мужчины обменялись рукопожатием, и Говард опустился на стул. Кейн как бывший солдат до сих пор стриг волосы по-военному. Он постоянно страдал от мигрени и глотал аспирин, как другие – шоколадное драже. Не вдаваясь в детали, Говард объяснил, что хотел бы получить информацию о снайперах и об их оружии. Кейн, открыв бутылочку с аспирином, кинул в рот две таблетки, проглотил их, не запивая, и только потом ответил:
– В Фениксе в отряде полиции особого назначения служит один парень по имени Джо Бокконелли. Надо позвонить ему.
Он протянул аспирин Говарду, но тот покачал головой.
– Так рано я не пью, Брэд, – пояснил он с улыбкой.
Кейн пожал плечами и начал набирать номер Бокконелли. Он дал Говарду вторую трубку, чтобы они оба могли слышать ответ абонента.
Бокконелли сразу решил, что Говарду нужен человек, имеющий военный опыт. Кейн был с ним согласен. Бокконелли считал, что только чрезвычайно искусный снайпер мог подбить самолет из винтовки. По его мнению, следовало связаться с кем-нибудь из морской пехоты, поскольку только с десяток человек в стране могли бы без промаха выстрелить с расстояния в две тысячи ярдов, и все они наверняка военные. Бокконелли посоветовал обратиться к снайперу, живущему в штате Виргиния, недалеко от учебной базы Куантико, где тренировала своих снайперов морская пехота. Бокконелли объяснил, что этот человек, которого звали Бад Кретцер, раньше был капитаном морской пехоты и в 1979 году вышел в отставку, прослужив в общей сложности двадцать лет, причем большую часть этого времени – в качестве снайпера. Ныне он работал независимым консультантом, продавая свой военный опыт отрядам полиции особого назначения по всей стране, и часто наезжал в Куантико, где его всегда встречали с уважением, граничившим с обожанием. Бокконелли также добавил, что Кретцера разыскивает ряд организаций по борьбе с терроризмом, но эта информация, разумеется, не подлежит разглашению.
Говард хорошо знал базу в Куантико. Там располагалась академия ФБР и ее подразделение по бихевиористике – учреждение, составлявшее психологические портреты находившихся в розыске преступников, особенно убийц-маньяков. Говард черкнул для памяти в своем блокноте: если другие пути расследования не дадут результата, следует обратиться в подразделение по бихевиористике, там могут подсказать, какого типа люди способны принять участие в готовящемся покушении.
Вернувшись к себе в офис, Говард позвонил Кретцеру. Тот ответил, что завтра предполагает быть в Вашингтоне и охотно поболтает с ним. Говард надеялся, что бывший морской пехотинец прилетит в Феникс, но Кретцер заявил, что это совершенно исключено, так как из Вашингтона он направляется прямо в Германию, где проведет две недели в «Кампфшвиммеркомпани» – немецком аналоге подразделения морских десантников.
Говард прилетел в Вашингтон ночным рейсом. В мужском туалете аэропорта Даллеса он умылся и побрился.
Кретцер предложил встретиться в здании ФБР. Это вполне устраивало Говарда, так как давало ему возможность увидеть Энди Кима и поинтересоваться, как продвигается построение компьютерных моделей. Говард заранее забронировал по телефону комнату для ведения переговоров и сообщил на пропускной пункт данные Кретцера, чтобы того беспрепятственно впустили.
Кретцер прибыл вовремя. Говард спустился за ним к проходной и провел в комнату для ведения переговоров, расположенную на третьем этаже. Вид гостя удивил Говарда. Он считал, что снайперы должны быть тощими парнями с беспокойным взглядом, ведь именно такие способны часами сидеть в засаде и ждать удобного момента, чтобы сделать выстрел. Кретцер же оказался крупным мужчиной, которого легче было представить с кружкой пива в одной руке и пиццей в другой, чем с винтовкой. Росту в нем было не меньше шести футов и шести дюймов, а комплекция наводила на мысль о том, что он ведет по преимуществу сидячий образ жизни. Его волосы выглядели как-то странно. Спустя некоторое время Говард понял, что Кретцер носит нечто вроде парика или накладки черного цвета, причем эти волосы слегка отличались от его собственных, седеющих на висках и на затылке. Говарду стоило большого труда отвести глаза от столь необычного предмета мужского туалета.
