— С нами?! — Альфред сглотнул.
— Извини, дружище, — голос Эпло смягчился. — Я не хотел втягивать тебя в это дело. Это Джонатан настоял. И он был прав, ведь ты нужен мне.
— Зачем? — спросил Альфред, с грустью понимая, что вряд ли действительно хочет узнать ответ.
Огненный дракон скользил по поверхности лавы, направляясь к берегу, к Некрополису. Корабль Мейрит, освещенный сартанскими рунами, готовился к отправлению, как и сартанский корабль с Челестры. Альфред внимательно смотрел, как их дракон подплыл к кораблю, и уловил взгляд Раму, наблюдавшего за ними. Глава Совета был мрачнее тучи, с каменным выражением лица он отвернулся от них. Наверное, он считал поспешный уход Альфреда избавлением. Лишь один человек, наблюдающий с причала, не отвернулся. Балтазар поднял руку в прощальном жесте.
— Я позабочусь о Мейрит, — крикнул он вслед. — Не беспокойтесь за нее.
Альфред безутешно отмахнулся. Он вспоминал слова некроманта, сказанные перед тем, как пес затащил Альфреда на борт.
Иди, сделай то, что должен сделать…
Что бы ни случилось…
— Кто-нибудь удосужится объяснить мне, что происходит? — мягко спросил Альфред. — Куда вы меня везете?
— К Седьмым Вратам, — ответил ему Эпло.
Альфред от неожиданности выпустил из рук гриву дракона и чуть не свалился. В этот раз его подхватил Хуго Длань. — Но Повелитель Ксар…
— Мы должны рискнуть, — ответил Эпло.
Альфред покачал головой.
— Выслушай меня, мой друг, — Эпло говорил искренне. — Это именно тот шанс, которого ты так ждал. Посмотри, посмотри на эти корабли, они отправляются к Вратам Смерти.
Альфред взглянул наверх. Два корабля, освещенные сартанскими рунами, парили в задымленном воздухе Абарраха. Руны отсвечивали ярко-голубым на фоне черных теней на потолке огромной пещеры. Оба корабля, ведомые Раму, направлялись к Вратам Смерти. А через них — в Нексус, в Лабиринт, к четырем мирам.
— Вон там! — Джонатан поднял иссохшую руку — Там, посмотрите, их преследуют.
— …следуют… — загудело эхо.
Еще один корабль, сработанный в виде железного дракона, покрытый патринскими рунами, выходил из скрытой гавани. Он следовал тем же курсом, что и сартанское судно, его рунная вязь пылала красным огнем от жары и магической энергии, которая приводила его в движение.
— Патрины… — сказал Альфред, недоверчиво присматриваясь. — Куда они?
— Они следуют за Раму. Он приведет их в Лабиринт, где они присоединятся к сражению.
— Возможно, и Ксар с ними? — с надеждой сказал Альфред.
— Возможно, — с сомнением отвечал Эпло.
Альфред тяжело вздохнул.
— Но это ничего не решит… только приведет к очередному кровопролитию…
— Друг, подумай вот о чем. И сартаны, и патрины собираются в одном месте — в Лабиринте. А с ними и эти змеи.
Альфред, моргая, посмотрел вдаль.
— Благословленный сартан! — прошептал он. Он наконец-то начинал понимать.
— Все миры: Арианус, Приан, Челестра и Абаррах — свободны от них. Свободны от нас. Эльфам, людям и гномам предоставлена возможность решать: жить или умирать, любить или ненавидеть. Без влияния полубогов и зла, которое они сотворили и продолжают творить.
— Это все хорошо, — надежда Альфреда вновь ускользала, — но сартаны не останутся в Лабиринте. Равно как и ваш народ. И нет разницы, кто победит… или проиграет.
— Именно поэтому нам и нужно найти Седьмые Врата, — сказал Эпло. — Мы найдем их и уничтожим.
Альфред был поражен, ошарашен. Грандиозность этого плана привела его в смятение. Это было слишком невероятно, даже чтобы испугаться.
Более того, смертельные враги, с их ненавистью, передаваемой из поколения в поколение, будут заперты в тюрьме, ими же и созданной, и будут сражаться с практически бессмертным врагом — порождением их собственной ненависти. Сартаны, патрины и змеедраконы — бьющиеся целую вечность, потому что у них нет другого выхода.
Или выход все же существовал? Альфред взглянул на пса и протянул руку, чтобы его погладить. Они с Эпло раньше тоже были заклятыми врагами. Альфред подумал о Мейрит и Балтазаре — двух бывших врагах, которых сблизили печаль и страдания.
Пригоршня семян, брошенных в выжженную и обугленную землю, которые пустили корни, нашли пищу в любви, жалости и сострадании. И если они смогли расцвести и вырасти сильными, почему же другим не сделать то же?
Умерший город Некрополис был уже почти рядом, огненный дракон стремительно приближался к нему. Альфред не мог поверить, что все это происходило именно с ним, и предположил, что может быть, он и не был на том сартанском корабле, а все это лишь видение, вызванное ударом по голове.
