Джош и Абдыкадыр наблюдали за ней с некоторой тревогой. Джош подошел к ней.
– С тобой все хорошо, Бис?
– Ты ничего не чувствуешь?
– А что?
Она вгляделась в шар.
– Что тут кто-то есть. – Абдыкадыр сказал:
– Если это и есть источник электромагнитных сигналов, которые мы улавливали…
– Теперь я их слышу, – проговорил телефон из кармана Бисезы.
– Не только это, – покачала головой Бисеза.
Она чувствовала что-то еще. Кто-то или что-то осознавало их присутствие. Или хотя бы наблюдало за ними – так бывает, когда ты стоишь в храме, а тебе кажется, что он за тобой наблюдает. И из-за этого у Бисезы перехватило дыхание. Но объяснить, откуда у нее такое ощущение, она не смогла бы. Она снова покачала головой, и таинственное ощущение отчасти рассеялось.
Глаза Евмена метали молнии.
– Теперь мы знаем, как был разрушен Вавилон, – грозно изрек он и, к изумлению Бисезы, поднял с пола золотой жезл. Размахнувшись им, как дубинкой, он ударил по равнодушной поверхности Ока. Жезл от удара согнулся, а на шаре не осталось ни царапины, ни вмятинки. – Что ж, может быть, этому дерзкому божеству Ока Александр, сын Зевса-Амона, покажется более грозным соперником, нежели Мардук. – С этими словами Евмен повернулся к Бисезе и ее товарищам. – У нас много дел. Мне понадобится ваша помощь и знания.
Абдыкадыр отозвался:
– Нам стоит воспользоваться этим городом как базой…
– Это совершенно очевидно.
– Введем сюда все войско. Нужно подумать о снабжении водой, провизией. И еще нужно будет отрядить особые патрули для наблюдения за возникающими пожарами, выставить стражу, дозорных, начать отстраивать разрушенные дома…
Джош вздохнул:
– Если от жилых районов почти ничего не осталось, строить придется много и долго.
– Думаю, пока нам придется пожить в шатрах, – невесело произнес Абдыкадыр.
– Вышлем разведчиков, чтобы они составили карты окрестных земель, – продолжал Евмен. – Нужно будет выманить крестьян из глинобитных хижин – либо придется взять себе их поля и огороды и возделывать их. Я уже не понимаю, зима сейчас или лето, но здесь, в Вавилоне, урожай можно снимать круглый год. – Он зыркнул на бесстрастное Око. – Александр собирался сделать этот город столицей своей империи. Что ж, так оно и будет. Теперь Вавилон, пожалуй, станет столицей нового мира…
В святилище, прихрамывая, вошел Кейси. Вид у него был мрачный.
– Мы получили сообщение, – оповестил он всех. Бисеза вспомнила о времени. Именно в эти часы Кейси всегда ожидал радиосигнала от космонавтов.
– От Коли и Сейбл?
– Угу.
– Это замечательно!
– Представь себе, нет. У нас проблема.

31
Сеанс связи

Когда собирались в долгий поход чуть ли не через весь континент, Николай уложил среди своих личных вещей и радиоаппаратуру, прихваченную с борта «Союза». Какое-то десятое чувство подсказало ему, что Сейбл про радио лучше не рассказывать. Сама она давно перестала интересоваться радиопередатчиком, хотя когда-то он был ее задумкой, и теперь Коля радовался тому, что Сейбл об этом не вспоминает. И как только войско Чингисхана встало лагерем в десяти километрах от Вавилона, Коля разыскал передатчик и настроил его.
Как ни странно, это сошло ему с рук. Телохранители, приставленные к свите Ие-Лю, за всеми следили бдительно, но они, конечно, понятия не имели о том, что он такое делает со своими коробочками, проводками и антенной, похожей на паутину. На самом деле гораздо труднее – и намного важнее – было утаить то, чем он занялся, от Сейбл. По крайней мере, хотя бы на несколько часов.
Николай знал, что у него есть единственный шанс. Он мысленно молился о том, чтобы связь была надежная и чтобы Кейси слушал эфир. В общем, связь оказалась так себе (судя по всему, из-за Разрыва сильно пострадала ионосфера планеты), сигналу мешали треск, щелчки и подвывание разрядов статического электричества, но Кейси таки слушал эфир, как всегда в это время – по уговору с Колей и Сейбл, когда те еще кружили в «Союзе» на орбите. Каким невероятным теперь казалось это утраченное прошлое! Николай не слишком удивился, узнав, что Кейси и все остальные люди из форта Джам-руд тоже добрались до Вавилона. Эта цель выглядела вполне логично, и многие варианты Коля и Кейси обсуждали еще тогда, когда «Союз» продолжал свой затянувшийся орбитальный полет. А вот то, с кем Кейси проделал путь до Вавилона, потрясло Колю не на шутку. Потрясло, да, но и вселило надежды – потому что все-таки, быть может, была в этом мире сила, способная противостоять Чингисхану.
Коле так хотелось продлить сеанс связи, послушать рассказы этого человека из двадцать первого столетия, своего современника. Ему казалось, что Кейси, которого он никогда лично не встречал, стал для него самым близким другом на свете.
Но на долгие задушевные разговоры времени не было. У Коли не оставалось выбора. И он стал говорить сам. Рассказал все, что знал, о Чингисхане, о его войске, о военной тактике монголов. Он рассказал о Сейбл, обо всем, что она успела сделать, – и о своих подозрениях на ее счет.
Он говорил и говорил, пока было можно. В итоге сеанс продлился около получаса. А потом появилась Сейбл в сопровождении двух монголов-здоровяков, и те оттащили Колю от радиопередатчика и проворно разломали аппаратуру древками копий.

