она может одними только гр
имасами изобразить все семейство Джексонов: кривая улыбочка для Артура,
Элис с надутыми губами, Рой Ц один глаз зажмурен, а второй вращается вокр
уг своей оси. Она и нашу семью не пощадила: подметила, как Фрэн сдувает чел
ку со лба, как отец, когда злится, раздувает ноздри. И меня Ц это легко: Роза
просто втягивает руку и машет пустым рукавом в воздухе.
Я не знаю, кого ждет мама Ц Фрэн или отца: уже скоро девять, а их обоих нет. С
елеста пошла в молочный бар и вернется позже, так что мама точно поджидае
т не ее.
Меня не ждите, сказала Селеста, роясь в кошельке в поисках мелочи. У меня в
стреча.
Ясное дело, мадам, говорит мама. А как же вы домой попадете?
Селесте нравится делать вид, будто у нее есть ключ. Она вздергивает подбо
родок.
Есть способы, шепчет она загадочно.
Это означает, что Селеста будет стоять на улице и кидать в окно камушки, по
ка Роза не прокрадется вниз открыть ей дверь. Отец об Уловке, так это назыв
ается, и не догадывается, но маме все известно.
Вот разобьешь стекло, сама будешь платить, говорит она обычно наутро, ког
да Селеста пытается запихнуть в себя овсянку.
Какое такое стекло? Ц вскидывается отец, и его рука с ложкой застывает в
воздухе. Мама меняет тему.
Кто-нибудь хочет добавки? Ц спрашивает она, берясь за прокопченную каст
рюлю. И мы тут же притихаем.
Селеста еще не знает про Пиппо. В глубине души мама хочет, чтобы Селеста по
радовалась напоследок: она знает, что ждет дочку.

Мама поначалу меня не замечает: она увлечена пением. Она обычно тихонько
что-то напевает, а потом вдруг, ко всеобщему удивлению, разражается громк
ой песней. Сейчас она что-то пыхтит себе под нос Ц очень похоже на генера
тор, что стоит на углу Площади, Ц и я не хочу ее прерывать. Из-за ее спины я в
ижу стену в конце двора, небо, полное звезд, изморозь на дорожке. Нам пора л
ожиться, но мама поручила это Розе. Ничего хорошего, потому что Роза не ста
нет тратить время и помогать мне надеть ночнушку, а вот Люка такой возмож
ности не упустит: ей всего семь, но ведет она себя так, будто это она моя мам
а.
Долорес, скажет она, ты надела рубашку задом наперед. Немедленно переоде
нь как следует! А когда я высуну руки из рукавов, переверну ночнушку и снов
а надену, она найдет новый повод придраться:
Вот дурочка убогая! Ты ж ее наизнанку напялила! А ну, давай все заново!
Люка переглянется с Розой, и обе захохочут. Может, я не разбираю, где зад, а г
де перед, где лицо, а где изнанка, но понимаю, когда надо мной издеваются. Я н
е хочу сидеть с ними в столовой, особенно когда задняя дверь открыта и мам
а стоит на сквозняке. У нее такой вид, будто она сейчас уйдет и уже никогда
не вернется.

Как мне хотелось убежа-а-ать,

встать на колени и моли-и-иться,

поет она громко, словно нарочно желая укрепить мои страхи.
Мам, может, ты мне почитаешь, тихонько прошу я, чтобы отвлечь ее.
Она оборачивается и смотрит на меня: от вечернего воздуха лицо у нее блед
ное. Она наклоняется ко мне.
Дол! Ты же замерзнешь! Где твои тапочки?
Я забыла их надеть; они под кроватью. Мы обе смотрим на мои ноги, и мама обни
мает меня, берет на руки.
Ох, какая ты стала большая, стонет она. Где же эта негодница Фрэн, а?
Она крепко прижимает меня к груди и прислоняется к притолоке. В соседско
м дворе кто-то возится, из уборной доносится ругань мистера Рили. Через па
ру минут он вопит:
Делла! Где это чертово «Эхо»?
Мама, уткнувшись мне в шею, тихонько смеется.
Этот Рили, шепчет она. Опять у него бумага кончилась, Дол. Может, ему через з
абор перекинуть, а?
Из сортира доносится очередной вопль, миссис Рили кричит что-то в ответ, з
вякает цепочка. Мама уже не улыбается, она уставилась взглядом куда-то вд
аль.
Где эта сволочь? говорит она.
Я не понимаю, о чем она.