Грива огненного дракона с его сверкающей красной чешуей неприятно покалывала его тело. Жар Огненного моря окружал его. Рядом дрожал от страха пес, ведь он так и не приспособился к поездкам на драконе, а Хуго Длань постоянно смотрел по сторонам, с восхищением изучая этот новый для него мир. Рядом сидел Джонатан: как и Хуго — умерший, но не мертвый. Один воскрес благодаря любви, а другой — благодаря ненависти.
Возможно, надежда все-таки была. А может…
— Уничтожив Седьмые Врата, можно уничтожить ВСЕ! — тихо произнес он после длительных размышлений.
После паузы Эпло произнес:
— А что случится, когда Раму и сартаны прибудут в Лабиринт, вместе с моим народом и Повелителем Ксаром? Война, которую они ведут между собой, будет пищей для змеедраконов. Они откормятся, раздобреют и будут подстегивать их к новым и новым битвам. Возможно, мой народ пройдет через Врата Смерти. Ваши последуют за ними. Войны распространятся на все четыре мира. Менши будут втянуты в них, как это уже когда-то было. А мы, конечно же, их обеспечим, дадим им оружие вроде Прoклятого Клинка.
— Видишь проблему, с которой мы столкнулись? — добавил Эпло после небольшой паузы, чтобы позволить Альфреду все понять. — Ты понимаешь?
Альфред содрогнулся и закрыл лицо руками.
— Но что случится с мирами, если мы закроем Врата Смерти? — Он поднял голову. Его лицо было бледным, голос дрожал. — Они нужны друг другу. Цитаделям нужна энергия Кикси-Винси. Эта энергия может стабилизировать солнце на Челестре. И благодаря цитаделям трубопроводы Абарраха начнут доставлять воду…
— Если меншам будет необходимо, то они смогут о себе позаботиться, — перебил его Эпло. — Что будет лучше для них, друг мой? Предоставить им самим управлять своей судьбой или быть пешками в нашей игре?
Альфред сидел в безмолвном раздумье. В последний раз он оглянулся на корабли. Сартанские суда ровно отсвечивали яркими огнями под темными сводами. Корабль патринов следовал за ними, его руны мерцали ровным светом.
— Ты прав, Эпло… — глубоко вздохнув, сказал Альфред. Он наблюдал за кораблями. — Ты позволил Мейрит отправится с ними.
— Я должен был это сделать, — тихо ответил Эпло. — Она отмечена символом Повелителя Ксара, привязана к нему. Он мог узнать о наших планах через нее. Но есть и еще одна причина.
Альфред потянулся и вздохнул.
— Уничтожив Седьмые Врата, мы можем уничтожить самих себя, — спокойно продолжил Эпло. — Мне жаль, что я втянул тебя в эту затею, мой друг, но как я уже говорил, я нуждаюсь в твоей поддержке. Я не смогу справиться без тебя.
Глаза Альфреда наполнились слезами. Долгое время после этого он не мог выговорить ни слова, у него буквально стоял ком в горле. Если бы Эпло был сейчас с ними, Альфред бы протянул свою руку, чтобы пожать руку друга. Но его не было рядом. Тело Эпло, неподвижное и безжизненное, осталось далеко позади, в небольшой подземной камере. Несмотря на то, что призрак очень трудно потрогать, Альфред попытался это сделать и протянул свою руку. Пес с радостным гавканьем соскочил вниз и устроился поудобнее. Ему уже хотелось побыстрее сойти с дракона.
Альфред погладил его шелковистый мех.
— Это наивысшая честь, которой ты мог меня удостоить, Эпло. Ты прав. Мы должны попытаться.
Альфред продолжал поглаживать голову пса, его рука начала подрагивать. Он высказал свои сомнения вслух.
— Но представляешь ли ты, друг, на какую участь мы обрекаем наши народы? Закрыв Врата Смерти, мы закроем их единственный путь к спасению. Они могут навечно остаться в Лабиринте, всю жизнь воюя друг с другом.
— Я думал об этом, — ответил Эпло. — Но ведь у них будет выбор, не так ли? Продолжать войну… или помириться. И помни, добрые драконы теперь тоже находятся в лабиринте. Волна может сама себя исправить.
— Или потопить всех нас… — закончил Альфред.
Глава 23. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ
Огненный дракон доставил их так близко к Некрополису, насколько это вообще было возможно, приплыв в ту самую гавань, где патрины укрывали свой корабль. Дракон придерживался берега, избегая огромной воронки, что медленно вращалась в центре гавани. Альфред взглянул на воронку, на расплавленный камень, медленно сползающий вниз, на клубы пара, лениво выплывающие из зияющего провала, и поспешно отвел взгляд в сторону.
— Я всегда знал, что это не обыкновенная собака, — заметил Хуго Длань.
Альфред натянуто улыбнулся; потом его улыбка исчезла. Был еще один вопрос, который нужно было решить. И именно он должен его решить.
— Сэр Хуго, — нерешительно начал Альфред — вы понимаете… хоть что-то из услышанного вами?
Хуго Длань пристально посмотрел на него и пожал плечами.
— Мне не кажется, что есть хоть какая-то разница в том, понимаю я или нет, не так ли?
