Но он сумел войти в него: осознание своего тела растаяло, словно
поднятое к потолку. Сквозь окружающий его лимб он мысленно потянулся,
нащупывая разум Гвен. Вот он, утлое суденышко на волнах Непенте, спящий,
удаленный. Род осторожно переместился поближе, слился, сплавился в одно
целое и переместился внутрь ее разума.
"Проснись, - подумал он. Если ты не очнешься, нам всем конец.
Возможно я и сумею отправится с ними один, но может и нет", - ему было
больно говорить это, но приходилось.
Он смутно ощутил какое-то шевеление, но связь пропала.
"Они могут нас убить, - подумал он. - Мы можем так никогда и не
проснуться".
На этот раз пришел ответ - единственная мысль: "Вместе".
Род с силой натянул узду раздражения, напоминая себе, что женский
романтизм не бывает совершенно неисцелимым. Если этот основной инстинкт
мог быть предан забвению, то существовал и такой, с которым такого
случиться не могло. Он мрачно мысленно нарисовал картину Магнуса,
прижимающего к груди плачущую Корделию, в то время как угрюмо насупившийся
Джефри обнимал не плачущего, но испуганного Грегори.
"Одни, без нас, - подумал он. - Ты можешь стерпеть мысль оставить их
чужим людям?"
У него возникло такое впечатление, как будто какой-то титан
подымается из вод оглядеться кругом. А затем накатила она, ярость,
нараставшая словно обвал.
Род выскочил и выскочил очень быстро. Лимб вдруг показался самым
безопасным местом.
Но Гвен пробудится, и будет в одиночку драться с этими садистами. Он
стянул себя вниз, заставив себя осознать свое тело...
И оно ударило. Болью. Болел каждый квадратный дюйм тела, а некоторые
его участки казалось горели. Он мгновенно очнулся, видя, как Бруно с
отвращением бросил его обратно на стальную плиту.
- Этим мы ничего не добьемся! Мог бы поклясться, что это парень даже
не соображает! Сходи-ка за зондами, Гарри!
Ярость нарастала, бешеный гнев на двух скотов, так измывавшихся над
беспомощным телом Рода! И они собирались сделать тоже самое и с его
друзьями, и с его женой! Ярость поднялась и Род приветствовал ее, черпая в
ней нужные ему силы.
Но рядом с ним разорвались, словно гранаты, кандалы, их тела,
казалось, действительно на мгновение сплющились, прежде чем они
соскользнули на пол.
Гвен повернулась, излучая гнев:
- Они изранили тебя! - вскрикнула она и начала ощупывать и
зондировать тело Рода. Всюду, где касалась ее рука, боль спадала, когда
нейроны прекращали гореть. Но еще пока она это делала, помещение наполнил
полный муки вой, а затем наступила тишина.
Шорнуа в ужасе уставилась на стены.
- А что это там такое, черт побери?
- Люди, кои наблюдали за нами, оставаясь невидимыми, - ответила Гвен.
- А услышанное вами дошло через устройство, кое у них имелось, буде им
понадобится поговорить с находящимися в сей камере. Теперь они, конечно,
спят.
- Конечно, - онемело повторила Шорнуа.
- Я б выхаживала тебя целую неделю, если б могла, - мягко сказала
Гвен. - Однако не могу, и ты должен подняться и помочь мне.
- О, никаких... у-у!.. проблем. Нет, теперь я могу встать на ноги,
ощущая боль во всех сочленениях, но в рабочем состоянии, - он, однако,
продолжал держать ее за руку.
Гвен навела взгляд на запястья Шорнуа, и ее кандалы взорвались. Та
уставилась на них, а потом помассировала запястье убедиться, что они
остались нетронутыми всей этой силой. Пока она это делала, еще два взрыва
сорвали железо у нее на голенях.
- Остерегайтесь шрапнели, - тихо предупредил ее Йорик.
- Я остереглась, - подняла на него взгляд Гвен. - В тебя ведь не
угодило ни одной, не так ли?
- Ни капельки, - заверил ее Йорик.
Гвен кивнула и прожгла взглядом его наручники. Они разлетелись, а
затем и оковы у него на ногах.
Он встал, разминая кулаки.
- Уходим?
Гвен кивнула и повернулась к двери камеры.
- В какой стороне, муж?
Род нахмурился, глядя остекленелыми глазами в пространство, когда
открыл свой мозг мириадам мыслей, которые вертелись и крутились по всему
окружающему их огромному комплексу. "Вниз, ее поместят глубоко внизу, для
защиты... Вот!" - он уловил мысли кого-то думающего на этих мыслях... да,
"вперед" означало в будущее - 3511 г., время позже того, когда жил сам
Род. Он удовлетворенно кивнул и мысленно потянулся соприкоснуться и
слиться с разумом Гвен, ведя ее, показывая ей.
- Да, я вижу, - кивнула она. - Тогда идем же, муж.
