Я уже подходил к дверям, когда из окна курительной комнаты высунулась голова, и я увидел сияющее от счастья лицо.— А, мистер Вустер! — сказала голова. — Ха, ха!— Хо, хо! — ответил я, не желая показаться неучтивым.Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я раньше встречался с этой головой. Она принадлежала побитому молью старикану семидесяти лет, закадычному другу покойного отца тёти Делии. Очень милый старикан, но вечно страдающий нервными расстройствами.— Только что приехали? — спросил он, сияя как медный таз.— Сию минуту, — ответил я, на всякий случай тоже сияя.— Если не ошибаюсь, вы найдёте нашу очаровательную хозяйку в гостиной.— Спасибо, — сказал я и, посияв для приличия ещё немного, вошёл в дом.Тётя Делия действительно оказалась в гостиной и, когда я переступил через порог, с энтузиазмом меня приветствовала, что было мне очень лестно. Она тоже сияла. Должно быть, это погода на всех так действовала.— Привет, урод, — сказала она. — Явился, не запылился. Слава богу, что тебе удалось ко мне выбраться.Она взяла со мной верный тон, чего, к несчастью, я не мог ждать от других членов нашей семьи, в особенности, от тёти Агаты.— Я всегда рад принять приглашение такой гостеприимной хозяйки, — любезно сказал я. — Не сомневаюсь, что прекрасно проведу у тебя время. Насколько я понял, к тебе приехал погостить мистер Анструтер? Кто-нибудь ещё?— Ты знаком с лордом Снэттишэмом?— Мы встречались на скачках.— Он здесь вместе с леди Снэттишэм.— И Бонзо, конечно, тоже?— Да. И ещё Том.— Дядя Том?— Нет. Он в Шотландии. Твой кузен, Том.— Ты имеешь в виду этого кошмарного сына тёти Агаты?— Естественно. Олух царя небесного, как ты думаешь, сколько у тебя кузенов по имени Том? Агата уехала в Гамбург и подбросила мне своё чадо.— Но, тётя Делия! Ты понимаешь, что ты натворила? У тебя есть хоть малейшее представление о биче божьем, который будет жить у тебя в доме? В обществе юного Тоса самые смелые люди бледнеют от страха. Он первый в Англии враг рода человеческого в облике мальчика. Нет такой пакости, на которую он не был бы способен.— Я тоже так думала, — согласилась моя родственница. — Но сейчас, будь он неладен, Том ведёт себя как образцовый ученик воскресной школы. Понимаешь, когда мистер Анструтер (в последнее время бедняга совсем ослаб) узнал, что будет жить в доме с двумя подростками, он действовал быстро и решительно, предложив награду в пять фунтов тому из них, кто будет лучше себя вести во время его пребывания в Бринкли-корте. С той самой минуты из лопаток юного Тома выросли большие белые крылья. — На мгновение её лицо затуманилось, и она с горечью сказала: — Корыстный маленький негодяй! В жизни своей не видела такого тошнотворно прилежного ребёнка. Ещё немного, и я вообще разочаруюсь в детях.Честно говоря, я немного удивился.— Разве тебя не радует, что он стал пай-мальчиком?— Нет.— Не понимаю, почему. С моей точки зрения, спокойный, тихий Тос куда лучше, чем Тос, носящийся по всему дому и вытворяющий бог знает что. По-моему, тут двух мнений быть не может.— Ещё как может! Видишь ли, Берти, награда за Хорошее Поведение несколько усложнила дело. Во всей этой истории есть скрытый смысл. Соперничество двух детей пробудило в леди Снэттишэм спортивный дух, и она настояла на том, чтобы заключить со мной пари.Я прозрел. Наконец-то мне стало понятно, о чём шла речь.— Ах! — сказал я. — Теперь я уловил. Теперь я уразумел. Теперь я постиг. Она поставила на Тоса, верно?— Да. И, естественно, хорошо его зная, я решила, что моё дело в шляпе.— Само собой.— Я не сомневалась, что выиграю. Видит бог, у меня нет иллюзий в отношении моего дорогого сыночка. Бонзо всегда был несносным ребёнком. Но поставить на него в состязании с Томом за Хорошее Поведение казалось мне делом беспроигрышным.— Точно.— Мой Бонзо — обычный бедокур и проказник, в то время как Том — пакостник, каких мало.— Вот именно. Я не вижу причин для волнений, тётя Делия. Тос долго не продержится. Вот увидишь, скоро он начнёт откалывать один номер за другим.— Да, но прежде может случиться большая беда.— Беда?— Игра ведётся нечисто, Берти, — хмуро сказала тётя Делия. — Когда я заключала пари, я не приняла во внимание чёрных душ Снэттишэмов. Вчера, например, мне стало доподлинно известно, что Джек Снэттишэм уговаривал Бонзо забраться на крышу и проухать филином в трубу камина, который находится и комнате мистера Анструтера.— Не может быть!— Да. Мистер Анструтер — больной, несчастный старичок, и это напугало бы его до полусмерти. Он, несомненно, сразу же дисквалифицировал бы Бонзо и объявил бы победителем Тома.— Но Бонзо не стал ухать филином?