— Нет! — Альфред был в смятении — Я думаю, разница все же есть. — Он закашлялся. — Мы… в общем-то… хмм… направляемся в такое место… называется Седьмые Врата. И там, я думаю… хотя мне кажется… я могу и ошибаться… но там…
— Там я смогу умереть? — прямо спросил Хуго.
Альфред сглотнул и облизал свои высохшие губы. Его лицо пылало, но не от жара Огненного моря.
— Если это действительно то, чего ты хочешь…
— Да, хочу, — твердо ответил Хуго Длань. — Меня вообще не должно здесь быть. Я призрак. Случилось так, что я уже больше ничего не чувствую.
— Я не понимаю, — Альфред был удивлен. — Ведь такого не было сначала, когда я… — он сглотнул, но решился признать свою ответственность, — когда впервые вернул тебя к жизни.
— Может, я смогу объяснить, — предложил Джонатан. — Когда Хуго вернулся в мир живых, он оставил смерть далеко позади. Он цеплялся за жизнь, за людей, что были в его жизни. Так он оставался в пределах живого. Но постепенно эти связи рушились. Он пришел к пониманию того, что уже не сможет ничего им дать, как и они не смогут дать ничего ему. У него было все. Теперь же он может только скорбеть об утратах.
— …утратах… — вздохнуло эхо.
— Но ведь есть женщина, которая любила его, — с грустью сказал Альфред. — И она до сих пор его любит.
— Ее любовь — всего лишь малая толика той любви, которую он знал. Любовь смертных — это наш первый шаг к бессмертию.
Альфред был очень огорчен.
— Не вини себя слишком сильно, брат, — сказал Джонатан. Дух вошел в тело и засверкал в его умерших глазах. — Ты использовал искусство некромантии из сострадания, а не из чувства мести или ненависти. Те из живых, что встретили этого человека, многому научились. Некоторые — укрепились в своем отчаянии и страхе. Но другим он дал надежду.
Альфред вздохнул и кивнул. Он все равно не понял до конца, но зато мог хотя бы частично оправдаться перед собой.
— Удачи вам в ваших стремлениях, — пожелал им дракон, когда высадил их на скалистый берег, окружавший море лавы. — Если вы возлагаете на себя ответственность за избавление этого мира от тех, кто его опустошил, вам мое благословение.
Все они хотели как лучше, говорил себе Альфред. И это казалось лучшим осуждением всему.
Самах хотел как лучше. Все сартаны тоже хотели как лучше. Несомненно, и Раму хотел только добра. А может, и Ксар, хоть и по-своему, тоже хотел лучшего.
Просто им не хватило воображения.
Хотя дракон и доставил их так далеко, как мог, дорога от гавани до Некрополиса обещала быть долгой, тем более пешком. А особенно если пешком шел Альфред. Он сразу же споткнулся на берегу и чуть не упал в булькающую лужу с кипящей грязью. Хуго Длань втащил его обратно.
— Используй свою магию, — с усмешкой предложил Эпло, — а то не сможешь добраться до Чертога Прoклятых живым.
Альфред нерешительно обдумал его предложение.
— Я не смогу перенести вас внутрь Чертога Проклятых.
— Это почему? Все, что тебе надо сделать, — это мысленно представить его. Ты ведь уже был там. Эпло, казалось, был раздражен.
— Это так, но охранные руны не позволят нам попасть туда. Они заблокируют мою магию. А, кроме того, — Альфред вздохнул, — я не смогу вспомнить всего. Наверное, я подсознательно вычеркнул это из моей памяти. Это были ужасающие воспоминания.
— С одной стороны, это так, — задумчиво сказал Эпло. — А с другой — нет.
— Да, и в этом ты прав.
Ведь, хотя сразу никто из них этого не заметил, пережитое ими в Чертоге Проклятых сблизило двух врагов, показало им, что они не так уж и отличаются друг от друга, как полагал каждый из них.
— Я помню лишь часть, — тихо продолжал Альфред. — Я помню, как мы побывали в мыслях и телах тех, кто жил — и умер — в этом Чертоге сотни лет тому назад…
…Чувство скорби и жалости наполнило душу Альфреда. И, несмотря на боль, которую они ему причиняли, чувствовать эту горечь было лучше: намного лучше, чем не чувствовать ничего; пустоту, которую он пережил до того, как присоединился к этой компании. Тогда он был лишь оболочкой, пустышкой внутри. Даже мертвые — страшные создания тех, кто начал злоупотреблять некромантией — и то были более живыми, чем он. Альфред глубоко вдохнул и поднял голову. Взглянув на сидящих вокруг стола, он увидел, что подобные чувства отражаются на лицах мужчин и женщин, что собрались в этом священном чертоге.
В его печали и сожалении не было горечи. Горечь чувствуют те, кто навлек на себя беду своими собственными ошибками. Альфред предвидел, что придет время, когда его народом будут руководить горечь и сострадание. Это безумие нужно остановить. Он снова вздохнул. Всего несколько мгновений назад он буквально излучал радость, покой бальзамом разливался по огненным волнам его сомнений и страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35