Чтобы убедиться в этом, Арха поспешила в Малый Дом. Манан спал на
крыльце, закутавшись в плащ и ветхое шерстяное одеяло, служившее ему
зимней постелью. Стараясь не разбудить его и не зажигая света, Арха тихо
открыла дверь в дальней стене зала и вошла в маленькую комнатку.
Несколькими ударами кремня о кресало она высекла достаточно искр, чтобы
найти определенное место на полу. Встав на колени, она вынула из пола одну
дощечку, потом вынула из углубления кусок старой грязной материи,
нагнулась и... отпрянула назад, потому что из отверстия прямо ей в глаза
ударил луч света.
Переждав несколько мгновений, Арха снова заглянула в отверстие. Она
забыла, что маг носит на конце своего посоха свет, и теперь увидела его.
Маг был именно там, где Арха и ожидала найти его - точно под потайным
отверстием, перед загородившей ему выход из Лабиринта железной дверью.
Он стоял, положив руку на пояс и держа в другой посох, на вершине
которого светился мягкий огонек-обманка. Голова его, видимая Архе с высоты
шести футов, склонилась на бок. Одет он был обычно для зимнего
путешественника или пилигрима - короткий меховой плащ, кожаная куртка,
шерстяные гетры, шнурованные сандалии. К заплечному мешку привязана
кожаная фляга с водой. На поясе - кинжал в ножнах. Он стоял неподвижно, в
расслабленной, задумчивой позе.
Волшебник, не спеша, поднял посох и приблизил его светящийся конец к
двери, которую Арха из своего потайного отверстия не видела. Светящийся
шар изменился - он стал меньше и ярче. Волшебник заговорил. Язык его не
был понятен Архе, но более всего удивил ее голос волшебника - глубокий,
певучий бас.
Свет разгорелся, мигнул, потускнел. На мгновение он совсем погас, и
Арха потеряла пришельца из вида.
Но свет снова появился, на этот раз устойчивый и немигающий.
Заклинание мага не сработало, он отвернулся от двери. Сила, державшая его
взаперти, превзошла магию Внутренних Островов.
Он огляделся, словно обдумывая, что же делать дальше.
Туннель, в котором стоял волшебник, был шириной около пяти футов,
высотой - от десяти до двенадцати. Стены были сложены из каменных блоков,
без штукатурки, но так точно, что в щели между ними с трудом пролезал лишь
кончик ножа. Поднимаясь, стены наклонялись внутрь, образовывая сводчатый
потолок.
Маг шагнул назад, и шаг этот увел его из поля зрения Архи. Свет
погас. Подождав немного, Арха собралась уже было закрыть отверстие, как из
него снова ударил луч света. Значит, он вернулся к двери. Возможно, он
понял, что, углубившись в Лабиринт, никогда больше не найдет дорогу к
этому месту.
Волшебник тихо произнес одно слово:
- Эменн, - потом снова, но уже громче, - Эменн!
Дверные петли заскрежетали, похожее на раскат грома эхо покатилось по
туннелю, и Архе показалось, что пол под ее ногами задрожал.
Но дверь выдержала.
У волшебника вырвался короткий смешок, как у человека, который
думает: "Ну и остолоп же я!" Он еще раз внимательно осмотрел стены и
потолок, и Архе почудилось, будто он улыбается. Усевшись на пол, волшебник
снял с плеч мешок, достал оттуда сухарь и принялся жевать. Потом он поднял
флягу и, прислушиваясь, встряхнул ее. Архе фляга показалась почти пустой.
Не отпив ни глотка, волшебник улегся, положив голову на мешок и укрывшись
плащом. Посох остался в его правой руке. Светящийся шарик оторвался от
посоха, проплыл в воздухе несколько футов и остановился за головой
волшебника. Левую руку он положил на грудь, зажав в ней что-то свисавшее с
его шеи на тяжелой цепи. Волшебник улегся поудобнее, положил ногу на ногу,
взгляд его рассеянно блуждал по потолку. Вот он вздохнул и закрыл глаза.
Свет медленно померк.
Левая рука волшебника расслабилась, сползла с груди, и Арха увидела
то, что он сжимал в ней - кусочек металла серповидной формы.
Умерли последние отблески магического света, тьма и тишина окружили
его.
Арха заткнула отверстие, поставила на место дощечку и тихо
проскользнула в свою комнату. Долго не могла она уснуть, и стояли перед ее
взором хрустальное сияние в обители смерти, нежный необжигающий огонь,
каменные стены туннеля и спокойное лицо спящего человека.

6. В ЛОВУШКЕ
На следующий день, покончив с делами в различных храмах и дав урок
священных танцев новичкам, Арха сразу ушла к себе в Малый Дом, задернула
шторы в комнате с потайным отверстием и, открыв его, заглянула вниз. Света
не было. Волшебник ушел. Арха и не думала, что он долго просидит у двери,
просто это было единственное известное ей место. Как найти теперь
заблудившегося человека?