— Нет, — ответила тётя Делия, и в голосе её прозвучала материнская гордость. — Он наотрез отказался ухать. К счастью, в настоящий момент он влюблён, и это в корне изменило его характер. Он ведёт себя, как шёлковый.— Влюблен? В кого?— В Лилиан Гиш. Неделю назад в деревенском синематографе крутили один из старых фильмов, и Бонзо впервые увидел её на экране. Он вышел из кино бледный, с горящим взором и с тех пор изо всех сил старается вести себя так, чтобы быть достойным своего кумира. Так что беда меня миновала.— Вот и отлично.— Да. Но теперь моя очередь. Надеюсь, ты не думаешь, что я всё так оставлю? Когда со мной поступают по справедливости, честнее меня на свете не сыщешь, но если я получаю удар ниже пояса, то отвечаю тем же. Не бойся, в долгу не останусь. Раз уж пошла грубая игра, я докажу, что умею играть не хуже других. Ставка слишком высока, чтобы я стала миндальничать.— Ты поспорила на крупную сумму?— Я могу проиграть куда больше, чем деньги. Я поставила на кон Анатоля против судомойки Джейн Снэттишэм.— Святые угодники и их тётушка! Дядя Том скажет тебе пару ласковых, если вернётся и обнаружит, что Анатоля больше нет.— И не только скажет!— Уж слишком не равны ставки, тётя Делия. Я имею в виду, Анатоль известен по всей Англии, как повар без страха и упрёка.— Ну, судомойку Джейн Снэттишэм тоже не на помойке подобрали. Говорят, таких, как она, днём с огнём не найти, а хорошие судомойки в наши дни так же редки, как подлинники Гальбейна. Кроме того, я вынуждена была предложить Джейн более выгодные условия. Она на этом настаивала. Но вернёмся к нашим баранам. Если оппозиция устанавливает препятствия на пути Бонзо, то Тому придётся преодолеть в сто раз больше препятствий, Так что позови Дживза, и пусть он начинает шевелить мозгами.— Но я приехал один.— То есть как?— Очень просто. В это время года Дживз всегда берёт отпуск. Он уехал в Богнор ловить креветок.— В таком случае немедленно пошли за ним! Зачем ты мне сдался без Дживза? Какой от тебя толк?Я распрямил плечи и вытянулся во весь рост. Я, конечно, уважаю Дживза, дальше некуда, но гордость Вустеров была уязвлена.— Дживз не единственный, у кого есть мозги, — холодно произнёс я. — Поручи это дело мне, тётя Делия. Надеюсь, к обеду я представлю тебе для утверждения подробный план действий. Если мне не удастся вывести Тоса из игры, я, как истый англичанин, съем свою шляпу.— Вряд ли тебе придётся есть что-нибудь ещё, если я проиграю Анатоля, — пробормотала тётя Делия. Она была мрачнее тучи, и, по правде говоря, её настроение совсем мне не понравилось.
* * *
Выйдя из гостиной, я стал напряжённо думать. Я сильно подозревал, что тётя Делия (хоть она всегда была со мной дружелюбна и искренне радовалась моему обществу) была довольно невысокого мнения о моих умственных способностях. Уж слишком часто она говорила, обращаясь ко мне, «тупица», «оболтус» или «олух царя небесного»; и хотя в тоне её сквозило чувство привязанности, должен честно признаться, эти слова меня ранили. Сейчас, например, она прозрачно намекнула, что на меня нельзя положиться в критической ситуации, требующей находчивости и решительности. Я хотел доказать, что она глубоко заблуждается.Самое главное в делах такого рода, — так скажет вам Дживз, — вникнуть в психологию индивида. Как следует изучите индивида, и вы добьетёсь от него, чего хотите. Можете мне поверить, я изучал Тоса долгие годы и знал его, как облупленного. Мой кузен Томас принадлежит к числу тех подростков, которые никогда не угомонятся, если вы понимаете, что я имею в виду. Попробуйте разозлить или раздразнить этого несовершеннолетнего преступника, и он при первой же возможности страшно вам отомстит. В прошлом году, например, он оставил члена кабинета министров на необитаемом острове посередине озера в поместье моей тёти Агаты в Херефордшире, причём под проливным дождём и в компании одного из самых злобных лебедей, которых мне когда-либо доводилось видеть. А всё потому, что, застукав Тоса в кустах с сигаретой, кабинетный министр донёс на него матери. Ну, как оно вам?Поэтому я пришёл к заключению, что несколько удачно подобранных колкостей в его адрес, бьющих по самым чувствительным местам, заставят Тоса придумать мне какую-нибудь потрясающую месть. А если вас удивляет, что я готов был подвергнуть свою жизнь опасности во имя спокойствия тёти Делии, я должен вам сказать, что мы, Вустеры, не умеем иначе.Теперь мне оставалось уточнить одну маленькую деталь, а именно: сочтёт ли старикан Анструтер пакость, сделанную Бертраму Вустеру, достаточным основанием, чтобы снять Тоса с соревнований, или он просто по стариковски захихикает и заявит, что все мальчишки — непоседы? В последнем случае, как вы сами понимаете, мой план отменялся. Я решил обратиться к старику и выяснить, что к чему.