– А что тебе еще мерещилось? - спросила она, придвигаясь к нему, - может, я к тебе в бреду являлась? Ну-ка, признавайся.
Артем вспомнил. В каком виде она к нему являлась, и покраснел. Медленно кивнул. Увидав его смущение, она тоже порозовела.
– Без одежды? - еле слышно спросила. Он кивнул. Она смутилась еще больше.
– Красивая, - пробормотал он, - только… мне отчего-то одна деталь запомнилась: пятно родимое на… там, в общем, где ноги с телом соединяются.
Надя вскочила на ноги и затряслась. Он недоуменно поднялся с дивана. Перед ним была разъяренная валькирия.
– Какие вы все-таки козлы! - крикнула она в ярости, - все одинаковые! А говорят, что только бабы мастерицы сплетничать! Мерзавцы!
Она подскочила к двери, сунула ноги в шлепанцы, и, громко бранясь, выскочила из дому. Артем, как оплеванный, снова сел на диван. Вот это номер! Что, и в самом деле у нее там родимое пятно?
Всю следующую неделю он ходил на работу, стараясь забыть об этом нелепом инциденте, но перед его глазами постоянно стояла Надя со слезами ярости на глазах, а по ночам во сне она являлась к нему с ржавой рапирой, требуя сатисфакции. И как только рапира касалась его груди, он просыпался. Весь в холодном поту. Казалось, вернулось старое запойное время. Тем не менее, он уже гораздо увереннее справлялся со своими обязанностями на работе: больше не путал катушку зажигания с фильтром тонкой очистки, а стартер - с генератором. На предложение «почистить пятаки» рука его уже не сживалась в кулак, и «пупсики» он научился вваривать довольно-таки лихо, почти профессионально. С мужиками на работе выпивать прекратил - для тестирования программы от «Лекты» требовалась ясная голова с чистыми мозгами.
В субботу, возвращаясь домой, он встретил возле магазина Мустафу, который подошел к нему и не здороваясь спросил:
– Слющай, я ведь ничего не говорил тебе о Надежде и ее интимных местах, да?
– Мы с тобой вообще раньше не разговаривали! - буркнул Артем, чувствуя как его сердце начинает колотиться.
– Тогда почему она мне чуть глаза на выцарапала? - спросил Мустафа как бы у себя самого, - откуда ты можешь знать про родимое пятно?
Наш герой немного поразмышлял. Размышления получались довольно мрачные и однозначные. Получатся, что Надя спала с этим горцем. Ну конечно! Такая вся из себя, дочка главного инженера, спортсменка, комсомолка, красавица - и с этим вонючим дагестанцем. Ведь и сейчас, несмотря на вылитые на джемпер полфлакона духов, от Мустафы исходит запах душного козла. Хотя, может это он только ему неприятен, а бабы от него тащатся, чуя тестостерон?
– Мне приснилось, и я у нее спросил, - наконец ответил он.
Любой славянин только бы сплюнул, но Мустафа был полностью удовлетворен ответом.
– Карашо! - сказал он, - вполне возможно, что это - правда. Можешь идти.
Артем двинулся дальше, матеря Мустафу на все лады. Тоже мне, поводырь! «Можешь идти!» А что оставалось делать Артему? Сказать: «Спасибо, я еще постою!» Нет уж, увольте. Бля, что-то тесно становится в Березовке! Наехало всякой нечисти, и теперь они пытаются править бал. Ну ничего, дождутся когда-нибудь топора в спину. Наверное…
А вечером к Артему заявились гости: старый приятель Юрка с подругой Светкой. Светка была натуральной блондинкой, а Юра гордился, что имеет нечто чистокровное. Причем, слово «имеет» необходимо было понимать в обоих смыслах. Светка недавно прочла «Записки невесты программиста» от Алекса Экслера, поэтому была тоже страшно горда. Правда, при слове «невесты» Юрку разбирали корчи, так как понятие «невеста» являлось промежуточным между «подруга» и «жена», но во время Светкиных спичей на тему свадебного путешествия и медового месяца он предпочитал молчать.