Общая длина туннелей Лабиринта, судя по рассказам Тар и собственному
опыту Архи, со всеми ответвлениями, спиралями и тупиками составляла не
менее двадцати миль. По прямой самый дальний тупик находился всего в одной
миле от Монументов, но там, внизу, не было прямых линий. Все туннели
изгибались, раздваивались, снова пересекались, соединялись, закручивались
в петли и в итоге возвращались в исходную точку - в Лабиринте не было ни
начала, ни конца. Можно было идти, идти, и не прийти никуда. У Лабиринта
не было центра, не было сердца, начала. А теперь, когда туннели
перегородила железная дверь, у него не стало и конца.
Арха хотя и хорошо запомнила счет поворотов и пропусков, в самые
дальние путешествия брала с собой моток тонкой пряжи и разматывала ее,
отмечая, пройденный путь. Свет не помог бы ей, потому что на стенках
туннелей не было никаких отметин - все они были одинаковы - и если бы Арха
пропустила хоть один поворот, то тоже заблудилась бы.
Волшебник мог отшагать уже не одну милю и удалиться от двери не
больше, чем на сорок футов.
Арха побывала в Тронном Зале, потом в храме Богов-Братьев, в кухонных
подвалах, и везде, выбирая момент, когда никого не было поблизости,
заглядывала в темные потайные отверстия.
Пришла морозная, полная звезд ночь, и Арха обошла все заветные места
на холме, поднимая известные ей одной камни, прочищая отверстия, напрасно
вглядываясь в зияющие в земле черные дыры.
Он там! Он не мог выбраться из Лабиринта, он ухитрился скрыться от
Архи. Он умрет от жажды, и она не успеет найти его. Когда Арха уверится,
что он мертв, она пошлет на поиски Манана. Мысль об этом была нестерпима,
и Первая Жрица роняла в снег слезы бессильной ярости.
По склону холма Арха спустилась к храму Божественного Короля. Его
покрытые инеем колонны мерцали в звездном свете, словно вырезанные из
слоновой кости.
Арха постучала в заднюю дверь, и Коссил впустила ее в храм.
- Что привело ко мне госпожу? - холодно спросила Верховная Жрица.
- В Лабиринте появился человек.
Коссил была застигнута врасплох. Впервые за многие годы случилось
нечто такое, чего она не ожидала. Она просто стояла и молча смотрела на
Арху мгновенно расширившимися глазами. Архе пришло в голову, что когда-то
Пенте изображала Коссил именно такой, и она с трудом подавила рвущийся
наружу истерический смех.
- Человек? В Лабиринте?
- Да, мужчина, - ответила Арха и, видя, что Коссил не сводит с нее
недоверчивого взгляда, добавила: - Уж мужчину-то я узнаю, хотя видела их
так мало...
Коссил не обратила внимания на иронию.
- Как он попал туда?
- Колдовством, как же еще? У него черная кожа, наверное, он с
Внутренних Островов. Он пришел что-то украсть. Сначала я нашла его в
Подземелье, под самыми Монументами. Увидев меня, он убежал прямо в
Лабиринт, как будто хорошо знал вход в него. Я закрыла его там железной
дверью. Он произносил какие-то заклинания, но так и не справился с ней.
Утром он ушел вглубь Лабиринта, и теперь я не могу найти его.
- У него есть свет?
- Да.
- Вода?
- Одна фляга, да и в той осталось на донышке.
- Свеча его, наверное, уже догорела, - размышляла вслух Коссил. -
Четыре, пять дней. Или шесть. Потом ты можешь послать моих стражников
вытащить труп наружу. Кровь мы выльем к Трону, а...
- Нет! - с неожиданной горячностью воскликнула Арха. - Он нужен мне
живым!
С высоты своего гигантского роста жрица внимательно посмотрела на
девушку.
- Зачем?
- Чтобы... чтобы он умирал подольше! Он согрешил против Безымянных!
Он осквернил Подземелье светом! Он хочет украсть сокровища Гробниц! Нельзя
просто позволить ему лечь и умереть!
- Конечно, - задумчиво сказала Коссил. - Но как ты собираешься
поймать его, госпожа? Это рискованно, а у него не осталось ни единого
шанса выжить. Разве нет где-то в Лабиринте комнаты, полной костей тех, кто
забрел в нее и не не смог выйти? Пусть Безымянные накажут его по своим
обычаям, черным обычаям Лабиринта! Смерть от жажды - жестокая смерть...
- Знаю, - ответила Арха, повернулась и вышла прочь. Она поплотнее
запахнула капюшон, защищаясь от пронизывающего ледяного ветра.
Разве она не знает?
Глупо было приходить к Коссил, не от нее нужно ждать помощи. Она же
толком ничего не знает, и единственное, что может предложить - терпеливо
дожидаться смерти волшебника. До ее сознания не дошло, что нужно
обязательно поймать его. Нельзя, чтобы он умер также, как и те, другие...