Мистер Анструтер, более чем когда-либо напоминавший божий одуванчик, всё ещё сидел в курительной комнате и читал «Таймс». Я сразу взял быка за рога.— О, мистер Анструтер, — сказал я. — Здравствуйте!— Меня волнует положение дел на американской бирже, — сообщил он. — Поведение Медведей мне совсем не нравится.— Да? А я как раз пришёл поговорить с вами о соревновании на приз за Хорошее Поведение.— Ах, вы уже слышали о моей выдумке? — расцвёл старикан.— Я не совсем понимаю, как вы судите.— О, сейчас объясню. Я придумал свою систему оценок. С утра каждый из мальчиков получает по двадцать баллов. Затем, в течение дня, за различные проделки вычитаются определённые суммы. Так, например, за крики у моей спальни снимается три балла, а за свист — два. Соответственно, чем серьёзнее проступок, тем суровее наказание. Вечером, перед сном, я заношу оценки в свою записную книжку. Просто, но гениально, вы не находите, мистер Вустер?— Точно.— Хочу вам доложить, пока что результаты меня обнадёживают. До сих пор оба мальчика не потеряли ни одного балла, и мои нервы (я и мечтать об этом не мог, узнав, что буду жить в доме с двумя детьми) постепенно начали успокаиваться.— Понятно, — сказал я. — Это вы здорово придумали. А как вы оценили бы аморальные поступки по отношению к остальному человечеству?— Простите?— Я имею в виду, если речь идёт не о вас лично. Допустим, один из них сделает мне какую-нибудь пакость. Натянет верёвку на моём пути, знаете ли, или ещё что-нибудь. Или подложит мне в постель жабу.Старикан был явно шокирован.— В таком случае я вычту из общей суммы целых десять баллов.— Только десять?— Ну, пятнадцать.— Двадцать — круглая, ровная цифра.— Возможно, даже двадцать. Я испытываю неподдельный ужас при мысли о подобных злых шутках.— Полностью с вами согласен.— Если произойдёт такой возмутительный случай, вы ведь поставите меня в известность, мистер Вустер?— Вы первый о нём узнаете, — пообещал я.А затем я отправился в сад на поиски юного Тоса. Теперь я выяснил всё, что хотел. Бертрам почувствовал твердую почву под ногами, и ему не о чем было беспокоиться.Мне не пришлось долго искать Тоса. Он сидел в беседке и читал какую-то поучительную книгу.— Привет, — сказал мой кузен, улыбаясь ангельской улыбкой.Этот злой дух человечества был, мягко говоря, полным ребёнком, которому снисходительные люди позволили засорять собой землю на протяжении вот уже четырнадцати лет. У него были зелёные глаза, нос картошкой и внешность гангстера. Я никогда не считал Тоса красавцем, но от ангельской улыбки его физиономия приобрела совсем жуткое выражение.Я быстро перебрал в уме несколько вариантов колкостей.— Привет, молодой человек, — сказал я. — Не ожидал с тобой здесь встретиться. Да ты разжирел, как свинья.Неплохо для начала, верно? По опыту я знал, что Тос никогда добродушно не относился к весёлым шуткам о появившемся у него с некоторых пор брюшке. В последний раз, когда я сделал ему замечание по этому поводу, он — тогда ещё несмышленый ребёнок — ответил мне в таких выражениях, которыми я, человек взрослый, с удовольствием пополнил свой словарный запас. Но сейчас, хотя на мгновение взгляд его стал тоскливым, он улыбнулся мне ещё более ангельской улыбкой, чем прежде.— Да, мне кажется, я опять немного прибавил в весе, — мягко сказал он. — Видно, придётся вплотную заняться физическими упражнениями, пока я здесь отдыхаю. Не хочешь ли присесть, Берти? — Он поднялся с кресла. — Должно быть, ты устал после долгой дороги. Я принесу тебе подушку. У тебя есть сигареты? И спички? Если надо, я могу быстренько сбегать за ними в курительную комнату. А может, ты хочешь выпить какой-нибудь прохладительный напиток?Можете мне поверить, я был поражён, дальше некуда. Несмотря на рассказ тёти Делии, мне не верилось, что в отношении великого пакостника к ближним могли произойти такие сенсационные перемены. Однако я не сдался.— Ты всё ещё учишься в своей никудышной школе? — спросил я.Возможно, Тос был непроницаем для шуток о embonpoint, но мне казалось невероятным, что он ради денег пропустит мимо ушей шпильку в адрес его alma mater. Я ошибся. Видимо, решимость моего кузена заработать пятёрку была непоколебимой. Он просто покачал головой.— Я оттуда ушёл. С осени буду учиться в Ревенхэрсте.— Там носят академические шапочки с плоским квадратным верхом?— Да.— С розовыми кисточками?— Да.— Представляю, каким ослом ты будешь выглядеть! — сказал я и весело рассмеялся, хотя, по правде говоря, у меня уже не было особой надежды на успех.— Ещё бы! — воскликнул он и рассмеялся ещё веселее, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30