шкаф для раковины в ванной
— Если бы не верил, то лучше бы и не появлялся на свет.— Вера в вечную жизнь — уже начало вечной жизни.— Значит, дух продолжает жить после смерти?— Абсолютно точно.— А есть очищающий огонь?— Да.— А духи?— Нет.— О, если б в это можно было поверить! Есть души, которые не могут найти покоя и возвращаются в виде духов. Я точно знаю, поэтому я так несчастлив и поэтому мы так страдаем с женой. Нам кажется, что мы можем ее вызвать к нам.— Ее? Кого ты имеешь в виду?— Ту, у чьей могилы ты стоял. Мою дочь.— Ты хочешь сказать, что она появляется в виде духа?— Да.— Несчастный! Кто тот негодный, кто заставил тебя поверить в это?— Я знаю точно.— Ты что, видел ее?— Я — нет. Другие — да.— Не верь им!— Но я слышал ее.— Ты сумасшедший. В каком же образе она предстает?— В образе летучей мыши, — тихо ответил он, приблизив рот к моему уху. — Об этом нельзя говорить даже тихо, иначе нам грозит смерть. Поскольку я узнал, что ты великий ученый, то подумал, что ты можешь посоветовать мне средство, чтобы она обрела вечный покой.— Ни один ученый не даст тебе такого средства. Ты только поверь, что не бывает духов, и сразу освободишься от своего заблуждения.— Не могу, не могу! Я слышу ее, слышу в час ее смерти.— Когда это?— За два часа до полуночи. Она появляется из воздуха и стучится в наши стены.— Как летучая мышь?— Не знаю, я только слышал ее, но не видел, а другие видели в образе летучей мыши.Тут мне пришла в голову одна мысль. Я спросил:— А не думаешь ли ты, что она вампир?— Да, это так.— Бог мой, это страшнее, чем я думал.— В самом деле?— Да.— Я умираю от тоски.— Вот и хорошо, вот и умирай от нее, а точнее, от собственного невежества. Понял?Это было жестоко, но не каждое лекарство сладко. Он сидел и плакал. Суеверия в тех провинциях так глубоко проникли в жизнь людей, что подчас необходимы сильнодействующие средства, чтобы с ними бороться. К тому же мне оставалось пробыть здесь всего несколько часов, и времени для особых разговоров не было.— Господин, я ждал от тебя помощи, — обиделся тот, — а получил насмешку.— Я вовсе не насмехаюсь над тобой, меня удручает твоя вера в эти предрассудки. Сходи к своему попу и спроси у него, какой это грех — считать собственную дочь вампиром.— О, я уже был у него.— И что он тебе ответил?— То же самое, что он сказал Властану, который тоже у него был.— А кто это — Властан?— Раньше был лучший друг, а теперь злейший враг. Его сын был возлюбленным моей дочери. А теперь она восстала из могилы и сосет кровь из его тела, он угасает и вот-вот умрет.— Хм! Ну и что поп сказал ему?— Он тоже подтвердил, что моя дочь — вампир.— Невероятно.— Она умерла без отпущения грехов. Говорят, что с вампирами точно так и происходит. Священник живет далеко и не мог прийти, а в Текирлыке я не мог захоронить тело из-за оспы.— А что, твоя дочь умерла от этой болезни?— Да, в то время здесь было много таких больных. Моей дочери нездоровилось, ее мучили головные боли, и она ничего не ела. Она пошла к Властану, жена которого уже переболела оспой, чтобы та уже ухаживала, но скоро снова вернулась домой. У нее поднялась температура, наверное, там что-то произошло, но она была так обескуражена, так испугана… Я так и не узнал причины. Она только твердила в бреду, что ее жених, сын Властана, тоже умрет. Потом нарывы вскрылись, и она угасла, но перед смертью подтвердила, что он должен умереть. Поэтому она вампир и притянет его к себе, если средство священника не поможет.— Какое еще средство?— Нужно вскрыть могилу, взять заостренный кол, смочить его кончик жиром заколотой за восемь дней до Рождества свиньи и проткнуть ей сердце.— Ужас, ужас! И ты веришь, что это поможет?