Джанела вскрикнула, и мы увидели, как на поверхность всплыло бесчувственное тело. Из ближайшего тростника появились два ящера с разинутыми пастями, намеревавшиеся позаимствовать обед, предназначавшийся змее. Джанела прыгнула за борт и ухватила ребенка за волосы. В воздух взвились стрелы братьев Сирильян. Ящеры забились в агонии, а Пип и Чонс бросились в воду, чтобы помочь Джанеле.
Несколько минут спустя все уже оказались на палубе. Джанела сделала девочке искусственное дыхание, та открыла глаза, и ее начало рвать водой.
Пип покачал головой и сказал:
– Дети, не гуляйте одни, без папы и мамы.
После того как Джанела бережно отнесла ребенка в свою каюту, закутала в теплое одеяло и напоила укрепляющим бульоном, мы с воскресительницей попытались узнать, кто она и откуда.
Поначалу она была слишком напугана, чтобы говорить, вздрагивала и тряслась, качала головой, словно не понимая, о чем ее спрашивают. Я подумал, что она боится чужестранцев, но Джанела сказала:
– Нет, она боится наказания, – и с улыбкой обратилась к ребенку: – Что, малышка, мамочка не знает, где ты?
Девочка покачала головой.
– А домой ты хочешь? – спросила Джанела. Ребенок кивнул.
– Но как же мы отвезем тебя домой, миленькая, если ты не говоришь нам, где ты живешь?
Девочка на минуту задумалась, затем пожала плечами. Она прихлебывала бульон и, казалось, была полностью удовлетворена происходящим. Теперь мы рассмотрели, что малышка очень хорошенькая, с круглым личиком и длинными черными локонами, еще мокрыми после приключения в озере. Джанела вытерла ей волосы полотенцем, и девочка прижалась к ней, что было вполне естественно, держа чашку с бульоном двумя руками.
– А как тебя зовут, золотко? – спросила Джанела. Ребенок вновь задумался, затем кивнул. Но ничего не сказал.
– Ну, – мягко сказала Джанела, – так как же?
– Шофьян, – ответила девочка, но так тихо, что я едва разобрал.
Джанела погладила ее по щеке.
– Шофьян, – повторила женщина. – Прелестное имя. Ребенок кивнул, тоже уверенный в этом.
– Представляю, как мама переживает из-за тебя, – сказала Джанела. – Если бы она не любила свою маленькую дочку, она бы не назвала ее таким красивым именем.
– Да, – немного громче сказала Шофьян. – Наверное, она меня любит.
– А знаешь, крошка, что я придумала, – сказала Джанела. – Что, если мы отправимся к тебе домой и скажем твоей маме, что мы заблудились, а ты нас нашла и пригласила ненадолго погостить у вас?
Лицо девочки осветилось улыбкой.
– То есть я спасла вас?
– Ну да, – сказала Джанела. – Ты спасла нас.
– Поедемте, – обрадовалась Шофьян, поняв, что родительский гнев, похоже, будет не столь уж силен. – Я покажу вам дорогу.
Джанела завернула девочку в одеяло, пришел Пип и, посадив ребенка себе на плечи, вынес на палубу. Она указывала направление с такой важностью, что ни один лоцман не смог бы сравниться.
По дороге к ее деревне мы подплыли к островку, окруженному густым тростником. Шофьян узнала остров, значительно повеселела и сказала, что ее дом чуть подальше. Но тут из тростника вылетела шестерка больших каноэ. В каждой лодке сидело по десять воинов, вооруженных тяжелыми луками. Пять каноэ поплыли в нашу сторону. Над озером разнесся боевой клич, от которого мурашки у всех побежали по спине. Шестая лодка развернулась и скрылась, несомненно за подмогой. Лодки подошли ближе, и я с изумлением увидел, что все сидящие в них воины – женщины, обнаженные по пояс, в коротких юбках из сухой травы, связанной замысловатым образом и ярко раскрашенной.
Оказавшийся рядом со мной Митрайк поднял лук со словами:
– Этого еще нам не хватало. Я стукнул по луку и рявкнул:
– Ты, кажется, забылся. Здесь все делается только по моему приказу!
Он что-то проворчал, но мне было не до него, потому что одна из женщин в первой лодке увидела ребенка на руках Пипа и закричала:
– Они схватили Шофьян!
Их боевой клич стал еще яростнее. Несколько воительниц подняли луки. Но та же женщина закричала:
– Стойте! Вы попадете в нее!
Я ничего еще не успел предпринять, как вперед шагнула Джанела, забрала Шофьян у Пипа и подняла ее повыше, чтобы все могли видеть.
– Мы не собираемся причинять ей вред, – крикнула она, обращаясь к этой женщине, молоденькой и миловидной, с лицом столь же округлым, как и у Шофьян. Девочка закричала от восторга, увидев мать.
– Посмотри, кого я встретила, мамочка! – закричала она, указывая на наши корабли. – Они заблудились, а я их нашла.
Первое каноэ глухо стукнулось о борт «Ибиса», и мать Шофьян взобралась на палубу с легкостью дикой кошки. Без всякого страха она подскочила к Джанеле и выхватила у той ребенка. Шофьян крепко обняла мать за шею.
