Прислушаемся к Гумилеву.
Лев Николаевич Гумилев
"Пассионарность. Это слово вместе с его внутренним
смыслом и многообещающим содержанием в марте 1939
года проникло в мой мозг, как удар молнии. Я тогда нахо-
дился в Крестах. Эта ленинградская тюрьма казалась мне
после лагеря обетованной землей. Там можно было за-
лезть под лавку и лежать. И у меня возникла мысль о
мотивации человеческих поступков в истории.
1-1
Я выскочил из-под лавки, побежал по камере. Вижу, на
меня смотрят, как на сумасшедшего, и залез обратно.
Секреты доведения людей
1-1"
Откуда взялось это слово - неизвестно, но для чего
оно, как им пользоваться и что оно может дать для исто-
рических работ, было вполне понятно: история любого
этноса укладывалась в колыбель описанной схемы (тол-
чок - подъем - перегрев - упадок - затухание), а от-
дельные зигзаги учитывались пропорционально их значе-
нию. Оказалось, что любая живая система, будь то этнос
или организм, развивается единообразно. Внезапно в ней
появляется некоторое количество людей, наделенных пас-
сионарностью, - пассионариев.
Историческое время от вспышки до затухания совпа-
дало с фазами этногенеза и отвечало им полностью. Это
были как бы "возрасты этноса", определяемые процен-
том пассионариев в этнической популяции. Растет их чис-
ло до определенного предела - система усиливается; выше
этого предела - пассионарность уничтожает сама себя и
снижается, так как пассионарии истребляют друг друга:
ниже идет спад пассионарности с выбросом свободной
энергии, порождающей искусство, роскошь, интриги и
социальные идеи. После энергетического надлома насту-
пает длинный период инерции, когда упорядочивается
хозяйство, расширяется образованность и царит закон-
ность. Но этнос уже движется к распаду.
Непонятно было лишь, как возникают сами пассиона-
рии и чем они отличаются от своих соплеменников. Поз-
днее друг-биолог подсказал слово: "мутация". А ведь и
верно! Только это микромутация, меняющая что-то в гор-
мональной системе организма и тем самым создающая
новый поведенческий признак. Человек остается самим
собой, но ведет себя по-другому.
Мутация никогда не захватывает всей популяции. Му-
тируют отдельные особи и по-разному. Явные уроды быс-
тро устраняются естественным отбором. А для устране-
ния мутантов-пассионариев необходимо около 1200 лет,
причем они ухитряются оставить после себя следы своих
П. С. Таранов
деяний: здания, поэмы, картины, рассказы о своих под-
вигах, технические изобретения и моральные нормы. Впро-
чем, моральные нормы забываются в первую очередь.
Если бы автор не осознал все это еще в 1939 году, ему
в голову не пришло бы искать объяснения исторических
событий в концепциях Берталанфи и Вернадского, каза-
лось бы, не касающихся истории.
Благодаря соединению биогеохимии и системологии с
исторической географией становится понятной причин-
ная связь между биохимической энергией живого вещес-
тва биосферы и отдельными системами - от микроорга-
низма до суперэтноса. Системы работают на биохими-
ческой энергии, поглощая ее из окружающей среды. Если
мутант поглощает больше энергии, чем это необходимо
его организму, он должен ее истратить, а путь к этому
только один - деяния.
Я не рассматриваю социальное лицо пассионариев, их
цели, нормы этики. Это уже другая сторона вопроса, пас-
сионарность может проявляться в самых разных фор-
мах, с равной легкостью порождая подвиги и преступле-
ния, созидания и разрушения, благо и зло. Не оставляя
лишь места бездействию и спокойному равнодушию. Я
говорю о пассионарности как о физиологическом при-
родном признаке, который лучше всего определяется сло-
вом "страсть".
Отдельные пассионарные личности могут появляться
даже в инертный период жизни этноса. Но для начально-
го, "пускового" периода характерно появление значитель-
ного количества таких людей: уже 3 - 5 процентов от
общей массы достаточно, чтобы началось движение. Они
становятся ядром этноса, формируют его, цементируют.
Несомненно пассонарны Юлий Цезарь, Наполеон Бо-
напарт, Александр Македонский, Сулла. Но дело не в
вождях. Испанские Габсбурги и французские Бурбоны
были заурядными людьми, равно как большинство их при-
Секреты поведения людей
дворных. Решающее значение приобретают не действия
отдельных личностей, а тот общий настрой, который
можно назвать уровнем пассионарного напряжения.
Идальго и шевалье, негоцианты и корсары, миссионеры,
конкистадоры, писатели и художники - все они
создавали такое внутреннее напряжение, что политика
Испании XVI века и Франции XVII - XVIII веков отра-
жала высокую пассионарность этих народов".
Если Лев Гумилев прав, то влияние на конкретных пас-
сионариев равносильно влиянию на огромные контин-
генты людей, на всю мировую историю и даже на ход
развития цивилизаций.
