Лишившись дома и семьи, не имея никаких реальных планов на будущее, Кит-Канан был рад найти хоть что-то, что наполнило бы его дни.
С самого начала Анайя наблюдала, как они пританцовывают, уворачиваясь друг от друга и со смехом принимая удары деревянных «мечей». Ее рана заживала со скоростью, казавшейся Кит-Канану сверхъестественной, и спустя немного времени она возвратилась в лес. Анайя приходила и уходила когда вздумается, часто возвращаясь с освежеванной тушей оленя или связкой кроликов. Кит-Канану казалось, что она наконец-то смирилась с его присутствием в своем доме, но ей было не так легко разделить дружбу, которая возникла у ее брата с принцем.
В один из дней, когда на деревьях начали золотиться первые листья, Кит-Канан спустился к ручью. Макели ушел собирать орехи, которыми был богат осенний лес, а Анайи не было дома уже несколько дней. Проходя мимо Аркубаллиса, Кит-Канан похлопал его по боку и нырнул в прохладную тень деревьев, окаймлявших тропу к пруду.
На полпути к источнику его обострившийся в последнее время слух уловил плеск воды. Охваченный любопытством, Кит-Канан скользнул в кусты и беззвучно пополз вперед – теперь он мог передвигаться и дышать почти незаметно, – пока не добрался до обрыва над прудом.
В воде он увидел темноволосую эльфийскую женщину. Распущенные волосы, черные как вороново крыло, плыли вокруг нее, словно облако темного дыма. Кит-Канан не сразу понял, что перед ним Анайя. Длинная коса была распущена, вся краска смыта с тела; он едва смог узнать ее черты.
Улыбаясь, он присел на покрытый лишайником ствол дуба и стал наблюдать, как она плавает.
Несмотря на ловкость передвижений на земле, Анайя не была искусной пловчихой. Она плавала взад-вперед, гребя примитивными движениями. Рыбаки с реки Тон-Талас могли бы кое-чему научить ее, подумал Кит-Канан.
Когда Анайя выбралась из воды на гранитный уступ, Кит-Канан увидел, что на ней нет одежды. Хотя он привык к столь ценимой среди горожанок белизне кожи, все же он нашел ее загорелое тело странно привлекательным. Женщина была гибкой, крепко сложенной, с сильными ногами, и в ее движениях чувствовалась неосознанная, естественная грация. Она походила на лесного духа, дикого и свободного. И когда Анайя, перебирая волосы, начала что-то мурлыкать себе под нос, Кит-Канан почувствовал, что сердце его дрогнуло, – а он думал, что оно умерло после побега из Сильваноста.
Анайя улеглась на каменный берег, подложив руку под голову, и, закрыв глаза, по-видимому, погрузилась в сон. Кит-Канан выпрямился и хотел обогнуть водоем, чтобы незаметно подкрасться к ней, но поскользнулся на крутом склоне и запутался ногами в виноградной лозе. И то, что Кит-Канан смотрел на Анайю, а не под ноги, еще ухудшило дело. Пройдя пару шагов, он упал и съехал ногами вперед прямо в воду.
Кит-Канан вынырнул на поверхность, задыхаясь и отплевываясь. Анайя, не двинувшись с места, произнесла:
– Столько усилий лишь для того, чтобы посмотреть, как я купаюсь.
– Я… – принц отчаянно чихнул, – услышал, как кто-то плещется в пруду, и пришел разведать, кто здесь. Я не знал, что это ты.
Несмотря на то, что одежда и меч тянули Кит-Канана ко дну, он в несколько взмахов рук достиг обрыва, где она лежала. Анайя и не подумала прикрыться – лишь подвинулась, чтобы дать ему место на скале.
– Все в порядке? – спросила она.
– Пострадала только моя гордость. – Он встал, избегая смотреть на нее. – Прости, что помешал, я ухожу.