Поначалу Света-блондинка неутомимо трещала обо всем на свете: о невыносимой дороге в спальном вагоне поезда, о том, сколько раз ее Юра за это путешествие «ел глазом», о нескромности проводницы и любопытстве таксиста, доставившего их из райцентра Петровска в Березовку.
– Ах да! - вдруг вспомнила она, - в магазине мне один парнишка глянулся. Выше тебя, Артем, ростом. Стоял в льняных штанах (класс!) с закатанными штанинами и в светлой рубахе. Босиком! Видно, сторонник учения Порфирия Иванова! Покупал водку, кильку и кетчуп. Ах! Он таким голосом произнес «Кетчюп», что мне захотелось пойти с ним, выпить эту водку, закусить килькой и отдаться ему где-нибудь на лоне природы.
Артем засмеялся. Долго смеялся. С удовольствием. Юра со Светой смотрели на него, недоумевая.
– Вчера в совхозе получку давали, - объяснил он, оборвав смех, - поэтому иногда крестьяне берут водку. А Ванька Богданов постоянно в теплое время года ходит босиком - экономит на обуви. Ведь на паре башмаков можно ящик чернила сэкономить. Кожа у него на пятках - гвоздь не вобьешь.
– А копыта еще не выросли? - полюбопытствовал Юра.
– Копыта к осени состригают, - принял игру Артем, - чтобы нога влезла в кирзовый сапог. А весной сапоги разрезают и снимают - иначе никак.
Света смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– А как же он спит? - спросила она.
– Нормально, - ответил парень, - на бессонницу не жаловался. К нему даже бабы иногда ходят.
– В смысле, женщины? - не поняла Света.
– В смысле, бабы, - уточнил Артем, - некоторые местные… женщины.
– Что, тоже в сапогах? - ужаснулась девушка.
– Случается, - не стал отрицать он.
– И что, они…
– Пьют и случаются, - прервал процесс познания Юра, - что ты к человеку пристала? Он только с работы, есть хочет. Кстати, Артема, чего там у тебя на ужин?
Артем подошел к русской печке и снял заслонку. Взял в руки вызвавший у Светки восторженный ужас ухват, вытащил два чугунка. Когда он снял с них крышки, по горнице распространился восхитительный аромат.
– На первое украинский борщ, - объявил он, - а на второе… на второе перловая каша с курицей.
– Давай их сюда, - хищно сказал Юра, - я в дороге устал от бутербродов и хот-догов. Долго на этой собачьей пище не протянешь.
Света подошла ближе и посмотрела в горшки.
– В первый раз такое вижу, - призналась она, - это едят?
Артем вооружился большой деревянной ложкой, заменявшей ему половник, и разлил борщ по тарелкам. Хватило как раз всем, даже осталось. Открыв холодильник, он достал сметану и поставил ее на стол. Быстро нарезал хлеб и пригласил всех к столу.
– Ох, какой наваристый! - удивилась Света, - мне, пожалуй, без сметаны. Иначе все эти лишние калории моментально превратятся в липиды [13]. Знаешь, Артем, стоит только на пару дней утратить над собой контроль - и к концу недели уже пять кило лишнего веса. А чтобы все это согнать потом месяц на диете сидеть нужно и в спортзал по утрам бегать.
– А мне две ложки! - заявил Юра, - я если и бегаю, то только в RPG! И никакого лишнего веса.
– Глистов бы тебе погонять! - заявил Артем.
– Фу! - скривилась Света, - ну не за столом ведь! Аппетит весь испортишь!
– Вам или глистам? - невинно поинтересовался хозяин.
Увидав, что в своих шутках зашел слишком далеко (отвык от городской утонченности, что делать), он примиряюще поднял руки:
– Все, Земля, затыкаюсь, приятного аппетита!
