я немного побаивался, что Молл слышала, как Клэр
назвала ее великаншей, что, разумеется, было не так. Но тогда, возвышаясь
над фонарем, как статуя - воплощение ярости, Молл действительно казалась
гигантшей. На ее лице мерцал свет лампы, когда оно сначала вспыхнуло, а
потом смертельно побледнело, словно сам гнев живым светом струился под ее
чистой кожей. Впрочем, она не оставила сомнений в том, почему это
произошло, когда схватила цепь и потянула за нее.
Глаза Клэр распахнулись и расширились с внезапным ужасом. Она
отшатнулась:
- СТИВ! ОСТОРОЖНО!
Молл ободряюще покачала головой, протягивая руку к запястьям Клэр:
- Тихо, тихо, моя мистрис. Я не Волк. Мы теперь же снимем оковы с
этих твоих белых запястий...
По подвалу прокатился хриплый, скрежещущий хохот:
- ДЛЯ ТОГО ЛИШЬ, ЧТОБЫ ОБВИТЬ ИХ ВОКРУГ ТВОИХ СОБСТВЕННЫХ, БЕСПЛОДНАЯ
СУКА! ОСТАВЬ ДЕВКУ ИЛИ ЗАЙМИ ЕЕ МЕСТО, ПОКА НЕ СДОХНЕШЬ ОТ ГОЛОДА!
Мы как один развернулись и увидели то, что раньше увидела только
Клэр. Голос Джипа разорвал молчание: "А... Ч-ЧЕРТ!" - и это как бы подвело
черту.
Мы не были круглыми дураками. Джип поставил караульного у двери и на
лестнице. И откуда мог появиться огромный Волк, стоявший теперь посередине
лестницы, я не мог представить - разве что прошел сквозь стену. Но тем не
менее он был тут, во всем своем тошнотворном великолепии - в алом сюртуке
с грязными рюшами, наставив на нас огромный пистолет. Очевидно, это был
какой-то капитан или командир. Он был выше и тоньше, чем обычные Волки,
волосы он не убирал - они длинными черными прядями падали ему на плечи, но
были припудрены чем-то наподобие золотой пыли; его борода была подстрижена
на вандейковский манер, и кроме того, у него были насмешливо топорщащиеся
усы. И хотя он стоял один, у него был вид непобедимой уверенности. А потом
я понял почему, а также почему нам бесполезны были любые часовые - разве
что из команды Ле Стрижа. Вокруг его голых ног копошились крысы, и целый
поток их с топотом мчался вниз по ступенькам. Собравшись вокруг него, они
быстро сели на задние лапы и стали вытягиваться, вырастая и раздуваясь,
как языки пламени, до человеческого роста и выше - превращаясь в Волков,
взбивавших свои франтоватые плюмажи и сладко потягивавшихся с облегчением.
Их могла быть целая сотня или даже больше, толпившихся на ступеньках.
В течение долгой минуты все молчали. Потом Джип печально покачал
головой:
- От крысы до Волка - экий негодящий прогресс, вот что я вам скажу.
По мне, так вы мне нравились больше такими, какими были.
Молл издала легкий холодный смешок. И это был тот же смех, что я
слышал у нее на пляже, тот же странный звук: глубокий, темный, отдающийся
эхом чуть ли не раньше, чем он вышел из ее горла. Она легко подняла свой
меч, все еще посмеиваясь. Волк в тревоге застыл и навел пистолет. Молл
пожала плечами, раскрыла ладонь и позволила мечу упасть; Волк расслабился.
Но едва меч ударился о пол, она круто развернулась, повернувшись спиной к
Волкам, схватила цепь Клэр обеими руками и одним резким движением ударила
цепью о кольца. По плитам разлетелись обломки металла, а из треснувших
камней в тех местах, где крепились кольца, появился дымок.
