В тот же вечер мы попытались незаметно пробраться к морю, но предупредительные мушкетные выстрелы сразу вынудили нас повернуть обратно. Арабы Нажака, как я подозревал, были опытными кочевниками и наверняка догадались, каким путем мы пойдем. Теперь нам не удастся отделаться от них. Благодаря нашим быстрым скакунам нам удавалось держаться от них на приличном расстоянии, но сами мы были беспомощны и безоружны. А они не особо спешили, сознавая, что деться нам некуда.
– Эфенди, может, нам лучше опять повернуть на юг к Назарету или Галилейскому морю, – предложил Мухаммед. – Или даже стоит поискать защиты у турецкой армии в Дамаске.
– Там мы потеряем все, что раздобыли, – мрачно заключил я. – Разве ты не понимаешь, что турки мгновенно отнимут у нас цилиндр. – Я оглянулся назад. – Нет, давайте попробуем другой план. Сделаем вид, что смирились и направляемся к французскому лагерю, собираясь сдаться Наполеону. Но на самом деле, не задерживаясь в лагере, двинемся к стенам Акры. Если Силано или французы последуют за нами, то попадут под обстрел англичан и Джеззара.
– А дальше, эфенди?
– Будем надеяться, что наши друзья не подстрелят заодно и нас.
Согреваемые этой слабой надеждой, мы устремились вперед, преодолевая последние мили пути.
ГЛАВА 21
С восходом солнца мы выехали на прибрежную долину, но цепь наших врагов преграждала нам путь к соблазнительно поблескивающей серебристой глади Средиземного моря.
Мы пустили лошадей в галоп, и наши преследователи, до этого сберегавшие силы собственных скакунов, также прибавили ходу. Разглядывая их в подзорную трубу, я узнал даже некоторых отловленных ими лошадей. Но они приобрели еще и новых животных, должно быть, взамен тех, что Силано загнал в ходе яростной погони. Дорого же обошлась нам ночевка в крепости крестоносцев.
Не имея иного выбора, мы надеялись лишь на то, что наше стремительное продвижение застанет французов врасплох.
– Астиза, когда мы приблизимся к сторожевому посту, тебе хорошо бы снять накидку и помахать ею как белым флагом! Нам надо сбить их с толку.
Пригнувшись к шее несущейся галопом лошади, она лишь кивнула в ответ.
За нашими спинами уже гремели выстрелы. Я оглянулся, преследователи были еще на безопасном расстоянии, но пытались привлечь внимание французских дозорных, чтобы те арестовали нас. Я делал ставку на замешательство, вызванное присутствием женщины в нашей компании.
Последняя миля пролетела в бешеной скачке, бока наших покрытых пеной лошадей тяжело вздымались, а мы старались как можно ниже пригнуть головы, поскольку выстрелы за спинами гремели все ближе.
– Пора, пора! Помаши им своей накидкой!
Астиза выпрямилась, сорвала с плеч импровизированный белый флаг, и накидка взвилась над ее головой, а встречный ветер, облепив платье вокруг ее стройной фигуры, отлично обрисовал выпуклости грудей. Караульные опустили ружья.
Мы пронеслись мимо них.
– Арабские бандиты! – крикнул я.
Команда Нажака безусловно имела бандитский вид. И теперь встревоженные стражники начали целиться в наших преследователей.
– Не снижайте скорость! – крикнул я моим спутникам.
Мы пролетели мимо лазарета и через длинные ряды окружавших его повозок. Возможно, где-то там отлеживается Монж и химичит Бертолле? Покинул ли уже Наполеон свою палатку? Не разбирая дороги, мы перескочили через кухонные костры, люди разбегались в разные стороны, вверх взлетали снопы искр, а завтракающие солдаты вскакивали с земли и удивленно вскрикивали, показывая на нас. Их мушкеты, поблескивая штыками, стояли поблизости, сложенные в аккуратные пирамидки. Взметая облака пыли, мы пронеслись по улочке, образованной рядами полковых палаток. Вслед нам уже неслись яростные крики и споры, разгоревшиеся между Силано и дозорными, остановившими его бандитов.
Хорошо бы французы задержали их подольше.
Какой-то сержант нацелил на нас пистолет, но я резко отклонился в его сторону, и моя лошадь снесла его с пути, а прогремевший выстрел никому не причинил вреда. Сообразительный Мухаммед подхватил по дороге триколор и размахивал им так, словно наша троица решила возглавить атаку на Акру. Но французы, похоже, уже опомнились, и между нами и еще далекими городскими стенами начала формироваться пехотная шеренга, поэтому мы продолжали петлять по краю лагеря, перемахивая через окопы и сточные канавы. Разразилась стрельба. Пули жужжали вокруг нас, точно назойливые шершни.
С крепостных стен донеслись звуки сигнальных труб. Что, интересно, подумал Смит, когда я покинул город, не предупредив его?