— Да, но я никому не позволю сделать это. Пусть придет священник и следит за больным. Тогда ее дух не прилетит за ним. Если делать так двенадцать ночей, она больше не появится. Если ее заколоть в могиле, она заключит союз с дьяволом.— А кто такой этот Властан?— Он обжигает кирпичи так же, как и я. Мы оба из одной области Дренова и приехали сюда вместе на глиняный карьер. Он был человеком обеспеченным, я же беден, но он согласился отдать своего сына за мою дочь. Ничего из этого не вышло.— А далеко он отсюда живет?— В четверти часа ходьбы вверх по ручью.— Завтра рано утром я навещу его и скажу ему, что я обо всем этом думаю. Вы все глупы, и священник тоже глуп. Даже более глуп, чем вы. Но скажи: твоя дочь в определенное время прилетает и стучится в стену?— Это происходит регулярно.— А ты не выходил посмотреть?— Нет, конечно. Как можно? Взгляд вампира отнимает жизнь.— Вот если бы она прилетела сегодня!— Сегодня среда, а по средам она чаще всего и прилетает.— Вот и отлично. Я спрошу у нее, почему она не дает тебе спать.— Господин, это плохо кончится, этого нельзя делать.— Можно. Давай закончим наш разговор. Меня уже зовут мои спутники. Все уже поели.— Ты им ничего не расскажешь?— Только маленькому хаджи. Он поможет мне излечить вас от вампира.— Господин, прошу тебя, не делай глупостей! Ты рискуешь жизнью.— Никаких глупостей. Много лет назад я загадал желание увидеть духа и буду очень рад, если сегодня оно исполнится.— Я вижу, ты ничего не боишься, и догадываюсь о причине твоей смелости. Может, ты будешь так любезен и покажешь мне то волшебство, которым владеешь?— Охотно. Вот оно.И я показал ему сжатые в кулак пальцы.— Разожми руку, я посмотрю.— Смотри так. В руке ничего нет. Кулак — это мой талисман.Мы прервали наш разговор, ибо к нам подошли другие. Мы еще немного побеседовали возле дома, я передал обрадованному керпичи Керпичи (керпиччи) — кирпичный мастер, кирпичник (тур.).
немного табаку, а потом мы пожелали ему и его жене доброй ночи. Оба были немного удивлены, когда узнали, что мы хотим разместиться на ночлег возле могилы. Они было запротестовали, но быстро сдались. Там, где спит вечным сном ребенок, живой может без забот провести ночь.Оско с Омаром поднялись на пригорок, я же с Халефом задержался у навеса возле лошадей.— Сиди, ты хочешь сообщить мне нечто, о чем не должны знать эти двое?— Да. Ты когда-нибудь видел духа, Халеф?— По идее, в пустыне, в горах, на лугах и в лесах должны водиться джинны, но я лично никогда ни одного не видел.— Ты ошибаешься, одного видел.— Где?— В стране курдов. Духа пещеры.— Ты имеешь в виду Мару Дуриме? Добрая женщина, но никак не злой джинн. А на настоящего я бы с удовольствием взглянул.— Мне известен один.— Кто же?— Сам увидишь. Ночью прилетит и стукнет в ставень.— Вай! Думаешь, он сегодня появится?— Очень бы хотелось.— Мне тоже. Давай, спросим, есть ли у него паспорт от великого господина, давай?— Давай. Через полчаса как раз настанет время его появления. А если не появится, мы ничего не теряем, кроме этих нескольких минут.— А где мы его подождем?— Здесь, возле ручья. Мы отлично устроимся на траве. Дом от нас в пяти шагах. Мы подождем, пока он подлетит, а потом схватим его сразу с двух сторон.— Оружие понадобится?— Пожалуй, нет. Что, мы вдвоем не одолеем одного бестелесного духа?— Правильно. Ты мне тоже не нужен. Можешь отправляться спать!С этими словами он притаился за кустом. Я — за другим. Я был твердо уверен, что вампир не придет. Меня больше беспокоило недомогание хаджи, и я спросил его о боли в груди.— Тихо, сиди, — ответил он из-за своего куста. — Тот, кто охотится на джинна, не должен пугать его громкими словами. Но ничего, я тебя обучу.Я последовал этому совету. Малыш был прав. Все должно быть по правилам. Я много читал и слышал преданий о вампирах. Сейчас представлялась реальной возможность увидеть кровопийцу и избавить двух славных людей от вечных мучений. Ведь речь явно шла о чудовищном предрассудке!