Смерть должна быть быстрой и настигнуть его при дневном свете. Будет
только справедливо, если грабитель, первым за многие столетия отважившийся
проникнуть в Лабиринт, умрет от удара меча. У него нет бессмертной души,
он не возродится, и призрак его с воем будет носиться по туннелям...
Нельзя оставлять его умирать от жажды в темноте и одиночестве.
Следующей ночью Арха почти не спала. Покончив с утомительными
церемониями в храмах, она провела ее, переходя от одного потайного
отверстия к другому во всех темных зданиях Места и на продуваемом всеми
ветрами холме. За два часа до рассвета она вернулась в Малый Дом, но
тревожные мысли долго не давали ей уснуть.
На исходе третьего дня Арха вышла в пустыню, к реке, скованной льдом,
из которого торчали замерзшие стебли тростника. Она вспомнила, что как-то
осенью, зайдя очень далеко в Лабиринт за Перекресток-Шести-Дорог, в
длинном, слегка изогнутом туннеле услышала за стеной звук льющейся воды.
Добравшись до этого места, умирающий от жажды человек вряд ли покинет его.
Даже там, у реки, были потайные отверстия, и пользуясь наставлениями Тар,
Арха нашла их без особого труда. Ее воспоминания были сродни воспоминаниям
слепого. Арха скорее чувствовала, чем видела путь от одного отверстия к
другому. Во втором из них, самом дальнем от монументов, она, натянув
поплотнее капюшон, чтобы не дать дневному свету просочиться в отверстие,
увидела слабое мерцание колдовского света.
Да, он был там, наполовину скрытый из вида. Отверстие глядело в самый
конец тупика. Арха видела только спину волшебника, его согбенную шею и
правую руку. Он сидел у стены, ковыряя камни своим стальным кинжалом с
украшенной драгоценными камнями рукояткой. Но лезвие было уже сломано -
кончик кинжала лежал прямо под отверстием. Он сломал его в попытке
раздвинуть камни, чтобы добраться до струящейся совсем рядом, но
недоступной воды.
В движениях волшебника не чувствовалось силы, он уже не походил на
человека, спокойно стоявшего перед железной дверью и смеявшегося над своей
минутной, как ему тогда казалось, слабостью. Он не пал духом, но
уверенность в себе покинула его. Не к помощи заклинаний прибег он, чтобы
раздвинуть непослушные камни, а к помощи бесполезного кинжала; даже его
светящийся шарик стал маленьким и тусклым. Вот огонек мигнул, человек
вздрогнул, выронил кинжал, но тут же подобрал его и снова упрямо принялся
вгонять его в щель между камнями.
Лежа среди скованного льдом тростника, забыв, кто она и что тут
делает, Арха сложила ладони рупором, чтобы звук не убежал в сторону, и
поднесла свои губы к холодным каменным губам отверстия.
- Колдун! - позвала Арха, и ее голос, скользнув по каменному горлу,
холодно отразился от стен туннеля.
Человек быстро вскочил на ноги, совсем скрывшись при этом из вида.
Арха еще крепче прижала рот к отверстию и произнесла:
- Иди назад вдоль стены до второго поворота, поверни налево, пройди
два справа, поворачивай в третий, потом налево, потом направо. Оставайся
там в Раскрашенном Зале.
Подняв голову, чтобы снова заглянуть в отверстие, Арха нечаянно
спустила в него лучик света, потому что человек шагнул точно под отверстие
и поднял к нему свой взор. Наконец-то Арха смогла как следует рассмотреть
его лицо - недоверчивое, напряженное, изборожденное ужасными шрамами. Губы
его почернели и растрескались, но в глазах горел ясный огонь. Вот он
поднял посох, поднося свет ближе и ближе к глазам Архи. В испуге она
отпрянула от отверстия, закупорила его каменной пробкой, поднялась и
поспешила прочь. Руки ее тряслись, к горлу подкатывала тошнота. Арха не
знала, что ей делать.
Если волшебник пойдет, куда ему было сказано, то очутится в зале с
картинами. У него самого не было никакой причины стремиться туда, но в
потолке Раскрашенного Зала было прекрасное потайное отверстие. Выходило
оно в сокровищницу храма Богов-Братьев, и, может быть, именно поэтому
пришла Архе в голову такая мысль... Зачем вообще заговорила она с
грабителем?
Она может спустить ему в какое-нибудь отверстие немного воды, а потом
привести его к этому месту. Она может подарить ему еще несколько дней
жизни - столько, сколько захочет. Если она даст ему еще немного пищи, он
будет жить дни, месяцы, блуждая в Лабиринте, она же будет следить за ним
через отверстия и подсказывать дорогу. Иногда она будет обманывать его -
пусть прогуляется впустую!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17