Впереди показалась очередная походная кухня, возле котлов озабоченно суетились безоружные кашевары и их многочисленные клиенты. Пропуская нас, люди рассыпались в стороны, а потом опять сошлись к кострам, обеспечив нам прикрытие от огня. Перемахнув через последнюю траншею, мы поскакали вдоль старого акведука к городу.
И вдруг я кувырком полетел с лошади.
Сначала я даже не понял, что произошло, и подумал, что подстрелили мою лошадь или у нее вдруг не выдержало сердце от бешеной скачки. Ударившись о землю, я откатился в сторону, почти ослепленный завесой пыли. Но, уже кувыркаясь в пыли, я заметил, что Мухаммед и Астиза тоже вылетели из седел и их лошади дико ржут, катаясь по земле с переломанными ногами. Тогда-то я и понял, что на нашем пути успели натянуть веревку. Она в итоге сорвалась с кольев, но один из кашеваров, увидев наше падение, издал торжествующий клич. Чертовски обидно, ведь наша цель была уже так близка!
С расцарапанными до крови руками я вскочил с земли и бросился назад к моим спутникам. Над нами продолжали свистеть пули.
– В акведук, эфенди! Он будет нашим прикрытием!
Кивнув, я резко поднял Астизу и потянул за собой. Она вывихнула лодыжку, но решительно хромала к акведуку, морщась от боли.
К счастью, нам подвернулся запас деревянных лестниц, приготовленных для очередной атаки; мы с Мухаммедом схватили одну и приставили к этому древнеримскому водопроводу. Подхватив Астизу, я вслед за Мухаммедом поднялся наверх и помог ей перебраться в водный канал акведука. Не слишком надежная защита. Пули отскакивали от стен, выбивая осколки камней.
– Пригнитесь, нам надо идти по этому каналу, пока не окажемся под прикрытием британских ружей, – сказал я. – Астиза, ты пойдешь впереди и подашь им сигнал белой накидкой.
Мужественная женщина сохранила выдержку, несмотря на неудачное падение с лошади.
– Нет, – крикнула она, сунув мне накидку. – Тебя они скорей узнают. Беги вперед один и обеспечь нам помощь. А я по мере возможности буду ковылять за тобой.
– Я помогу ей, – успокоил меня Мухаммед.
Я выглянул за край акведука. Весь французский лагерь, кипя от негодования, пришел в движение. Силано уже подгонял солдат, направляя их по нашему следу. А Нажак, похоже, заканчивал заряжать мою винтовку.
Времени на раздумья не осталось.
Я помчался по каналу, глубина которого не превышала трех футов. Позади свистели пули, осыпая спину взрывающимися осколками камней. Астиза и Мухаммед, страдальчески припадая ко дну, медленно ползли за мной. Хвала Тоту, что мушкеты практически не могли пробить каменную толщу акведука! Но впереди появилась новая опасность: дежурившие на передовых позициях пехотинцы, услышав лагерную тревогу, развернулись и подняли ружья.
Потом из Акры прогремел пушечный залп, взорвавший земляной вал, и французы подсознательно нырнули обратно в траншеи. Выстрелила еще пара пушек. Несомненно, защитники крепости пока не имели понятия, кому может помочь их стрельба, но решили, что любой враг французов должен быть их другом.
Вскоре громыхнуло еще какое-то орудие, и с пронзительным свистом снаряд врезался в опоры акведука. Французская артиллерия! Наш спасительный канал угрожающе содрогнулся.
– Скорей, – крикнул я, обернувшись к Астизе и Мухаммеду.
Я бежал, ныряя, как утка, и, надеясь на чудо, размахивал изо всех сил белой накидкой.
Над французской батареей поднялись клубы дыма, и очередные снаряды со зловещим свистом пролетели над нами, хотя часть из них попала в свои же окопы. Но пара ядер все-таки угодила в акведук. Меня осыпало выбитыми из верхнего края камнями. Я прищурился и оглянулся. Астиза, прихрамывая, упорно продвигалась за мной, Мухаммед маячил прямо за ней. Нам осталось преодолеть всего сотню ярдов. Пушечные выстрелы грохотали уже с обеих сторон; похоже, из-за нашей несчастной троицы началось целое сражение.
Услышав внезапный крик Астизы, я вздрогнул и оглянулся. Мухаммед резко выпрямился и замер на мгновение, изумленно раскрыв рот. На его груди расплылось красное пятно, и он, пошатнувшись, рухнул на дно. Я глянул на преследователей. Нажак как раз опускал мою винтовку.
Невероятным усилием воли я подавил безумный порыв броситься назад и убить этого мерзавца.
– Оставь его! – крикнул я Астизе, намереваясь дождаться ее.
Но в этот момент снаряд врезался в канал акведука между нами.
Это был отличный выстрел из большой осадной пушки. Французам, должно быть, доставили новые орудия, взамен тех, что мы захватили на море. Дно канала вздыбилось, обломки древних камней вместе с волной пыли разлетелись во всех направлениях, а между опорами акведука образовался огромный зияющий провал. Мы с Астизой вдруг оказались на разных сторонах этого провала.
– Прыгай вниз, а наверх я сам втащу тебя!
