темнота уже сгустилась
по-настоящему, в воздухе слегка ощущалась влага, и место полностью
преобразилось. Теперь свежая краска и претенциозное оформление поглотил
мрак, казавшийся еще более густым из-за сверкающих очагов уличных фонарей.
Создавалось впечатление, что ряды ярких шаров и сияющие вывески повисли в
воздухе перед суровыми неприкосновенными тенями-зданиями; их крыши,
остроконечные и украшенные башенками, на фоне сияющего неба казались
вечными, существовавшими вне времени силуэтами. На секунду у меня
появилось сомнение - а стоит ли там еще моя машина?
Однако машина оказалась на месте. Когда мы добрались до нее. Джип
обошел автомобиль, завороженный, не в силах оторвать пальцы от гладкого
покрытия, и когда я открыл дверь, он неловко залез внутрь:
- Мне еще ни разу не доводилось сидеть в этих шикарных закрытых
машинах, - со смущенной улыбкой признался он, а потом его просто заворожил
люк в крыше.
Казалось, такое же впечатление на него произвело то, что я завел
стартер, но когда я мягко стал набирать скорость, отъезжая по булыжной
мостовой, я услышал, как у него перехватило дыхание. Набрав тридцать миль,
я бросил взгляд вбок и увидел, что он, прямой, как палка, и напряженный,
сидит, уставившись перед собой и крепко упершись ногами в пол. Я поступил
несколько жестоко, разогнавшись до сорока, когда сворачивал на Дунайскую
улицу, однако здесь эффект оказался совершенно противоположным: как только
Джип уразумел, что мы летим, не теряя управления, он взбрыкнул ногами и
завопил:
- Эй, а ты можешь из нее выжать больше?
- Пятьдесят пять тебя устроит?
Как только я стал разгоняться дальше. Джип подпрыгнул на сидении и
заорал:
- Сма-а-атываемся!! БЫСТРЕЕ! - эй, чего это ты замедляешься?
- Вон та развязка, о которой ты говорил, и потом в этом городе
существует такая вещь, как ограничение скорости. И светофоры! - Хотя если
посмотреть, во что я вляпался, остановившись на одном таком светофоре... -
Так куда нам отсюда, штурман?
Джип, обиженно плюхнувшийся было на сидение, быстро выпрямился, как
возбужденный ребенок, чтобы поглазеть на яркие огни и ослепительные
магазины Харбор Уок. Давненько он тут не бывал, заявил Джип. Мне бы
следовало поинтересоваться, как давно он здесь не был, но, как ни странно,
мне не пришло в голову спросить его об этом - тогда не пришло. К счастью,
похоже, расположение зданий и улиц здесь изменилось мало. Джип выбрал
какой-то поворот совершенно неправдоподобного вида и стал давать мне
четкие указания, как ехать по кружившим боковым улицам. Съехав с главной
дороги, я слишком быстро проехал один-два поворота, просто, чтобы
порадовать Джипа.
Наконец, скрипя шинами, мы свернули на более широкую улицу - мягко
закруглявшуюся террасу, где стояли каменные дома с высокими фронтонами,
украшенными полуколоннами. Деловых зданий здесь не было; должно быть,
когда-то это были городские резиденции торговцев, откуда рукой подать было
до их верфей и бухгалтерий. В те времена дома, по-видимому, выглядели
по-настоящему внушительно, с их высокими окнами и резными дверными
перемычками, возвышавшимися над широкими ступенями и отделанными прекрасно
отесанным песчаником. Теперь же ступени износились, перемычки
потрескались, раскрошились и были усеяны птичьим пометом, окна в основном
были либо заколочены, либо безглазы. Почерневший камень был залеплен
рваными афишами и надписями, разбрызганными краской. Горели всего два-три
уличных фонаря, но все было таким безжизненным, что, похоже, они были и не
нужны. Я затормозил у крошившегося бордюра, и Джип выскочил из машины чуть
ли не раньше, чем я успел поднять ручник. Что-то стукнуло о дверную раму
машины.
- Пошли!
Я заморгал. Каким-то образом я раньше не заметил этого "что-то".
- Джип... не лучше ли тебе все же быть поосторожнее? Этот... э-э-э...
меч, который на тебе... ты не хочешь оставить его в машине?
Джип коротко рассмеялся:
- Здесь-то? Черта с два! Мешочники, Воскресшие люди - никогда не
знаешь, на кого налетишь. Только не волнуйся! Никто не заметит, будто его
и нет совсем. Люди ведь видят только то, что хотят увидеть, по большей
части, а если что-то и не сходится, они просто не обращают на это
внимания. - Зубы Джипа сверкнули в темноте. - А ты сам-то сколько
странного видел краем глаза? Пошли!