Дверь вылетела в коридор, оборвав петли и засовы, словно перетертую
веревку. Йорик и Шорнуа в шоке уставились на нее.
- Она рассержена, - объяснил Род. - Догоняйте, ребята.
Те прыгнули, чтобы не отстать от Гвен, и вокруг них возник знакомый
муар. И как раз вовремя, стоявшие снаружи четверо караульных в тревоге
подняли головы, а затем заорали и отпрыгнули назад, выхватывая бластеры.
Бластеры вспыхнули пламенем у них в руках.
Они взвыли, отшвыривая от себя эти факелы, дуя на ожоги. Гвен
игнорировала их и продолжала двигаться дальше. Трем остальным пришлось
поспешить, чтобы не отстать от нее.
Шорнуа все еще таращилась, оглядываясь на оставшихся позади часовых,
а затем повернула голову и посмотрела на Рода:
- Но она же самая нежная душа, какую я когда-либо встречала!
- Я же вам сказал, - нетерпеливо бросил Род, - она рассержена.
Им преградила путь железная решетка. Гвен прожгла ее взглядом, и та
разлетелась на осколки. Она промаршировала сквозь стальной дождь ее кусков
на пересечении двух коридоров. С обоих сторон полыхнуло огнем бластеров.
Пузырь вокруг них на какое-то время засветился, прежде чем бластеры
взорвались в руках охранников. Те завопили и бросились прочь. Гвен
промаршировала дальше.
- Э, мне очень неприятно быть неделикатным, - обратился Йорик, -
но...
- Потому что она меня любит, - ответил Род. - Кроме того, я и сам,
знаешь ли, обладаю кое-какими силами. Я смог бы выжить достаточно долго,
чтобы выбраться за пределы досягаемости.
Они свернули на лестницу. Когда они спустились по ней, то увидели
внизу дюжину молодчиков, преградивших им путь железными сетями. Гвен
сузила глаза, и железо запылало, раскалившись добела. По сетям пробежали
языки пламени, и охранники с проклятиями выронили их. Гвен устремилась
вперед, и силовое поле врезалось в эту дюжину молодчиков, сметая их с пути
словно бульдозер. Некоторые из них вопили, когда их шмякало о стену, но
Гвен не обращала ни малейшего внимания.
Они свернули за угол в широкий коридор. Двадцать человек выстроились
в два ряда перед высокой двухстворчатой дверью: один ряд, припав на
колено, а другой стоя с бластерами наизготовку.
Бластеры расплавились у них в руках.
Они отбросили их, воя от боли, как раз перед тем, как дверь позади
них разлетелась на железные опилки. Охранники отпрыгнули в сторону, в
ужасе глядя на случившееся. Железные опилки плавно осыпались на пол.
Гвен прошла через дверь.
Там стоял один единственный техник у стены, полной клавиш, кнопок и
ползунов, с устроенной в ней открытой нишей шириной в шесть футов. При
виде их рот у него растянулся в гримасе ужаса, но он резко повернулся и
забарабанил по кнопкам и клавишам.
Гвен прожгла его взглядом.
Невидимая рука рванула техника кверху, вознеся на три фута над полом.
Внезапно он обмяк, потеряв сознание, и невидимая рука уронила его на пол
неаккуратным узлом грязного белья.
- Он спит, - объяснила Гвен. Окружавший их муар исчез.
Йорик метнулся к стене и принялся чего-то вертеть и выстукивать.
Род стоял, бессильно уронив руки в запоздалой реакции. Лишь однажды
ему доводилось прежде видеть Гвен в настоящей вздымающейся ярости, и тогда
против нее было направлено куда как меньше мощи.
- Ты истинно ведаешь, как действует сие устройство? - требовательно
спросила Гвен у Йорика.
- Не дрейфь, - отрезал Йорик. - Стандартные положения я знаю
наизусть.
- Но это же не ваша модель, - возразил Род.
- Да, - согласился Йорик. - Это копия. Кто, собственно, по-вашему,
изобрел эту проклятую штуку? - он повернул последнюю ручку. - Вот! Это
дата! - толкнул ползун. - Это местоположение! - отстучал по клавишам в
секвенцию. - Это код безопасности! И инструкция забыть! - ударил по
массивной кнопке. - А это контроль времени задержки! Все внутрь! Через
минуту она сработает!
Разбитый дверной проем заполнил массивный силуэт.
- Лазерная пушка! - заорала Шорнуа.
- Быстро, быстро! - Род разве что не швырнул ее в шестифутовую нишу.
Йорик прыгнул следом за ней, а за ним Гвен. Род вошел сразу за ней. И
обернулся обратно, как раз когда пушка развернулась, наставив на него свое
огромное жерло. Род уставился на грядущую погибель.
Грядущая погибель внезапно покорежилась, вывернулась и по ней
пробежали крутящиеся цвета муара. Гвен сжала ему руку обоими своими.