Пальцы Кретцера, толстые и массивные, как бананы, казались слишком большими для спускового крючка. Он постоянно сжимал и разжимал кулаки, как будто выполнял какие-то упражнения.
– Вы сказали, что это Джо Бокконелли говорил вам обо мне? – спросил он, когда они с Говардом поднимались на лифте.
– Да. Он служит в отряде полиции особого назначения в Фениксе. Бокконелли сказал, что несколько лет назад проходил у вас подготовку.
– Что-то я его не помню, – сказал Кретцер. – Но хорошо, что он навел вас на меня.
Двери лифта раскрылись, и мужчины направились по коридору в комнату для переговоров.
– Хорошо, что навел на вас? Почему? – поинтересовался Говард.
– Ну... я думаю, ФБР заплатит мне за консультацию. Разве нет? Что-то вроде гонорара, а?
– Как вам сказать... – протянул Говард, не ожидавший такого вопроса.
– Слушайте, что я вам скажу. Бад Кретцер ничего не делает даром. Я двадцать лет оттрубил в морской пехоте почти бесплатно. Пришло время отдавать долги. Мой опыт – это добавка к моей пенсии, и я намерен выжать из него все до последнего цента. Усекли?
– Вполне, – ответил Говард. – Хотя, честно говоря, я рассчитывал, что вы сделаете это из чувства гражданского долга.
Кретцер остановился и внимательно посмотрел на Говарда, как будто пытаясь понять, шутит тот или нет. Неожиданно он разразился хохотом и хлопнул Говарда по спине.
– Черт возьми! А я считал, что у вас, фэбээровцев, нет чувства юмора.
Говард провел своего гостя в комнату для переговоров. Открывая ему дверь, он старался угадать, какую сумму имел в виду бывший морской пехотинец. В комнате стоял огромный стол и несколько стульев. Кретцер тут же занял самый большой из них. Взглянув на свои массивные золотые часы, он сказал:
– Время не ждет. Давайте приступим к делу. Что вы хотели выяснить?
– Насчет снайперов, – ответил Говард. – Я хотел бы знать, что это за люди.
Кретцер откинулся на стуле и уставился в потолок.
– Снайпер – это наиболее экономичная убивающая машина из всех существующих и вместе с тем одна из наиболее беспощадных, – начал он, как будто обращаясь с речью к большой аудитории. – Во время второй мировой войны для того, чтобы убить одного солдата, войскам союзников приходилось в среднем делать около двадцати пяти тысяч выстрелов. В Корее эта цифра выросла до пятидесяти тысяч, а во время войны во Вьетнаме – до двухсот пятидесяти тысяч. Только вдумайтесь, специальный агент Говард, – четверть миллиона пуль для того, чтобы убить одного паршивого вьетнамца! И это не считая бомб, которые мы на них сбросили... А теперь давайте возьмем снайпера. Когда я воевал во Вьетнаме, наше подразделение тратило примерно полтора выстрела на одно убийство. Выпуская три пули, мы убивали двух вьетконговцев! Снайпер – это хирург на поле боя. Он появляется со своей винтовкой, достигает намеченной цели и возвращается к себе на базу. Такая форма ведения боя – самая совершенная: не страдают невинные жертвы, нет никаких радиоактивных осадков и опасных мин. Снайперы – это элита.
Кретцер сделал паузу и искоса взглянул на Говарда.
– Но генералы не видят в снайперах спасителей невинных людей. Они смотрят на них как на подлецов. Один из наиболее уважаемых военных специалистов заявил мне однажды, что снайперы – это трусы на войне. Их вообще не надо использовать. В то же время эти же генералы готовы потратить миллиарды на ядерное оружие. Они готовы убивать гражданское население в масштабах, доселе не виданных, но не хотят убрать с поля боя одного врага одним-единственным выстрелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67