Почти все – невысокого роста, худые, с плохими зубами и кожными инфекциями, одежда у всех выношенная, кое-как залатанная. И местные уроженцы, и белокожие солдаты смотрели на Бисезу и Абдыкадыра с неприкрытым любопытством, а на Бисезу, вдобавок, еще и с явно выраженным сексуальным интересом.
– Тут нет женщин, – негромко произнес Абдыкадыр. – Но вы не бойтесь.
– Я не боюсь.
«Слишком много со мной всего уже случилось сегодня, – думала она, – чтобы я позволила себе испугаться кучки скалящихся солдафонов в дырявых тропических шлемах и килтах».
Но у нее действительно неприятно сосало под ложечкой – женщине во все времена было опасно попадать в плен.
Тяжелые створки ворот были распахнуты, в них проезжали повозки, запряженные мулами. Еще пара мулов тащила на своих спинах что-то наподобие разобранного артиллерийского орудия. Мулов вели под уздцы солдаты-индусы. Бисеза услышала, что белые называют их сипаями.
Внутри форта царила атмосфера шумной, но упорядоченной деятельности. Но Бисезу гораздо больше изумило не то, что она увидела, а то, что тут отсутствовало, – хоть какой-нибудь автомобиль, радиоантенна, спутниковая «тарелка».
Их провели в главное здание, а там – в помещение типа приемной. Тут Макнайт сурово распорядился:
– Раздевайтесь.
И объяснил, что старший сержант, его командир, ни за что на свете не пропустит их в святая святых капитана, для начала не удостоверившись, не прячут ли они чего-нибудь под своими громоздкими костюмами.
Бисеза натянуто усмехнулась.
– А я так думаю, вам просто до смерти охота полюбоваться на мою задницу.
Наградой ей было выражение неподдельного шока на физиономии Макнайта. Она принялась расшнуровывать ботинки.
Под летным комбинезоном на ней был надет жилет со множеством карманов, где лежали бутылка с водой, карты, инфракрасные очки, пара пачек жевательной резинки, небольшая аптечка первой помощи, еще кое-какие предметы и продукты для выживания в экстремальных условиях – и телефон, которому хватило ума помалкивать. Ставший ненужным микрофон с наушниками Бисеза убрала в наружный карман. Затем она сняла рубашку и штаны. Когда на ней и на Абдыкадыре остались только грязно-коричневые шорты и футболки, им позволили остановиться.
Оружия у них не было, кроме штыкового ножа у Абдыкадыра, и этот нож он с некоторой неохотой отдал Макнайту. Макнайт взял инфракрасные очки и весьма озадаченно приложил их к глазам, потом открыл пластиковые коробочки с аптечкой первой помощи и внимательно просмотрел содержимое.
Затем им позволили одеться и отдали большую часть вещей – кроме ножа и (что сильно удивило Бисезу) ее жевательной резинки.
А потом, к полному изумлению Бисезы, капитан Гроув, командир гарнизона, заставил их ждать.
Они с Абдыкадыром сидели рядом в его кабинете на жесткой деревянной скамье. У двери, держа наизготовку ружье, стоял единственный часовой. В кабинете капитана чувствовалось определенное удобство и даже, пожалуй, элегантность. Чисто побеленные стены, деревянный пол, на одной стене – кашмирский ковер. В этом кабинете явно работал профессионал. На большом письменном столе лежали стопки бумаг и картонных папок, из чернильницы письменного прибора торчала перьевая ручка. Имелись тут и кое-какие личные вещи, вроде набора мячей для поло и старинных напольных, скорбно тикающих часов. А вот электрического освещения не было, и с тускнеющим небом за единственным маленьким окном соперничали только керосиновые лампы.
Бисеза не удержалась и прошептала:
– Тут как в музее. Где компьютерные софтскрины, радио, телефоны? Ничего нет, кроме бумаги.
Абдыкадыр проговорил в ответ:
– И все-таки с помощью бумаги они правят империей.
Бисеза непонимающе уставилась на него.
– Они? Как ты думаешь, куда мы попали?
– Это Джамруд, – ответил он без раздумий. – Крепость девятнадцатого века, построена сикхами, была опорной базой британцев.
– Ты тут бывал?
– Видел на снимках. Я изучал историю – это ведь как-никак мои родные края. Но в книгах говорится, что крепость представляет собой развалины.
Бисеза задумчиво сдвинула брови. Это никак не желало укладываться у нее в голове.
– Ну а теперь это вовсе не развалины.
– А как они одеты? – еле слышно проговорил Абдыкадыр. – Ты заметила? Портянки, походные ремни. А оружие? Винтовки – однозарядные, заряжающиеся с казенной части, системы Мартини-Генри Винтовка «мартини-генри» была принята на вооружение в британской армии в 1871 году и являлась модификацией американской модели «пибоди-мартини».

и Снайдера Винтовка системы Снайдера с боковым затвором была принята на вооружение в британской армии в 1867 году.