Наверное, мы прождали около получаса. Я хотел уже уходить, как появилось нечто — совершенно бесшумно и быстро — как раз с той стороны, где я находился. То был темный человеческий силуэт, скользнувший к окну и прислушавшийся там на мгновение. Потом он издал такой же сосущий звук, какой я слышал однажды в венском Вурстельпратер-театре, когда черт искушал Фауста. Раздалось некое подобие свиста, тон колебался: поднимался, падал и снова усиливался. Как будто крепкий ветер обтекает выступающий обломок скалы. Потом трижды постучал в окно и собрался было ретироваться. Но тут Халеф закричал:— Стой, проказник, мы тебя засекли!И он прыгнул к нему, чтобы схватить. Но «дух» оказался для духа весьма материальным, даже проворным и ловким. Он влепил Халефу оплеуху и крикнул:— Eredj a tatarba! Пошел к татарину! (венгр. )
— И помчался прочь.Если бы Халеф сдержался и до срока не вылез, я бы поступил иначе. Человек появился с дальней от меня стороны, так что имел преимущество почти во всю длину дома. И все же я побежал за ним, а попутно обозвал Халефа тупицей. Тот, подстегнутый столь нелестным эпитетом, припустил за мной.Преследуемый оказался отличным бегуном. Тут надо было проявить смекалку. Я уже приблизился к нему настолько, что протянул руку, чтобы схватить его, но тут его и покинула «духовная сущность». Он вдруг рванул вбок, я — за ним. Он перепрыгнул через ручей. Я по-прежнему не отставал. Я достиг противоположного берега почти одновременно с ним и протянул к нему руку, чтобы повалить.— Az istenert! Ради бога! (венгр. )
— донеслось из темноты.В руках у меня остался лишь лоскут, и я едва не потерял равновесие. Дух же скрылся в кустах, куда я за ним уже не последовал.— Поймал? — спросил сзади запыхавшийся Халеф, изготовившийся к прыжку через ручей.— Нет, но тебя я сейчас поймаю и надеру уши. Вчера ты провалил мне операцию на голубятне — вместе с ее полом. Сегодня отличился глупыми преждевременными криками…— Сиди, то был чисто охотничий азарт! Парень побежал из страха!Это было так нелепо, что я рассмеялся.— Конечно, из страха, а не из-за отсутствия веса. Ну а теперь, чтобы попросить паспорт, тебе придется поискать его!— На рассвете мы найдем его по следам.— Ага, как раз когда нам придется уже уезжать.— Но ты за что-то ухватил его!— Какая-то старая тряпка, он обвязался ею.— Ты понял, что он сказал?— Да, по-венгерски. Надо будет спросить кирпичника, знает ли он кого-нибудь, говорящего на этом языке. Погоди, в тряпке что-то есть. Давай-ка взглянем.Там было что-то круглое. Я вынул предмет и попытался рассмотреть его на фоне светлого неба. Но жуткий запах, исходивший от этой вещицы, подсказал мне без всяких разглядываний, что у меня в руках старая, пропитанная никотином трубка.— Что это, сиди?— Курительная трубка.— Аллах-иль-Аллах! Оказывается, духи курят табак!— И не лучших сортов!— Покажи-ка.Он взял, понюхал и воскликнул:— О Аллах, у ее владельца воистину нет носа!И он собрался было отшвырнуть ее в сторону, но я помешал ему.— Что ты делаешь! Она нам понадобится!— Ты что, упаси боже, будешь курить из нее?— Зачем? По ней мы вычислим духа!— Ты прав. Я только что чуть не совершил очередную глупость.— Пошли к кирпичнику.Тот слышал крик Халефа и слова неведомого духа, а также наш топот. От страха хозяин чуть не потерял рассудок. Войдя в дом, мы заметили, что лица у них цвета мела.— Видел вампира, господин? — с тревогой спросил он и поднялся в волнении с лавки.— Да.— Теперь ты умрешь. Тот, кто удостоится его взгляда…— Значит, это случится очень быстро, ибо я не только видел его, а даже ухватил, — перебил я его.— О небо!— Я бы с удовольствием поймал его, но он ускользнул.— По воздуху?— Нет, по дорожке, а потом через ручей и даже произнес при этом несколько слов.