Однако прошло несколько недель, и стало ясно, что Иоланта ошибалась. Она и ее свита с изумлением наблюдали, как преображается замок. Дамы и служанки потому и не спускались вниз, что боялись испачкаться. Потом прислужницы взахлеб стали описывать невероятные подвиги леди Огонь. Особенно Иоланте понравилась история о том, как Лиана подожгла постель, где валялся Роган с одной из своих шлюх.
— Давно надо было это сделать, — прокомментировала Иоланта рассказ.
Сейчас она внимательно посмотрела на Сиверна и спросила:
— Значит, он ее любит?
— Не знаю. Думаю, она его околдовала. Она высосала из него все силы. Представляешь, сегодня мне удалось сбить его с ног!
— Может быть, просто дело в том, что ты был зол, а он нет?
— До того как появилась эта баба, Роган всегда был зол. А теперь он… он улыбается!
Ио и сама улыбнулась. Она старалась держаться в стороне от конфликта между Перегринами и Говардами. Ей был нужен только Сиверн. Конечно, она не говорила ему о своей любви. Ей давно стало ясно, что при одном лишь упоминании о любви, Сиверн немедленно испарится. И, оказывается, предчувствие ее не обманывало — Сиверн сходил с ума от одной мысли, что его брат может любить собственную жену. Как же, интересно, Лиане удалось обратить на себя внимание Рогана? Дело не в красоте. Множество знаменитых красавиц пытались завлечь Рогана, но он даже не смотрел в их сторону. К тому же, если верить служанкам, леди Лиана хороша собой, но отнюдь не богиня красоты. Значит, ключ к любви — не красота. Иначе Сиверн сгорал бы от страсти к Иоланте.
Ио смотрела на своего возлюбленного, на его красивое лицо, побагровевшее от гнева, и думала, что ради его любви охотно продала бы душу самому дьяволу. Да, он делил с ней ложе, проводил с ней все свободное время, даже иногда спрашивал совета, но она не обманывалась: любовь тут ни при чем. Поэтому Иоланта платила Сиверну той же монетой и не подавала виду, что хотела бы получать нечто большее.
— Какая она, леди Лиана? — спросила Ио.
— Настырная, — буркнул Сиверн. — Вечно сует нос в чужие дела. Она непременно хочет заправлять всеми делами — командовать рыцарями, крестьянами, Роганом. И потом — она очень примитивна. Думает, если устроить хорошую чистку, проблемы разрешатся сами собой. Ей, наверное, кажется, что если посадить нас с Говардами в общую лохань, то мы сразу помиримся.
— А какова она собой?
— Обычная. Не красавица. Не могу понять, что Роган в ней нашел.
Иоланта тоже не могла этого понять, но очень хотела выяснить.
— Завтра вечером я буду ужинать с вами в Рыцарском зале, — объявила она.
Сиверн очень удивился. Он знал, что Ио терпеть не может Рогана, да и сам замок тоже.
— Ладно, — наконец вымолвил он. — Может быть, ты научишь ее, как должна вести себя женщина. Пригласи ее к себе. Пусть она держится подальше от судебных заседаний и крестьян. А главное — подальше от моего брата. Скажи ей, пусть занимается женскими делами. Пусть не ломает нам жизнь.
Иоланта подумала: а может быть, это Лиана научит меня, как должна вести себя женщина. Но своей мыслью с Сиверном не поделилась.
Лиана в тысячный раз выглянула из окна. Вчера, когда Роган вернулся с учений, его настроение было испорчено. После праздника он был таким внимательным, таким нежным, а вечером снова дулся и рычал. Потом заперся в Угрюмой комнате и не пустил жену внутрь.
Поздно ночью он появился у нее в спальне и лег рядом. Лиана приникла к нему сонным телом. Сначала ей показалось, что муж оттолкнет ее, но Роган вцепился в нее и, не произнося ни слова, стал яростно заниматься любовью. Лиана даже захотела пожаловаться на его грубость, но инстинкт подсказал ей, что лучше стерпеть, — она сейчас очень нужна мужу.