Они очень-очень давно вышли из употребления. Этой ерундой перестали пользоваться с тех пор, как британцы обосновались здесь в девятнадцатом веке, да и они вскоре перешли на «ли-метфорды», «гатлинги» и «максимы», как только это оружие появилось.
– И когда это произошло? Абдыкадыр пожал плечами.
– Точно не скажу. Но думаю, в тысяча восемьсот девяностом или чуть позже.
– В тысяча восемьсот девяностом?
– Ты не пробовала включить аварийную рацию?
У них обоих имелись трекинг-маяки, вшитые в жилеты, а также миниатюрные рации. К счастью, Макнайт во время обыска их не обнаружил.
– Без толку. И телефон молчит. Нет сигнала – как и тогда, когда мы были в воздухе. – Бисеза зябко поежилась. – Никто не знает, где мы находимся и где упали. Не знают даже, живы ли мы.
Она осознавала, что пугает ее не только авария сама по себе. Сильнее пугало ощущение отсутствия контакта, отрезанности от мира, опутанного нитями связи, от мира, в который она была погружена с момента своего рождения. Для человека двадцать первого века это было особенное, сбивающее с толку чувство изоляции.
Абдыкадыр положил свою руку поверх руки Бисезы, и она была благодарна ему за это проявление человеческого участия. Он сказал:
– Скоро начнут поисково-спасательную операцию. Упавшая на землю «Пташка» – неплохой ориентир. Правда, уже темнеет.
А она почему-то успела забыть про это странное явление.
– А ведь еще рано, не должно бы темнеть.
– Верно. Не знаю, как ты, а я чувствую себя немного не в своей тарелке…
Тут в кабинет порывисто вошел капитан Гроув в сопровождении ординарца. Абдыкадыр и Бисеза встали. Гроув оказался мужчиной лет сорока, невысокого роста, немного полноватым, в легкой форме цвета хаки, с устало-озабоченным лицом.
Бисеза заметила пыль на его ботинках и портянках и подумала: «Он – человек, для которого дело превыше внешнего вида».
Но вот таких огромных усов, напоминавших моржовые, Бисеза не видела ни у кого, кроме спортсменов-борцов.
Гроув встал перед ними, подбоченившись.
– Бэтсон сообщил мне ваши имена и звания, которые вы себе приписываете. – Акцент у него был резкий, выговор до странности несовременный, как у британских офицеров в фильме про Вторую мировую. – И мне показали эту вашу машину.
Бисеза сказала:
– Мы выполняли мирную разведку. – Гроув вздернул седеющие брови.
– Я видел ваше оружие. Хороша «разведка»! Абдыкадыр пожал плечами.
– Как бы то ни было, мы говорим вам правду. – Гроув объявил:
– Предлагаю перейти к делу. Позвольте сообщить вам, что вашему товарищу оказывается самая лучшая помощь, какую мы только можем оказать.
– Благодарим вас, – сдержанно выговорила Бисеза.
– А теперь – кто вы такие и что делаете около моего форта?
Бисеза прищурилась.
– Мы не обязаны сообщать вам ничего, кроме имени, звания, серийного номера…
Она запнулась, заметив, что Гроува ее слова сильно обескуражили.
Абдыкадыр тихо проговорил:
– Не уверен, что наши военные условности тут приемлемы, Бисеза. Кроме того, у меня такое чувство… Все до того странно, что нам лучше быть откровенными друг с другом.
Он вопросительно посмотрел на Гроува. Тот резко кивнул, сел за свой письменный стол и, равнодушно махнув рукой, дал им знак сесть на скамью.
– Предположим, – сказал он, – я на минутку откажусь от самого вероятного предположения – от предположения о том, что вы шпионы России или кого-то из ее союзников. Может быть, вы даже виновники того, что у нас разладилась связь… Как я уже сказал, давайте об этом забудем. Вы говорите, что выполняете задание британской армии. Вы здесь для поддержания мира. Я тут вроде бы для того же самого. Вот и расскажите мне, как это можно поддерживать мир, порхая по небу в этой летучей мясорубке.
Говорил он резко, но чувствовал себя явно неуверенно.
Бисеза сделала глубокий вдох и заговорила. Она вкратце описала геополитическую ситуацию: противостояние мощных сил из-за нефти в данном регионе, сложные и напряженные отношения между жителями этого края. Гроув, похоже, кое-что улавливал, хотя большая часть информации оставалась для него непонятной. Порой он высказывал величайшее изумление:
– Россия – союзница? Вы так сказали?.. А теперь позвольте растолковать вам, как я вижу положение дел. Мы находимся в точке конфликта, но это конфликт между Британией и Россией. Моя работа – помогать в защите границы империи и обеспечении безопасности раджи. Из того, что вы успели наговорить, я понял, что у вас не все в порядке с пуштунами. Без обид, – добавил он, глянув на Абдыкадыра.
Бисеза не в силах была это понять. Она только оторопело повторила слова капитана:
– Раджа? Империя?
– Похоже, – сделал вывод Гроув, – мы тут ведем разные войны, лейтенант Датт.
Абдыкадыр кивнул.