Фрэн забыла о времени. Она не думает о том, что уже поздно, а только радуетс
я, что в темноте пламя будет казаться ярче. Фрэн тихонько пробирается вдо
ль домов на Джет-стрит, приглядывается, нет ли где признаков жизни. Жильцо
в отсюда выселили, но есть опасность, что их место заняли другие Ц цыгане
, ищущие, что бы продать, или пьянчуги, которые пристраиваются на ночлег гд
е угодно. Однажды Фрэн заглянула в темное окно дома в конце улицы и увидел
а мужчину и женщину, лежавших посреди комнаты. Теперь она сначала находи
т незапертую дверь. Стоит, прислушиваясь, в коридоре.
Дверь за ее спиной закрыта, и от этого еще темнее. Фрэн ждет, пока привыкну
т глаза, но все равно она вынуждена двигаться по узкому коридору, вытянув
руки. Она инстинктивно поворачивает направо, в залитую лунным светом ком
нату. Посреди стола стоит чашка с блюдцем, перед потухшим очагом сушка дл
я одежды, на которой висит одинокий слюнявчик: жильцы, видно, выезжали в сп
ешке. На полу валяются бумажные пакеты и какая-то одежда. Фрэн их толком н
е видит, но слышит, как они шуршат у нее под ногами. Она переходит в кухню, сл
ышит в тишине свой собственный вздох и выдвигает ящик. Пусто. Другой Ц пу
сто. Она не боится ни пространства, ни его пустоты, ни размеренного гула в
собственных ушах: она ищет. В кладовке при кухне находит стул, вытаскивае
т его в коридор и пинает ногами, пока он не разваливается.
Фрэн собирает деревяшки и возвращается в столовую. Фонари, поскольку зде
сь уже никто не живет, не горят, поэтому света мало: ей приходится действов
ать на ощупь. Ее руки шарят по стенам, она нащупывает обрывок обоев, тянет
вниз, обои отходят длинной полосой. Пальцы находят следующий кусок, она с
нова рвет обои. Она работает быстро, и вот уже в воздухе стоят облака пыли,
а пол усеян клоками бумаги: на костер хватит.

Сегуны живут на Коннот-плейс, не так уж далеко от нас, но это лучший район г
орода. Фрэнки спешит по черному горбу Дьяволова моста, по пустынной улиц
е, ведущей в тупик, и на подходе к дому Пиппо замедляет шаг. Здесь все здани
я одинаковые; высокие викторианские дома, у каждого железные перила до с
амого тротуара, широкие ступени крыльца. Большинство из них разделено на
квартиры, и, проходя мимо, Фрэнки все заглядывает в полуподвальные окна. О
н не удивился бы, если увидел там себя сидящего с вытянутой шеей, чтобы раз
глядеть прохожих. Это напоминает ему о той поре, когда он сошел на берег в
Тигровую бухту.
Дом Пиппо отличить легко: только в нем все шторы одинаковые Ц ярко-оранж
евого цвета. В каждом окне горит свет, над крыльцом светит холодным белым
светом уличная лампа. Венок из плюща на входной двери кажется в ее лучах с
ерым. Фрэнки не догадывается, зачем здесь этот венок: для Рождества ранов
ато, думает он. На самом деле так Сегуны демонстрируют улице свое горе. Фрэ
нки ставит одну ногу на ступеньку и останавливается Ц продумать страте
гию разговора с Пиппо. Ступень под его начищенным ботинком такая ослепит
ельно белая, словно ее залили сахарной глазурью. Но это всего лишь иней, по
нимает Фрэнки, когда делает шаг: он тут же заваливается вправо и едва не ск
атывается вниз. Выругавшись вслух, он хватается за перила и выпрямляется
, но по телу успевает пробежать искорка нервной дрожи.