32
Военный совет

Разведчики Александра принесли вести о том, что авангард монгольского войска – всего в нескольких днях пути верхом. К изумлению собственных советников, царь приказал предпринять попытку переговоров.
Рассказы людей из девятнадцатого и двадцать первого веков о страшных разрушениях, которые принесли миру монгольские завоевания, повергли Александра в ужас. Он сам был воином-завоевателем, не раз запятнавшим себя кровопролитием, но кроме покорения новых земель у него всегда имелись другие амбиции. Несомненно, его намерения имели более утонченный характер в сравнении с алчностью Чингисхана, задумавшего покорить мир через пятнадцать столетий после Александра Македонского. Царь твердо решил дать отпор монголам. Но он собирался не разрушать этот новый мир, он хотел здесь что-то создать, построить. И он сказал своим советникам:
– Мы, и наши соратники в красных одеждах из-за океана, и эти конники из пустынь Азии – все мы уцелели после странных перемен в пространстве и времени, после свершившихся чудес, смысл которых вместить не в силах разум ни одного человека. Неужели нам больше нечем ответить на это, кроме как тем, что сойтись в битве и изрубить друг друга на куски? Неужели нам нечего друг у друга перенять, кроме того, как лучше ковать оружие и какую применять военную тактику?
Словом, Александр приказал выслать навстречу монголам отряд парламентеров с дарами и велел им попытаться вступить в переговоры с предводителями монголов. Посольство должно было отправиться в путь в сопровождении впечатляющей охраны числом в тысячу воинов под командованием Птолемея.
Птолемей был одним из ближайших соратников царя, македонянином и другом детства Александра. Спокойный, вдумчивый, он мало говорил, но много делал. Возможно, он был верно выбран для осуществления такой непростой миссии. Телефон Бисезы сообщил ей о том, что в иной реальности после смерти Александра, при разделе земель, Птолемей стал мудрым правителем одной из частей империи. А пока что Птолемей готовился к предстоящим переговорам – с грозным видом расхаживал из угла в угол по царскому дворцу. Бисеза посматривала на него и гадала, уж не связано ли каким-то образом поручение Птолемею этого непростого и, весьма вероятно, смертельно опасного дела с бесконечными маневрами и интригами в ближайшем окружении Александра.
По предложению Абдыкадыра капитан Гроув подключил к посольскому отряду хорошо зарекомендовавшего себя капрала Бэтсона и нескольких британских солдат. Было также высказано пожелание отправить на переговоры и кого-нибудь из группы Бисезы, поскольку наверняка в самом сердце ожидаемой атаки должна была оказаться Сейбл. Но Александр решил, что, поскольку рядом с ним находятся всего трое выходцев из двадцать первого века, рисковать жизнью даже одного из них – непростительное легкомыслие. И все же по предложению Евмена Бисеза набросала записку, которую Бэтсон при Удобном случае должен был передать Николаю, если, конечно, ему суждена была встреча с русским космонавтом.
Посольство вышло из ворот Вавилона и направилось на восток. Македонские военачальники – в ярко-лиловых плащах поверх легких доспехов, капрал Бэтсон и другие британцы – в килтах и красных шерстяных мундирах. Пели трубы, били барабаны.
Александр как опытный воин, надеясь на мир, готовился к войне. В Вавилоне Бисезу, Абдыкадыра, Кейси, капитана Гроува с рядом его офицеров позвали на военный совет.

Как и ворота Иштар, дворец в Вавилоне стоял на холме высотой метров в пятнадцать над речной долиной, и потому царил над городом и его окрестностями.
Дворец поражал воображение даже при том, что, на взгляд Бисезы, женщины из двадцать первого века, эта постройка служила для откровенной демонстрации богатства, власти и угнетения. Продвигаясь к центру дворцового комплекса, Бисеза и ее спутники миновали террасные сады, устроенные на крышах. Деревья выглядели сравнительно неплохо, но трава немного пожелтела и цветы увяли. Со времени Разрыва за садами явно не ухаживали Для полива висячих садов при Навуходоносоре рабы целыми днями крутили водоподъемные колеса и зачерпывали кожаными ведрами воду из реки.