Я поспешно запер машину и двинулся вслед за Джипом. Угнаться за ним
было делом нелегким, и я не хотел, чтобы меня оставили позади в этом
мраке. Я недоумевал, что такое может быть Мешочник, но спрашивать у меня
просто не хватало дыхания, и когда машина исчезла из виду, мне пришло в
голову, что я и не горю желанием узнать об этом.
Джип направился не к какому-нибудь крыльцу, но свернул в узкий и
неприветливый разрыв где-то в середине террасы - в улочку, где когда-то,
наверно, находились стойла и стоянки экипажей, а теперь остались
полуразвалившиеся бесформенные груды. В конце старые конюшни резко
сворачивали вправо, и когда мы свернули туда, создалось ощущение, что
окружавший нас воздух стал теплее и темнее. Впереди были огни, и когда мы
приблизились, я увидел, что это старомодные уличные фонари, укрепленные на
стенах и освещавшие фасады ряда маленьких магазинчиков. Свет был теплым и
желтым; когда мы проходили мимо первого фонаря, я услышал шипение и поднял
голову: это был настоящий газовый фонарь. Я подумал, интересно, сколько их
еще используется. Под фонарем на табличке времен королевы Виктории, сильно
растрескавшейся и поблекшей, было написано "Данборо Уэй". Читая Надпись, я
проговорил ее про себя, и звук названия заставил меня остановиться и на
минуту задуматься.
Сами магазинчики казались такими же причудливыми: все они выглядели
странно, в одном или двух оконные стекла были из бутылочного стекла, хотя
там и тут они были починены и заменены либо обыкновенным стеклом, либо
раскрашенными деревянными щитами. Многие окна над ними были освещены; в
неподвижном воздухе витали странные запахи, раздавался негромкий гул
голосов, иногда глухие удары и стук рок-музыки, но всегда - очень тихо. На
одном из магазинчиков в дальнем углу была современная освещенная газетная
стойка, расколотая сбоку, а на другом - подальше - настоящая викторианская
вывеска, возвещавшая, что это "Торговцы продовольствием для семьи и
дворянства", а в окне виднелась куча выцветших жестяных банок. Другой
магазинчик, получше ухоженный, смахивал на лавку подержанных вещей и был
доверху заставлен мебелью. Что касается остальных, догадаться об их
предназначении было труднее; на них не было вывесок или написанных от руки
карточек, гласивших "Его Светлость Державный Иосиф!" или "Универмаг
Могущественного Гуизваба", перемежающихся рекламой женьшеня,
восстановителя для волос, чтений по Тароту, чая Гун Юн и живительных
тонизирующих средств для мужчин. Одно огромное сияющее оранжевое
объявление гласило: "А у тебя есть права???", словно пытаясь убедить меня
в том, что мне чего-то не хватает.
К счастью, Джип повернул не к этой двери, а к магазинчику рядом с
мебельным, содержавшемуся в наилучшем виде по всем стандартам: его
деревянные части были хорошо отлакированы, бронзовые украшения сверкали, а
в витринах аккуратными рядами располагалось все что угодно, начиная с книг
в нарядных обложках и кончая пучками перьев, палочек для курения
благовоний и чем-то, сильно смахивавшим на очень хорошие народные
украшения. Но что мне действительно бросилось в глаза - это картина:
безумный порыв наивного воображения; ярко раскрашенная, как попугай, и
какая-то по-детски прямолинейная, однако эффект она производила какой
угодно, но только не детский. Чернокожий мужчина в фантастической белой
военной форме, в полном обмундировании: с ярко-алым кушаком, золотыми
пуговицами и солнцезащитным шлемом, украшенным плюмажем, очень прямо и
гордо сидевший в седле на крылатом коне, вставшем на дыбы на фоне зигзагов
молний, пронзавших штормовое небо. В руке у него была кривая сабля, а
вокруг головы - сияющий нимб в виде золотого листа. На самом деле -
настоящая икона, только вот стиль был похож на африканский, может быть,
эфиопский, ибо она была явно христианская. А, может быть, нет? Внизу, на
аккуратной медной табличке я прочел: "Сен-Жак Мажер". Но это не
связывалось в моем представлении ни с одним из святых, каких я когда-либо
знал, причем меньше всего - дождь алых капелек, стекавших с кончика сабли.
Я обернулся, чтобы спросить у Джипа, но тот нетерпеливо промчался мимо
меня. Когда он распахнул дверь, на веревочке нежно звякнул колокольчик.
Из-за двери, находившейся за прилавком, так, словно его вытолкнули,
вылетел чернокожий мужчина, средних лет или даже старше, с элегантными
седыми бачками. На нем поверх коричневого вельветового пиджака был надет
аккуратный зеленый бязевый передник, как у дворецкого, чистившего серебро.
- Страшно сожалею, джентльмены, - начал он звучным голосом, - сегодня
наш магазин закрыт по делам... - тут он увидел Джипа и просиял. - Но,
конечно же, не для вас, капитан! Чем я могу?..
