– Я все еще не мог прийти в себя от возмущения подобным обращением с моим бесчувственным организмом.
– Если бы я не закинул тебя так далеко, как только возможно, то сейчас у нас имелись бы в наличии одно мертвое тело и одно канувшее в небытие измерение, а вот это мерзкое животное...
– Его зовут ЛСД,– уточнил я.
– Да не важно, как его зовут! – начал медленно закипать Гарх.
– Сейчас он вспомнит фразу о мозгах, протухших, словно кусок мяса, оставленный на жаре,– поделился соображениями мой вечный спутник,– и тогда можно будет навсегда проститься с Аспириновым эмиссаром.
– Думаешь, вспомнит?
– Уверен.
– Не важно, как его зовут,– еще раз, вероятно, для большей убедительности повторил Гарх,– потому что эта ошибка природы мне активно не нравится.
– Позволю себе небольшое замечание.– ЛСД был абсолютно спокоен, будто не разговаривал с напрочь разбалансированным полусмертным, а общался с двумя старыми закадычными друзьями.– Я не ошибка природы, а файт – существо, лишенное памяти и заключенное волей злого волшебника в это комическое тело. Клара – тоже файт, и так же, как я, не знает, кто она есть на самом деле. Вообще, файт может быть кем угодно, даже Страхом, которым, к слову сказать, ты так удачно напугал Кортни.
– Каким страхом? – не понял я.
То, что теоретически Клара могла оказаться волшебной суперкрасавицей, безумно в меня влюбленной, к тому же обладающей несметным состоянием, я еще мог как-то представить, но стpax... При чем здесь какой-то страх, оставалось необъяснимой загадкой.
– Расскажу тебе как-нибудь в другой раз,– многозначительно пообещал Гарх.– А сейчас у нас есть дела поважнее.– Он недвусмысленно посмотрел в сторону ЛСД, и я понял: минуты несчастного файта сочтены.
Как сказали бы в моем мире, он слишком много знал, имея вдобавок слишком длинный язык.
– Ты же не собираешься убить меня, прежде Нем я расскажу, зачем сюда пришел? – спросил ЛСД.
– Последнее время мне свойственны не слишком логичные поступки.– Чарующе улыбнулся Полусмертный, делая шаг вперед.
– Подожди! Пожалуйста, подожди! – отчаянно закричал я, понимая, что прямо сейчас оборвется какая-то очень важная нить, способная привести меня к решению слишком многих вопросов.– ЛСД – посланник Аспирина, который засунул в мое ухо «Растворитель миров» и закинул в это измерение, чтобы его уничтожить, Если он вдруг появляется здесь, значит, имеет по-настоящему важное послание.
– Вот видишь, как все правильно описал наш юный друг...
Но тут речь ЛСД была прервана отчаянным лаем Компота. Смотрел ольтик при этом на юг. К сожалению, мы были слишком заняты выяснением отношений и не обратили внимания на этот предупредительный сигнал.
Если бы ЛСД сделал попытку убежать, возможно, Гарх повел бы себя иначе, но это гротескное создание, более всего напоминающее помесь дохлой кошки и больного гангреной крокодила, как ни в чем не бывало продолжало сидеть даже после того, как огромный монстр, обнажив черную сталь клинка, подошел к нему вплотную.
– Хорошо, говори, мы слушаем,– разрешил Гарх.
– Мой сумасшедший хозяин...
– Побыстрее, пожалуйста.– Гарх растянул пасть в милой улыбке, и я понял, что он с огромным трудом удерживается от того, чтобы прямо сейчас обрушить клинок на голову несчастного собеседника.
– Хорошо,– кивнул ЛСД.– Хозяин решил, что вы слишком долго задержались на Глове я послал меня ускорить процесс вашей деактивации.
– Для... чего? – ошеломленно переспросил я.
– Деактивации,– все так же спокойно и ровно повторил ЛСД.
– Это значит – убить? – Я все еще не мог до конца поверить в этот бред.
– Точно.
– И ты вот так спокойно говоришь нам об... Закончить предложение не удалось, потому что Гарх, исчерпав запас терпения, коротко, без замаха ударил наглеца мечом. Черный клинок разрезал воздух, но там, где должна была находиться законная добыча, ничего не оказалось: ЛСД спокойно сидел в нескольких метрах от того места, где только что находился.
– Телепортация,– как ни в чем не бывало объяснил он.– Вы же не думаете, что я настолько наивен, чтобы не позаботиться об элементарных мерах безопасности?
Компот продолжал отчаянно лаять, но на него по-прежнему не обращали никакого внимания....... Во мне же крепло ощущение, что все происходящее – часть какого-то большого коварного плана, ведущего нас верной дорогой к роковой черте.
Судя по всему, ЛСД полностью владел ситуацией. Не в нашей власти было изменить хоть что-то, пока он сам не захочет сказать, в чем суть его плана. Поэтому я решил сменить тактику и задал неожиданный вопрос:
