Еще одна тяжелая, окованная железом дверь вела на крепостную стену. Обычно в этом помещении располагались дозорные. Иногда комнату использовали в качестве темницы. Именно для этого она и была сейчас нужна Сиверну.
Он постоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. На постели лежал спящий Роган, и на миг Сиверн заколебался. Но тут по его спине пробежало целое полчище блох, и Перегрин-средний вновь преисполнился решимости. Он бросил невестку на ложе рядом с братом и принялся чесаться.
— Так-то, — сказал он, глядя на спящую парочку. — Будете сидеть здесь до тех пор, пока не помиритесь.
Глава 16
Лиана проснулась поздно утром — никак не могла разомкнуть веки. Она немного поворочалась на мягкой перине, потом сладко потянулась.
— Если хочешь есть, вставай скорее, а то ничего не останется.
Она открыла глаза и увидела, что Роган сидит перед маленьким столиком и уплетает курятину, сыр и хлеб.
— Что ты здесь делаешь?. — возмутилась Лиана. — Зачем ты меня сюда притащил? Твое вино было отравлено!
— Не мое, а моего брата. Но это не важно, его дни на этой земле все равно сочтены.
— Это он принес меня сюда?
— Не только тебя, но и меня. Лиана села на постели и огляделась по сторонам кровать, стол, два стула, подсвечник.
— Он перекинулся на сторону Говардов? — ахнула она. — Неужели он сдал им замок?
Роган взглянул на нее так, словно она окончательно спятила.
— Мой брат, конечно, бывает сущим болваном, к тому же он страшно упрям, но в предательстве его заподозрить трудно.
— Зачем же он это сделал? Роган молча смотрел на пищу. Лиана вскочила на ноги.
— Зачем он усыпил нас и притащил сюда?
— Откуда мне знать? Садись, ешь.
Лиана вспыхнула от гнева. Она бросилась к двери, стала колотить в нее кулачками и кричать, но никто не отзывался. Тогда Лиана подошла к бойнице и тоже принялась кричать. С тем же успехом. Она обернулась к Рогану.
— Как ты можешь есть? Сколько нас продержат в этой тюрьме? Как нам отсюда выбраться?
— Мой отец использовал эту комнату как раз в качестве темницы. Выбраться отсюда невозможно.
— До тех пор, пока твой наглый, глупый братец нас не выпустит сам, так? Господи, ну и семейку я выбрала для своего замужества! Какие-то безмозглые остолопы!
Роган кинул на нее такой тяжелый взгляд, что Лиана пожалела о сказанном.
— Я… — начала она, но муж поднял руку.
— Как только нас выпустят отсюда, можешь возвращаться к своему отцу.
Роган рывком встал и тоже подошел к бойнице.
— Роган, я…
Он отодвинулся.
Весь день они дулись и злились друг на друга. Лиана поглядывала на мужа и вспоминала, как он ее оскорбил. «Ну и пусть я для него ничего не значу», — думала она. Она вернется к отцу или удалится в одно из своих имений. Пускай Перегрины сами сидят в своем замке и любуются на конские черепа.
Вечером им спустили через бойницу сверток с припасами. Роган еду взял, но громко орал, суля Сиверну страшные кары и казни. Ужинать Перегрин-старший уселся в углу, отказываясь делить стол с Лианой.
Когда настала ночь, они по-прежнему не разговаривали. Лиана легла на кровать, так и не зная, где собирается ночевать Роган. Когда он улегся рядом, она запротестовала, но решила смириться — просто отодвинулась подальше, чтобы он ее не касался.
Тем не менее, когда первые солнечные лучи проникли в бойницу. Лиана обнаружила, что лежит в объятиях мужа. Забыв о ссорах и раздорах, она поцеловала его в губы.
Роган немедленно проснулся и страстно ответил на ее поцелуй. Потом они оба потеряли голову. Во все стороны полетели предметы одежды, и супруги с жадностью предались любви. В этот раз они испытали наслаждение одновременно — за две недели в обоих накопилось много нерастраченной страсти.