Тогда Молл подхватила свой меч и, повернулась спиной к нам, изумленно
глазевшим на нее, она глубоко и удовлетворенно вздохнула, по ее лицу
разлилась неземная улыбка, и я с легким содроганием понял, что она и
вправду стала казаться выше. Затем она посмотрела на ошеломленных Волков,
откинула голову и снова рассмеялась, более громко, звуком, каким мог бы
звучать обычный смех в бронзовом колоколе либо в целом перезвоне
колоколов, выбивавших странные резонансы и гармоники друг из друга. Для
меня это был жуткий звук, но для Волка он прозвучал еще более ужасно, ибо
он вскинул вверх руки, словно его атаковали, и выстрелил. Меч Молл взмыл
вверх с быстротой, в которую трудно было поверить, раздался удар более
громкий, чем выстрел, и сгрудившиеся на ступенях Волки в панике попятились
от пронизывающей песни рикошета. Молл отразила пулю, перехватив в середине
ее полета.
Забытый Молл фонарь упал к ее ногам, но свет не погас, он
разрастался, разбухал, ибо свет в действительности шел от нее, излучая
сияние ее чистой кожи, поблескивая в ее волосах, словно струился из
какого-то бессмертного ветра. И я, стоя на коленях у ее ног рядом с Клэр,
чувствуя, как этот свет пронизывал меня, словно я был пузырем из тонкого
стекла, наконец, понял, что именно так сильно притягивало меня к ней. А
затем она громко крикнула и простерла меч. Из него вспыхнул свет, чистый и
свирепый, как взгляд ее глаз, беспощадный к преследуемым ею теням. Меч со
свистом разрезал воздух. Волки залаяли и заморгали - и, смеясь, с криком:
"В атаку, Непокорные!" она бросилась к ним. Мы больше не могли
сопротивляться вихрю; ошеломленные и ослепленные, мы были подхвачены, и
нас понесло за ней, как хвост за кометой. Даже Клэр, стоявшая рядом со
мной, кричала вместе с Молл и дико хохотала над вспышками и грохотом моих
пистолетов, когда я выстрелил из них в толпу на ступеньках, а затем бросил
их вслед за выстрелом. А потом почти так, словно мы сошлись стена к стене,
мы бросились на них, и битва началась.
Схватка была ужасной, она кружилась то в одну сторону, то в другую,
ибо Волки, хотя и устрашенные преображением Молл, не поджали хвосты, как
могли бы - как сделал бы я или любой нормальный человек. Они были огромны
и более чем вдвое превосходили нас числом; без Молл мы бы погибли. Что-то
вело их, как Молл вела нас, что-то темное, пожиравшее свет так же, как
Молл излучала его. Мы видели это в их безумных глазах, когда они бросились
на нас со всей своей ужасающей силой, хотя мы и отрезали их, прокладывая
путь вниз сквозь вонзавшееся в них оружие, чтобы добраться до нас. Но там,
куда подошла Молл, они стоять не могли, и она бросилась на выручку к
упавшим вниз людям, стоя над ними, как объятая пламенем башня. Я вцепился
в Клэр и рубил везде, где мог; во внезапном водовороте людей возник Джип,
схватил нас обоих и толкнул по направлению к лестнице, где было самое
чистое место схватки. На моем пути прыжком оказался Волк. Я ударил его,
как учила меня Молл, он упал, а я ринулся на последнего Волка,
загораживавшего мне путь. Но как только мой меч пронзил его горло, меня
отбросило в сторону алой вспышкой, и ударило о стену так, что я почти
потерял дыхание. Я услышал единственный пронзительный крик Клэр, она
помчалась прочь, изо всех стараясь не свалиться назад, в гущу схватки. Я
увидел одетого в красное капитана Волков, который, угрожая мне абордажной
саблей, тащил ее со ступеньки. Я бросился на него, мы скрестили клинки, но
тут другой Волк, размахивавший огромным испанским кинжалом, прыжком
загородил мне путь и приготовился нанести удар, который я не мог
парировать. Мое ухо ожгло вспышкой и громом, лицо Волка исказилось, и он
согнулся пополам. Посмотрев вниз, я увидел Джипа, делавшего мне жесты
своим пистолетом.
