Это миф, но, как и большинство мифов, он в основе своей содержит скорее всего подлинную историю. Эта танцовщица, как гласит предание, была одной из самых красивых и талантливых женщин Тирении. Ее танец был не просто искусством, а излучал магию, так что обвораживал любого. Король Баланд проявлял к ней все большее внимание, но она была с ним холодна. Он не отступал в своих ухаживаниях. Танцовщица обратилась за помощью к королю Фарсану, тот отказал ей. И в конце концов демон овладел ею. Сделал наложницей. Рабыней. Однако дух ее остался несломленным, она сохранила свою душу.
Я посмотрел на Джанелу. Она подняла палец к губам, призывая меня к молчанию. По каким-то своим соображениям она не хотела, чтобы я рассказал принцу о том, что мы уже знаем о танцовщице.
Принц продолжил:
– Наконец король Фарсан умер. Его преемник изгнал демонов из Тирении, вернул окрестные земли и в нескольких сражениях продемонстрировал Баланду нашу решимость. И, хотя потом мы чаще оборонялись, чем отбивали завоеванное ранее, короли продолжали вести ту же воинственную политику. И с течением времени демоны, казалось бы, утратили интерес к войне. Похоже, их даже устраивало такое положение дел, когда Тирения осталась единственной высокоразвитой страной среди погруженного в состояние варварства остального человечества.
Я дерзнул прокомментировать эти слова:
– Похоже, не только мы, варвары, остаемся погруженными в застывшее состояние.
И вновь принц спокойно воспринял мой укол. Он надолго замолчал, внимательно глядя на нас, словно оценивая, достойны ли мы продолжения. Наконец кивнул, удовлетворенный наблюдением.
– С точки зрения стороннего наблюдателя, это походило на перемирие, но таковым оно не являлось. Мы начали медленно, но неуклонно терпеть поражение изнутри. То, о чем я сейчас собираюсь рассказать, вряд ли можно назвать легендой. Я произвел изыскания в наших архивах, подобные тем, чем занимался Янош Серый Плащ в Ирайе, и, к несчастью, раскопал историю, похожую на правду. Во время этого фальшивого перемирия некоторые наши старейшины, воспринявшие всю мудрость тех древнейших старейшин, наши истинные лидеры, величайшие философы, мыслители и маги… покинули нас.
– Почему? – спросила Джанела. – Я не знаю, если сказать откровенно, но это так. Как сказано в оставленном одним из них прощальном письме, «это последнее время, когда еще можно выбраться отсюда, чтобы увидеть другие миры».
– Подобно тому, как делают это демоны?
– Нет. Совсем по-другому. Во-первых, тело при этом умирает. Своего рода самоубийство. Но это не является смертью души. Это лишь разрушение физической оболочки. После их ухода правивший в то время король приказал магам разузнать причину и способ подобного исчезновения старейшин. Наилучшее объяснение предложил один человек, который был скорее поэтом, нежели магом; он составил коротенькую записку правителю, в которой назвал место пребывания их душ местом, где нет ни мужчин, ни женщин, ни демонов, ни самих богов, где нет даже смерти. И он тоже убил себя, – сказал принц с кривой улыбкой. – Эту информацию скрыли не только от людей, но, естественно, и от демонов. Иначе вторые пришли бы в отчаяние, узнав, что где-то есть такое место, куда им никогда не добраться, и они бы не отставали от нас, требуя поделиться известными нам знаниями.
Но с течением лет мы утратили это знание, мы сами помогли ему затеряться, также пропала сама идея победы над демонами, и все погрузилось в спячку.
Джанела склонилась вперед.
– И тут появляются Янош Серый Плащ и Амальрик Антеро, – вдруг сказала она.
Принц, казалось, был удивлен ее догадкой. Он улыбнулся.
– Да, именно тогда демоны… вновь начали проявлять к нам интерес. Здесь, в Тирении, должен сказать, все почувствовали себя увереннее оттого, что наши братья и сестры в родных землях постепенно сбрасывают с себя покров варварства. Мы приходили в восхищение от успехов Ориссы и особенно Вакаана – там открывали старые книги и начинали тянуться к знаниям старейшин. Это давало Тирении надежду полагать, что мир вновь станет таким, каким он был прежде. Но мы не осмеливались показать вам себя, не желая привлекать к происходящему внимание Баланда.
Когда познакомились Серый Плащ и Антеро, у нас было ощущение, словно освободилась какая-то великая сила. Наши маги говорили, что даже в эфире пробудились какие-то непонятные им силы. Некоторые утверждали, что Янош Серый Плащ, судя по всему, находится на грани великого открытия. Но он погиб, не успев совершить его. Затем Рали, сестра Амальрика Антеро, совершила свое великое путешествие на запад. И вновь в эфире поднялось неистовое волнение магической энергии, когда она, преследуя архонта, оказалась в тех мирах, где повелевают демоны.