И задохнулся, ибо Джип рывком протянул длинную руку через прилавок,
схватил мужчину за пиджак и подтащил к себе над прилавком с такой
невероятной силой, что у того ноги оторвались от пола. Джип смотрел на
него сверкающими сузившимися глазами, приблизив лицо почти вплотную к его
лицу:
- Партия корня, Фредерик! Та, что сию минуту собирает пыль там, на
складе? Это ведь твой заказ, целиком, верно? Так как же это получается,
что ты до сих пор не приехал забрать ее, а?
Глаза мужчины расширились, он захлопал руками и беспомощно и
удивленно закаркал. Мне вдруг стало стыдно, и я схватил Джипа за запястье,
ощущение было такое, словно я ухватил стальной трос:
- Отпусти его, Джип! Он не сможет тебе ответить, если задохнется!
Джип ничего не сказал, однако отпустил мужчину, и тот чуть не
свалился на прилавок.
- Но, капитан, - выдохнул он, - я не имею ни малейшего... я, право,
не понимаю... если я как-то нарушил, я... я уже ведь не так молод, как
раньше, вы понимаете, мне уже не так легко договориться о таких вещах,
как... я полагаю, что не... - Даже задыхаясь, он сохранял изысканность
выражений.
- Значит, сами вы не могли приехать? - подсказал я. Он глубоко вобрал
воздух в легкие и пригладил свои растрепанные бачки.
- Нет, сэр, право же, нет! Более мелкие грузы я могу поместить в
своей машине, но корни - это крупный груз, для фургона, а фургона я больше
не держу.
Джип задумчиво постучал по покрытому мрамором прилавку и оглядел
магазинчик:
- Ах, вот как? Так зачем же заказываешь так много? Значит, ты
собираешься оставить его у нас и брать по тюку, по мере того, как они тебе
понадобятся?
Фредерик позволил себе изобразить жалобную ухмылку:
- При таких ставках на тоннаж и места, сэр? Едва ли. Нет, у меня
имеется исключительно любезный сосед, у которого есть подходящий фургон, и
он обещал мне подъехать и забрать корни, когда у него выдастся свободный
часок. Однако до сих пор ему не удалось выкроить время, и, естественно, в
таких вещах никому не хочется оказывать давление...
Выражение морщинистого лица Джипа стало очень холодным:
- Может, сейчас как раз тот случай, когда надо бы. Ладно, Фред, давай
познакомь нас. Сию минуту.
- Как пожелаете, капитан, как угодно... - заикаясь, бормотал старик,
когда Джип без всякого сопротивления выволок его из-за прилавка. - Но
уверяю вас... М-р Каффи... в высшей степени приятный и всегда готовый
помочь коллега по торговле... - Джип мягко вывел Фредерика на улицу. -
Такая крупная закупка... так много преимуществ, если закупить, э-э,
навалом, если вы позволите мне прибегнуть к столь вульгарному выражению...
Это целиком и полностью по его инициативе...
- И что теперь? - осведомился Джип с тихой угрозой в голосе. - Пора
уже нам перекинуться парой слов с таким предприимчивым парнем. Ну, и какая
из них его дверь?
Это оказался мебельный магазин. Я нажал пластмассовую кнопку звонка,
на котором было написано "Каффи", услышал резкое пронзительное эхо в доме,
но никакого движения не последовало. Нажал снова, и опять - ничего. В
окнах верхнего этажа тоже не было света. Я еще раз нажал кнопку звонка, и
старик растерянно заморгал:
- Как странно! Чаще всего он бывает дома в это время. И его фургона
нет на обычном месте. Возможно, он где-нибудь вывозит мебель...
- Возможно, - согласился я. И посмотрел на Джипа. - Если только не
выполняет ваше маленькое поручение именно сейчас...
Джип круто развернулся:
- Склад... поехали! Он бросился прочь вдоль по улице, таща за собой
упирающегося владельца магазина, который, спотыкаясь, следовал за Джипом,
а его передник хлопал в тяжелом воздухе.
- Но, капитан... мой магазин... он не заперт...
- Да не взлетит же он на воздух! Стив, на сей раз ты можешь как
следует жать на газ?
- Если ты уверен, что это так...
- Уверен. Еще как уверен, черт побери! Хотя был бы счастлив, если
ошибаюсь.
- Что ж... - я сглотнул. - Попробую.
Шины взвизгнули на булыжниках, когда мы резко свернули за угол, и
Фредерик, сидевший на заднем сидении, ударился головой и добавил к визгу
свою ноту.
- Стоп! - рявкнул Джип, сгорбившийся на сидении, измученный и
бледный. Я с силой ударил по тормозам, и Джип вцепился напряженными руками
в панель приборов, собираясь с духом; у него еще было достаточно сил,
чтобы продержаться какое-то время. Я чуть не оторвал заднюю часть машины,
она, как безумная, вильнула, прежде чем я, проехав юзом и оставляя
извилистый след, остановил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56