- Эй, не стой стоймя! - крикнул он. - Беги за ней!
Ударяясь о стены, как пьяный, спотыкаясь, я бросился наверх и наружу,
жадно глотая холодный воздух, чтобы прояснилось в голове. Зал был пуст, но
с одной из боковых лестниц раздался приглушенный вскрик и грохот; по
лестнице наверху, припадая на одну ногу, шел капитан Волков, таща
упирающуюся, всю в паутине Клэр за собой. Я побежал к расшатанной лестнице
и взобрался вверх по ней по оставленному ими следу, прыгая со ступеньки на
ступеньку и слыша за спиной звуки многочисленных падений. Доски лестницы
тоже прогнили, и мы оба - капитан Волков и я не раз проваливались по самые
лодыжки в крошащееся в пыль дерево и отчаянно кляли себя. В конце лестницы
оказалась еще одна, и, хотя Клэр брыкалась и била Волка, пока он тащил ее,
она не могла задержать его ни на минуту - а он двигался быстро. Он
добрался до верха гораздо раньше меня и направился прямо к широкой двери,
однако, благословение Божие, дверь застряла, и ему пришлось молотить ее
кулаками, а когда я, наконец, добрался до конца лестницы, Волк налег на
дверь всей своей огромной тяжестью. И в этот момент, когда двери
распахнулись, я бросился на него.
Он развернулся ко мне с пистолетом в руке, я лихорадочно пригнулся.
Пуля просвистела мимо, а я нацелился на него мечом, собираясь нанести
удар, который раскроил бы его от грудной клетки до паха. Волк парировал
удар с такой силой, что я снова был отброшен к лестнице. Я снова ринулся
на него. Он снова отразил мой удар и отскочил в сторону. Я поскользнулся
на промокшем от дождя полу, налетел на перила за его спиной, почувствовал,
как они затрещали, и я полетел вниз, в пустоту. Я едва сумел остановиться
на краю, видя, как обломки дерева исчезают в темноте у моих ног, - а потом
откатился в сторону, и вовремя, потому что в пол рядом со мной ударила
абордажная сабля. Если бы я тогда не слазил на ту мачту, черная пропасть
удержала бы меня на секунду дольше, и моя голова последовала бы вниз за
перилами. Я нанес бешеный удар, и Волк отшатнулся с рычанием и бранью - из
бока у него хлынула кровь. Это дало мне возможность подняться на ноги, и
тут я увидел, где мы находились: на галерее прямо под крышей, большей
частью она была открыта, и на нее лились маленькие водопады дождя. Пустота
под нами, должно быть, была большим залом. Волк почти наверняка стремился
добраться в дальний конец дома, к какой-то задней лестнице и сбежать.
Но теперь он уже никуда не стремился. Он шел на меня, оставив Клэр
там, где ее бросил, в полной уверенности, что сначала уберет меня со
своего пути; это было по нему видно. Тяжело дыша, жалея, что почти потерял
дыхание, я поднял меч.
Он глумливо ухмыльнулся - и сделал выпад так быстро, что я в панике
взвизгнул и отпрыгнул. Но и он слишком сильно потянулся за саблей и был
вынужден упасть и откатиться в сторону, уворачиваясь от моего свободного
удара, - прямо к хрупким перилам. Он отпарировал, завращал саблей и ударил
мне по лодыжкам; я подпрыгнул и рубанул его, но он перехватил меч и
поднялся на колено, оттолкнул меня, и я зашатался. Я двумя руками нанес
удар, целя ему в голову, он стремительно поднял саблю и отвел мой клинок,
направив его на перила, в которые тот угодил и прошил дерево. Затем, когда
мой меч застрял, Волк вскочил и замахнулся на меня саблей. Я высвободил
меч и встретил ее ответным ударом, а потом мы стали нападать друг на
друга, обмениваясь вихрем быстрых ударов, вперед-назад, вверх-вниз; и над
нами сверкали молнии. Я сумел продержаться против него, но три дня, пусть
даже обучения Молл, не могут сделать из человека настоящего фехтовальщика
- лишь такого, кто может увидеть приближение конца. У него было
преимущество в росте и силе, в длине рук, и был тот гнусный опыт, что
помог ему стать капитаном "Сарацина"...