Потом они лежали в объятьях друг у друга, покрытые потом. Лиана все хотела спросить у Рогана, действительно ли она так уродлива и остается ли в силе его решение отослать ее прочь. Однако вместо этого она сказала:
— Я видела призрак.
— В комнате под нами?
— Сначала я думала, что это и есть Иоланта. Помнишь я говорила тебе, что она старше Сиверна? Но это была Леди. Это она рассказала мне про Жанну Говард.
Роган не ответил, и Лиана взглянула на него.
— Ты ведь тоже ее видел, правда?
— Никого я не видел. Нет никакого призрака. Это просто…
— Что? Кто она? Когда ты ее видел? Она вышивала или ткала?
Роган ответил не сразу.
— Ткала. Гобелен с единорогом.
— Ты кому-нибудь об этом рассказывал?
— До сих пор нет.
Это признание несказанно обрадовало Лиану.
— Когда ты видел ее? Что она тебе сказала?
— Это было после того, как Оливер Говард похитил… ее, — тихо ответил Роган.
— Жанну?
— Да, ее. Она пришла ко мне и сказала, что хочет выйти за Говарда, что беременна его ребенком. Попросила меня прекратить войну. Надо было тогда же убить суку на месте.
— Ты не смог этого сделать.
— Да, я этого не сделал. Я вернулся в замок пополнить припасы, ведь война с Говардами шла уже целый год. Однажды утром я испытывал лук и пустил в небо стрелу. Ее подхватил ветер и забросил в окно над солярием. По крайней мере, так мне показалось. И еще мне послышался как бы женский крик. Я поднялся наверх. В тех комнатах давно никто не жил, потому что ходили слухи о привидении. Мой отец клял привидение на чем свет стоит, потому что оно имело привычку пугать наших гостей.
— Тебе было страшно, когда ты отправился за стрелой?
— Нет, я был слишком зол на Говардов, чтобы думать о каком-то призраке. Я потерял двух братьев, и каждая стрела была мне нужна.
— И ты увидел Леди?
Роган едва заметно улыбнулся.
— Я-то думал, что призраки такие… прозрачные, как бы окутанные туманом. А она была совсем настоящая. Она вернула мне стрелу и отругала меня за то, что я чуть не попал в человека. Лишь потом я вспомнил, что пустил стрелу совсем в другую сторону.
— О чем вы говорили?
— Это было странно. Я разговаривал с ней так, как ни с кем другим.
— Я тоже. И она очень много обо мне знала. Вы говорили о Жанне?
— Да. Она сказала, что Жанна — не та. Лиана взглянула на него.
— Что значит «не та»?
— Не знаю. Но когда я был с ней рядом, мне казалось, что я все понимаю. Наверно, она имела в виду тот стих.
— Какой стих? — уставилась на него Лиана.
— Да есть один стих, который я уже много лет не вспоминаю. Точнее, не стих, а что-то вроде загадки. Как там…
Когда в черном сольются и белый, и красный,
Когда черное с золотом станет одним,
А единственный с красным союз заключит,
Тогда ты узнаешь…
Лиана лежала в объятьях Рогана и думала о загадке.
— Что это значит?
— Понятия не имею. Когда-то я часто размышлял над этим, но так ни до чего и не додумался.
— А что думают Сиверн и Зарид?
— Я их не спрашивал.
Лиана приподнялась и взглянула на него.
— Никогда? Наверняка это каким-то образом связано с церковной книгой. Ведь Леди — это твоя бабка. Кому, если не ей, знать, где хранится запись.
Роган нахмурился.
— Это призрак. Та женщина давно умерла. Может, я вовсе ее и не видел, а просто она мне приснилась.
— Но мне-то не приснилась история про тебя и Жанну Говард. Леди рассказала мне, какая Жанна была красивая и как сильно ты ее любил.