– Со мной все в порядке, мамочка, – сказала она.
Мать ласково прижала ее к себе, но продолжала сверкать на нас горящими гневом глазами. На палубу забрались и другие женщины, и, хотя, судя по всему, они готовы были вступить в бой, я жестом велел моим людям не делать угрожающих движений.
Мать ребенка, решив, что командует всем тут Джанела, сказала:
– Кто ты? И что тебе нужно?
– Ты не понимаешь, мамочка, – начала торопливо объяснять Шофьян. – Она хорошая. И на самом деле это не я их нашла. Ее зовут Джанела, и она спасла меня. Она прыгнула в воду и убила змею, которая чуть не съела меня.
– Она правду говорит? – спросила женщина. Джанела пожала плечами.
– Почти. – И указала на нас. – А это такие же хорошие люди.
Женщина оглядела нас несколько презрительно, словно ей было почему-то неприятно благодарить мужчин. И она вновь обратилась к Джанеле:
– Меня зовут Таиша, я – мать этой непослушной маленькой баловницы. – Ругая девочку, она поглаживала ее по голове. – И я должна вас отблагодарить. Но я не могу ничего сделать, пока не переговорю с королевой Бадрией – моей матерью. Она правит озерным народом. Поедемте со мной и посмотрим, что решит королева. – Она вновь презрительно кивнула в нашу сторону. – А эти… мужчины… пусть остаются здесь.
Я шагнул вперед.
– Прошу прощения, госпожа Серый Плащ, – сказал я заискивающим тоном, включаясь в затеянную Джанелой игру. – Позвольте мне сопровождать вас.
Джанела кивнула, продолжая разыгрывать роль.
– Вы позволите? – спросила она у Таиши. – Это Амальрик Антеро, мой дед по материнской линии.
Она подмигнула Таише.
– Вообще-то он не совсем мой дед, но изложение подробностей своей любовной жизни моя бабушка вряд ли бы одобрила.
Таиша понимающе хмыкнула. Джанела продолжила:
– Он мудрый человек… для мужчин, разумеется… к тому же я обещала бабушке приглядывать за ним.
Таиша помешкала, затем сказала:
– Как хочешь. Только не говори потом бабушке, что я настояла на этом.
Джанела поблагодарила ее, затем указала на Келе, взирающую на меня с изумлением.
– А это капитан Келе, – сказала она Таише. – Она командует кораблем и этими мужчинами в мое отсутствие.
– Приветствую тебя, сестра, – обратилась Таиша к Келе. – Скоро сюда прибудут еще наши воины, чтобы охранять тебя. Они не причинят вреда твоим мужчинам, если только те сами по своей слабой природе не подтолкнут их к этому.
Келе едва сдерживала смех.
– Не волнуйся, сестра, – сказала она. – Ни один из этих мужчин и вздоха не сделает без моего приказа.
Таиша удовлетворенно кивнула. Я увидел, как к нам приближается еще дюжина каноэ с женщинами-воинами. Легкие лодки взяли наши корабли в кольцо.
– Это хорошо, – сказала туземка. – Должно быть, вы прибыли из страны мудрых людей, научивших мужчин подчиняться. – Затем она махнула Джанеле: – Пойдем. Королева Бадрия ждет.
Я вместе с Джанелой спустился в каноэ Таиши. Гребцы взялись за весла, и лодка быстро понеслась, держа курс на север. Через милю мы ушли от фарватера и запетляли среди маленьких, поросших деревьями островов. Вскоре мы оказались в обширной лагуне и увидели деревню, состоящую из двух десятков больших хижин с округлыми крышами, держащихся над водою на высоких сваях. К воде свисали веревочные лестницы. Хижины, весело украшенные, были сделаны из плетеного тростника, и стены их, как мы позднее узнали, могли сворачиваться, дабы впустить внутрь свежий воздух, в то же время они надежно укрывали от студеных зимних ветров. Из свайных домов на платформы возле них поглядеть на наше прибытие вышло все население деревни, мужская часть которого состояла только из подростков и малышей.
Шофьян, не дожидаясь, пока причалят, принялась громко хвастаться перед друзьями своими приключениями. Все хлопали в ладоши и просили ее побыстрее приходить в гости, чтобы услыхать историю подробнее.
Нас доставили к огромной платформе, размером с большой торговый корабль. Коническая крыша стоявшей на ней хижины была расцвечена ярче, чем на остальных домах, а основание украшали вышитые на полотне картины, изображающие женщин, занятых различной деятельностью: пронзающих огромными острогами рыбу, отражающих атаки врагов в человеческом и зверином облике, и в меньшей степени были представлены фрагменты, на которых женщины играли с детьми или кормили их грудью. Мы подплыли к лестнице, одни женщины ухватились за сваи, чтобы каноэ не раскачивалось, а другие придерживали лестницу, пока мы поднимались.
Джанела поднялась по лестнице, Таиша быстро взобралась вслед за ней.