Потом он крепко обнял ее и затих.
— Скажи мне, что произошло, — прошептала Лиана.
Кажется, Роган собирался заговорить с ней, но передумал, отвернулся и уснул. Утром он встал рано и молча ушел.
И вот она ждала, когда он вернется с учений к ужину. Обедала Лиана в одиночестве — лишь со своими прислужницами и Заридом. Роган предпочел отобедать со своими рыцарями.
Перед ужином Лиана тщательно принарядилась. Всегда чувствуешь себя уверенней, когда хорошо выглядишь.
Она вошла в Рыцарский зал и сразу почувствовала неладное. Зарид, Сиверн и Роган ели молча, не разговаривая друг с другом. Лиана уже догадалась, что гнев Рогана каким-то образом связан с Сиверном, но не могла понять, в чем дело. «Надо будет спросить Зарида», — подумала она. Но лучше всего, если об этом расскажет сам Роган.
Она села слева от мужа и приступила к трапезе. Хотелось как-то нарушить тишину.
— Бодуэн появился? — спросила она.
От этого простого вопроса напряжение в зале еще усилилось. Старшие братья ничего не ответили, и Лиана взглянула на Зарида.
— Он неплохо дерется, — сказал подросток. — Сказывается отцовская порода.
— Он нам не брат, — отрезал Сиверн. Глаза Зарида вспыхнули.
— Он мне такой же брат, как и ты.
— Я научу тебя отличать Перегрина от ублюдка! — зарычал Сиверн.
Тут все трое братьев вскочили на ноги: Сиверн вцепился в горло Зариду, Роган вцепился в горло Сиверну.
Эта бурная сцена была прервана появлением нового действующего лица. Лиана взглянула поверх рук Сиверна, вцепившихся в горло Зарида, и изумленно разинула рот: в дверях стояла женщина невероятной красоты. Она была поистине совершенна, подобной красавицы Лиана в жизни не видывала. Одетая в золотое платье, женщина вся переливалась светом, как солнечный луч, рассекающий кромешную тьму.
— Вижу, что у нас ничего не изменилось, — сказало чудесное видение. Голос у него был холодный и повелительный, и братья Перегрины сразу угомонились.
Женщина вошла в зал грациозной походкой — за ней тянулся длинный шлейф платья, отороченного мехом.
— Сиверн, — укоризненно произнесла женщина, глядя на Перегрина-среднего, как мать на непослушного ребенка.
Сиверн сразу же расцепил пальцы и принял виноватый вид. Потом бросился отодвигать кресло. Усевшись, дама посмотрела на трех братьев и с царственным видом произнесла:
— Можете садиться.
Лиана смотрела на нее во все глаза. Вот как должна выглядеть настоящая женщина: красивая, нарядная, грациозная, а главное — заставляющая мужчин плясать под свою дудку.
— Ио, какая честь для нас, — сказал Роган. — Но почему?..
В его голосе звучала явная неприязнь. Лиана увидела на губах мужа недобрую усмешку — это ее не порадовало.
— Я пришла познакомиться с вашей супругой, — ответила женщина.
Лиана чуть не подпрыгнула от удивления и глубоко вздохнула. Ну, если Роган снова забудет ее имя, она просто рухнет на пол и скончается тут же, на месте. — Это Леана, а это Иоланта, — буркнул Роган и продолжил ужинать.
"Почти правильно», — подумала Лиана. Может быть, приказать кузнецу выжечь ее имя где-нибудь на видном месте — например, на запястье Рогана, чтобы тот мог время от времени поглядывать на тавро и вспоминать, как зовут его жену?
— Здравствуйте, — пролепетала Лиана. «Что бы такое сказать этой красавице?» — Скажите, вы покупали эту ткань в Лондоне?
— Она из Франции. Мой муж — француз.