— Каких?— Eredj a tatarba, az istenert.— Такое обычный человек не поймет. Это наверняка язык духов.— О нет, это язык мадьяров. Дух был очень испуган. Слова, которые он произнес, свидетельствуют об этом. Тут поблизости есть кто-нибудь родом из Венгрии?— Да.— Кто же?— Слуга Властана.— Ах, как мило. Ты его хорошо знаешь?— Да.— А эти предметы тебе знакомы? — И я показал ему пояс и трубку.— Это вещи слуги, — ответил он. — Особенно эта трубка. Он курит с помощью тростниковой палочки. Когда она пропитывается никотином — а табака у него нет, — он просто откусывает кусочек и жует его. Причем он утверждает, что это очень вкусно. Он мой враг, потому как в свое время положил глаз на мою дочь, а мы указали ему на дверь. Так это он был там на улице?— Точно не знаю, но думаю, что вампир уже не вернется. Завтра утром я тебе его покажу. Я решил отбывать завтра на рассвете, но задержусь на несколько часов, чтобы сходить к Властану.— Что ты задумал, господин? — в ужасе закричал бедняга. — Он ведь вышвырнет тебя за дверь!— Даю тебе слово, что мы с ним расстанемся друзьями, хоть встретил он нас, быть может, не очень-то дружелюбно.— Как же это у тебя получится?— Вот об этом я и должен подумать в тишине.Наши приключения за домом останутся для него загадкой навеки. Все, что я рассказывал ему, не имеет никакого значения. Лучше всего будет представить ему неопровержимые факты.Поэтому, отставив все вопросы, я быстро поднялся с Халефом на лужайку. Оско и Омар уже давно спали, так что обошлось без расспросов.Я был убежден, что этот слуга выдавал себя за вампира в отместку за отказ родителей девушки. Завтра утром я надеялся взять его тепленького и припереть к стенке. Мы оба быстро заснули, но спал я чутко. У меня было такое ощущение, что с нами должно еще что-то произойти. Может быть, мне приснилось, или так было на самом деле, но мне показалось, что с вершины горы, продираясь сквозь кустарник, катится камень. Я сел и прислушался. Действительно, приближались шаги, причем не одного, а нескольких людей.Я быстро разбудил всех троих. Нескольких слов было достаточно, чтобы они оценили обстановку. Мы быстро рассредоточились по кустам. Едва мы там затаились, как на поляне появились люди, столь нелюбезно нарушившие наш сон.Там, под платаном, было, конечно, темнее, чем под чистым звездным небом, но тем не менее я отчетливо различил четырех человек — двое из них несли какие-то инструменты и бросили их на траву рядом с могилой. Двое других вели еще одного, у могилы они остановились и осторожно усадили третьего на землю. Одной из этих двух была женщина.— Ну что, начнем, господин?— Да, пожалуй, но только быстро, полночь близится. Чертова ведьма не должна больше подняться из могилы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
немного табаку, а потом мы пожелали ему и его жене доброй ночи. Оба были немного удивлены, когда узнали, что мы хотим разместиться на ночлег возле могилы. Они было запротестовали, но быстро сдались. Там, где спит вечным сном ребенок, живой может без забот провести ночь.Оско с Омаром поднялись на пригорок, я же с Халефом задержался у навеса возле лошадей.— Сиди, ты хочешь сообщить мне нечто, о чем не должны знать эти двое?— Да. Ты когда-нибудь видел духа, Халеф?— По идее, в пустыне, в горах, на лугах и в лесах должны водиться джинны, но я лично никогда ни одного не видел.— Ты ошибаешься, одного видел.— Где?— В стране курдов. Духа пещеры.— Ты имеешь в виду Мару Дуриме? Добрая женщина, но никак не злой джинн. А на настоящего я бы с удовольствием взглянул.— Мне известен один.— Кто же?— Сам увидишь. Ночью прилетит и стукнет в ставень.— Вай! Думаешь, он сегодня появится?— Очень бы хотелось.— Мне тоже. Давай, спросим, есть ли у него паспорт от великого господина, давай?