В какой-то момент в комнате становится слишком жарко, и Фрэн приходится п
ереместиться в угол. Она скользит вдоль стены, глядит на тени на потолке
Ц сначала сплошные, потом разбегающиеся в стороны Ц они словно ищут ла
зейку, чтобы скрыться от жара. Она поднимает ладони к лицу и смотрит на кос
ти, просвечивающие сквозь кожу Ц как на рентгене. Скоро наступит время, к
огда она уже не сможет контролировать огонь Ц он тогда начинает творить
нечто непредсказуемое; будет сверкать, жидким сиропом разливаться по по
лу, в одно мгновение гаснуть и вдруг расцветать золотом. Дуновение ветер
ка может его разозлить. Фрэн не понимает, как велик риск, но именно это и тя
нет ее разводить огонь: она делает свою ставку, выясняет, насколько горяч
ее, насколько высокое пламя может выдержать, и как долго. Она так похожа на
отца.
Пока Фрэнки взвешивает свои шансы с Пиппо, Фрэн оценивает свои: еще минут
а-другая, и ей придется бежать. Она уже выучила признаки; металлический пр
ивкус во рту, по всему телу горячие иголки под кожей Ц как когда хочется п
исать. Иногда она так и делает, присев в коридоре у выхода или в сточной ка
наве Ц под завывание пламени, под сухой треск лопающихся в домах напрот
ив стекол. Выйдя наружу, она почти парит, несется по темным улицам, и сзади
нее шипит огонь, а в лицо бьется прохладный ночной воздух.
На другом конце Джет-стрит из верхнего окна высовывается Рой Джексон: он
стоит на стреме, пока его брат Томми обследует дом. Ему отлично виден порт
слева, лунный свет блестит вазелином на заброшенных трамвайных путях, ра
стекается тонким слоем по солончакам вдали. Посмотрев направо, Рой начин
ает считать дымящиеся кучи мусора у снесенных домов на Эмеральд-плейс, б
росает взгляд на лавочку Эванса на углу, там во дворе сарай, по которому ле
гко взобраться. На улице никого, кроме Фрэн Ц она несется от дома напроти
в, как приведение в клубе дыма. Рой отшатывается от окна и смотрит, как она
бежит.