— Понятно, — неуверенно улыбнулась Лиана. Ужин был окончательно испорчен. Роган молчал, Сиверн не раскрывал рта, а Зарид, судя по всему, оробел еще больше Лианы. Одна лишь Иоланта чувствовала себя в своей тарелке. Позади ее кресла стояли три прислужницы, подавая ей еду на золотых тарелках. Иоланта ничего не говорила, но с любопытством разглядывала присутствующих, особенно Лиану. Последняя так разнервничалась, что не могла доесть суп.
В конце концов Иоланта встала и удалилась. Лиана вздохнула с облегчением.
— Она очень красива, — сказала она Сиверну. Сиверн, сидевший уткнувшись носом в тарелку, пробурчал что-то неразборчивое.
— А ее муж не возражает против того, что она живет здесь, с вами?
Сиверн бросил на невестку испепеляющий взгляд.
— Ты можешь совать нос куда угодно, но только не в мою жизнь. Ио — это мое дело.
Лиана была неприятно поражена такой враждебностью. Она взглянула на Рогана, ожидая, что тот поставит брата на место, но муж, казалось, ничего не слышал.
— Я не хотела вас оскорбить, — сказала Лиана. — И я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. Я просто подумала…
— Не собиралась вмешиваться! — скривился Сиверн. — Да ты только это и делаешь все время. Ты все изменила: замок, двор, рыцарей, крестьян, моего брата. Вот что я тебе скажу, женщина: держись от меня подальше. И от Иоланты тоже. Я не хочу, чтобы ты ее испортила.
Лиана откинулась на спинку кресла, пораженная этой неожиданной атакой. Вновь взглянула на Рогана — почему он ее не защищает? Муж смотрел на нее с любопытством, и Лиана поняла, что ей устраивают очередной экзамен. Выйдя замуж, она стала носить имя Перегрин, но еще не доказала, что стала подлинным Перегрином.
— Ну что ж, — спокойно сказала она, обращаясь к Сиверну. — Пусть все у тебя остается так же, как до моего появления.
Она встала, подошла к камину, зачерпнула миской остывшего пепла, потом неспеша вернулась к столу. На глазах у всех она высыпала пепел на одежду и в тарелку Сиверна.
— Ну вот, теперь ты и твоя еда такие же грязные, как раньше. А уж я позабочусь о том, чтобы твоя жизнь вернулась в прежнее русло.
Осыпанный с головы до ног пеплом, Сиверн в бешенстве вскочил и замахнулся на Лиану. Она побледнела и сделала шаг назад.
Ударить ее Сиверн не успел — Роган, казалось, увлеченный курком говядины, быстро двинул ногой, и брат полетел на пол.
Приподнявшись, Сиверн прорычал:
— Сделай что-нибудь с этой женщиной, а не то… Роган вытер рукавом губы.
— По-моему, она вполне может позаботиться о себе сама.
Лиана испытала прилив гордости. Она выдержала экзамен!
— Но я бы не хотел, чтобы впредь ты поднимал на нее руку, — продолжил Роган.
Сиверн встал, стряхнул пепел со своей одежды, еще недавно такой чистой (Лиана следила за тем, чтобы служанки стирали и чистили его одежду). Перегрин-средний свирепо поглядел на Лиану и бросил:
— Держись подальше от Ио. — После чего вышел из зала.
Лиана торжествовала. У семейства Перегринов свои правила поведения, свои манеры, и она, кажется, начала их понимать. Но еще важнее то, что Роган взял ее под свою защиту. Он пропустил мимо ушей все оскорбительные слова, но когда брат попытался поднять на нее руку, сразу же заступился.
Сияя улыбкой, Лиана села на место.
— Хочешь еще горошку, Зарид? — спросила она.
— Надеюсь, чистого? — с деланным испугом спросил Зарид. — Я-то ведь люблю чистую еду. И мне нравится, когда моя одежда, моя комната, крестьяне, рыцари и мой средний брат тоже чистые.