— Да я ее почти не знал. И что-то не припомню, чтобы она была так уж хороша собой. Во всяком случае, до Иоланты ей далеко.
Лиана натянула простыню на голую грудь и села.
— Ах так, значит, тебе нужна Иоланта. Ты хочешь заполучить и деньги, и красоту?
Красивое лицо Рогана выглядело удивленным.
— Иоланта — настоящая стерва. Я уверен, что именно она и придумала весь этот трюк. — Он мотнул головой на запертую дверь.
— Зачем? Чтобы я простила тебя за то, что ты перед всеми назвал меня уродиной?
Роган тоже сел и изумленно уставился на жену.
— Но я ничего подобного не говорил.
— Говорил! Ты сказал, что женился на мне из-за денег, а не из-за моих советов и не из-за моей красоты. Роган пришел в еще большее недоумение.
— Но ведь это правда. До свадьбы я тебя в глаза не видел, если не считать того случая у пруда. Я действительно женился на тебе из-за денег.
У Лианы на глазах выступили слезы.
— А я вышла за тебя потому, что думала… Мне казалось, что я тебе нравлюсь. Ведь ты меня целовал, еще не зная, что я богата.
Роган подумал, что ему никогда не разобраться в хитросплетениях женского ума.
— Когда я узнал, что ты богата, я тоже тебя целовал. — Он приподнялся над Лианой. — Я целовал тебя после того, как ты стала совать нос в мои отношения с крестьянами. Целовал и тогда, когда в пьесе меня изобразили болваном — по твоей вине.
— Ты целовал меня потому, что я твоя жена. А потом объявил перед всеми, что я уродина. Может, я и не такая красотка, как Иоланта, не такая привлекательная, как твоя первая жена, но некоторые мужчины говорили мне, что я не так уж дурна собой.
Роган в отчаянии воздел руки.
— Ты была бы вполне ничего, если бы все время не придиралась.
Тут Лиана заплакала всерьез. Она подтянула колени под подбородок и зарыдала так, что затряслись плечи.
Сначала Роган не чувствовал ничего, кроме злости. Он не мог понять, чего она от него хочет и в чем его обвиняет. Можно подумать, он сказал или сделал что-то не так. Ведь его слова были сущей правдой, да и сказал он их лишь для того, чтобы не потерять уважение рыцарей. Какое отношение имеют слова к ее внешности? И причем тут любовь? Разве не доказал он нынче утром, что страстно желает ее? Целых две недели он не касался женского тела. Две длинные-длинные недели!
Роган чувствовал, что правда на его стороне. Это его нужно утешать, а не ее. Но вид плачущей Лианы пробудил в его душе что-то давно забытое. Точно так же плакал когда-то он, еще маленьким мальчиком, а старшие братья пинали его и смеялись.
Роган сел на кровати.
— Объясни мне… Что я сделал не так? — смущенно, как бы нехотя, попросил он.
Лиана не ответила, а лишь зарыдала еще пуще. Он поднял ее, посадил к себе на колени и крепко обнял. Слезы текли по его плечу, а он гладил ее по голове.
— Так что я сделал не так? — снова спросил он.
— Ты считаешь меня уродиной. Конечно, я не такая красивая, как ты, Сиверн, Зарид или Иоланта, но бродячие певцы сочиняли песни о моей красоте.
Роган хотел сказать, что за деньги можно сочинить все что угодно, но вовремя одумался.
— Не такая красивая, как я? Или Сиверн? Ну, насчет себя спорить не стану, но что касается Сиверна, то, по-моему, свинья и то красивей.
— Про меня тогда и говорить нечего, — всхлипнула Лиана.
— Мне кажется, что сейчас ты красивее, чем когда я увидел тебя впервые.
Лиана шмыгнула носом и подняла голову.
— Что это значит?