И вот она появляется, перелезает через соседский забор и приземляется на
нашу лужайку. Мама спускает меня с рук.
Где тебя носило, черт подери! Ц кричит она. Я чуть с ума не сошла!
Фрэн только ухмыляется, в глазах поблескивают серебряные искорки Ц она
еще находится во власти недавнего потрясения. Фрэн пытается, выставив вп
еред локоть, проскочить мимо мамы, но мама не в силах сдержаться, она бьет
Фрэн наотмашь по голове, раз, другой, третий, мчится за ней через кухню, на л
естнице успевает схватить ее за ногу.
Да я тебя убью! Понимаешь, убью!
Ее рука задевает лодыжку Фрэн, стукает по ступени, потому что Фрэн уже беж
ит наверх, Ц мама устало наклоняется, садится и начинает рыдать.
Тебя упекут в колонию, причитает она.
Я сажусь рядом с мамой на ступеньку и пытаюсь ее обнять. Она утирает слезы
и бормочет себе под нос:
Ее упекут, вот увидишь. Заберут еще одну.
Фрэнки дважды стучит дверным молотком и, не дождавшись ответа, прижимает
ся носом к стеклу. Он видит только озерцо света, потом за матовым стеклом п
оявляется согбенная фигура, плывущая к двери, Ц как ныряльщик, поднимаю
щийся на поверхность. Вид миссис Сегуны поначалу повергает Фрэнки в ужас
; старуха в черном платье и шали Ц точь-в-точь его бабушка. Он заглядывает
ей в лицо и улыбается. Она не улыбается в ответ, молча стоит и, не мигая, смот
рит на него.
Миссис Сегуна? Ц говорит Фрэнки. Я пришел к Пиппо.
Никакого Пиппо здесь нет, говорит она, закрывая дверь.
Филиппо, поспешно поправляется Фрэнки, и тут за ее спиной появляется Пип
по. Он через голову матери снова открывает дверь.
Мама! Это же Фрэнк Гаучи Ц я тебе говорил, что Фрэнк придет. Фрэнк, проходи
те, садитесь, говорит он, махнув рукой в сторону гостиной. Миссис Сегуна хм
уро глядит на двух улыбающихся ей мужчин.
Мама, можно кофе? Ц говорит Пиппо.
Гостиная Сегуны Ц обитель скорби. На изображение Пресвятой Девы накину
та черная мантилья, на буфете Ц собрание памятных вещиц, ровно тех же, как
ие лежали у Фрэнки дома после смерти матери: открытый молитвенник с четк
ами, две зажженные свечи по бокам фотографии с траурной лентой, одинокая
белая лилия с бурыми по краям лепестками. Фрэнки очень надеется, что стра
нный запах исходит от нее, а не от Пиппо.
Пиппо стоит слишком близко. Он думает, что Фрэнки отдает дань уважения по
койной и одобрительно кивает головой. Фрэнки замечает это и, уперев подб
ородок в грудь, истово рисует в воздухе крест.
Скузате , резко говорит миссис Сегуна, протискиваясь в дверь
с подносом. Она ставит его на комод рядом с Фрэнки, наклоняется, чтобы выдв
инуть из-за стула овальный столик, с грохотом переставляет на него подно
с, при этом что-то бормоча себе под нос. Уходя, она хлопает дверью.
Садитесь, друг мой! Садитесь, говорит Пиппо, и голос его громок и бодр. Выпе
йте со мной кофе. При мысли об очередной порции кофе к горлу Фрэнки подсту
пает горечь. Он нащупывает в нагрудном кармане пиджака платок, но не дост
ает его. Фрэнки ограничивается тем, что закрывает рот рукой и тихонько ср
ыгивает в кулак. Жжение в груди усиливается. Пиппо сидит напротив; он хоро
шо рассмотрел Фрэнки Гаучи, заметил и капельки пота на лбу, и дрожащие рук
и, расслышал во взволнованной речи Фрэнки почти ушедший акцент: перед ни
м паренек из Слиемы, деревенский. Пиппо решает действовать осмотрительн
о.
Ох уж эти дела, начинает он. Ведь мы с вами, Фрэнк, деловые люди.
Фрэнки с легкой усмешкой прикрывает глаза, чуть склоняет голову.
И мы ведь с вами мужчины, продолжает Пиппо.
Губы Фрэнки продолжают улыбаться. Он открывает глаза и видит, что Пиппо с
мотрит не на него, а куда-то поверх его головы: Пиппо обращается к карнизу.

Видите ли, Фрэнк, продолжает он, видите ли, деловому человеку без жены труд
но.
Фрэнки кивает, подавив в себе желание обернуться и посмотреть, что именн
о разглядывает Пиппо.
Вы меня слушаете? После Марии… Ц Пиппо показывает на каминную полку, где
стоит другая фотография его покойной жены. Ц После Марии я и не собиралс
я жениться.
Фрэнки снова кивает. Ну, давай же, думает он, не тяни.
Но… У меня нет детей, Фрэнк…
Нет сына! Ц говорит, встряв в паузу, Фрэнки. Пиппо повышает голос Ц он еще
не закончил.
Так что уж если я женюсь, то выберу ту, которую захочу.
Молчание. Фрэнки не уверен, что ему уже позволено отвечать. Пиппо вздыхае
т, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, чешет шею. Наконец его взгляд о
станавливается на Фрэнки.
Но Селеста! Очень красивая девушка, выдыхает Пиппо. Дочь-красавица, Фрэнк.

Фрэнки смотрит на вдавленного в кресло Пиппо, замечает завитки волос над
воротом, видит, как натянулась на груди рубашка, опускает взгляд на голые
щиколотки, нависшие над коричневыми кожаными шлепанцами, и больше уже см
отреть не в силах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32