Лиана рассмеялась, взглянула на мужа и увидела, что повелитель ее души подмигнул ей.
Ночью Роган нежно обнимал ее, целовал и был необычайно ласков. Судя по всему, горькие мысли его оставили.
А когда все было кончено, он не отвернулся, как обычно, а положил Лиане голову на плечо и уснул, дыша ровно и глубоко.
— Иоланта — это не Леди, — успела сообщить ему сонным голосом Лиана.
— Какая леди? — прошептал Роган.
— Та, которая живет над солярием. Она рассказала мне про Жанну Говард. Если она не Иоланта, то кто?
— До твоего появления над солярием никто не жил.
— Но…
— Перестань болтать и спи, а то я отдам тебя Сиверну.
— Правда? — оживилась Лиана. — Он такой хорошенький. Может быть…
— Я передам Иоланте твои слова.
— Все-все, сплю, — быстро сказала Лиана. Лучше уж иметь дело с Сиверном, чем с Иолантой.
Перед тем как погрузиться в сон, она мысленно спросила: кто же такая Леди?
Глава 14
На следующее утро в замок пришла Габи со своими детьми. Наконец-то у Лианы появилась собеседница. Габи сразу рассказала госпоже о споре, который возник у Рогана и Сиверна из-за Бодуэна.
— И мой муж защитил меня? — тихо спросила Лиана.
— Да, миледи. Он велел лорду Сиверну заткнуться. Лорд Сиверн изо всех сил старался запугать моего Бодуэна и заставить его вернуться в деревню. Но Бодуэн не из таких.
— Это уж точно, — вздохнула Лиана. — Перегрины все одинаковы — не отступают и никогда не раскаиваются.
— Не совсем так, миледи. Лорд Роган очень изменился за последнее время. Вчера, когда вы шли по мостику, он перестал орать на рыцарей и долго смотрел вам вслед.
— Правда? — обрадовалась Лиана. — И он действительно защищает меня перед братом?
— Да, миледи.
Лиана приставала к Габи все с новыми и новыми расспросами. Иногда ей казалось, что она по-прежнему ничего не значит для Рогана, что он даже не помнит толком ее имени. Но ничего, теперь он наконец его выучил: утром, обнимая и целуя жену, он прошептал это имя ей на ухо.
Через три недели после появления Бодуэна и Габи, Роган и Сиверн все еще были в ссоре и почти не разговаривали. Лиана пыталась вызвать Рогана на беседу о брате, но ничего не получалось. Зато по ночам в постели муж осыпал ее ласками. Иногда Лиане казалось, что Роган пытается наверстать всю ту нежность, которой не видел в детстве.
Вечерами после ужина он иногда приходил к ней в солярий, садился в мягкое кресло и слушал, как кто-нибудь из служанок играет на лютне и поет. Лиана научила мужа играть в шахматы, и, когда он понял, что это игра стратегическая, почти как война, дело пошло на лад. Зарид тоже присоединился к их компании, и Лиане было приятно смотреть, как юноша сидит на полу и держит в руках клубок шерсти, перематываемой кем-нибудь из женщин.
Как-то вечером Роган сидел у окна, Зарид пристроился на полу у его ног, и Лиана увидела, как Роган гладит младшего брата по голове. Подросток взглянул на Рогана с такой любовью, с таким обожанием и доверием, что Лиана растрогалась.
С каждым днем ее любовь к мужу делалась все сильнее. Она с самого начала угадала, что в этом человеке есть очень многое, чего не видят остальные.
Но внутреннего Рогана, человека мягкого и нежного, разглядеть было не просто. Временами супруги ссорились так яростно, что крыша замка чуть не падала им на головы. Роган по-прежнему был уверен, что Лиана хороша лишь для постели и домашнего хозяйства. Сколько она не доказывала ему, что у нее есть и другие достоинства, он упрямо отказывался их замечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34