– Как говорят у нас, красота должна управляться сильной волей, – сказала Таиша и усмехнулась, глядя на меня. – И если не обидишься, сестра, то я скажу тебе, что твой приятель чересчур красив для дедушки.
Джанела немного смутилась, затем рассмеялась и согласилась.
– У нас говорят примерно так же, – сказала она, бросая на меня лукавый взгляд. – Должна признаться, я и сама удивилась, когда бабушка позволила Амальрику сопровождать меня. – Она подтолкнула Таишу локтем и что-то зашептала ей на ухо. Глаза Таиши широко раскрылись от удивления.
– Какая трата семени, – сказала Таиша вслух. – Как же она позволяет?
Джанела пожала плечами.
– Хотя Амальрик и является ее любимцем, у нее для развлечений есть и другие мужья, – сказала она. – Кроме того, она надеется, что если это путешествие удовлетворит его, то он выбросит эти глупости из своей головы.
– Мудрая женщина твоя бабушка, – сказала Таиша. – Я бы, например, просто выпорола его. Впрочем, я всегда отличалась несдержанностью. – Затем она махнула мне. – Поднимайся, милок.
Пунцовея от смущения и размышляя над тем, что же такое Джанела ей нашептала, я поднялся по лестнице. Сзади кто-то чувствительно шлепнул меня по заднице, и под громкий хохот находящихся в каноэ женщин я добрался до платформы, стараясь не уронить достоинства.
Наверху Таиша сказала, чтобы мы подождали ее. Сначала она хотела убедиться, что с Шофьян все в порядке, а уж потом испросить аудиенции у королевы.
Я воспользовался возможностью и спросил у Джанелы, о чем это они перешептывались.
– Я всего лишь защищала тебя от похотливых нападок, – сказала она. – У этих женщин манеры достаточно бесцеремонные.
Я покраснел, вспомнив игривый шлепок по заднице.
– Понятно, – сказал я сухо.
– Вообще-то я не знаю, каковы тут у них традиции, – продолжила она. – Но легко догадаться, что здесь все обстоит наоборот и мужчины считаются слабым полом. Ну а темпераментные женщины не позволяют им находиться в этой деревне.
Я указал на многочисленную детвору.
– Но, видимо, не совсем запрещают, – сказал я. – Иначе откуда же здесь дети?
Джанела усмехнулась.
– Ну, должно быть, им позволяются регулярные посещения, – предположила она. – Устраивают какой-нибудь праздник плодородия или что-нибудь в этом духе. Но если ты не хочешь стать объектом выбора, то, я думаю, тебе лучше соглашаться с тем, что я сообщила Таише.
– С чем же это? – сквозь зубы спросил я.
– С тем, что ты убежден, будто на тебя снизошло благословение одной богини, по повелению которой ты дал обет целомудрия, – сказала Джанела. – Более того, твоя жена – то есть моя бабушка, – само терпение, позволила тебе развлекаться со мной во время путешествия, надеясь, что ты вернешься исцеленным от своей мужской глупости.
Я был потрясен.
– Должно быть, они считают меня сумасшедшим! – прошипел я.
Джанела кивнула.
– Скорее всего.
Я принялся было возражать, но тут заметил, что некоторые из женщин-воинов хитро на меня поглядывают, переговариваются между собой и делают соблазняющие жесты.
Я вздохнул. Однако… какие отвратительные ощущения… Неужели женщины в Ориссе испытывают то же самое?
– Что ж, буду сумасшедшим, – сказал я.
Из открытой двери соломенного дворца вышла высокая женщина.
– Королева Бадрия приглашает вас, – сказала она Джанеле. – Вам и вашему компаньону предоставлена честь иметь аудиенцию.
Джанела благодарно поклонилась, и я сделал то же самое.
– Пойдемте, – кивком пригласила нас женщина.
Внутри стоял полумрак. Освещение давали лишь связки каких-то причудливых ракушек, наподобие наших светящихся ожерелий, да очаг в центре помещения; из повешенного над огнем большого котла доносилось бульканье, сопровождаемое сильным запахом. Круглая комната не изобиловала обстановкой – поверх голов столпившихся вокруг нас женщин я различал гамаки и травяные матрасы, свисающие с балок, рядом с оружием и рыболовными принадлежностями. Вдоль стен стояли тростниковые сундучки, в которых, как я понял, находились пожитки тех людей, которые жили здесь вместе с королевой. В помещении было шумно от гомона обсуждающих нас женщин и радостного визга шныряющих вокруг ребятишек.
Футах в пятидесяти за очагом располагалась арка, задрапированная донизу сетью. С сетки свисали светящиеся ракушки, создавая сияющий ореол над ожидающей нас женщиной.
При нашем приближении королева Бадрия подняла свою царственную голову. Она лежала, раскинувшись, на огромной, покрытой мехами кушетке. Даже лежа она произвела на меня впечатление, которым могли бы похвастать немногие монархи. Она была очень высока, далеко за семь футов. Вероятно, ей было лет под шестьдесят, хотя у нее были такие же темные волосы, как и у остальных женщин, и такое же округлое лицо, как у Шофьян и Таиши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67