— Не знаю. — Роган провел рукой по ее волосам. — Когда я увидел тебя в церкви, то подумал, что ты похожа на маленького бледного кролика. Я бы ни за что не отличил тебя от других девчонок. А теперь… — Он взглянул ей в глаза. — Теперь мне приятно на тебя смотреть. Я… много думал о тебе в эти дни.
— Я думала о тебе каждый день и каждую минуту. — Лиана обхватила его руками. — О Роган, можешь говорить обо мне что угодно: что я дура, что я строптивая, что путаюсь у тебя под ногами, но, пожалуйста, никогда не говори мне, что я уродина.
Роган прижал ее к себе.
— Никогда нельзя так открываться. Люди обязательно используют твои слабые места, чтобы причинить тебе зло.
— Но я тебе доверяю.
Роган почувствовал, что ее доверие — тяжелая ноша и ответственность. Он слегка отодвинулся.
— Обещаю говорить тебе, что ты красивейшая из женщин, если ты не будешь ронять мой престиж перед рыцарями.
Теперь Лиана пришла в недоумение.
— Кто, я? Да мне такое и в голову не придет!
— Ты заступалась за моих крестьян.
— Но ведь ты наказывал невиновных!
— Ты пыталась сжечь мою постель.
— Но ты находился там с другой женщиной!
— Ты отвлекала меня от дел своими разносолами, музыкой и улыбками.
Лиана улыбнулась ему — теперь она знала, что правильно выбрала себе мужа.
— И еще ты отказалась подчиняться мне на глазах у моих людей.
— Когда?
— В то утро, когда напали Говарды.
— Я просто…
— Ты просто совала нос не в свои дела, — сурово сказал Роган. — Тебе там нечего было делать. Если бы я не напился в ту ночь, тебя могли бы…
Он не договорил. Не хотел признаваться ей, что Говарды чуть не похитили ее, — из-за его пьянства.
— Так что могло произойти?
Выражение лица Рогана изменилось, и Лиана поняла, что он что-то скрывает.
— Что бы со мной могло произойти?
Роган отодвинулся и встал с кровати.
— Если мой болван-братец не пришлет нам еды, я его сначала сожгу на костре, а потом повешу.
— Так что со мной могло случиться из-за твоего пьянства?
Лиана обернулась простыней и последовала за Роганом в уборную. Ее не остановило даже то, что он начал мочиться.
— Отвечай!
Роган поморщился.
— Если я когда-нибудь поймаю лазутчика Говардов, и нужно будет устроить ему допрос, отдам его тебе.
— Так что со мной могло случиться?
— Тебя могли похитить! — рявкнул Роган и вернулся в комнату.
— Зачем я им понадобилась? — прошептала Лиана.
Роган сердито натягивал штаны.
— Говарды всегда хотели отобрать то, что принадлежит Перегринам: наши земли, наши замки, наших женщин.
— Давай сделаем им подарок — отдадим им твоих Дней недели.
Рогану ее шутка не показалась забавной. Тогда Лиана подошла к нему и обняла за шею.
— Так ты бесился в то утро из-за того, что Говарды хотели меня похитить? Это значит, что ты меня любишь?
— У меня нет времени на любовь. Одевайся. Сюда может войти Сиверн.
Лиана дала простыне соскользнуть на пол и прижалась бюстом к его груди.
— Роган, я тоже тебя люблю.
— Ничего себе! Ты не разговаривала со мной несколько недель. Превратила жизнь обитателей замка в ад. Крысы завелись даже в комнате Зарида. Я так отощал от плохой еды, что меня не узнает собственный конь. Нет, мне жилось гораздо лучше, когда ты не говорила, что любишь меня.
Но его объятия противоречили смыслу сказанного.
— Сиверн меня кое-чему научил, — сказала Лиана. — Клянусь, что никогда больше не оставлю тебя в одиночестве. Если ты меня обидишь, а это наверняка случится еще не раз, обещаю объяснять тебе, чем именно ты сделал мне больно. Но никогда больше я не буду от тебя замыкаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34