– Сало и лук имеются? - спросил он деловито, - или мне домой сбегать…
– Какой праздник без сала! - в тон ему ответил Артем, - там еще и жареные ребра есть. А рюмки я мигом принесу.
Наждачный сглотнул слюну.
– Володя, тебе же завтра выезжать, - напомнил он Гороху.
– А вот хрен вам! - вызверился тот, - пока трактор не соберу, никуда не еду. А то знаем мы ваши порядки. Одному форсунка понравится, другой колпачок с камеры отвернет, а третий солярку сольет и за пару чернила Николайчику занесет. А Владимир Николаевич крутитесь и подписывайте путевки за несуществующие тонно-километры!
– Ладно, - сказал Наждачный, - пей, хрен всем нам. А за водителей я не отвечаю, можете хоть до утра заседать.
– Никаких «до утра»! - строго отозвался Бегунок, - сейчас все сожрем и выпьем, и - по домам. А то меня Света отпустила «ненадолго». А «до утра» - это, по ее меркам, надолго. Артем! Где ты там?
Из дому вышел Орлов с рюмками.
– А как же лук? - спросил Горох, - нету?
Артем развел руками.
– Непорядок! - сказал Лещинский, - в колхозе лук уже поспел, а у тебя его еще нету. Завтра доставлю полмашины и сгружу у ворот.
– Не надо мне полмашины! - замахал руками Орлов, - мешок привезешь, и хватит.
Наждачный засмеялся.
– Тебе - мешок, мне - мешок, мешок - Гороху, Витьке тоже мешок. А куда остальной лук девать?
Этой весной совхоз впервые в своей истории занялся выращиванием репчатого лука. Засеяно было этим великолепным и полезным (сахар, витамины В и С) растением около десяти гектар. Специально для обработки лукового надела (и не только) совхозом был приобретен в кредит бразильский опрыскиватель. Услыхав цену опрыскивателя, ни один из трактористов не согласился его цеплять.
– Ну вас к демонам! - кричал верующий Михаил Шнитко, - если эта штука сломается, то я триста лет буду ее стоимость выплачивать. И это вредно, вот!
Совершенно неожиданно таскать опрыскиватель согласился Ванька Тукан, которому ранее не получали техники серьезнее, нежели телега с дерьмом. За весну и за еще не окончившееся лето Иван заработал столько, сколько никогда не зарабатывал за год. Отмыл от дерьма трактор, приоделся, даже стал свататься к прелестной Анечке, что работала кассиром в бухгалтерии, но та дала ему от ворот поворот.
– Херня, еще год поработаю - из Китая себе невесту выпишу, - шмыгал носом Иван. Очень ему нравились китаянки.
Хуже было всего, что урожай ожидался на уровне 350 центнеров с гектара, а куда девать такую пропасть лука - над этим ломали голову все: начиная от директора Птицына и заканчивая заведующим складом - восьмидесятилетним Матвеичем.
– Дерьмо этот лук! - говорил Матвеич, - если продажа не пойдет, то куда его девать? Хранилищ у нас нету, а ни свиньи ни коровы его не едят! Тьфу! И какой идиот его додумался выращивать, хотел бы я знать?
Директор, которому передали демарш кладовщика, в который раз подумал, не пора ли Матвеича отправить на пенсию. И уже делал первые шаги в этом направлении.
Некоторое время мужики мусолили луковую тему, а затем Виктор, как будто бы вспомнив о цели «тайной вечери», провозгласил первый тост:
– Артем! Я хочу выпить эту рюмку за то, чтобы в наше село хотя бы иногда возвращались такие люди, как ты! Без таких людей деревня будет хиреть - факт! И кто знает, может когда-нибудь благодаря новой крови возле наших тракторов перестанут пропадать одиноко лежащие гаечные ключи и плоскогубцы…
Лещинский, держащий в практически вытянутой руке шкалик, добавил:
– А из наших гаражей перестанут уходить в одиночное плаванье домкраты, монтировки и запасные камеры…
Горох поддержал товарищей:
– А мне наконец добрый дядя привезет со склада в Петровске новый топливный насос…
– И механизаторы по утрам будут приходить на работу без характерного запаха! - закончил общую мысль Никола.
– Ну вот. Весь тост испортил! - сказал Бегунок, - давайте пить, пока водка не прокисла.
Некоторое время вокруг догорающего костра соблюдалась тишина, нарушаемая лишь энергичными движениями четырех пар челюстей и страстным подвыванием Майора, а затем Артем произнес:
– И на это все у вас родилась надежда, лишь потому что я приехал в Березовку? Голос единицы тоньше писка, товарищи!
– У кого тоньше писка, тот дома сидит! - скаламбурил Бегунок, - а мы еще здесь. Давайте! Между первой и второй, чтобы не был геморрой!
Чарки взлетели на этот раз молча, точно привидения с глушителем, и вновь заработали челюсти. Так как с утра всем было на работу, а некоторым и выезжать, то водку пили в темпе и аккуратно. Лишь в конце застолья пламя страстей разгорелось вновь, но причиной этого было вынесение вопроса измены Наждачного на открытое обсуждение. Вынес вопрос сам Никола, которого смесь старого вина и новой водки заставила слегка захмелеть. К чести мужиков нужно отметить, что все единодушно встали на позицию Артема.
