- откликнулась директриса.
- Вся операция, в которой вы будете свидетельницей, займет совсем немного времени. Мы покончим с загадочным прошлым и откроем себе будущее.
Машина затормозила перед зданием мэрии. Оно было схоже с почтамтом, и если бы не вывеска, Ко могла бы их спутать. На Марсе еще не наступила эра собственных архитекторов и собственных мод - строили лишь так, чтобы главной заказчицей была надежность.
Профессор провел своих спутниц на второй этаж и, указав на жесткие стулья в коридоре, велел дожидаться его. Впервые за все время директриса и сбежавшая сиротка остались вдвоем.
Ко боялась, что их могут подслушивать, и ждала, что же скажет директриса. Та почему-то молчала. Ко уже открыла было рот, чтобы спросить, почему не видно комиссара Милодара. Ведь он руководит всей этой операцией.
Но тут заговорила директриса. И ее слова прозвучали неожиданно.
- Ко, что ты тут делаешь! - громко прошептала она. - Я чуть с ума не сошла. - А кого вы ожидали увидеть? - улыбнулась Ко. - Как кого? Разумеется, Веронику. Я прилетела, чтобы опознать ее. И когда увидела тебя, то буквально впала в шок. Я чуть было тебя не выдала. Я могла тебя погубить!
- Неужели комиссар вам ничего не успел сказать? - А почему комиссар должен был мне что-то говорить? Ко удивилась:
- Так вы сюда прилетели не по заданию комиссара? - О нет! - Крупные слезы сорвались с белых ресниц директрисы и покатились по красным щекам. О нет, я здесь по причине моего преступного прошлого! Я есть риколинен. Я так виновата перед тобой... - Но что? Что? Я не понимаю! Всю свою сознательную жизнь Ко привыкла воспринимать директрису как высший авторитет, как бога, управляющего делами островного мира. И крушение божества всегда больно видеть.
Всхлипывая и сморкаясь в кружевной платочек, директриса призналась Ко, что в юности была "сладкой девочкой" - то есть попала в лапы Вольфганга дю Вольфа, который в те дни не был ни Вольфгангом, ни дю Вольфом, а был более известен как межпланетный карточный шулер Карлуша, скользкий как угорь, за которым тянулись хвосты десятков незавершенных или недоказанных уголовных дел. Был он молод, хорош собой, дьявольски нахален и смертельно опасен для романтически настроенных девиц, к которым и относилась молодая студентка Стокгольмской консерватории по классу арфы Розочка Аалтонен. Девочка потеряла голову, бросила консерваторию и очутилась в проходном гареме Карлуши, который именовался "ротой сладких девочек". Уже тогда организм Карлуши ни секунды не мог обходиться без сахара, и потому жизнь в гареме проходила среди тортов, конфет и ликеров. Так что яды вкладывали в пирожные, иголки подсыпали в варенье, а толченое стекло - в мед.
- Нашей мечтой была... нашей мечтой был кусок селедки или черного хлеба. Если бы не власть, которую имел над нами Карлуша, мы бы разбежались хотя бы для того, чтобы забыть о сахаре.
- Поэтому у нас в детском доме не дают сладкого к чаю и не сахарят компот? - догадалась Ко. - Поэтому, - коротко ответила Аалтонен. - И что было дальше? - спросила Ко. - Мне повезло более, чем другим. Я не успела стать его полной рабой, как однажды он попался на каком-то грязном деле и ему пришлось тайком бежать с Земли, бросив на произвол судьбы очередной гарем "сахарных девочек". После нескольких месяцев скитаний я смогла вернуться домой и стать учительницей. И жизнь моя прошла в честной работе... если бы не появился князь. - Он прилетел к нам на остров? - спросила Ко. - Да. Он прилетел сам. Потому что никому, кроме него, я бы не подчинилась. Но мне он сказал, что ему достаточно нескольких слов, чтобы навсегда погубить мою карьеру, чтобы лишить меня работы, чтобы опозорить меня на весь мир. Ты представляешь - директриса детского приюта, доктор наук Аалтонен в прошлом оказывается "сладкой девочкой" мерзавца дю Вольфа! Тогда лучше покончить с собой!
- Успокойтесь, - попыталась утешить директрису Ко. - Не надо так нервничать.
- И я совершила преступление... я пошла на сделку с этим убийцей. Я дала ему дело Вероники дю Кув-рие. А он поклялся мне, что ей не причинят никакого зла... А потом оказалось, что зло неотделимо от князя. Погиб Артем, исчезла Вероника... на этот раз просто приказал лететь на Марс и подтвердить личность Вероники... ты можешь себе представить, каково было мое удивление, когда я увидела тебя... но замаскированную под брюнетку.
- За Веронику не бойтесь. Мы с комиссаром спрятали ее, - ответила Ко, которая почувствовала себя старше и даже мудрее директрисы. Происходило это от уверенности в том, что она, Ко, стояла на стороне добра и знала, что добро сильнее, а потому имела как бы моральное право судить тех, кто не удержался на этом пути. И пройдет еще немало времени, прежде чем она поймет, что никакого права судить чужую слабость человеку не дано. - С комиссаром? - Больше я ничего не могу сказать... - Ты думаешь, что комиссар знает обо всем? - Он следит за каждым нашим шагом, - уверенно ответила Ко.