Что-то фыркнув, Света принялась орудовать ложкой. Юра подмигнул Артему.
– Ну, рассказывай, как дела! И где свою хозяйку запрятал?
– Какую хозяйку? - не понял парень.
– Брось! - засмеялся приятель, - не будешь ведь мне рассказывать, что ты все это сам готовил. Насколько я помню, твои кулинарные изыски ограничивались бутербродами и кофе. Где ты ее девал?
Артем наконец все понял и захохотал.
– Моей хозяйке… моей хозяйке скоро на шестой десяток перевалит!
– Так у тебя что, домработница? - отрываясь от борща, спросила Светлана.
Артем кивнул. Словно в подтверждение этого, в сенях раздался звук открываемой двери. Видимо, тетка Маня решила лично проверить подконтрольные территории.
– Сделайте умные лица, - предупредил хозяин, вставая из-за стола и направляясь к холодильнику.
– Зачем умные? - не понял Юра, - ведь встречают по одежке. У меня вот рубашка от «Ферре».
Дверь отворилась как раз в тот момент, когда Артем был наполовину скрыт холодильником. Взяв горчицу, он распрямился, говоря:
– Ох, тетя Маня, вы сегодня превзошли саму себя! Борщ ваш…
Он осекся. На пороге стояла Надежда. С любопытством глядя на него, она произнесла:
– Ешь на здоровье, племянничек. Может, добавки?
Юра застыл молчаливым изваянием. С ложкой во рту. Одна Светка сохранила присущие ей хладнокровие и здоровый сарказм.
– Здравствуйте, тетя Маня! Отлично выглядите для ваших пятидесяти.
Тут и Надя застыла с открытым ртом. Света же деловито доела борщ и отодвинула тарелку.
– Ну, чего ты встал? Давай сюда горчицу и пригласи девушку за стол!
Юра опомнился вторым.
– Так вы не домработница?
– Домработница?!? - недоуменно переспросила Надя, - вы что, меня с теткой Маней перепутали?
– Это - Надя! - подал голос Артем.
Юра кивнул головой и подошел к девушке.
– Та самая Надежда, значит… а меня Юрием зовут. В честь Долгорукого назвали. Слыхали?
– Который считается основателем Москвы? - уточнил Надя, - слыхала, - а что означает уточнение «та самая»?
– Юр, можно я расскажу? - взмолилась Света, - Тема, ты не против?
Артем вздохнул и уселся снова за стол. Взял из стопки тарелок четыре штуки, расставил их по периметру. Принялся накладывать кашу все той же деревянной ложкой.
– Дели курицу, Юрка, - обреченно произнес он, - сейчас они тебе наговорят. Ладно, Светлячок, трави помаленьку.
Света усадила Надю за стол и принялась с жаром объяснять:
– Одно из последних писем, полученных от Артема, содержало следующий постскриптум: «Любовь умерла, и Вера вот-вот загнется. Осталась одна Надежда, и только она может вернуть мне интерес к жизни».
Надя недоуменно смотрела на него. Артем насупился.
– Вообще-то, я выражался фигурально, - произнес он, - и о девице Пешеходовой тогда не думал. Я, если честно, думал о том, что жизнь - штука довольно мерзкая.
«Девица Пешеходова» едва не выронила куриное крылышко.
– Вы можете не говорить обо мне в третьем лице? Мы ведь не в зале суда
Светка сделала глоток привезенной с собою «Хванчкары» и вытерла салфеткой губы.
– Надюша, пусть лучше о нас в третьем, чем о работе в первом. Поверь мне, когда они переходят на свой профессиональный жаргон, я чувствую себя Алисой в Сингапуре. Ты лучше мне скажи вот что: между тобой, и этим лохматым, тощим сенбернаром что-то есть? Его спрашивать бесполезно - он вывалит шесть страниц текста, и я вновь останусь в неведении.