- Сие поле - самое толстое, какое я только могу создать. А теперь,
муж, одолжи мне твои силы!
На это потребовался какой-то миг. Во время того марша из камеры пыток
кругом плавало столько энергии, и она так страшно много узнала об
электронике! Но после этого мига Род сумел вспомнить девушку в стоге сена,
мать с младенцем на руках, нежную подругу, и его мысли потекли и слились с
ее мыслями.
- Тридцать секунд, - простонал Йорик.
Силовое поле озарила струя рубинового света.
Весь дверной проем затянуло завесой пламени. Оно бушевало и
извивалось, скручиваясь в спирали: не в единой вспышке, а в бесконечной
беснующейся ярости.
На лбу у Гвен выступил пот. Она еще крепче сжала руку Рода. Род отдал
ей всю имеющуюся у него энергию, всего себя.
Она побледнела, вся дрожа.
Его затопила забота и перелилась в нее - забота, нежность, любовь.
Его опалил жар, полдень в Сахаре, духовка, пышущая огнем топка.
Шорнуа охнула, а Йорик простонал:
- Десять секунд.
Это были десять секунд вечности, десять секунд мук, десять секунд
тошнотворного понимания, что на этот раз они, вполне возможно, и не сумеют
выкрутиться, но это были десять секунд, продлившиеся как раз достаточно
долго, чтобы их разумы полностью слились, и чтобы Род понял посреди этой
геенны огненной, что она по-прежнему остается той же самой любящей
подругой, и что она по-прежнему его личный интерес, когда их окутало
пламя...
Пол накренился, бросив их друг на друга и в нишу хлынул воздух,
блаженно прохладный. Ошеломленный Род выпрямился, цепляясь за Гвен,
постепенно осознавая, что пламя пропало, что он глядит на огромное
помещение, заполненное рядами лабораторных столов, заставленных
электронным оборудованием, огромными платяными шкафами и высокими
лабораторными шкафами...
И прямо перед ним стоял невысокий худощавый человек в белом
лабораторном халате, с гривой седых волос и орлиным лицом на слишком
большой голове. Он посмотрел на них таким пронзительным взглядом, что Род
чуть не содрогнулся, хотя ему уже доводилось прежде выносить этот взгляд.
Но он собрался, расправил плечи и сделал глубокий вдох, а затем
осторожно вышел из машины времени и произнес:
- Доктор Мак-Аран, если я не ошибаюсь.

Они сидели за круглым столом, потягивая укрепляющий напиток (крепость
в сто градусов). Вокруг них в большом зале стояло множество других столов,
за которыми собирались дискуссионные группы, состоящие из самых разных
людей. Египетские писцы якшались с паладинами девятого века, шумерские
крестьяне болтали с бюрократами династии Мин. Весь зал являл собой славную
смесь эпох и стилей, место встречи веков в буйстве красок, с
безостановочным гудением разговора на пиджин-инглише, в котором Род лишь
еле-еле узнавал предка английского языка своего собственного века.
Он внимательно нахмурил брови при последнем замечании Мак-Арана.
- Ну, разумеется. Конечно, я понимаю, что Грамарий является решающим
фактором. Если на нем сложится конституционная монархия, то он сможет
обеспечить ДДТ теми средствами связи, которые понадобятся для поддержания
жизни демократии.
- Не только поэтому, - сказал Мак-Аран. - Ваши соседи не станут
задирать нос, майор. Они будут покидать родную планету, очень многие из
них, и будут влюбляться и жениться там, куда они отправятся. Через тысячу
лет примерно половина народа в Земной Сфере будет состоять из телепатов
благодаря вашим людям.
Род лишь уставился на него во все глаза. Он почувствовал, как рука
Гвен стиснула ему ладонь, и ответил ей тем же.
Мак-Аран небрежно отмахнулся от этого последнего землетрясения.
- Но, в действительности, это дело второстепенное. Настоящий вклад
Грамария будет заключаться в стирании этой возникшей у нас искусственной
дихотомии между интуицией и интеллектом, гуманитарностью и технологией.
Ваш местный капитул ордена св.Видикона - передовой отрад той революции, но
он просто оформляет место, культивируемое всем вашим народом с тех пор,
как он высадился на Грамарий. Конечно, они рассматривают это лишь как
магию и механику - и не видят абсолютно никаких причин, почему бы одному
лицу не быть одаренным и в той и в другой области.
Род перевел взгляд на Гвен.
Сбитая с толку, она огляделась кругом, а затем снова посмотрела на
него.
- Милорд?
- Э... ничего. Поговорим об этом позже, - он положил ее ладонь к себе
на сгиб локтя и крепко держал ее другой рукой, когда снова повернулся к
Мак-Арану. - Ладно, допустим, что Грамарий крайне важен для будущего
демократии, а может, даже и для будущего человечества в целом. Так какое
же это имеет отношение к вашей отправке на одиннадцать столетий в ваше
будущее всего лишь для встречи со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42