. Но дворец был символом города и нового правления Александра, поэтому слуги старались изо всех сил и бегали туда-сюда с ведрами воды и удобрениями. Как узнала Бисеза, это были не рабы, а кое-кто из вавилонской знати. Эти люди в жалком виде вернулись в город из пустыни. За то, что после Разрыва они повели себя трусливо, теперь, по приказу Александра, их приравняли к слугам.
В самой середине дворцового комплекса располагался царский тронный зал – помещение пятьдесят шагов в длину. В центре зала стояла гигантская гипсовая модель города, стен и прилегающей к Вавилону местности. Имевшая метров пять в поперечнике, модель была ярко раскрашена и изобиловала множеством деталей – вплоть до фигурок людей на улицах и коз на полях. Блестели игрушечные каналы, наполненные настоящей водой.
Бисеза и ее товарищи сели на низкие диванчики у стола, и слуги принесли им напитки. Бисеза сказала:
– Это была моя идея. Я подумала, что объемную модель всем будет легче воспринять, чем карту. Но я и представить себе не могла, что они изготовят что-то в таком грандиозном масштабе – и так быстро!
Капитан Гроув негромко проговорил:
– Вот чего можно добиться, когда под твоим началом такие неограниченные резервы мысли и физической силы.
Вошел Евмен со своими советниками. К превеликой радости Бисезы, Евмен не был большим любителем сложных изысканных ритуалов – для этого он был слишком умен. Но, будучи придворным Александра, он не мог избежать некоторой суеты вокруг своей персоны, и его советники, естественно, порхали вокруг него, когда он торжественно усаживался на диван, усыпанный подушками. Среди советников теперь находился и де Морган, взявший за обыкновение одеваться в роскошное персидское платье, как и все прочие при дворе Александра Македонского. Сегодня физиономия у бывшего снабженца была одутловатая и красная, под глазами залегли темные круги.
Кейси без стеснения обратился к нему:
– Де Морган, дружище, вид у вас просто-таки дерьмовый, невзирая на это платьице для коктейлей, которое вы на себя напялили.
Де Морган проворчал в ответ:
– Перед оргиями, которые устраивает Александр со своими македонянами, меркнут пирушки и буйства британских томми в борделях Лахора. Мы перед ними – как школьники, честное слово. Царь, правда, большей частью в это время спит. Порой он целыми днями отсутствует на пирах, но к вечеру, когда все начинается сызнова, просыпается… – Де Морган взял кубок из рук слуги. – А это македонское вино – сущая козья моча. Но все-таки – с паршивой овцы, как говорится…
И он, поежившись, сделал глубокий глоток.
Евмен призвал собравшихся к порядку.
Капитан Гроув стал высказывать предложения о том, как еще сильнее укрепить и без того надежные оборонительные сооружения Вавилона. Он сказал Евмену:
– Я знаю, что вы уже отрядили людей надстраивать стены и рыть ров. – Эти работы были особенно важны для западной части города, где стены рассыпались от сдвига во времени. На самом деле македоняне решили вообще отказаться от западной части и использовать в качестве естественной преграды Евфрат. Теперь они возводили укрепления на берегу реки. – Но, – продолжал Гроув, – я бы советовал построить оборонительные сооружения дальше от города, особенно с востока, откуда появятся монголы. У меня на уме огневые точки и окопы – это мы сможем соорудить быстро.
Многое из этих военных терминов требовало долгого перевода с разъяснениями через советников Евмена и мучавшегося жестоким похмельем де Моргана.
Евмен некоторое время терпеливо слушал.
– Я поручу это Диадесу, – сказал он в конце концов. Диадес был «главным инженером» Александра. – Но вы должны понимать, что царь не намерен только обороняться. Из всех своих побед на полях сражений Александр более всего гордится успешными осадамиких городов, как Милет и Тир, и еще десятком других. Эти эпические победы, несомненно, эхом прозвучат в веках.
Капитан Гроув кивнул.
– Так оно и будет. Насколько я понимаю, вы хотите дать нам понять, что Александру нестерпимо самому становиться жертвой осады. Он желает выйти на равнину и сразиться с монголами в открытом бою.
– Вот-вот, – пробормотал Абдыкадыр. – А вот монголы, напротив, в плане осады не слишком сильны и всегда предпочитали встречаться со своими соперниками на открытой местности. Так что, если мы покинем город, мы, тем самым, как бы подыграем нашим врагам.
Евмен проворчал:
– Царь сказал свое слово. Гроув негромко отозвался:
– Если так, мы должны повиноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47