..– Я запнулся, пытаясь подобрать наиболее удачное определение,– ...не вмешайся его величество случай, но, думаю, все как-нибудь устроилось бы.
– В таком случае хватит строить из себя пылкого Ромео, вставай с холен и иди объясни Компоту, что теперь он не просто старый свихнувшийся маразматик, а обременен в нагрузку ко всем своим недостаткам тем, что ты именуешь «его величество случай» и про что даже боишься думать – не говоря уже о том, чтобы открыто назвать.
А ведь он был прав. Пока колдун не наболтал лишнего, нужно дать ему пристойное объяснение случившемуся. Резво поднявшись с коленей, я подошел к боевому соратнику, не без моей помощи заглянувшему за Пальтилойскую грань и притащившему оттуда в наш мир нечто такое, что за пару секунд сумело без труда нашинковать в капусту стаю крокодилов-акробатов.
К чести старика стоило отметить, что он неплохо держался. Да, его взгляд слегка блуждал, как будто был немного расфокусирован, но в остальном все было в порядке. Ну, почти в порядке... Если не принимать во внимание что-то зловещее, свившее себе гнездо глубоко внутри его души.
– Про все это,– прокричал я в ухо Компота, обводя рукой залитые кровью останки несчастных грегсов,– и про... э-ээ... про его величество случай я тебе расскажу после окончания матча, а сейчас просто расслабься и наслаждайся народной любовью.
Он недоуменно посмотрел на меня, как будто пытаясь понять, о чем я вообще веду речь, а затем неожиданно поразил своим ответом:
– Ты мне хочешь рассказать о древнем искусстве Ней-Лан? Достижение максимальной скорости перемещения и удара,– пояснил он, видя мой недоуменный взгляд.
– Хм-м.. Ну, вообще-то, ничего нового я тебе не расскажу,– с трудом нашелся я после вполне объяснимой заминки.
«Или у старика поехала крыша, или он сам не понимает, что говорит, или...» – подумал я.
Третий вариант подразумевал, что колдун в некотором роде теперь не тот старый добрый Компот, которого мы все знали на протяжении последних нескольких дней, а нечто совершенно иное. Нечто, для которого древнее искусство Ней-Лан не является чем-то из ряда вон выходящим.
«Ладно, разберемся с этим после,– не слишком-то весело подумал я,– а сейчас у нас еще не все дела закончены на этой проклятой Арене».
Пока мы наслаждались заслуженным признанием публики, с Арены быстро убрали «свежемолотый фарш» Ох уж этот Ней-Лан...

, который в бытность свою здоровыми и смышлеными крокодилами намеревался располосовать нас на куски. Лужи крови в очередной раз засыпали свежим песком, и все было готово для начала шестого раунда, каковой и не заставил себя долго ждать.

Глава 9

Решетки загона поднялись вверх, и на сцену выбежало очередное животное, собирающееся уничтожить отважных гладиаторов. На этот раз тварь напоминала носорога из моего мира. Пожалуй, единственное отличие состояло в том, что сей экземпляр с ног до головы был облачен в костяные наросты – наподобие черепахового панциря.
– Что это такое и какие у него слабые стороны? – обратился я к Билли, одновременно часто-часто моргая, чтобы привести в состояние боевой готовности «око скорпиона».
– Это тиис – тупое и практически неуязвимое животное, которое...
– Все понял, дальше объяснять не нужно,– попросил я.
Догадка о готовящейся кровавой развязке в заключительном раунде нашла очередное подтверждение. Не нужно было обладать сверхмощным интеллектом, чтобы понять: после такой впечатляющей победы над стаей грегсов выпускать на нашу команду этого несчастного жертвенного тельца можно было с единственной целью – быстро миновать ничего не значащий шестой период и перейти к розыгрышу суперфинала.
– Хочешь еще раз продемонстрировать нам свое потрясающее искусство Ней-Лан? – вежливо спросил я, обернувшись к Компоту.
Старик скривился, как будто его спросили о чем-то очень неприятном, после чего быстро ответил:
– Нет-нет, совсем не хочу.
– Я так и думал. В таком случае, господа, позвольте мне сделать всю грязную работу самому.
Возражений со стороны боевых товарищей не последовало: ни одному из них не хотелось испытывать судьбу в схватке с огромным неуязвимым монстром. Не было никакого резона идти на риск, имея в арсенале «око», испытанное в военно-полевых условиях и зарекомендовавшее себя с самой лучшей стороны.
Поэтому Билли передал мне свой меч и чуть отошел назад. Теперь у меня в руках были два клинка, один из которых должен был оборвать жизнь очередного охотника за нашими скальпами.
Тиис уже заметил добычу и начал неторопливый разбег. Я, словно заправский дуэлянт эпохи мушкетеров, чуть выставил правую ногу вперед, левую руку завел за спину Чисто бутафорский жест, рассчитанный на зрителей