Король Баланд очень рассердился, поняв, что произошло. Но по каким-то причинам он не смог или устрашился предпринять нападение на ваши края, как он сделал это в свое время с нами. И он пустился на хитрости, проникая в Ориссу и Вакаан и заключая сделки с людьми, склонными к сотрудничеству со злом, подобно принцу Равелину или архонту Ликантии. Вновь его стало страшить наше присутствие здесь, в Тирении.
Принц побледнел и разволновался. Он налил себе вина, опустошил бокал, налил еще и вновь выпил.
– Он явился к моему отцу и пригрозил большой войной. Он сказал, что сокрушит нас и изгладит даже саму память о нас. Мой отец поначалу не сдавался. Но тут началась чума, унося многие жизни, в том числе – и моей матери. Участились небольшие, но кровопролитные нападения на наши оборонительные позиции. Постепенно мой отец… начал сдавать. Он перестал лелеять давно выношенные планы о том, чтобы вновь раздвинуть границы королевства до Восточного моря. Он только отдавал.
Принц с болью посмотрел на Джанелу.
– Когда вы явились, подхватив эстафету прадеда, к Амальрику Антеро и убедили его отправиться в это путешествие, король Баланд вновь прибыл к отцу. И в то время как вся Тирения радовалась вам, а во всех тавернах распевали песню о танцовщице, отказавшей королю демонов, мой отец и пальцем не шевельнул, чтобы хоть чем-то помочь вам. Более того, он сделался раздражительным и стал поносить имена Антеро и Серый Плащ.
Соларос вытер набежавшую слезу.
– Я делал, что мог, – сказал он Джанеле. – И потихоньку использовал магию, чтобы хоть чем-то помочь вам.
– Я знаю, – ласково сказала Джанела. – Время от времени я чувствовала чью-то помогающую руку. И именно тогда, когда мы больше всего в ней нуждались.
Принц благодарно кивнул.
– Мое мнение таково, что сейчас самое время схватки. Мы должны атаковать демонов всеми силами, как они сделали это много веков тому назад. Большая часть армии разделяет мое мнение. И я верю, что того же хочет и народ. Я надеюсь, что с вашей помощью мне будет легче убедить отца в моей правоте.
– Можете рассчитывать на нас, ваше высочество, – сказал я, прекрасно понимая, что он еще слишком зелен для войны.
Все-таки я ощущал растерянность. Проехать и пройти столько лиг, столько вынести, почти потерять собственного сына в Поисках королевского легендарного величия. А на самом деле орех оказался внутри пустым.
Видимо, Соларос понял, какие чувства обуревают меня. Поэтому он сказал:
– Мой отец не всегда был таким. В юности он был великим мечтателем. Но Баланд капля за каплей выжал из него ту кровь.И теперь отец боится, что Тирения балансирует на краю пропасти. Ведь мы сражались с демонами много веков. И эти нескончаемые битвы требовали постоянного величия духа. Вы должны знать это, чтобы понять дилемму, стоящую перед моим отцом.
Он встал и пошел к дальней стене, жестом приглашая нас следовать за ним. Стену закрывала плотная портьера. Принц потянул за шнур, и портьера отползла в сторону.
– Смотрите, – сказал он.
И мы увидели, что вместо каменной стены за портьерой находится огромное магическое окно, из которого открывался вид на земли, расположенные далеко от Тирении.
Мы словно заглянули в другой мир. С затянутого холодной серой пеленой неба смотрели незнакомые звезды, сверкая глазами голодных хищников, собирающихся ночью вокруг лагеря путешественников. Над голыми холмами висела унылая луна. Но это была не та луна, изящная богиня, которую мы знали в нашей стране. Луна краснела, словно налитая кровью, и я ощущал, как из уголков памяти, где я прятал самые мрачные мысли, вырывается все спрятанное мною. Я изо всех сил напрягся, не давая выплеснуться волне кошмаров. Равнину, открывшуюся перед нами, покрывали бесчисленные шрамы от прошедших войн. Ветер нес над нею облака пепла, похожие на беззвучно кричащих призраков.
Зрелище было настолько ужасным, что я не выдержал и отвернулся. Я посмотрел на Джанелу. Она выглядела столь же ошеломленной. Принц задернул портьеру.
– Теперь вы, наверное, понимаете, откуда пошло название «Королевства Ночи», – тихо сказал он.

Глава 17
КОЛДУНЬЯ И КОРОЛЕВА

Говорят, что небеса – обитель верховных богов. И утверждают, что боги – это такие блаженные всезнающие существа, которым неведомы боль, желания или страх. Многие из них благосклонно взирают на наши дела, дела простых смертных, и милостиво разрешают нам поклоняться им. Однако же наша суетность, должно быть, иногда доводит их до чесотки, как дикаря, осыпанного вшами, и, чтобы снискать их доброту, мы вынуждены приносить на их алтари многочисленные приношения.
