— Она привыкла, что все пляшут под ее дудку.
Эти язвительные слова были произнесены, однако, с неподдельной любовью. Супружеская пара смотрелась довольно странно: Бодуэн был высок, строен, необычайно красив и постоянно сердит. Габи — маленькая, полненькая, хорошенькая, но отнюдь не красавица. Зато на лице у нее все время сияла улыбка.
Лиана взяла протянутую руку и последовала за женщиной к ручью. Обычно простолюдинки испытывали ужас перед благородными дамами, но на землях Перегринов все было не так, как везде.
— Сядь-ка сюда и будь умницей, — сказала Габи своей дочке, спуская ту на землю. Потом взглянула на Лиану. — Я слышала, что произошло утром. Братьям нельзя драться между собой. Я всегда говорила Бодуэну, что его благородные родственники в замке когда-нибудь обратят на него внимание. И оказалась права. Бодуэн — очень хороший, вы будете им довольны. Вы только посмотрите на них — просто две капли воды.
Лиана посмотрела на мужчин, молча стоявших рядом. Между ними в такой же позе застыл мальчик.
— Наклонитесь, я помою вам голову, — приказала Габи.
Лиана повиновалась.
— Ваш такой же молчаливый, как мой? — спросила Габи.
Лиана никак не могла решить, как себя вести с этой женщиной. Поразительно, до чего одежда влияет на поведение. Если бы Лиана была одета в какое-нибудь голубое шелковое платье, Габи наверняка склонилась бы перед ней в низком поклоне. Но грубая крестьянская одежда все изменила, сделала их как бы равными.
— Если посадить его на день, он, может, и скажет несколько слов, но не больше, — в конце концов ответила Лиана.
— А вы не сдавайтесь. Если вы не будете его теребить, он замкнется в себе. И смешите его побольше. Попробуйте его щекотать.
— Щекотать?
По лицу Лианы стекала черная вода.
— Вот именно. Под ребрами. Очень помогает. Но порода у наших мужей хорошая. Если они кого-то полюбят, то не разлюбят уже никогда. Не то что другие мужчины: сегодня он любит тебя, завтра другую, послезавтра третью… Ну вот, ваши волосы снова стали светлыми.
Лиана выпрямилась, откинула волосы назад.
— Теперь мне нельзя возвращаться на праздник, меня обязательно кто-нибудь узнает.
— Вам и не следует туда возвращаться, — серьезно сказала Габи. — Уже все говорят о таинственном незнакомце, победившем Бодуэна. Нет, возвращаться вам нельзя. — Ее лицо просветлело. — Но я принесла с собой провизию, и мы можем посидеть здесь. Тут так красиво.
Габи не сказала Лиане, что потратила все свои сбережения на этот пир. Надо сказать, что под беззаботной внешностью Габи скрывалась женщина умная и честолюбивая, но честолюбие ее было направлено не на себя. Габи хотела, чтобы мужчина, которого она любила больше жизни, добился успехов.
Впервые она увидела красивого, надменного Бодуэна, когда ей было двенадцать лет. Тогда же она решила, что он должен достаться ей во что бы то ни стало. Отец хотел выдать девушку за какого-нибудь достойного жениха, а не за бастарда, лишенного прав и состояния. Но Габи была так настырна, так одолевала отца мольбами, что в конце концов тот отправился к отчиму Бодуэна.
Красавец согласился жениться на Габи из-за ее приданого. Первые несколько лет были для нее очень тяжелыми Муж без конца бегал за другими женщинами, но любовь Габи оказалась сильнее его похоти. Постепенно он стал замечать ее, научился ценить любовь и уют. А когда родились дети, они стали еще одним источником радости.
За шесть лет брака Бодуэн превратился из кобеля, прыгавшей по чужим постелям, в удачливого торговца, очень привязанного к своей семье.
Утром, увидев лорда Рогана в толпе, он сразу узнал своего сводного брата. Впервые за последние годы в душе Бодуэна воскресла старая обида. После поединка он нашел Габи, и она с огромным трудом вытянула из него рассказ о том, что случилось в лесу. Бодуэну было стыдно, что он напал на человека сзади. Он сказал жене, что принял предложение лорда Перегрина, но лучше им немедленно собраться и навсегда покинуть эти места, ибо у него нет сил вновь смотреть Рогану в глаза.
Габи мысленно возблагодарила Господа за то, что он внял ее мольбам, а потом принялась обрабатывать мужа. Она прибегла ко всем хитростям, чтобы сломить его оборону. Когда крепость пала, Габи решила, что теперь нужно обработать лорда и его мягкую, покладистую жену. Другого такого случая не будет — ведь сегодня лорд и леди облачены в крестьянскую одежду.
Завтра они наденут шелка, и тогда подойти к ним не удастся.
Габи вынула из укромного места все свои сбережения, купила говядину, свинину, цыплят, хлеб, апельсины, сыр, финики, смоквы, пиво, сложила все это в корзинку и отправилась на поиски знатных родственников своего Бодуэна. Она старалась не думать о репутации Рогана, столь красноречиво изображенной в спектакле. Кроме того, Габи надеялась, что лорд Роган не догадывается, кто исполнял роль лорда Стервятника. Она твердо решила, что будет держаться на равных и стараться развеселить лорда и леди.