– У тебя правда мозги вытекают, когда ты находишься рядом с Аспирином, или это просто такая игра?
На какое-то мгновение мне показалось, что ЛСД слегка дернулся, будто его неожиданно кольнули иглой, но даже если глаза меня не обманули, он быстро взял себя в руки и ответил все в той же лениво-спокойной манере, как прежде:
– Файт не является самостоятельным существом, полностью завися от воли своего хозяина.
Фактически можно сказать, что я разумен только в те короткие промежутки времени, когда нахожусь вдали от моего господина.
– То есть – ты кукла? Глупая безмозглая кукла, выполняющая все прихоти и потакающая извращенным фантазиям своего владельца?
– Можно сказать и так.– Какие бы чувства ни испытывал ЛСД, лицо его выглядело абсолютно спокойным.
– И тебя это не огорчает? – чуть ли не с отеческим участием спросил Гарх, уже оставивший мысль о поимке неуловимого собеседника.
– Это объективная реальность. Глупо расстраиваться по поводу того, что не можешь изменить.
У этого существа была непробиваемая позиция, его уверенность нельзя было поколебать никакими выпадами или колкостями.
– А знаешь,– после непродолжительного раздумья произнес мой телохранитель,– ты ведь напрасно думаешь, что в той, другой жизни мог быть кем угодно. Поверь мне, это очень большая ошибка.
– Почему же? – На этот раз интерес ЛСД был искренним.
– По той простой причине, что ничтожество всегда остается ничтожеством, в какую бы форму его ни облек каприз злодейки-судьбы. И, самое главное, в глубине души ты прекрасно об этом знаешь – просто не хочешь или боишься посмотреть правде в глаза. Вот, скажем, Клара. Она тоже файт, который, может, и был кем-то великим в прошлой жизни, и она не раз и не два доказала это на деле, а ты... Прости, но это просто смешно – надеяться на какие-то перспективы с такой ничтожной душой. Максимум, кем ты был,– посредственным колдуном, способным на мелкие гадости. Честное слово, ты ничего не потерял, сменив одну личину на другую.
Голова ЛСД дернулась, будто от мощной пощечины. Он попытался вновь надеть на себя маску спокойствия, но на этот раз ничего не вышло. Видимо, Гарх попал в единственную болевую точку, которая была у этого файта. И не просто попал, а еще и основательно расковырял ее, оставив глубокую рану.
Вера в то, что ты был в прошлой жизни кем-то великим, а в жизни следующей снова станешь таким, помогает переносить даже такое жестокое испытание, как перевоплощение в файта. Но если убрать эту веру, то... То по большому счету ничего не останется.
– Мы не будем продолжать выяснять, кем я был или не был в прошлой жизни,– с ненавистью прошипел ЛСД, почти не открывая сведенного судорогой рта,– потому что через минуту толдены, которых я навел на ваш след, поставят точку в этом затянувшемся представлении.
Почти синхронно мы повернули головы в сторону, куда указывала лапа отвратительного предателя, и увидели быстро приближающиеся фигуры всадников.
– Меньше чем минуту они будут здесь.– ЛСД уже справился со своими эмоциями и теперь не скрывал злорадства.– И вот тогда мы посмотрим, что останется от вашего величия.
– Значит, ты просто заговаривал нам зубы в ожидании подхода основных сил?
– Именно так.– К файту вернулось его прежнее бодрое настроение.
«Компот ведь пытался предупредить!» – с запоздалым сожалением подумал я, и спросил, обращаясь к Гарху:
– У нас есть шансы?
– Без очередного чуда-артефакта из коллекции повелителя тьмы – нет.
Я перевел взгляд на бедра и с ужасом обнаружил, что чудо-пояс пропал.
– Он расстегнулся во время твоего впечатляющего полета и последующего удара о землю,– просветил нас всезнающий предатель.
– Что будем делать? – Я был на грани настоящей паники.
– Прыгать,– коротко ответил мой телохранитель.
«Как бы тебе ни везло, как бы ни шла масть и карта, всегда и везде нужно обязательно помнить: главное – вовремя спрыгнуть. Иначе проиграешь не только то, что имеешь, но и вообще все на свете!» – неожиданно всплыла в памяти фраза слепого кудесника, плетущего в сознании своих жертв потрясающе красивые иллюзии.
– Но это же не поможет.
– Хотя бы попытаемся,– отрывисто произнес Гарх, доставая стайтрейкс.
– Увидимся в следующей жизни! – помахал на прощание лапой глумливо оскалившийся ЛСД.
– Не забывай про ничтожество,– бросил на ходу я, наконец справившись с приступом паники.
После чего взял на руки Компота, и, ухватившись за локоть полусмертного, успевшего крутануть барабаны волшебного телепорта, совершил стремительный прыжок через подпространство.