— Давай. Через полчаса как раз настанет время его появления. А если не появится, мы ничего не теряем, кроме этих нескольких минут.— А где мы его подождем?— Здесь, возле ручья. Мы отлично устроимся на траве. Дом от нас в пяти шагах. Мы подождем, пока он подлетит, а потом схватим его сразу с двух сторон.— Оружие понадобится?— Пожалуй, нет. Что, мы вдвоем не одолеем одного бестелесного духа?— Правильно. Ты мне тоже не нужен. Можешь отправляться спать!С этими словами он притаился за кустом. Я — за другим. Я был твердо уверен, что вампир не придет. Меня больше беспокоило недомогание хаджи, и я спросил его о боли в груди.— Тихо, сиди, — ответил он из-за своего куста. — Тот, кто охотится на джинна, не должен пугать его громкими словами. Но ничего, я тебя обучу.Я последовал этому совету. Малыш был прав. Все должно быть по правилам. Я много читал и слышал преданий о вампирах. Сейчас представлялась реальной возможность увидеть кровопийцу и избавить двух славных людей от вечных мучений. Ведь речь явно шла о чудовищном предрассудке!Наверное, мы прождали около получаса. Я хотел уже уходить, как появилось нечто — совершенно бесшумно и быстро — как раз с той стороны, где я находился. То был темный человеческий силуэт, скользнувший к окну и прислушавшийся там на мгновение. Потом он издал такой же сосущий звук, какой я слышал однажды в венском Вурстельпратер-театре, когда черт искушал Фауста. Раздалось некое подобие свиста, тон колебался: поднимался, падал и снова усиливался. Как будто крепкий ветер обтекает выступающий обломок скалы. Потом трижды постучал в окно и собрался было ретироваться. Но тут Халеф закричал:— Стой, проказник, мы тебя засекли!И он прыгнул к нему, чтобы схватить. Но «дух» оказался для духа весьма материальным, даже проворным и ловким. Он влепил Халефу оплеуху и крикнул:— Eredj a tatarba! Пошел к татарину! (венгр. )
— И помчался прочь.Если бы Халеф сдержался и до срока не вылез, я бы поступил иначе. Человек появился с дальней от меня стороны, так что имел преимущество почти во всю длину дома. И все же я побежал за ним, а попутно обозвал Халефа тупицей. Тот, подстегнутый столь нелестным эпитетом, припустил за мной.Преследуемый оказался отличным бегуном. Тут надо было проявить смекалку. Я уже приблизился к нему настолько, что протянул руку, чтобы схватить его, но тут его и покинула «духовная сущность». Он вдруг рванул вбок, я — за ним. Он перепрыгнул через ручей. Я по-прежнему не отставал. Я достиг противоположного берега почти одновременно с ним и протянул к нему руку, чтобы повалить.— Az istenert! Ради бога! (венгр. )
— донеслось из темноты.В руках у меня остался лишь лоскут, и я едва не потерял равновесие. Дух же скрылся в кустах, куда я за ним уже не последовал.— Поймал? — спросил сзади запыхавшийся Халеф, изготовившийся к прыжку через ручей.— Нет, но тебя я сейчас поймаю и надеру уши. Вчера ты провалил мне операцию на голубятне — вместе с ее полом. Сегодня отличился глупыми преждевременными криками…— Сиди, то был чисто охотничий азарт! Парень побежал из страха!Это было так нелепо, что я рассмеялся.— Конечно, из страха, а не из-за отсутствия веса. Ну а теперь, чтобы попросить паспорт, тебе придется поискать его!— На рассвете мы найдем его по следам.— Ага, как раз когда нам придется уже уезжать.— Но ты за что-то ухватил его!— Какая-то старая тряпка, он обвязался ею.— Ты понял, что он сказал?— Да, по-венгерски. Надо будет спросить кирпичника, знает ли он кого-нибудь, говорящего на этом языке. Погоди, в тряпке что-то есть. Давай-ка взглянем.Там было что-то круглое. Я вынул предмет и попытался рассмотреть его на фоне светлого неба. Но жуткий запах, исходивший от этой вещицы, подсказал мне без всяких разглядываний, что у меня в руках старая, пропитанная никотином трубка.