— Придаёт им сварливый вид, что?— Это тоже не ускользнуло от моего внимания.— Чудно! — с энтузиазмом произнёс я. — Кто бы мог подумать, что семейная жизнь так плохо влияет на настроение лебедей!— Я предпочел бы, чтобы вы поменяли тему разговора.— Нет, послушайте, это действительно интересно. Я имею в виду, наш приятель внизу наверняка смирнее овечки при обычных обстоятельствах.Домашнее животное, знаете ли. И только потому, что его женушка гнездилась на острове…Я умолк. Вы можете мне не поверить, но, взбираясь по стенам и вообще, я начисто забыл, что, пока мы торчим на крыше, неподалёку находится тот, чей гигантский мозг, — если поставить его в известность о происшедшем, — мгновенно найдёт дюжину способов избавить нас от всех неприятностей.— Дживз! — крикнул я.— Сэр? — послышался далёкий, почтительный голос.— Мой личный слуга, — объяснил я достопочтенному. — Безгранично проницательный и изобретательный малый. Он спасёт нас в шесть секунд. Дживз!— Сэр?— Я сижу на крыше.— Да, сэр.— Что толку от твоего «да, сэр?» Помоги нам. Мы с мистером Филмером не можем сойти с места.— Слушаюсь, сэр.— Что толку от твоего «слушаюсь, сэр?» Поспеши, мы окружены лебедями.— Я незамедлительно выполню ваше указание, сэр.Я повернулся к достопочтенному и от избытка чувств даже похлопал его по спине. Мне показалось, рука моя утонула в мокрой губке.— Полный порядок, — сказал я. — Дживз сейчас будет здесь.— Чем он нам поможет?Я слегка нахмурился. Его министерский тон мне не понравился.— Этого мы не знаем и знать не можем, — довольно холодно ответил я, — пока не увидим его в действии. Нам неизвестно, тот он изберёт способ или иной. Но в одном мы твёрдо можем быть уверены: Дживз что-нибудь придумает. Он с утра до вечера ест рыбу, и у него могучий ум.Я наклонился и крикнул в зияющую пустоту:— Следи за лебедем, Дживз.— Я ни на секунду не выпускаю его из виду, сэр.Лебедь, который вытянул шею ещё на несколько футов в нашем направлении, резко повернулся. Голос с тыла ему явно не понравился. Подвергнув Дживза быстрому, но тщательному осмотру, он набрал полную грудь воздуха, чтобы зашипеть погромче, подпрыгнул на месте и ринулся в атаку.Знаете, я заранее мог сказать этому лебедю, что номер у него не пройдёт. Может, среди своих он и считался интеллигентом, но до Дживза ему было как до луны. Бедняга попросту потерял время; уж лучше бы он сразу отправился к себе домой.Каждый молодой человек, начинающий самостоятельную жизнь, должен знать, как справиться с разъярённым лебедем, поэтому я вкратце опишу порядок действий. Сначала подберите плащ, который кто-нибудь обронил, потом, с точностью определив расстояние, накиньте этот плащ на голову лебедя, и, взяв лодочный багор, который вы благоразумно захватили с собой, подсуньте его птице под брюхо и дёрните изо всех сил. Лебедь заваливается в кусты и пытается сообразить, что с ним произошло, а вы тем временем бегом возвращаетесь к лодке, прихватив с собой друзей, до сих пор сидевших на крыше. Именно этим методом воспользовался Дживз, и мне кажется, ничего умнее вы всё равно не придумаете.Я и представить себе не мог, что достопочтенный рванёт с места не хуже спринтера. Не прошло и минуты, как мы сидели в лодке.— Вы действовали весьма разумно, мой милый, — произнёс он, когда мы отчалили.— К вашим услугам, сэр.Казалось, достопочтенный сказал всё, что хотел. Он сидел нахохлившись и о чём-то размышлял. Прямо-таки был поглощён своими мыслями, знаете ли. Даже когда я неловко взмахнул веслом и вылил ему за шиворот с полведра воды, он не обратил на это никакого внимания.