, а правой коротко размахнулся и метнул меч в направлении неумолимо надвигающейся огромной безмозглой туши.
У меня было такое чувство, будто я стою на железнодорожном полотне, а прямо на меня на всех парах летит курьерский поезд. Со стороны подобные действия могли показаться безумием, но я-то знал, что делаю, и был абсолютно спокоен.
Нас разделяло около пятидесяти метров, когда я метнул первый клинок. Лезвие только скользнуло по пластине и срикошетило, не причинив монстру никакого вреда.
На трибунах непроизвольно, но довольно дружно охнули. Так бывает, когда воздушный акробат, работающий под куполом цирка на канате без страховки, неожиданно теряет равновесие – и тогда едва ли не у каждого зрителя сердце предательски ухает вниз, проваливаясь в желудок и ниже.
Такое сочувствие объяснялась просто: мы успели завоевать симпатии толпы. А ведь, кроме того, почти каждому из присутствующих Разумеется, кроме тех, кто поставил слишком много денег на исход поединка не в нашу пользу

хотелось стать свидетелем великого чуда – победы гладиаторов над монстрами, чтобы потом рассказать о нем друзьям, родственникам или знакомым.
– Решил пощекотать нервы зрителям? – подчеркнуто нейтрально поинтересовался внутренний голос, хотя было очевидно, что это наигранное спокойствие дается ему с трудом.
– Что-то типа того.
Огромная туша находилась от нас уже меньше чем в тридцати метрах.
– Через пять секунд он нас просто сровняет с землей...– прокомментировало второе «я».
– Терпение!
Двадцать метров...
Трибуны перестали дышать, с напряженным вниманием наблюдая за самоубийственным поведением смельчака.
– Давай же!
– Рано.
Пятнадцать...
Самые впечатлительные зрители закрыли глаза, не в силах смотреть на то, как втаптывают в грязь их надежду на чудо.
Десять...
Дальнейшее промедление было смерти подобно. «Око скорпиона» с самого начала этой безумной корриды выявило слабую точку в защите чудовища – на стыке пластин недалеко от шеи. Поэтому, не обращая внимания на истошные вопли вышедшего из-под контроля подсознания, я метнул клинок последней надежды В прямом, переносном и всех прочих смыслах