- Не может быть! - Ужас исказил доброе лицо директрисы.
Ко кинула взгляд наверх и увидела, как по потолку бежит темнокожая муха-докторша с "Сан-Суси". Муха прижала лапку к губам, чтобы Ко не выдавала ее присутствия, и Ко, от сознания того, что ее друзья рядом, стало еще легче и спокойнее.
Она хотела еще многое спросить у директрисы, но тут отворилась дверь и из кабинета выглянул профессор дю Куврие.
- Скорее! - крикнул он. - У них вот-вот начнется обеденный перерыв. Не приезжать же нам еще раз.
Аалтонен и Ко поспешили в кабинет, где за компьютерами сидело множество чиновников и чиновниц, и Ко даже удивилась, с какой легкостью профессор отыскал нужный стол и нужный компьютер, где решительного вида девица сурово заявила:
- Из-за вас я потеряла уже две минуты обеденного перерыва.
- Возместим, - сказал профессор. - Мы здесь защищены от коррупции, - возразила девица и показала наверх, где под потолком над каждым из компьютеров горел зеленый огонек телевизионного глаза. И тут же девица ахнула и чуть не упала в обморок, потому что по потолку бежала муха-докторша. Муха метнулась обратно и исчезла из поля зрения девицы. Это вам показалось, - сказала Ко. - Вы так думаете? - спросила девица. Скорее, скорее,- рассердился профессор, который не заметил Ванессу. - Вы сами себя задерживаете. - Все документы готовы.
Девица протянула профессору пачку документов. - Это удостоверение с приложением анализов и свидетельских показаний о том, что Вероника дю Куврие - ваша единственная дочь и наследница. А это завещание, которое оставляет ваше имущество дочери. Быстро подписывайте. Сначала свидетели. Первый - я сама. Она расписалась.
- Вторая - госпожа... Аалтонен? Подписывайтесь. Госпожа Аалтонен подписалась. Затем документы были подписаны Ко и ее отцом. Заведующий нотариальным бюро заверил удостоверение и завещание своей подписью и печатью. - Поздравляю, - сказала девица и побежала обедать. Комната с компьютерами опустела.
- Пустяки! - сказал профессор. - Поехали домой. Где портфель?
- Я оставила его в машине, - сказала Ко. - Он очень тяжелый.
- Ты с ума сошла! - закричал профессор, кидаясь к своей машине.
Он раскрыл дверь. Портфель лежал на сиденье. Профессор открыл его и начал копаться внутри, пересчитывая кляссеры.
Он полностью забыл о директрисе. А Ко смотрела вслед рванувшей с места машине князя. Ей показалось, что она видит белое пятно лица обернувшейся директрисы. Высоко в небе, под самым куполом, летела, следуя за машиной, большая темнокожая муха в белом халате.
Профессор сложил документы, спрятал их во внутренний карман.
- Разве так можно обращаться с документами? - произнесла директриса, до того подавленно молчавшая.
- Ничего страшного, - отозвался профессор. - Я еще не собираюсь помирать, а копии есть в компьютере. Никто не отнимет у нас с дочкой мою коллекцию.
- О горе! - прошептала директриса, и Ко поняла ее отчаяние. Ведь в значительной степени по ее вине произошел катастрофический обман, значение которого не доходило раньше до самой Ко. Ведь теперь с профессором может произойти несчастье, и тогда Ко станет его наследницей. Хотя формально Ко ею стать не может, потому что любой генетический анализ покажет, что она не дочь профессора. Положение было тупиковым, и директриса, когда они шли к выходу, постаралась донести до Ко всю его сложность. Ко кивала, соглашаясь, но сама хранила молчание.
У входа в мэрию стояла большая черная машина князя с распахнутой дверцей. Возле нее - два силача и камергер с толстым лицом. В сторонке терпеливо дожидался Артур дю Гросси.
- Вам сюда, госпожа директриса! - воскликнул камергер, делая шаг навстречу свидетельнице.
- Погодите, мы еще не расплатились, - попытался вмешаться профессор.
Но директриса, даже не попрощавшись с ним или Корой, покорно пошла к черному лимузину.
- Странно, - заметил профессор. - Странная женщина. Я побаиваюсь за ее судьбу.
Вдруг директриса обернулась. Лицо ее было искажено отчаянием.
- Береги профессора, Ко - прошептала она, - ему грозит о пас...
- Что она сказала? - спросил профессор, не разобрав возгласа директрисы. - Она беспокоится за вас.
Ко беспокоила судьба директрисы. Если ее начнут мучить, они выпытают у нее всю правду о подмене дочки...