Лиане не пришлось особенно думать, как разговаривать с Габи, — та не нуждалась в собеседниках. Поначалу Лиана вела себя очень сдержанно. Ей не понравилась фривольность простолюдинки, к тому же жалко тратить на болтовню драгоценные минуты, которые можно провести наедине с Роганом.
Но вскоре Лиана оттаяла. Оказывается, слушать чью-то болтовню необыкновенно приятно. Из Рогана каждое слово нужно вытягивать клещами, гостей в замке Морей не бывало, со служанками особенно не поболтаешь, а Леди по большей части отсиживалась за запертой дверью.
Кроме того, Лиане понравилось то, как Габи относится к своему мужу. Она смотрела на него взглядом собственницы — и жены, и матери, и вампира, вознамерившегося высосать из своей жертвы всю кровь. «Наверно, я смотрю на Рогана точно также».
Мужчины бросали друг на друга настороженные взгляды, не зная, как себя вести. Тогда Габи предложила Бодуэну взять урок боя на шестах у своего победителя.
Женщины сидели на траве, закусывали хлебом и сыром, а мужчины вели тренировочный бой. Роган был хорошим учителем, хоть и излишне суровым. Три раза он сбрасывал Бодуэна в холодную воду, но и тот не напрасно был сыном своего отца. На четвертый раз, когда Роган вознамерился повторить бросок, Бодуэн увернулся, и лорд Перегрин сам полетел в ручей.
Лиана тут же вскочила на ноги и бросилась к мужу. Он сидел в воде с таким обескураженным видом, что она не выдержала и захохотала. Ей вторила Габи. Даже Бодуэн улыбнулся. Роган подумал немного и тоже раздвинул губы в улыбке.
Лиана протянула руку, чтобы помочь мужу подняться, но он, все еще улыбаясь, утянул ее за собой в воду.
— Это не честно! — закричала она. — Я ведь уже почти высохла.
Роган встал, взял ее на руки и отнес на солнечную поляну. Он снял с себя рубаху, прижал к себе дрожащую от холода жену. Лиана подумала, что никогда не была еще так счастлива.
— А что у нас из еды? — спросил Роган. — Я подыхаю с голоду.
Габи разложила свои сокровища, и все шестеро — четверо взрослых и двое детей — накинулись на угощение. Габи стрекотала не умолкая, рассказывала всякие забавные истории о деревенской жизни. Всякие упоминания о несправедливом и жестоком господстве Перегринов она тактично обходила стороной.
Лиана почувствовала, что напряжение Рогана спадает. Он задал Бодуэну несколько вопросов о торговле шерстью, даже спросил его мнение — как увеличить производство шерсти в замке.
Маленькая Сара едва научилась ходить. Она взяла финик и, покачиваясь на пухлых ножках, подобралась к Рогану, остановилась перед ним и стала его разглядывать. Перегрин не привык обращать внимание на детей, однако отметил, что малышка прехорошенькая. Она рассматривала его пытливыми темными глазками.
Подумав, девочка протянула ему финик, а когда Роган принял дар, решила, что дополнительного приглашения не требуется, уселась ему на колени и прижалась к широкой груди лорда.
Роган в ужасе посмотрел на кудрявую головку.
— Первый раз идет сама в руки к незнакомому мужчине, — сказала Габи. — Ну и Сара.
— Забери ее, — прошептал Роган жене. — Сними ее с меня.
Но Лиана притворилась глухой.
— Сара, угости дядю Рогана инжиром. Девочка деловито взяла инжир и стала запихивать его Рогану в рот. Когда тот попытайся уклониться, малышка протестующе запищала. Тогда с весьма недовольным видом Роган разжал губы и позволил запихнуть себе в рот ягоду.
Лиана вовсю болтала с Габи, делая вид, что не обращает на Рогана и девочку внимания, однако не забывала снабжать ребенка финиками и смоквами. Когда малышке надоело кормить дядю, она устроилась на нем поудобнее и уснула.
Лиана и не заметила, как солнце стало клониться к закату. Пора возвращаться домой. Ей не хотелось, чтобы чудесный день кончался, не хотелось возвращаться в мрачный замок, где муж, скорее всего, вновь будет ее игнорировать. Она взяла Рогана под руку, положила голову ему на плечо. Долгое время они сидели так молча, глядя на спящего ребенка.
— Это был лучший день в моей жизни, — прошептала Лиана. — Хоть бы он никогда не кончался.
Роган обхватил ее и прижал. Конечно, день был потрачен впустую, такое не должно повторяться. Но надо признать, что прошел он… неплохо.
Когда Сара проснулась и захныкала, все поняли, что пора возвращаться по домам.
— Вы завтра придете? — спросила Лиана Габи и увидела, что у той на глазах выступают слезы благодарности.
Лиана уже решила, что сделает Габи домоправительницей, — пусть командует служанками и следит за чистотой в доме. Тогда у Лианы останется больше времени для мужа.