– И не думай! - серьезно сказал Лещинский, - все мы здесь не без греха, но зачем печь пирожки с придурью? Она тебя холила-лелеяла все эти годы, а ты ей на старости лет подкладываешь такую свинью.
– Вопрос неправильно поставлен! - задумчиво сообщил холостой Горох, - это будет с твоей стороны не просто измена. Это - идеологическая диверсия.
– Я тебе лично отстрелю яйца! - сурово произнес Бегунок, - и не посмотрю, что ты - начальник Артема. У Артема просто не может быть такого идиота-начальника. Артем, ты - настоящий мужик, я хочу выпить с тобой на брудершафт. Ты согласен?
– Виктор! - честно ответил Орлов, - без таких парней, как ты, в эту деревню даже не стоило бы ехать! Если у моего Майора родится щенок, я назову его твоим именем - Михалыч.
– Обещаешь? - спросил Бегунок.
– Обещаю! - торжественно поклялся Артем.
После церемонии брудершафта во двор к Орлову заявились новые действующие лица: Светлана - супруга Бегунка, и Люба - жена Наждачного. Они единым духом прикончили оставшуюся водку и разобрали своих благоверных по теплым постелям. Горох и Лещинский ретировались самостоятельно. Артем прибрал на столе, щедро вознаградив пса за долгое терпение, а затем ушел спать.
И никто не в состоянии объяснить, отчего сквозь двойные стеклопакеты из окна спальни Наждачных доносился истошный женский крик. Злые языки говорят, что Коля Наждачный целую ночь смотрел немецкую порнуху, врубив телевизор на полную громкость. А добрые люди уверены, что дело было вовсе не так. Но о своих подозрениях, естественно, никому не говорят. Но факт остается фактом - после этой ночи Любовь Петровна стала выглядеть как минимум на пять лет моложе.
Глава 11.
Рифы и отмели озера любви, а так же одна очень глупая история.
Вначале было слово. И это слово было «Да». Иначе никаких детей у Адама и Евы бы не появилось, и бестселлер «Пятикнижие» написать было бы просто некому. Ибо сталкер Адам был неграмотным, а его отпочковавшаяся половина - та еще оторва. Вопрос номер два. Если Адама старик Яхве сотворил по своему образу и подобию, то где, скажите на милость, он мог подсмотреть конструкцию Евы? Или он создал женщину под влиянием собственных эротических фантазий?
Артем отложил в сторону Ветхий Завет и продолжил размышления. Ева соблазнила Адама - однозначно. Сам бы сталкер ни в жисть не допер! Факт сомнению не подлежит и канонизирован Церковью. Выходит, Адам - невиновен? Виновен ли Майор, мимо которого пробежала соседская сучка Роза со всеми признаками течки? И почему то, что считается нормой у зверей, является грехом у людей? О разности интеллектуально-умственных потенциалов между человеком и животным в Библии не говорится. Но! Ведь «по образу и подобию»! А как же тогда быть с обезьянами? Ах, да! Их ведь создали по образу Дьявола! А нахрена? Или это Дьявол пытался сотворить своего человека, по своему образу и подобию? И кем тогда считать питекантропов, рамапитеков, неандертальцев - конкурирующей ветвью?
Он снял трубку телефона и набрал заповедный номер.
– Алло, добрый вечер! Скажите пожалуйста, Надежду я могу услышать? Уехала куда-то на велосипеде? Извините пожалуйста!
«Добрый голос у ее мамы. Откуда столько легенд про злую тещу? Какую, к дьяволу, тещу! Ты кого тещей назвал, недомерок? Только из-за того, что тебе нравится ее дочка, ты уже опережаешь события на целую эпоху!» Артем накинул на плечи ветровку и вышел во двор. Сидящий на цепи Майор ухмыльнулся и показал клыки. «Погрызть бы чего!» - говорила его поза. Пес должен что-нибудь грызть, иначе это не пес - а лизун. Парень вернулся в дом и взял в холодильнике несколько говяжьих ребрышек, что за винную порцию приносили ему деляги из подсобного мясного предприятия совхоза, а затем вышел снова во двор.
– Держи, брат! - положил он Майору в пасть этакую обойму из ребер, - корова старовата была, но зубы у тебя покрепче моих будут.
Пока пес утробно ворчал, перемалывая несортовую говядину своими челюстями, наш герой вышел на улицу. Солнце приготавливалось заходить на посадку за темневший в полукилометре отсюда лес, но до сумерек было еще далеко. Под вечер потянуло прохладой, как бы напоминая зазевавшемуся человечеству о том, что осень не за горами, а уже за этим самым лесом. За горами уже зима.
Отчего-то ему захотелось пива. Проверив в кармане куртки наличность, Артем зашагал по направлению к магазину, однако, не пройдя и квартала, был остановлен Шуриком Чудаковым - кадром, знаменитому своей экстравагантностью и презрением к условностям жизни.