Вот где реальная власть над людьми, пути к глобально-
му могуществу!
165
Закон "педалирования превосходства"
Стимулируйте проявление человеком своего ума или
красоты. Этого достаточно, чтобы породить для него про-
блемы: люди очень не любят превосходства ни в красо-
те, ни в уме.
Эта закономерность - из ряда "правил действия". Пос-
ледние не просто "регистрируют" какую-то особенность
человеческой природы и тем самым уже сигнализируют
поведенческую проблему, но - вот ведь что! - могут
быть превращены в разящее оружие, когда начинаются
или "объявляются" коммуникационные (межчеловеческие,
межличностные), так сказать, "военные" действия.
П. С. Таранов
166
Закон япервого порыва"
"Прежде ясего, господа, яе будем домряп нашим
пгрмпя упиччтм тяжитшм -они почти всегда добры ".
(Шарль Талейран)
Разве мы не сливаем первую воду, откручивая кран,
желая освежиться прохладной водой? Это вовсе не не-
приятие теплоты, это - ее неуместность в данных обсто-
ятельствах.
Подталкивая человека к душевной порывистости, к пер-
вым импульсам открытости и воспитанного в нем общес-
твом человеколюбия, мы обрекаем его на опрометчивые,
полные обратной опасности действия.
Это все равно, что ковырять раскаленные уголья вмес-
то кочерги голой ладонью.
И подобно тому как не входим мы в людные места без
одежды, так и натура наша (самость, личность) не должна
демонстрироваться наготой естественности, подставляясь
под злые насмешки и непонятность, ввиду нарушения
законов "негласных правил" и родовых табу.
167
Закон "первой реакции"
Мы таковы, что наша первая сшоятаииая реакция
иа то или иное раздражеяие неизбежно будет иметь амо-
щиоиалмтп> характер.
Вторая же реакция, происходящая почти одновремен-
но с первой, имеет оттенок нравоучительный, т.е. она за-
тронет наши нормы, убеждения, устоявшиеся представ-
Секрешы поведения людей
ления. Для проверки войдите в образ руководителя и спро-
сите себя, так же ли вы будете подходить к оценке рабо-
ты подчиненного, которого считали "обыкновенным, нор-
мальным" служащим, если вдруг узнаете, что он отбывал
срок в тюрьме? Что из того, что, по всей вероятности, тот
проступок не имеет никакого отношения к его нынешней
деятельности на предприятии?
168
Закон ипересечения параллельных"
В геометрии такое невозможно. А вот в делах людс-
ких... сколько угодно. Смотрите сами.
В недавно появившемся креме-дезодоранте инструк-
ция внедряет в сознание потребителя приоритетные до-
стоинства и необычные особенности нового препарата
(см. с. 315). Оказывается, он "создан при помощи нату-
ральных веществ без спирта и, что самое главное, без
алюминиевых солей (многочисленные исследования по-
казали, что чрезмерное количество алюминиевых солей
может нанести вред человеческому организму)".
Схема рекламной интриги здесь изящна до элегантности.
Сначала надо перечислить всю негативную сферу, т.е.
акцентно надавить на то, чего нет. Разумеется, скромно
умалчивая о том, что чего-то нет не потому, что оно дей-
ствительно вредно и неприемлемо, а потому, что в нем про-
сто не было ни малейшей нужды. То есть можно было бы
вместо "без спирта" написать "без глицерина", "без дис-
тиллированной воды" или "без серной и соляной кислот".
Что же до "алюминиевых солей", то ремарка о их вред-
ности сложена как-то расплывчато, очень неконкретно,
даже абстрактно, но зато в контексте как бы достаточно-
го свидетельства обоснованности невключения их, алю-
П. С. Таранов
миниевых солей, в число определяющих ингредиентов. Для
организма человека, к сожалению, много что вредно, так
что в сопроводиловке вместо "солей" могло быть смело
поставлено "сера", "ртуть", "мышьяк", "цианистый калий".
И все же отдать должное рекламистам данной парфю-
мерной "новинки" приходится, ибо остроумность их на-
ходки - очевидна. Товар раскупается, и не в последнюю
очередь благодаря им.
Мы же скажем: благодаря использованию правила "пе-
ресечения параллельных".
Привлечение иесяязаииыж сведений из разнород-
ных сфер может дать эффект усиления и активизации
смысла, повышения привлекательиости и убеждающе-
го воздействия. +
Подтверждает ли обычная наша жизнь это правило?
Да, подтверждает. Возьмите цикл грузинских рассказов
Бабеля (1894-1,940). В одном из них, "Мой первый гоно-
рар", Исаак Эммануилович вспоминает давний тифлис-
ский эпизод, когда он, двадцатилетний, в один из душных
вечеров захотел любви и нашел ее в лице Веры. Прости-
тутки, которая за десятку согласилась быть первой в его
жизни женщиной.