— Что это, сиди?— Курительная трубка.— Аллах-иль-Аллах! Оказывается, духи курят табак!— И не лучших сортов!— Покажи-ка.Он взял, понюхал и воскликнул:— О Аллах, у ее владельца воистину нет носа!И он собрался было отшвырнуть ее в сторону, но я помешал ему.— Что ты делаешь! Она нам понадобится!— Ты что, упаси боже, будешь курить из нее?— Зачем? По ней мы вычислим духа!— Ты прав. Я только что чуть не совершил очередную глупость.— Пошли к кирпичнику.Тот слышал крик Халефа и слова неведомого духа, а также наш топот. От страха хозяин чуть не потерял рассудок. Войдя в дом, мы заметили, что лица у них цвета мела.— Видел вампира, господин? — с тревогой спросил он и поднялся в волнении с лавки.— Да.— Теперь ты умрешь. Тот, кто удостоится его взгляда…— Значит, это случится очень быстро, ибо я не только видел его, а даже ухватил, — перебил я его.— О небо!— Я бы с удовольствием поймал его, но он ускользнул.— По воздуху?— Нет, по дорожке, а потом через ручей и даже произнес при этом несколько слов.— Каких?— Eredj a tatarba, az istenert.— Такое обычный человек не поймет. Это наверняка язык духов.— О нет, это язык мадьяров. Дух был очень испуган. Слова, которые он произнес, свидетельствуют об этом. Тут поблизости есть кто-нибудь родом из Венгрии?— Да.— Кто же?— Слуга Властана.— Ах, как мило. Ты его хорошо знаешь?— Да.— А эти предметы тебе знакомы? — И я показал ему пояс и трубку.— Это вещи слуги, — ответил он. — Особенно эта трубка. Он курит с помощью тростниковой палочки. Когда она пропитывается никотином — а табака у него нет, — он просто откусывает кусочек и жует его. Причем он утверждает, что это очень вкусно. Он мой враг, потому как в свое время положил глаз на мою дочь, а мы указали ему на дверь. Так это он был там на улице?— Точно не знаю, но думаю, что вампир уже не вернется. Завтра утром я тебе его покажу. Я решил отбывать завтра на рассвете, но задержусь на несколько часов, чтобы сходить к Властану.— Что ты задумал, господин? — в ужасе закричал бедняга. — Он ведь вышвырнет тебя за дверь!— Даю тебе слово, что мы с ним расстанемся друзьями, хоть встретил он нас, быть может, не очень-то дружелюбно.— Как же это у тебя получится?— Вот об этом я и должен подумать в тишине.Наши приключения за домом останутся для него загадкой навеки. Все, что я рассказывал ему, не имеет никакого значения. Лучше всего будет представить ему неопровержимые факты.Поэтому, отставив все вопросы, я быстро поднялся с Халефом на лужайку. Оско и Омар уже давно спали, так что обошлось без расспросов.Я был убежден, что этот слуга выдавал себя за вампира в отместку за отказ родителей девушки. Завтра утром я надеялся взять его тепленького и припереть к стенке. Мы оба быстро заснули, но спал я чутко. У меня было такое ощущение, что с нами должно еще что-то произойти. Может быть, мне приснилось, или так было на самом деле, но мне показалось, что с вершины горы, продираясь сквозь кустарник, катится камень. Я сел и прислушался. Действительно, приближались шаги, причем не одного, а нескольких людей.Я быстро разбудил всех троих. Нескольких слов было достаточно, чтобы они оценили обстановку. Мы быстро рассредоточились по кустам. Едва мы там затаились, как на поляне появились люди, столь нелюбезно нарушившие наш сон.Там, под платаном, было, конечно, темнее, чем под чистым звездным небом, но тем не менее я отчетливо различил четырех человек — двое из них несли какие-то инструменты и бросили их на траву рядом с могилой. Двое других вели еще одного, у могилы они остановились и осторожно усадили третьего на землю. Одной из этих двух была женщина.— Ну что, начнем, господин?— Да, пожалуй, но только быстро, полночь близится. Чертова ведьма не должна больше подняться из могилы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42