Мою ногу пронзила агонизирующая боль, и я заорал. Его огромная нога
наступила на мой башмак, и когтистые пальцы пригвоздили его к полу. Его
тяжелый клинок со свистом стал опускаться мне на голову. Я поднял меч
обеими руками и остановил удар - едва успел. Но моя голова доходила только
до его груди, и все равно он был сильнее меня. Волк наклонился и медленно,
но неотвратимо стал отводить мой меч вниз - на меня. В усилии его
физиономия исказилась оскаленной ухмылкой, а с пожелтевших клыков закапала
слюна.
И тут я увидел Клэр - она пошевелилась и подняла голову, широко
раскрыв глаза; и неожиданно я оказался снова в офисе, читая - считывая
запись о "Сарацине" с базы данных...
Я поймал взгляд Волка и подмигнул, хотя мышцы рук у меня трещали и
было больно дышать:
- Эй, капитан, ничего не узнаешь?
Он все смотрел и смотрел, его кошачьи глаза блестели:
- ЭТОТ МЕЧ! СТАЛО БЫТЬ, ЭТО ТЫ ЗАРЕЗАЛ ДИЕГО, МОЕГО ПЕРВОГО
ПОМОЩНИКА! - В его жутком голосе зазвучал смех. - НЕДОЛГО ЖЕ ТЕБЕ ЭТИМ
ПОХВАЛЯТЬСЯ! ПОЛЕЗЕН ОН БЫЛ, ДОБЛЕСТНЫЙ БРОДЯГА - НО СО МНОЙ ЕМУ НЕ
РАВНЯТЬСЯ!
- И со мной тоже - верно? А ты уверен, что можешь равняться со мной?
Ваш налет на склад провалился - как насчет этого? Ваш паршивый зеленый
свет не сработал - ветер не надул ваши паруса - как насчет этого,
мошенник? Или лучше мне звать тебя Азазелом?
Это его задело! С внезапным оглушительным ревом он заставил меня
опуститься на колени и навис на до мной, брызгая слюной:
- КАК УЗНАЛ ТЫ ЭТО ИМЯ, СВИНОЕ ОТРОДЬЕ?
Я помнил его по той записи в базе данных.
- О... это же МОЯ магия... неужели не помнишь? - Когда с трудом
переводишь дыхание, трудно говорить саркастическим тоном. - Ты же
проследил ее... послал за мной своих мерзавцев... а все, на что они смогли
наложить лапу... это на беспомощную девушку! Вы слишком глупы... вся ваша
свора... слишком тупоголовы, чтобы равняться с...
Я не ожидал, что это произведет такой эффект: в его желтых глазах
мелькнула тревога, и давление ослабло. Однако это сработало. Раздался
внезапный, тошнотворный глухой удар, словно в мясо, и он рывком выпрямился
и напрягся. Любой человек согнулся бы пополам в беспомощной агонии, но
хотя его синевато-серая физиономия исказилась, желтые глаза вылезли из
орбит, он все еще держал меня и пытался нанести удар - но слишком поздно.
Я увидел, что к нему приближалось, а он - нет. Я пригнулся под ударом и,
сжав обеими руками рукоятку меча, ударил им вверх. Мне не было
необходимости это делать. Он издал жуткий булькающий крик, когда кончик
меча вонзился в него прямо под грудной костью, но его бросила на меч сила
его собственного удара, подняла, бледного и брыкающегося, над моим плечом.
Поток зловонной крови обжег мне руку, когда он соскользнул с лезвия,
повалился на перила, подняв дождь обломков и полетел вниз, в пустоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56