"...Вера села на кровать, расставив колени. Глаза ее
блуждали в чистых областях забот и дружбы. Потом она
увидела меня, в двубортной куртке. Женщина сцепила
руки и потянулась.
- Заждался небось... Ничего, сейчас сделаемся...
Но что собиралась Вера делать - я так и не понял.
Приготовления ее были похожи на приготовления докто-
ра к операции. Она зажгла керосинку и поставила на нее
кастрюлю с водой. Она положила чистое полотенце на
спинку кровати и повесила кружку от клизмы над голо-
вой, кружку с белой шишкой, болтающейся по стене. Когда
вода согрелась, Вера перелила ее в клизму, бросила в
Секреты поведения людей
кружку красный кристалл и стала через голову стягивать
с себя платье. Большая женщина с опавшими плечами и
мятым животом стояла передо мной. Расплывшиеся со-
ски слепо уставились в сторону.
- Пока вода доспеет, - сказала моя возлюбленная, -
подь-ка сюда, попрыгунчик...
Я не двинулся с места. Во мне оцепенело отчаяние.
Зачем променял я одиночество на это логово, полное ни-
щей тоски, на умирающих мух и трехногую мебель...
О боги моей юности!.. Как непохожа была будничная
эта стряпня на любовь моих хозяев за стеной, на протяж-
ный, закатывающийся их визг...
Вера положила ладони под груди и показала их.
- Что сидишь невесел, голову повесил?.. Поди сюда...
Я не двинулся с места. Вера подняла рубаху к животу
и снова села на кровать.
- Или денег пожалел?
- Моих денег не жалко...
Я сказал это рвущимся голосом.
- Почему так - не жалко?.. Или ты вор?..
- Я не вор.
- Нинкуешь у воров?
- Я мальчик.
- Я вижу, что не корова, - пробормотала Вера. Глаза
ее слипались. Она легла и, притянув меня к себе, стала
шарить по моему телу.
- Мальчик, - закричал я, - ты понимаешь, мальчик
у армян...
О боги моей юности!.. Из двадцати прожитых лет -
пять ушло на придумывание повестей, тысячи повестей,
сосавших мозг. Они лежали у меня на сердце, как жаба
на камне. Сдвинутая силой одиночества, одна из них упа-
ла на землю. Видно, на роду мне было написано, чтобы
тифлисская проститутка сделалась первой моей читатель-
ницей. Я похолодел от внезапной моей выдумки и расска-
зал ей историю о мальчике у армян. Если бы я меньше и
ленивей думал о своем ремесле, я заплел бы пошлую ис-
П. С. Таранов
торию о выгнанном из дома сыне богатого чиновника, об
отце-деспоте и материмучинице. Я не сделал этой ошиб-
ки. Хорошо придуманной истории незачем походить на
действительную жизнь. Жизнь изо всех сил старается
походить на хорошо придуманную историю. Поэтому, и
еще потому, что так нужно было моей слушательнице, -
я родился в местечке Алешки, Херсонской губернии. Отец
работал чертежником в конторе речного пароходства. Он
дни и ночи бился над чертежами, чтобы дать нам, детям,
образование, но мы пошли в мать, лакомку и хохотунью.
В десять лет я стал воровать у отца деньги, подросши,
убежал в Баку, к родственникам матери. Они познакоми-
ли меня с армянином Степаном Ивановичем. Я сошелся к
ним, и мы прожили вместе четыре года...
- Да лет-то тебе сколько было тогда?..
- Пятнадцать...
Вера ждала злодейств от армянина, развратившего меня.
Тогда я сказал:
- Мы прожили четыре года. Степан Иванович оказал-
ся самым доверчивым и щедрым человеком из всех лю-
дей, каких я знал, самым совестливым и благородным.
Всем приятелям он верил на слово. Мне бы за эти четыре
года изучить ремесло, я не ударил пальцем о палец... У
меня другое было на уме - биллиард... Приятели разори-
ли Степана Ивановича. Он выдал им бронзовые векселя,
друзья представили их к взысканию...
Бронзовые векселя... Сам не знаю, как взбрели они
мне на ум. Но я сделал правильно, упомянув о них. Вера
поверила всему, услышав о бронзовых векселях. Она за-
куталась в шаль, шаль заколебалась на ее плечах...
...Степан Иванович разорился. Его выгнали из кварти-
ры, мебель продали с торгов. Он поступил приказчиком
на выезд. Я не стал жить с ним, нищим, и перешел к
богатому старику, церковному старосте...
Церковный староста - это было украдено у какого-то
писателя, выдумка ленивого сердца, не захотевшего пот-
рудиться над рождением живого человека.
Секреты поведения людей
- Церковный староста, - сказал я, и глаза Веры миг-
нули, ушли из-под моей власти. Тогда, чтобы поправиться,
я вдвинул астму в желтую грудь старика, припадки астмы,
сиплый свист удушья в желтой груди. Старик вскакивал
по ночам с постели и дышал со стоном в бакинскую керо-
синовую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56