И только когда мы причалили к лодочной станции, он вновь вернулся к жизни.— Мистер Вустер.— Да-да?— Я думал о проблеме, которую мы недавно обсуждали, а именно, об исчезновении моей лодки.— Очень сложная проблема, — сказал я. — Советую вам не ломать над ней голову. Всё равно она неразрешима.— Напротив, я пришёл к заключению, причём, смею вас заверить, единственно возможному заключению. Я убеждён, что мою лодку отвязал не кто иной, как Томас, сын хозяйки дома.— О нет, не может быть! Зачем?— Он хотел мне отомстить. А на такую выходку способен либо ребёнок, либо полный дебил.И с этими словами достопочтенный пошёл к дому, а я в ужасе уставился на Дживза. Да, именно в ужасе.— Ты слышал, Дживз?— Да, сэр.— Что делать?— Возможно, мистер Филмер по зрелому размышлению поймёт, что его подозрения не обоснованы.— Но они обоснованы.— Да, сэр.— Так что же делать?— Не могу сказать, сэр.Я вернулся в дом, доложил тёте Агате, что с достопочтенным А. Б. Филмером всё в порядке, и отправился наверх, чтобы принять ванну, так как в результате моих похождений промок до нитки. Я наслаждался, лёжа в горячей воде, когда в дверь постучали.Это был Пурвис, дворецкий тёти Агаты.— Миссис Грегсон велела передать, сэр, что она желает вас видеть, как только вы освободитесь.— Но она только что меня видела.— Насколько я понял, сэр, она вновь желает вас видеть.— Ох, ну, хорошо. Скажи, что скоро приду.Понаслаждавшись горячей ванной ещё несколько минут, я насухо вытерся и пошёл по коридору в свою комнату. Дживз раскладывал на кровати моё нижнее белье.— А, это ты, Дживз, — сказал я. — Знаешь, я подумал, может, мистеру Филмеру дать хину или какое другое средство? Милосердие прежде всего, Дживз.— Я уже отнёс ему лекарство, сэр.— Прекрасно. Не могу сказать, что я в восторге от этого деятеля, но мне бы не хотелось, чтобы он простудился. — Я натянул носок. — Послушай, Дживз, тебе не кажется, что нам необходимо срочно принять какие-нибудь меры? Ты ведь понимаешь, в каком мы оказались положении? Мистер Филмер подозревает Тоса абсолютно справедливо, и если он нажалуется на него тёте Агате, она немедленно уволит мистера Литтла, а тогда миссис Литтл узнает о проступке мистера Литтла; и чем всё это закончится, Дживз? Я скажу тебе, чем всё это закончится. Миссис Литтл получит такой козырь в отношениях с мистером Литтлом, что (хоть я и холостяк, но могу с уверенностью это утверждать) сможет потом вертеть им, как захочет. Нарушится баланс семейной жизни, Дживз, так сказать, пройдёт пора взаимных уступок, необходимых для полного семейного счастья. Женщины любят попрекать, Дживз. Они не умеют забывать и прощать.— Совершенно справедливо, сэр.— Ну, так что же ты посоветуешь?— Я уже уладил это дело, сэр.— Как?! Уже?— Да, сэр. Мы не успели с вами расстаться, как я нашёл решение данной проблемы. Последняя фраза мистера Филмера натолкнула меня на нужную мысль.— Дживз, ты чудо!— Большое спасибо, сэр.— Какое же ты нашёл решение?— Я взял на себя смелость пойти к мистеру Филмеру и сказать, что это вы украли у него лодку, сэр.Лицо малого затуманилось перед моими глазами. Я вцепился в носок, который не успел натянуть.— Сказать… что?— Сначала мистер Филмер с недоверием отнёсся к моим словам, сэр. Но я указал ему на тот факт, что только вы знали, где он находится, и мистер Филмер согласился с важностью этой улики. Далее я объяснил ему, что вы легкомысленный молодой человек, который обожает розыгрыши. В результате, сэр, я убедил его в своей правоте и отвёл опасность, грозящую юному господину Томасу.