Пока ее названый отец разбирал конверты, погашенные сегодня на почтамте, Ко сделала кофе. Казалось, что он совершенно забыл о том, что подписал такие важные документы. А Ко не могла о них забыть. Профессор, плохой или хороший, стал жертвой обмана со всех сторон. Его обманывали и князь, и Ко, и Милодар. Это обязательно раскроется. Но как бы ни раскрылось, всеобщий гнев падет на Ко. Она всех обманула. И нет защитника - Милодара.
Разобравшись с конвертами, профессор занялся чтением писем коллег, и так продолжалось до середины дня. Ко предложила было сходить в магазин, чтобы купить продуктов для обеда. Несмотря на напряжение, в котором она ждала любого стука, скрипа, звонка, ей хотелось заняться чем-то полезным ну хотя бы накормить профессора по-человечески. Он сознался, что несколько лет питается всухомятку и даже не разжигает плиту. Но профессор не выпустил ее из дома. Оказывается, он тоже чувствовал опасность.
- Погоди, - сказал он, - пока эта нечестная компания улетит с Марса.
Тогда, чтобы не терять даром времени. Ко вымыла в доме полы, пропылесосила спальню профессора, разобрала кухню и кладовку, измучилась, как после марафонского бега, и, к сожалению, совсем погубила одежду, конфискованную у сладких девочек.
Старый коллекционер оказался не таким рассеянным, как можно было подумать. Увидев дочь по окончании уборки, он повел ее наверх, в комнату матери. Отпер дверь, но сам заходить внутрь не стал.
- Возьми какое-нибудь платье, - сказал он. - Клара была высокой.
Он шмыгнул носом и быстро сбежал по лестнице. В комнату жены профессора никто не заходил много лет. К счастью, дверь в нее плотно прилегала к косяку, окно было закрыто, и пыль не могла проникнуть внутрь, как бы ей ни хотелось. Но все же за пятнадцать лет некоторый слой пыли накопился. И на аккуратно застеленной кровати, и на рабочем столике, и на зеркале... Ко провела пальцем по большому зеркалу, и осталась сверкающая глубиной полоска.
Ко открыла шкаф. В нем висело несколько платьев, юбок, брюк небогатый выбор для жены богатого человека. Вся одежда была темных тонов, без украшений.
Ко выбрала себе темно-синее платье с высоким, как будто от военного мундира, воротничком. В ящике комода под зеркалом она отыскала иголки и нитки и подогнала платье по себе.
Потом примерила платье. Нельзя сказать, что оно сидело великолепно, но в нем не стыдно было появиться в любом скромном обществе, а уж тем более пред очи собственного отца. Ко сошла к нему в кабинет. И тут раздался звонок в ворота. - Я открою, папа! - крикнула Ко и побежала к двери.
В тот момент ее посетила странная мысль: будто она на самом деле отыскала своего отца и теперь они будут жить вместе и даже вместе собирать марки. Почему бы им не собирать марки... И вот в этом ложном ощущении покоя Ко подбежала к двери. За дверью стоял Артур дю Гросси. - О господи! ахнула Ко. - Ты еще зачем? - Пришел поздравить восстановленное семейство, - сказал он.
Артур был роскошно одет. Поверх золотистого фрака была наброшена белая атласная накидка, расшитая изображениями волчьих голов - герба клана дю Вольфов. На что ни Вольфганг, ни его приближенные прав не имели. В руке Артур держал букет цветов. - Может, не надо? - жалким голосом произнесла Ко. - Надо, - ответил Артур.
Он легко отбросил Ко к стенке. Из кабинета профессора доносился стук древней пишущей машинки. Артур поправил растрепавшиеся волосы и широкими шагами направился в кабинет. Ко кинулась за ним.
Артур подошел к профессору, удивленно привставшему при виде столь шикарного посетителя.
- Разрешите поздравить вас, - произнес он, - по поводу реюньона нашего семейства.
- Как вы сказали? Реюньона? Вы говорите по-французски? - Немного, профессор.
- Тогда спасибо вам за букет, за поздравление и разрешите сказать вам: оревуар. - Как вы сказали?
- Я сказал по-французски. До свидания. - О нет, - улыбнулся Артур и, легким движением отстегнув атласную накидку, кинул ее на спинку стула. Меня так легко не выгонишь, папаша.
- Что вы имеете в виду? - Профессор отступил немного, подавленный размерами и мощью посетителя. - А то, что я ваш зять. - Объяснитесь! крикнул профессор. - А чего объясняться. Я - муж вашей дочки. Может, перейдем на ты, папаша?
- Прекратите это безобразие и покиньте мой дом! - завизжал профессор.
- Спокойно. Давайте сядем... Вероника, а ну, принеси нам вина!
- Вероника, никуда не уходи! - приказал профессор. - И скажи мне сама, что все это значит?
- Не надо вмешивать мою любимую маленькую женушку, - откликнулся Артур. - Если вы грамотный, то возьмите и читайте.
Артур протянул профессору лист бумаги, и Ко поняла, что это - копия их брачного свидетельства.
- Не может быть! - Профессор попытался разорвать лист, но Артур остановил его:
- Не старайтесь, профессор, вы же представляете, сколько мы сделали копий! - Вероника, дочь моя, скажи, это правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63