– Как хочешь. Мне все равно. – И когда Кит-Канан выказал признаки сомнения, Анайя добавила: – Я не стыдлива в том смысле, как это понимают женщины твоего города.
– Но ты же носишь одежду, – не мог согласиться Кит-Канан. И хотя ее нагота смущала его, странно, ему не хотелось уходить.
– Туника из оленьей кожи хорошо защищает от шипов. – Анайя с насмешкой наблюдала за Кит-Кананом, в третий раз скользнувшим по ней взглядом. – Она тебе мешает. Дай ее мне.
Тот запротестовал было, но она настаивала, и Кит снял мокрую одежду.
Анайя накрылась с головой, туника доходила ей до колен.
– Так лучше?
Он застенчиво улыбнулся.
– Я все не могу привыкнуть к твоему виду, – объяснил он. – Я имею в виду, без краски на лице.
Это было правдой. Ее карие глаза были больше и темнее, чем у ее брата. Рот ее был маленьким, с полными губами, а лоб – высоким.
Вместо ответа Анайя лениво потянулась, словно большая кошка. Кит-Канан раньше не представлял себе, что можно вложить столько чувства в это простое движение.
– А разве ваши женщины не украшают себя? – удивилась она.
– Ну да, конечно, но они не доходят до того, чтобы скрывать свою внешность, – искренне промолвил он. – Мне нравится твое лицо. Жаль, что ты его прячешь.
Анайя села и с любопытством взглянула на него:
– Зачем ты мне это говоришь?
– Потому что это правда, – просто ответил Кит-Канан.
Она встряхнулась.
– Не болтай чепухи.
– Надеюсь, ты больше не сердишься на меня за то, что я учу Макели драться, – вымолвил он, желая продолжить разговор. Ему нравилось беседовать с ней.
Анайя пожала плечами:
– Моя рана сделала меня раздражительной. Я на тебя не сердилась. – Она пристально разглядывала прозрачную гладь пруда. – Я рада, что у Макели появился друг.
Принц улыбнулся и, протянув руку, дотронулся до плеча женщины:
– У тебя тоже есть друг, ты это знаешь.
Анайя молниеносно вскочила на ноги и, уронив его тунику, бросилась в пруд. Она оставалась под водой так долго, что Кит-Канан заволновался и уже хотел нырять вслед за ней, когда на противоположном берегу показался Макели с полным мешком орехов.
– Привет, Кит! Ты почему весь мокрый?
– Анайя нырнула в воду и все никак не возвращается!
Макели швырнул тяжелый мешок на землю.
– Не волнуйся, – успокоил он принца. – Она спряталась в пещеру.
Кит-Канан непонимающе уставился на мальчика.
– Под водой есть ход, который ведет в пещеру. Она спускается туда, когда бывает не в духе. Вы что, поссорились?
– Да не то чтобы поссорились, – ответил Кит-Канан, пристально разглядывая поверхность пруда. – Я просто сказал ей, что она мне нравится и что я ей друг.
Макели с насмешливой улыбкой поскреб подбородок:
– Ну, во всяком случае, ждать здесь бесполезно. Она может не появляться целыми днями! – Вскинув мешок на хрупкие плечи, он добавил: – Пещера – это тайное пристанище Най. Мы туда попасть не можем.
Кит-Канан подобрал свою тунику и, обойдя пруд, присоединился к Макели. Они отправились обратно на поляну. Кит-Канан через каждые два шага оглядывался на безмятежный пруд. Лесную женщину так трудно было понять. Он все надеялся, что она появится, но напрасно.
Солнце зашло, и Макели с Кит-Кананом принялись жарить на костре каштаны. Наевшись до отвала, они растянулись в траве и залюбовались небом, усыпанным светлыми точками. Падающие звезды оставляли за собой огненно-красный хвост, и Кит-Канан с восхищением наблюдал это чудесное зрелище. В Сильваносте, проводя большую часть времени под крышей, он видел мало падающих звезд. Эльфийский принц смотрел в небо, а мягкий ветерок шевелил ветви деревьев и играл его волосами.