Глава 12

У нас не было ни единого шанса. Об этом знали не только охотники, но и добыча. Прыжки в пространстве не могли длиться до бесконечности хотя бы по той причине, что с каждым разом требовалось все больше времени для срабатывания стайтрейкса.
Конечно, существовала вероятность, что мы попадем в какой-нибудь густонаселенный квартал огромного города На всей планете их было не больше десятка

или окажемся у стен Цтинкла – цитадели Антопца, повелителя тьмы, но эти шансы были настолько малы, что их вообще не стоило принимать во внимание.
После восьмого подряд прыжка (мы опять оказались среди бескрайней пустыни) перезарядка стайтрейкса заняла около двадцати минут. Это было тем более грустно, что предыдущий скачок отнял у нас всего десять минут драгоценного времени. Выходило, что девятый прыжок займет сорок минут, десятый – почти полтора часа, а потом...
Мои невеселые вычисления были прерваны Гархом, который неожиданно твердо сказал:
– Все. Я остаюсь здесь.
– В каком смысле? – Безумная гонка настолько утомила мой несчастный разум, что нужно было повторить два или три раза простое предложение, чтобы до меня дошел его смысл.
– В прямом.– Мой сумасшедший друг, верный спутник и, по совместительству, телохранитель был серьезен как никогда.
– И что это даст?
– Оттянет время твоей встречи с толденами и, может быть, позволит тебе совершить очередной скачок в какой-нибудь город, где можно будет спрятаться.
– Но ведь без тебя я сразу же пропаду!
– Сейчас речь идет не о том, пропадешь ты без меня или нет, а о том, поймают ли тебя охотники в ближайшие два часа.
– Какие-то мрачные у тебя прогнозы.
Я вдруг совершенно успокоился. Так, наверное, чувствуют себя все преследуемые, когда понимают, что уйти уже не удастся. Тяжелый груз страха падает с плеч, и приходит своего рода облегчение, потому что все кончилось.
– Вот будет тебе облегчение, когда сумасшедший жрец вспорет жертвенным ножом наш живот,– как-то не слишком уверенно проскрипел на задворках сознания внутренний голос, который, как и я, бесконечно устал от всего этого, непрекращающегося кошмара.
– Это не прогнозы, а суровая реальность, Которая в ближайшее время обрушится на тебя, словно лавина.– Мне почудилось, что в голосе Гарха промелькнули нотки грусти.
– Но мы ведь неплохо повеселились? – бодро спросил я, всем видом пытаясь показать, что расстраиваться по пустякам не стоит и все будет хорошо.
– Да уж.– Он говорил искренне: так, как можно позволить себе, если видишь кого-то в последний раз.– С тех пор, как мы встретились, я так славно повеселился, как не веселился, наверное, никогда в жизни.
– Вот видишь, как все прекрасно складывается,– вновь ожило мое загрустившее было подсознание.– Герои признались друг другу в чистой любви, сказали, что всегда нравились друг другу, и каждый из них просто прикидывался, будто собирается перегрызть другому глотку или оторвать голову. И теперь, по законам, жанра, должно подоспеть чудесное избавление в лице могущественного волшебника, который...


* * *

И что же? «Чудесное избавление» прибыло точно по расписанию, материализовавшись из пустоты в паре сотен метров от нас. Звалось оно «воины тени» – те самые, что подписали контракт на поимку одного ни в чем не повинного юноши и доставку его на жертвенный алтарь к семерке сумасшедших жрецов клана Кен.
– Предлагаешь подождать подхода светлых сил – борцов, так сказать, за мир во всем мире, которые избавят нас от всех проблем, включая и толденов? – спросил я у подсознания и, не дождавшись ответа, прерывающимся от волнения голосом сказал, обращаясь к Гарху:
– Не знаю, как ты, а я... Я уверен, что это не последняя наша встреча.
– Знаешь, мне иногда начинает казаться, что мозги бродят у тебя, а не у меня. Крути барабван – они уже близко.
– Увидимся.– Я поднял в прощальном жесте правую руку.
– Прощай.– Гарх отсалютовал черным клинком и, не оглядываясь, зашагал навстречу своей последней битве.


* * *

А на следующем прыжке я расстался и с Компотом...
Старик просто убежал – и все. Без всяких прощальных сантиментов он направился навстречу не то заходу, не то закату: это было призрачно-бледное свечение, которое пробивалось сквозь серую мглу унылого неба Глова. Так я остался совсем один.
Только спустя некоторое время я понял, что колдун специально ушел, чтобы, если повезет, ввести в заблуждение преследователей и подарить мне возможность еще одного прыжка.
«Славный старикан»,– тепло подумал я о человеке, втравившем меня во все это дерьмо.
– Да, он временами показывал себя с очень достойной стороны,– согласился внутренний голос и без всякого перехода продолжил: – У тебя есть какой-нибудь план?
– Нет,– коротко ответил я.– А у тебя?
– Тоже нет.
– В таком случае можно расслабиться и получать удовольствие от прогулки, пока нас не поймают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35