– Капитан Гроув, скажите, у вас в последние несколько часов были трудности со связью?
Гроув ответил не сразу – видимо, пытался решить, что стоит, а чего не стоит говорить.
– Хорошо… да, были. Мы потеряли телеграфную связь, а примерно около полудня отказали даже гелиографы. С тех пор – ни звука, и мы до сих не знаем, что происходит. А вы?
Абдыкадыр вздохнул.
– По времени есть расхождения. Мы потеряли радиосвязь прямо перед аварией – несколько часов назад.
– Как вы сказали? Радио?.. Впрочем, ладно, – махнул рукой Гроув. – В общем, трудности у нас одинаковые – у вас с вашей летающей мельницей, а у меня в моей крепости. И как вы думаете, из-за чего это?
Бисеза выпалила:
– Атомная война. – Об этой возможности она размышляла со времени падения вертолета. Несмотря на то, как ей было страшно, невзирая на всю странность всего, что последовало потом, она не могла выбросить эту мысль из головы. Она сказала Абдыкадыру: – Электромагнитный импульс – что же еще могло одновременно вывести из строя военные и гражданские сети связи? Странное свечение в небе – а еще погода… Этот странный ветер…
– Но мы не видели инверсионных следов самолетов, – тихо проговорил Абдыкадыр. – И между прочим, я со времени аварии ни единого следа не заметил.
– Послушайте, – раздраженно заметил Гроув, – я в толк не возьму, о чем вы бормочете.
– Я хочу сказать вот что, – принялась объяснять Бисеза. – Я боюсь, что началась ядерная война. Из-за этого мы все пострадали. Это, в конце концов, уже случалось в данном регионе. Всего лишь семнадцать лет назад в результате ядерного удара со стороны Индии был разрушен Лахор.
Гроув вытаращил глаза.
– Разрушен, говорите?
Бисеза непонимающе нахмурила брови.
– Полностью. Вы должны об этом знать.
Гроув поднялся, подошел к двери и дал какой-то приказ часовому. Через несколько минут в кабинет почти вбежал, тяжело дыша, порывистый молодой человек – Редди. Видимо, его вызвал Гроув. Второй гражданский, по имени Джош, помогавший Абдыкадыру вытащить Кейси из кабины вертолета, тоже протолкался в кабинет.
Гроув выразительно вздернул брови.
– Я так и думал, что вы тоже не останетесь в стороне, мистер Уайт. Но, ясное дело, вы должны делать вашу работу. Вы! – Он властно указал на Редди. – Когда вы в последний раз были в Лахоре?
Редди немного подумал.
– Три-четыре недели назад вроде бы.
– Можете описать, как выглядел город, когда вы там находились?
Вопрос, судя по всему, озадачил Редди, но он послушно принялся отвечать:
– Старинный город, обнесенный стеной. Двести тысяч с лишним пенджабцев, несколько тысяч европейцев и полукровок. Множество могольских памятников В XVI-XVII веках г. Лахор был одной из главных резиденций могольских правителей. Памятниками архитектуры мирового значения являются Жемчужная мечеть (1645 г.), дворец Джахангира (1617 г.) и увеселительные сады Шалимар (1637 г.).

этот город стал центром управления провинцией и базой для военных экспедиций, предназначенных для отражения угрозы со стороны русских. Честно говоря, я не понимаю, что я должен вам сказать, сэр.
– Только одно. Лахор был разрушен? Он действительно был стерт с лица земли семнадцать лет назад?
Редди громко расхохотался.
– Вряд ли. Мой отец там работал. Он построил дом на дороге Мозанг.
Гроув сердито выпалил, глядя на Бисезу:
– Почему вы лжете?
Бисеза была готова по-дурацки расплакаться. «Ну почему он мне не верит?»
Она посмотрела на Абдыкадыра. Тот молчал и смотрел в окошко на красное закатное солнце.
– Абди? Скажи, что я не вру. Абдыкадыр тихо сказал ей:
– Просто ты еще не поняла закономерность.
– Какую еще закономерность? – Он зажмурился.
– Я тебя ни в чем не обвиняю. Мне самому не хочется в это верить. – Он открыл глаза и обратился к Гроуву. – Капитан, понимаете, самое странное из того, что случилось сегодня, это солнце. – Он вкратце описал внезапное смещение солнца на небе. – Только что был полдень, а в следующую минуту – вечер. Словно у механизма времени шестеренки стесались.
Он устремил взгляд на напольные часы. Циферблат за потускневшим стеклом показывал, что вот-вот пробьет семь. Абдыкадыр спросил у Гроува:
– Эти часы показывают точное время?
– Более или менее. Я завожу их каждое утро и проверяю.
Абдыкадыр взглянул на свои наручные часы.
– А у меня только пятнадцать – двадцать семь, то есть половина четвертого после полудня. Бисеза, у тебя тоже?
– Да, – посмотрев на свои часы, ответила Бисеза. Редди нахмурился. Он шагнул к Абдыкадыру и взял его за руку.
– Никогда не видел таких часов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47