Мне казалось, я сплю.— И ты считаешь, что ловко всё уладил? — спросил я.— Да, сэр. Теперь миссис Грегсон не уволит мистера Литтла. У него всё будет в порядке.— А у меня?— Вы тоже остались в выигрыше, сэр.— Ах, вот как?— Да, сэр. Я выяснил причину, по которой миссис Грегсон пригласила вас погостить в её имении. Она познакомила вас с мистером Филмером для того, чтобы он взял вас к себе личным секретарём.— Что?!— Да, сэр. Пурвис, дворецкий миссис Грегсон, совершенно случайно услышал, как она разговаривала на эту тему с мистером Филмером.— Стать личным секретарём этого жирного зануды? Дживз, я бы этого не пережил.— Нет, сэр. Мне кажется, вам не подошла бы подобная роль. Вряд ли мистер Филмер составил бы вам приятную компанию. И тем не менее, если б миссис Грегсон удалось устроить вас к нему на службу, вам было бы неловко отказаться от должности.— «Неловко» не то слово, Дживз.— Да, сэр.— Но, послушай, по-моему, ты упустил из виду одну деталь. Что теперь будет со мной?— Сэр?— Я имею в виду, Пурвис только что передал мне требование тёти Агаты немедленно к ней явиться. Возможно, в данную минуту она как раз точит нож.— Вы поступите благоразумно, сэр, если какое-то время не будете встречаться с миссис Грегсон.— Но как такое возможно?— Сразу за окном вашей комнаты, сэр, находится очень прочная водосточная труба. Я смогу подать вашу машину к воротам парка через двадцать минут.Я восхищённо посмотрел на смышлёного малого.— Дживз, — воскликнул я, — ты, как всегда, прав! Послушай, а за пять минут ты не справишься?— Скажем, за десять, сэр.— Пусть за десять. Приготовь мне одеяния для долгого путешествия и можешь за меня больше не беспокоиться. Где водосточная труба, о которой ты так хорошо отзывался? ГЛАВА 2. Комплекс неполноценности старины Сиппи Я смерил упрямого малого одним из своих взглядов. Я был поражён и шокирован.— Ни слова, Дживз, — сказал я. — Ты зашёл слишком далеко. Шляпы — да. Носки — да. Пиджаки, брюки, рубашки, галстуки и штрипки — вне всяких сомнений. Что касается этих предметов моего туалета, я полагаюсь на тебя целиком и полностью. Но когда дело доходит до ваз — нет, и ещё раз нет.— Слушаюсь, сэр.— Ты говоришь, эта ваза не гармонирует с обстановкой комнаты, и хотя, по правде говоря, я не понимаю, что ты имеешь в виду, я отрицаю твое утверждение in toto. Мне нравится эта ваза. Я считаю, она декоративная, живописная и стоит куда дороже пятнадцати шиллингов, которые я за неё заплатил.— Слушаюсь, сэр.— Это всё, Дживз. Если кто-нибудь позвонит мне по телефону, в течение следующего получаса меня можно будет найти в редакции «Мейферского вестника» у мистера Сипперли.Я ушёл с гордо поднятой головой, холодно кивнув Дживзу. Я был крайне недоволен строптивым малым. Вчера вечером, прогуливаясь по Стрэнду, я случайно зашёл в одно из крохотных помещений, где парни с громоподобными голосами целый день, ни разу не присев, продают с аукциона всякую всячину. Вообще-то я смутно представляю себе, как это получилось, но неожиданно я стал владельцем большой китайской вазы, расписанной красными драконами. Кроме драконов на ней были нарисованы птицы, собаки, змеи, а также зверь, похожий то ли на леопарда, то ли на кого-то другого. И весь этот зверинец стоял сейчас на полке над дверью в мою гостиную.