навстречу судьбе.
Это была очень глупая выходка, чуть было не стоившая жизни не только мне, но и Компоту с Билли.
Когда на вас на всех парах несется трехтонный монстр, обладающий огромной инерцией, то десять метров – не то расстояние, которого ему хватит, чтобы плавно притормозить и остановиться прямо у ног благородного рыцаря, поразившего его в самое сердце. Даже если он умер мгновенно.
Меч оборвал жизнь тииса, когда тот был на расстоянии семи метров от меня. Передние ноги чудовища сделали последний шаг и подломились, увлекая за собой огромную тушу. Голова ударилась о землю, шейные позвонки, не выдержав такой нагрузки, хрустнули.
Все произошло настолько быстро, что я не успел ничего понять. И если бы не везение вкупе с опытом Билли, то, боюсь, мне так и не удалось бы осознать, какая это была ошибка – играть на публику подобным образом.
Сначала раздался хруст ломающихся позвонков. А затем перед моими глазами резко пошла юзом и заслонила собой полнеба необъятная туша. Этот, так сказать, оптический эффект был связан с тем, что толстяк, резко оттолкнув в сторону растерявшегося Компота, подсек меня коротким ударом прямой ноги под колени.
В футболе за такие штучки, не задумываясь, дают красную карточку. Но мы были не на поле спортивного состязания, а на залитой кровью арене Колизея, поэтому ничего, кроме самой искренней благодарности со стороны потерпевшего, такая акция вызвать не могла. Если бы шея чудовищной твари не сломалась, то она, уже будучи мертвой, перекувырнулась бы через голову и припечатала к земле всех троих незадачливых героев. И что тогда? Плющит не по-детски, как говаривал (хотя и немного по другому поводу) один мой старый приятель, искренне полагавший, будто злоупотребление ЛСД не наносит вреда его здоровью.
К счастью, тело монстра слегка изменило направление после того, как переломился его позвоночник, и, описав широкую дугу (как раз по тому самому месту, где буквально мгновение назад стоял один не слишком умный любитель дешевой популярности), с грохотом рухнуло на землю. После чего все же перекувырнулось, подняв тучу пыли, и только потом наконец застыло.
«Мама дорогая! – потрясение подумал я, с трудом поднимаясь с земли.– Вот это было по-настоящему крепко».
– Ну что, доигрался? – язвительно поинтересовался подошедший сзади Компот.– Из-за тебя мы чуть все не погибли – за шаг до победы.
– Схожи этому старому маразматику, ставшему мастером Шаолиня благодаря слизню из другой вселенной, залезшему в его высохшие мозги,– посоветовал внутренний голос,– что если бы не его эксперименты с калькулятором, мы вообще сидели бы сейчас дома и знать ничего не знали ни о других измерениях, ни о гладиаторских аренах, ни...
– А почему ты думаешь, что в голову Компота залез именно слизень? – перебил его я.
– Ты, конечно, можешь называть эту субстанцию «его величество случай», но мне как-то привычнее и спокойнее думать, что пожилой человек, который никогда не блистал в области боевых искусств, а потом вдруг в течение пары секунд разделался со стаей крокодилов, нарезав их на аккуратные ломтики, либо открыл секрет вечной молодости (что маловероятно), либо нашел на своем верном калькуляторе кнопку входа в Матрицу (это вообще без комментариев), либо в его мозгах поселилась зловещая личинка какого-нибудь инопланетного монстра.
– А...
– A mo, что ты видел в глазах старика, когда он только очнулся, не было иллюзией.– Теперь была его очередь перебивать.
– За миг до победы нас всех чуть не раздавила в лепешку эта тупая тварь! – прокричал мне в самое ухо возмущенный до глубины души старик.
Трибуны в очередной раз неистовствовали, но я уже так привык ко всему этому сумасшествию, что просто перестал обращать на него внимание.
«За миг до какой победы? О какой победе речь? Ты что, не понимаешь – это все была одна огромная, прекрасно спланированная ловушка, из которой в принципе нет выхода?» – хотел было ответить я, но не стал ничего говорить.
В конце концов, каждый волен тешить себя какими угодно иллюзиями, а у меня на текущий момент были дела поважнее: нужно было морально и физически подготовиться к неизбежному концу. А в том, что он придет вместе с гонгом, возвещающим начало седьмого раунда, у меня не было ни малейшего сомнения.
«Саван накроет усталые лица героев, и все закончится»,– с безнадежной тоской подумал я, вдруг потеряв весь свой показной оптимизм, который на протяжении всего шоу так радовал зрителей.
– ...ты все время...– кричал мне в самое ухо неугомонный Компот,– ...все время...
– Никакого «всего времени» больше нет – все время вышло,– устало ответил я, даже не пытаясь перекричать громоподобный рокот трибун.
Судя по разом изменившемуся лицу колдуна, он или прочитал по губам, или просто догадался, что именно я сказал. Я же повернулся и зашагал в сторону первого брошенного мной меча, который так и не достиг цели.


* * *

Фромп был слишком хитер, чтобы можно было наперед просчитать его действия, поэтому я даже не пытался предугадать его ходы. Я просто ждал, что он предпримет на этот раз. Впрочем, ждать пришлось недолго. Через четверть часа загадка разрешилась сама собой, и разгадка оказалась на удивление простой, а саван накрыл не лица героев, а их головы целиком, но прежде...
Прежде проклятый король не отказал себе в удовольствии устроить маленькую пресс-конференцию. Целью ее было продемонстрировать всем зрителям, кто на самом деле управляет игрой, дергая за ниточки и заставляя двигаться кукол, способных лишь красиво умереть на потеху кровожадному тирану и его верной девке – толпе.


* * *

После того как с Арены удалили останки очередного монстра-неудачника, а публика наконец успокоилась, настала очередь короля обратиться к своему народу. Громко заиграли трубы герольдов, возвещая о том, что великий самодержец будет сейчас говорить, и после того как головы зрителей повернулись в сторону могущественного владыки, Фромп стал произносить речь.
– За всю пятитысячелетнюю историю этой Арены,– начал король издалека,– было только два случая, когда гладиаторы оставались живыми после всех семи раундов. Имена этих великих героев золотыми буквами вписаны в историю Сарлона – столицы объединенных измерений.
– Это он в ненавязчивой форме морально подготавливает аудиторию к тому, что решил скормить нас каким-нибудь неубиваемым тварям в последнем раунде,– мрачно прокомментировал происходящее внутренний голос.
Сам того не ведая, он попал в точку – нашего следующего противника действительно нельзя было убить. Но об этом нам предстояло узнать чуть позже.
– Я восхищен,– продолжал король,– отвагой этих людей, обнаживших оружие во имя великой мечты всех гладиаторов: уйти победителем с «Арены искупления».
– Раз начал хвалить, значит, точно задумал какую-нибудь особенную мерзость,– не таясь, вслух произнес я, обращаясь к своим товарищам.
– Да, определенно все это неспроста,– согласился обычно несговорчивый колдун.
– Дайте спокойно дослушать,– попросил Билли.
– И то, что наши герои с небывалой легкостью преодолели первые шесть раундов, лишний раз доказывает, что у них поистине невероятный потенциал,– вещал тем временем король.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35