Несколько минут спустя в густеющих сумерках Роган и Лиана медленно шагали в сторону замка, держась за руки.
— Как не хочется возвращаться, — вздохнула Лиана. — Лучше бы мы жили, как Габи и Бодуэн, — в простой хижине…
Роган фыркнул.
— То-то они так охотно отказались от своей «простой хижины». На сегодняшнее угощение они потратили свой годовой доход.
— Полугодовой, — поправила его Лиана, отлично разбиравшаяся в ценах. — Но они так любят друг друга, — мечтательно продолжила она. — Ты видел, как Габи смотрит на мужа? Наверное, и я смотрю на тебя так же.
Роган вглядывался в очертания замка Морей и думал совсем о другом. Ему не понравилось, что они с такой легкостью выбрались за ворота утром. «А что, если Говарды переоденутся какими-нибудь торговцами или крестьянами? Надо усилить меры безопасности».
— Ты слышал, что я сказала? — спросила Лиана.
«Можно, допустим, завести какой-то специальный отличительный знак и выдавать крестьянам, имеющим доступ в замок. Но, с другой стороны, значок можно выкрасть…"
— Роган! — Лиана остановилась и, вцепившись мужу в руку, заставила его тоже остановиться.
— Что?
— Ты меня слышал?
— Каждое слово, — пробормотал он. «Нет, значок не годится. А что если…"
— И что я говорила?
Роган непонимающе уставился на нее.
— О чем?
Лиана поджала губы.
— Я сказала, что люблю тебя!
"Лучше всего пароль, меняющийся каждый день. А еще безопаснее разрешить доступ в замок только нескольким доверенным крестьянам, чтобы не было никаких новых лиц».
К удивлению Рогана, жена вырвала из его руки свою и быстро направилась вперед с весьма недовольным и сердитым видом.
— Что еще стряслось? — буркнул Роган. Целый день он выполнял все ее желания, а она чем-то все равно недовольна.
Догнав ее, он спросил:
— Что-то не так?
— Ах, спасибо, вы изволили обратить на меня внимание, — высокомерно ответила Лиана. — Надеюсь, я не слишком отвлекла вас словами о том, что люблю вас?
— Нет, не слишком, — честно признался Роган. — Я думал о другом.
— Ничего, пусть мои душевные излияния тебя не беспокоят, — ядовито сказала Лиана. — Не сомневаюсь, что ты слышал признания в любви от ста женщин. Все твои Дни недели, а перед этим был ведь еще и месячный календарь. Да и Жанна Говард наверняка клялась тебе в любви каждый день.
Роган начал улавливать в ее словах пусть не логичный, но смысл. Речь шла об обычных женских глупостях, ничего серьезного.
— Жанна не носила фамилию Говард, когда была моей женой, — объяснил он.
— Понятно. Но ты не отрицаешь, что она клялась тебе в любви. Наверно, ты столько раз слышал подобные клятвы, что мои слова ничего для тебя не значат.
Роган призадумался.
— Не помню, чтобы какая-нибудь женщина признавалась мне в любви.
— Правда? — Лиана вновь взяла его под руку, на несколько минут воцарилось молчание. — А ты меня любишь? — тихо спросила она.
— Иногда, — сжал Роган ее руку. — И сегодня ночью тоже собираюсь.
— Я имею в виду не такую любовь. Я имею в виду чувство. Ты ведь любил свою мать?
— Она умерла, когда я родился. Лиана нахмурилась.
— Ну, мать Сиверна.
— Она тоже умерла, когда родился он. Мне было два года, и я ее не помню.
— А мать Зарида? — еще тише спросила Лиана.
— По-моему, она не вызывала у меня никаких чувств. Она всех нас боялась и без конца плакала.
— И никто ее не утешал?
— Роулэнд говорил, чтобы она заткнулась и не мешала нам спать.
Лиана подумала об этой несчастной женщине, оказавшейся в грязном замке среди мужчин, которых беспокоило только одно — чтобы своими рыданиями она не мешала им спать. А потом бедняжка умерла от голода во время осады замка Беван. Ну хорошо, пусть Роган не испытывал любви ни к одной женщине, но братьев-то своих он любит!
— А когда умер твой старший брат?
— Роулэнд не умер. Его убили Говарды.
— Ну хорошо, — нетерпеливо кивнула Лиана. — Пусть убили. Прикончили. Предательски зарезали безо всяких на то причин. Тебе не хватало его, когда он погиб?
Роган задумался. В его памяти воскрес властный, могучий старший брат, — Мне не хватает его каждый день, — в конце концов ответил он.
Лиана спросила совсем тихо:
— А если умру я, ты будешь по мне скучать? Вдруг заболею чумой или еще чем-нибудь и умру?
Роган посмотрел на нее сверху вниз. Если она умрет, его жизнь вернется в прежнее русло. Одежда будет кишеть вшами, хлеб на зубах хрустеть песком, вернутся Дни недели. Эта женщина не будет вертеться у него под ногами, ругать его, издеваться, позорить перед людьми, тратить попусту его время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34