Я был очень доволен покупкой. Ваза сверкала и переливалась. Она радовала глаз и не могла не привлечь внимания. Поэтому, когда Дживз, сморщив нос, начал высказываться о ней хуже любого художественного критика, я резко его оборвал. Ne sutor ultra, — сказал бы я ему, если б знал, что это значило. Я имею в виду, где это видано, чтобы камердинер подвергал цензуре вазы? Разве в его обязанности входит подбирать фарфор для своего молодого господина? Естественно, нет, и я недвусмысленно дал понять Дживзу, чтобы он не совал нос не в своё дело.Я всё ещё был в плохом настроении, когда вошёл в редакцию «Мейферского вестника», чтобы излить душу старине Сиппи, моему закадычному другу, который наверняка меня понял бы и не преминул бы мне посочувствовать. Но когда мальчик-посыльный провёл меня в святая святых и я увидел бедолагу, с головой погружённого в работу, у меня не хватило духу посетовать ему на мою жизнь.Должно быть, все деятели, которые что-нибудь издают, очень быстро превращаются в задохликов. Шесть месяцев назад Сиппи был весёлым, жизнерадостным парнем, но в то время его называли внештатным журналистом. Он писал рассказы, стихи и прочую дребедень в разные журналы и наслаждался жизнью. Сейчас же бедняга стал издателем дурацкой газетёнки, и его было не узнать.Сегодня он выглядел ещё более измученным, чем всегда, поэтому, позабыв о своих неприятностях, я решил развеселить его и сказал, что пришёл в полный восторг от последнего номера «Мейферского вестника». По правде говоря, я его не читал, но мы, Вустеры, способны прибегнуть к любым уловкам, чтобы подбодрить наших друзей.Моё лекарство возымело действие. Он оживился, и глаза у него заблестели.— Тебе действительно понравилось?— Просто блеск, старина.— Хорошая подборка, верно?— Потрясающая.— А как тебе поэма «Одиночество»?— Шикарная вещь.— Настоящий шедевр.— Жемчужина из жемчужин. Кто её сочинил?— Там стояла подпись, — несколько холодно ответил Сиппи.— У меня плохая память на имена.— Её написала, — с лёгкой дрожью в голосе произнёс бедолага, — мисс Гвендолен Мун. Ты не знаком с мисс Мун, Берти?— По-моему, нет. Приятная девушка?— Боже всемогущий! — воскликнул Сиппи.Я пристально на него посмотрел. Если вы спросите мою тётю Агату, она вам скажет, — по правде говоря, она вам скажет, даже если вы её не спросите, — что я тупой бесчувственный бездельник. Едва разумное существо — так она однажды меня окрестила, и должен вам признаться, по большому счету в чём-то она права. Но есть область, в которой я разбираюсь не хуже детектива по кличке «Ястребиный Глаз». Влюблённых я распознаю быстрее, чем любой парень моего веса и возраста в Метрополии. За последние несколько лет я перевидал такое количество своих знакомых, поражённых этой болезнью, что теперь узнаю её за милю в густом тумане. Сиппи сидел, откинувшись на спинку кресла, и грыз карандаш, глядя в стену отсутствующим взглядом, так что мне нетрудно было поставить ему диагноз.— Выкладывай, что у тебя стряслось, — сказал я.— Берти, я её люблю.— Ты ей признался?— Что ты! Как я могу?— Не вижу ничего сложного. Когда будешь с ней разговаривать, упомяни о своей любви между делом.Сиппи глухо застонал.— Знаешь ли ты, Берти, что значит чувствовать своё ничтожество?— Конечно! Иногда это чувство возникает у меня, когда я беседую с Дживзом. Но сегодня он зашёл слишком далеко. Представляешь, у него хватило наглости раскритиковать вазу…— Она намного выше меня.— Да ну? Высокая девица?— Духовно. Она небесное создание. А я кто? Жалкий, земляной червь.— Ты в этом уверен?— Да. Разве ты забыл, что год назад мне дали тридцать дней тюрьмы вместо штрафа за то, что я украл полицейский шлем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30