Кит-Канан приподнялся, чтобы взять еще горсть каштанов, и, увидев Анайю, сидевшую у огня скрестив ноги, подпрыгнул от неожиданности.
– Да что это ты, в самом деле? – проворчал он, раздраженный тем, что его так напугали.
– Я пришла погреться у костра.
Макели выпрямился и палкой выкатил из золы пару жареных орехов. Хотя они были еще горячими, Анайя тут же подобрала один и очистила от коричневой скорлупы.
– Прошло много времени с тех пор, как ты выполнил свою задачу, Кит, – негромко заметила она. – Почему ты не возвращаешься в Сильваност?
Кит-Канан прожевал каштан.
– Мне там нет места, – откровенно ответил он.
Темные глаза Анайи сверкнули на заново раскрашенном лице.
– Почему же? Какое бы преступление ты ни совершил, все можно простить, – возразила она.
– Я не совершил никакого преступления! – с жаром воскликнул принц.
– Тогда возвращайся домой. Ты здесь чужой. – Анайя поднялась и направилась прочь. Перед тем как она отвернулась, глаза ее замерцали в свете костра.
Макели изумленно смотрел на них.
– Най никогда себя так странно не вела, – сказал он, вскакивая на ноги. – Я спрошу…
– Не надо. – Слова принца остановили его. – Оставь ее в покое. Когда она сама поймет, в чем дело, то объяснит нам.
Мальчик снова сел. Оба некоторое время молча глядели на тлеющие угли, затем Макели спросил:
– Все же почему ты остался с нами, Кит?
– И ты туда же!
– Тебе так хорошо жилось в Городе Башен, так интересно. Почему ты все бросил? Зачем остаешься здесь?
– Сейчас мне больше некуда идти, и здесь у меня появились друзья, или, по крайней мере, один друг. – Он улыбнулся Макели. – А что до того, почему я ушел из дома… – Кит-Канан потер озябшие руки. – Когда-то я был влюблен в прекрасную девушку, там, в Сильваносте. Она была умной, волевой. Затем моему брату, Ситасу, пришла пора жениться, и наш отец, Звездный Пророк, выбрал для него жену. Из всех девушек нашего города это оказалась та, которую я любил. – Он вытащил из ножен кинжал и вонзил его в землю по самую рукоять. – И она вышла за него – по собственной воле! Она с радостью согласилась на это!
– Не понимаю, – признался Макели.
– Я тоже не понимаю Герматии, – Кит-Канан, закрыв глаза, как живую увидел ее перед собой и ощутил на губах вкус ее имени, – наверное, больше хотелось стать женой будущего правителя, чем быть с тем, кто ее любит. И вот я покинул дом. Думаю, я больше не вернусь в Сильваност.
Эльфийский мальчик взглянул на Кит-Канана, сидящего понурив голову, и по-прежнему вцепившись в кинжал. Макели кашлянул и искренне ответил:
– Надеюсь, ты останешься, Кит. Най никогда бы не научила меня тому, чему научил ты. Она никогда не рассказывала мне таких историй. Она не бывала в больших городах, не встречала воинов, знатных людей, жрецов.
Кит-Канан поднял голову:
– Я стараюсь не думать о завтрашнем дне, Кели. Сейчас меня устраивает здешний покой. Странно, ведь я привык к удобствам и роскоши королевского дворца… – Он умолк.
– А может, нам основать новое королевство, здесь, в лесу?
– Королевство? – улыбнулся Кит-Канан. – Только нам троим?
На что Макели убежденно ответил:
– Ну, всякий народ должен с кого-то начинаться, верно?
Глава 13
День безумия
Ситас галопом несся по Торговой улице мимо рядов башен, принадлежавших гильдиям. Непривычными, неловкими руками пытаясь управиться с лошадью, он заметил нескольких ремесленников, которые, стоя посреди улицы, глазели на столб дыма, клубившийся над кварталом Рынка.