Надя покраснела. Все в этой компании были значительно ее старше. Причем, как раз настолько, чтобы между ними не могли возникнуть родительские отношения. Но и о легкомысленной приятельской беседе тоже говорить не стоило.
– Присматриваю за ним по просьбе общественности, - уклончиво ответила она, - как женщина и как профорг. Мужика ведь только оставь одного - пропадет. Артем - это моя общественно-полезная нагрузка.
Света приложила палец к губам.
– Все. Об остальном - ни звука. Он по сценарию должен мучаться и терзаться в неведении. А из-за чего вы поссорились?
– С чего ты взяла? - удивился Артем.
Света нахмурилась. Нахмурившаяся блондинка - это словно очередной ураган у берегов Луизианы. Парни притихли.
– Я, конечно, не Шерлок Холмс, - как бы разговаривая сама с собой, сказала она, - но не настолько тупая, чтобы не замечать очевидных вещей. Когда Надя вошла, у тебя было такое удивленное лицо, словно ты увидел по меньшей мере призрак умершей тетки. Тебе хватит, Ватсон, или мне излагать дальше?
Артем замахал руками. Мол, все понял и принял к сведению. Света снова принялась за трапезу. Юра первый справился с обедом и принялся цедить компот. Орлов выдохнул весь запас воздуха, вздохнул и произнес, не глядя на Надежду:
– Я за время своего затворничества совершенно отвык от женского общества. Случается, ляпну что-нибудь, потом неловко бывает.
Надя под столом засучила ногами.
– Бывает, - подтвердила она, - скажет что-нибудь, и не понятно: то ли комплимент, то ли ругательство.
Юра посмотрел Светлане в глаза и неуловимо качнул головой, призывая к уходу с опасной тропы.
– Что будем делать сегодня вечером? - спросил он, - я, например, последние десять лет мечтал только о рыбалке с ночевкой. Может, махнем?
Артем решительно пресек Юркины фантазии.
– Мечтал? - переспросил он, - ну и мечтай дальше. Ты ведь знаешь, что мечта вблизи оказывается вовсе не таким чудом, как представлялось. В этом году у нас творится что-то неладное. Комаров столько, что к реке не подойти. Плюс ко всему, рыба совершенно не клюет. Уж не знаю, с чем это связано…
– Нормально связано, - без малейшей печали в голосе отозвался Юра, - комариные личинки являются кормом для рыбы. Если много комаров, значит клева и не будет. По моему, так!
– Ух ты! - вступила Света, - а я и не знала что ты еще где-то компетентен, кроме как в своих компьютерах.
Юра победоносно улыбнулся. Хлопнув Артема по плечу, он произнес:
– Мы с этим парнем в армии однажды стали победителями в соревнованиях на выживание в незнакомой местности. Нас сбросили в одно из псковских болот, и мы две недели как проклятые добирались до цивилизации. Жрали всякую гадость, пили болотную воду, короче, отрывались вовсю. Странно, но Артем за это время, насколько я помню, даже умудрился поправиться на пару килограмм.
Света хмыкнула.
– Вот так в компании и узнаешь случайно о некоторых подробностях биографии близкого человека. А где вы служили, уважаемые?
– Рота разведки, - кратко ответил Артем, - остальное - военная тайна, которую мы забыли пятнадцать лет назад. Надя, тебе не скучно? А то мы, кажется, увлеклись.
– С детства обожаю всякие байки: рыбацкие, военные, особенно приятно слушать папину лапшу на мамины уши, - весело ответила девушка, - кстати, Псков - это ведь центральная часть России. Неужели там такие леса и болота, чтобы двум бравым десантникам неделями пропадать?
Артем хмыкнул, вспоминая давно забытые деньки.
– Надя хочет сказать, что ни разу не была в тех местах. Псковская область вместе с Новгородской занимают территорию как половина… ну, хотя бы Белоруссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45