– Здорово, Артем! - прохрипел Шурик своим сипатым от постоянного употребления спирта голосом, - куда идешь?
– Здорово, поганец! - поприветствовал Чудакова парень, - все никак не сдохнешь?
От приблизившегося мужика шибало в нос ароматами немытого тела и производными спиртосодержащих веществ. Шурик радостно загоготал, обнажая нечищеные со времен смерти Брежнева зубы. Попутно из его пасти пахнуло такой вонью, что даже видавший виды Артем затряс головой.
– Саня, прихлопни ротик! - попросил он, - у моего Майора из задницы меньше воняет. Что ты жрал такое?
– Да «чемергесу» у Ивановны взял стаканчик, а до этого вино с братаном глушили. А ты все шуткуешь? Может, возьмешь мне бутылочку винца - здоровье поправить?
– Тебя пристрелить давно пора! - любезно сказал Артем, - коняра ты конопатый. Чтобы твое здоровье поправить, госбюджета не хватит.
– Ха-ха! - заливался Шурик.
На самом деле, отношения между ними были довольно дружеские. Шурик иногда помогал Артему по хозяйству, впрочем он помогал всей деревне, порою выполняя за бутылку вина работу, которой доброму хозяину хватило бы на полдня. Но такое случалось изредка. Гораздо чаще Шурик требовал его сперва опохмелить, и тогда вся работа шла насмарку. Но хозяин (или хозяйка), знающие такую особенность наемного работника, на удочку с опохмелкой не попадались. И всегда проверяли работу сукиного сына Чудакова: под кучей поколотых дров могли оказаться неколотые колоды, а под распотрошенным сеном - нетронутые рулоны. За этим работягой нужен был глаз да глаз!
Шурику нравилось, что Артем ему в глаза говорит то, что никогда он не слышал от других жителей деревни. Русский человек жалеет дураков, пьяниц, бездомных калек и королей в изгнании. А тут все четыре качества собрались вместе! Ну как не пожалеть. А вот Орлов ему поблажки не давал. При появлении Чудакова в пьяном виде на собственной территории с требованием опохмелки попросту давал ему в ухо, и наутро у колодца они вежливо раскланивались.
– Так возьмешь бутылочку? - не отставал Шурик. Он действовал в духе поручика Ржевского: «Можно получить, а можно и вставить».
– Возьму, - согласился Артем, - деньги давай.
Опешивший от такой наглости Чудаков застыл соляным столбом с пустым ведром в руках. Только покачивающаяся голова, глядящая вслед уходившему Орлову, доказывала, что перед нами человек, а не статуя.
– Гриша, и за шо я в тебя такой влюбленный? - голова Шурика перестала качаться, - вот только нету у меня золотого запасу…
Народная примета: если выходя из дому встретишь пьяного, то таковские будут тебе встречаться целый день. Три раза Артема остановили с просьбой добавить до пузыря, но парень отвечал, что сам живет в долг. Почему-то, такая отмазка срабатывает лучше всего, ведь на слова «да у меня только на булку хлеба» обычно следует «я тебе сейчас из дому хлеба принесу». Самый последний раз его отвлекли, когда он уже ступил на крыльцо магазина. Он уже хотел поплакаться насчет жизни в долг, но тут ему шепнули, что возле автобусной остановки два каких-то приезжих хмыря клеятся к молодой Пешеходовой. Машинально сунув в руку шептуна рубль, Артем сорвался с места и побежал к остановке.
Слава богу, ничего серьезного! Надя стояла, опершись на велосипед, и беседовала с какими-то типами, сидящими на мотоцикле. Типы настолько обленились, что не соизволили вывести погулять свои жирные задницы.
– Добрый вечер! - поздоровался Артем - вот ты где!
– Привет! - весело откликнулась девушка, но глаза у нее были испуганные. Видно было, что беседа ее тяготит, - где ты ходишь?
– Да «резинок» упаковку пока купил, а тебя и след простыл. Чем занимаешься?
– Ребята вот прокатиться приглашают, - с сомнением ответила Надя.
– Ты же со мной сегодня катаешься! - надул губы парень. Мужланы на сиденье весело загоготали.
– Не с тобой, а на тебе! - уточнили они, - а может, передумаешь?
Тот, что сидел сзади, слез с мотоцикла и подошел к ним - мужик, похожий на артиста из рекламного ролика пива «Три толстяка». Вся похожесть исчерпывалась комплекцией. Артем почувствовал себя очень неуютно, но смотрел задорно.
– Да нет уж, ребята! Поищите себе других попутчиц.
– Ах ты…
Кто он, Орлов дослушать не успел. Заскрипели тормоза, и вот уже из кабины «бобика» улыбается рожа едва ли не больше байкерской.
– Надюша, проблемы?
– Добрый вечер, Олег Николаевич! - ослепительно улыбнулась Надя, да вот, ребята спрашивают, как на Жмеринку проехать.
– Ага! - облизнул губы раскормленный детина, - мы на фестиваль байкеров торопимся.
Заскрипели дверцы «бобика», и наружу выбрался самый натуральный мент в звании капитана. Кормили мента в детстве не хуже чем Пантагрюэля, вот и вырос он под два метра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45