Но отставим последнее замечание в сторону, ибо в прошлом я не был таким циником. Когда Янош начинал высказывать сомнения относительно богов, мое школьное образование приводило меня в смятение от услышанного. Подобно большинству богобоязненных мужчин и женщин, я хранил в уме небольшой храм, четырьмя столпами которого были Вера, Страх, Миф и Невежество. И я представлял себе Божественную Обитель столь же прекрасной, как и мифические Далекие Королевства, разве что тайна придавала ей больше величия.
Но когда мы прибыли в Тирению и увидели этого трусливого короля, этого мужественного, но глуповатого принца и их смазливых подданных, столпы моей религиозности обвалились один за другим, кроме последнего – Страха. Янош некогда говорил мне, что всю жизнь искал мудрых людей, но каждый раз, когда ему казалось, что нашел, выяснялось, что они отнюдь не мудры, и он погружался в глубочайшее разочарование. Это приводило Яноша в отчаяние, поскольку, как мудрейший человек, по крайней мере своего времени, он лучше всех представлял, насколько мелок может быть колодец человеческого знания.
Увиденное в Тирении заставило меня вспомнить то самое отчаяние, которое, возможно, и являлось загадочной причиной трагедии Яноша. Драматическая мольба принца приподняла ту завесу, о которой он и не подозревал. Я внезапно подумал, что в мире нет ничего, кроме хаоса. И нет никаких богов, а если и есть, то они столь же никчемны, как и ушедшие в неизвестность старейшины. И нет никакого величественного небесного дворца, приготовленного богами для пребывания там наших душ, как в конечной инстанции.
Я никогда не считал себя человеком чересчур религиозным. Я делал свою работу, оставляя богам традиционные дары, и полагал, что это все-таки приносит какую-то пользу. И, когда этот костыль из-под меня вышибли, я с удивлением увидел, что приходится напрягать все силы, дабы удержаться в равновесии. В последующие дни удерживать это сомнительное равновесие становилось все труднее.
Во-первых, сказалось отсутствие Джанелы. Подобно прадеду, она с головой погрузилась в архивы старейшин. Дни и ночи напролет просиживала она над старыми книгами и свитками. И все дальше углублялась в подземные лабиринты библиотеки Тирении в своих поисках. Она бродила по музеям в поисках редких экспонатов. Она пробиралась в темные и заброшенные помещения дворца, вынюхивая содержащиеся в них древние секреты.
Встречаясь с ней, я каждый раз вглядывался, не появились ли признаки того воздействия, которое испытал Янош, променявший с помощью принца Равелина душу за знания. Джанела выглядела усталой, глаза у нее покраснели, но каждый раз она болтала со мной с таким воодушевлением, что было очевидно – ее дух только крепчал в то время, как мой все больше скисал.
Желая произвести на меня впечатление, принц Соларос распорядился устроить грандиозный воинский парад и попросил меня проинспектировать его войско. Должен признать, парад получился на славу. Подразделения боевых колесниц с их могучими конями и ослепительными доспехами возниц наполняли окрестности грозным грохотом. Военные маги демонстрировали удивительные машины, которые могли превратить одно боевое заклинание в целый рой волшебных снарядов. Лучники натягивали луки такой величины, что по плечу лишь гигантам. Пращники метали свои камни в невероятную даль. Копья и дротики летели в цель с поразительной точностью, а смуглые воины издавали такие боевые кличи, что, несомненно, страх вселился бы в сердце любого врага. Женщины Тирении при этих криках сладостно обмирали.
На учениях после парада герои на колесницах заходили во фланг к воображаемому сопернику, совершая мгновенные маневры, магические машины метали снаряды в пустоту, а смуглые могучие пехотинцы с легкостью рубились с собственными тенями.
Я и принц наблюдали за воинскими утехами из королевской ложи в компании с двумя тиренскими генералами – Эмерлем и Трэйдом. Присутствовавший здесь же маг Вакрам вел себя не как маг, а как обитатель казармы.
Когда какой-нибудь особенно искусный маневр привлекал его внимание, а это происходило часто, он обнажал свои лошадиные зубы и восклицал:
– Божественное зрелище!.. Посмотрите на этого фехтовальщика!.. Мы заставим демонов жрать пыль!
При этом он хлопал по спинам то Эмерля, то Трэйда, в зависимости от того, подразделение какого генерала вызвало особенное восхищение.
Когда спросили мое мнение, я со всем присущим мне дипломатическим искусством напустил столько туману, что можно было воспринять сказанное как похвалу и только при сильном желании, разобравшись во всей этой болтовне, можно было бы отыскать и скрытую критику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67