– Здесь не проходила королевская гвардия? – окликнул их принц.
Заломив руки, старший мастер с гербом гильдии Гранильщиков воскликнул:
– Да, Высочайший, прошли недавно. Беспорядки усиливаются, и я боюсь…
– Вы не видели мою мать, госпожу Ниракину?
Мастер ювелиров, потеребив худой рукой свои темные волосы, покачал головой в безмолвном отчаянии. Ситас расстроенно фыркнул и направил лошадь в другую сторону, к поднимающимся над крышами клубам дыма.
– Идите по домам, – презрительно приказал он эльфам. – Закройте на засовы двери и ставни.
– А полуэльфы сюда не придут? – боязливо подал голос один из мастеровых.
– Откуда мне знать? Но на всякий случай приготовьтесь обороняться.
Ситас пришпорил лошадь, которая, цокая копытами по камням, поскакала прочь.
За жилищами ремесленников, на первой из улиц, где обитал простой люд, он очутился среди ломаных тележек, перевернутых носилок, брошенных экипажей. Ситасу пришлось с трудом пробираться между обломками – проезжая часть была заполнена народом. Эльфы безмолвно застыли, не в силах поверить в происходящее, некоторые рыдали, потрясенные видом этих жестокостей так близко от их дома. При появлении Ситаса толпа возликовала. Он снова остановился и спросил, не видел ли кто госпожу Ниракину.
– С тех пор как мимо прошли воины, никого больше не было, – ответил какой-то торговец. – Совсем никого.
Он поблагодарил их и велел возвращаться в дома. Эльфы повиновались, и через несколько мгновений принц остался один.
Самые бедные жители Сильваноста жили в домах-башнях, как и богачи, однако башни эти редко строились выше четырех-пяти этажей. Вокруг каждого дома был разбит маленький садик, крошечная копия сада, окружавшего Звездную Башню. Сейчас любовно ухоженные клумбы были изуродованы мусором и обломками. В воздухе пахло дымом. Ситас мрачно продолжал продвигаться к центру этого безумия.
Проехав еще две улицы, принц увидел, первых мятежников. Две женщины, одна из рода людей, другая – из эльфов Каганести, били горшки, швыряя их о мостовую. Когда горшки закончились, они подбежали к брошенной тележке гончара и набрали еще.
– Прекратите это! – приказал Ситас.
Смуглая эльфийская женщина, только лишь взглянув на наследника престола, с криком бросилась прочь. Ее товарка, напротив, метнула в принца миску. Сосуд разбился у ног его лошади, осыпав животное дождем осколков. После этого дерзкая женщина отряхнула руки и спокойно отправилась своей дорогой.
Лошадь отпрянула, встала на дыбы, и Ситас с трудом удержался в седле. Успокоив лошадь, он снова двинулся вперед и оказался перед резким поворотом направо.
Послышались приближающиеся звуки борьбы, и Ситас вытащил из ножен меч.
Улица перед ним была полна народу – дерущихся между собой эльфов Сильванести, Каганести, людей, кендеров, гномов. Отряд королевской гвардии с пиками наперевес пытался оттеснить назад обезумевших от страха горожан. Ситас подъехал к офицеру, командовавшему небольшим – всего в двадцать воинов – отрядом.
– Капитан! Где твой командир? – возвысил голос Ситас, стараясь перекричать шум голосов.
– Высочайший! – Воин, по виду сам из народа Каганести, четко отсалютовал принцу. – Лорд Кенкатедрус преследует мятежников на Рынке.
Ситас, сидя верхом на лошади, вгляделся в волнующееся море голов.
– И это все мятежники? – недоверчиво спросил он.
– Нет, господин. Большая часть их – торговцы, они пытаются сбежать от мятежников, которые подожгли их лавки, – ответил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41