– Нет, беги, спасайся сам, – крикнула она. – Он не убьет меня! Зато я выиграю тебе время!
Оторвав подол от платья, она похромала назад, размахивая им, как белым флагом. Огонь французов ослабел.
Я мысленно выругался, но не смог ничего придумать, чтобы остановить ее. Удрученно вздохнув, я помчался в сторону Акры, уже в полный рост, сделав ставку на то, что в быстро движущуюся мишень довольно трудно попасть.
Если бы винтовка перезаряжалась быстрее, то Нажак мог бы еще достать меня. Но на зарядку ему понадобится целая минута, а выстрелы других ружей не отличались особой точностью. Я уже миновал первый ряд французских траншей, пробежал по разрушенному акведуку, который превратился в каменный вал, доходивший до стен Акры, и спрыгнул на землю, подняв за собой облако пыли.
Услышав топот копыт, я обернулся. Вдоль акведука за мной скакали арабы Нажака, пригнувшись к гривам лошадей и пренебрегая опасностью нарваться на пули англичан.
Я бросился к спасительному рву. Несокрушимая твердыня стратегической башни высилась в пятидесяти ярдах, солдаты на бастионах Акры уже показывали на меня. Спасение было так близко. Мои ноги дрожали от перенапряжения, но сзади неслись приближающиеся крики всадников, и я побежал так, как еще никогда в жизни не бегал. Теперь уже подняли стрельбу все защитники Акры, пули пролетали над моей головой, и я услышал ржание падающих лошадей и выкрики арабов.
Достигнув рва, я перевалился через край и, как мэнская выдра по снежному берегу, съехал на сухое дно. Вонь там стояла тошнотворная. Толстым слоем дно покрывали военные потери: разлагающиеся трупы, сломанные лестницы и брошенное оружие. Пролом в башне закрыла новая кладка, и никому пока не пришло в голову сбросить мне со стен спасительную веревку. Люди смотрели на меня сверху, но никто, похоже, пока не узнал меня. Не зная, что делать дальше, я побежал по заваленному мусором рву в сторону моря. Вдалеке уже маячили мачты британских фрегатов, а над моей головой продолжали греметь выстрелы. Смит вроде бы говорил, что они сооружают резервуар для морской воды в начале крепостного рва.
И вновь вслед мне понеслись воинственные крики. Я оглянулся. Проклятые арабские безумцы умудрились спустить в ров своих лошадей и продолжали с отчаянным упорством скакать за мной, не обращая внимания на прицельную стрельбу защитников крепости. Силано, очевидно, догадался, что я нашел книгу. Впереди показался пандус, поднимающийся к городским воротам, а за ним темнела пропитанная влагой дамба нового резервуара. Ловушка!
И тут над моей головой пролетел очередной снаряд и с грохотом взорвал темную дамбу. Ударная волна отбросила меня назад, и я, распластавшись на дне, увидел, как вал зеленоватой морской воды, рассыпаясь пенными брызгами, падает в ров и несется дальше, собираясь смести меня и моих преследователей. Я едва успел встать на колени, когда мощный поток подхватил меня и понес обратно, словно легкое перышко в сточной канаве.
Едва не захлебнувшись, я кувыркался в пенных, накрывших меня с головой волнах, полностью потеряв ориентацию. Вокруг меня кувыркались мои преследователи, и вдруг я наткнулся на какое-то препятствие – возможно, лошадь – и вылетел на поверхность. В мешанине всплывших трупов и осадных обломков нас несло к главной башне. Кашляя и отплевываясь, я отчаянно молотил руками и ногами, пытаясь доплыть до стены.
И тогда я увидел мою цепь! Ну, может, и не мою, но в любом случае спасительная цепь спустилась по стене башни, как гирлянда, и, проплывая мимо, я крепко ухватился за нее.
Она выдернула меня из воды, как ведро из колодца, и я начал рывками подниматься по шероховатой и царапающейся, как наждачная бумага, башенной стене.
– Держитесь, Гейдж. Вы почти дома!
Я узнал голос Иерихона.
На башню обрушился град мушкетных пуль, и я понял, что стал мишенью для всех французских стрелков. Один удачный выстрел, и мне конец.
Я подтянул ноги и съежился. Как же мне хотелось сжаться так, чтобы совсем исчезнуть.
Громыхнула пушка, и снаряд, огромный, как дом, врезался в кладку в паре ярдов от меня, породив шквал обломков. Вся башня содрогнулась, и меня отбросило взрывной волной, точно бусину на нитке. Стиснув зубы, я покрепче сжал цепь. Пушки не смолкали. Еще пару раз башня содрогнулась, и каждый раз я отлетал в сторону на спасительной цепи. Кончатся ли когда-нибудь эти мучения?
Я глянул вниз. Поток замедлился, но арабские всадники исчезли из вида, смытые бог знает куда. Поверхность воды буквально скрывалась под слоем обломков. Подо мной проплыл вздувшийся, как дохлая рыба, человеческий труп.
– Залезай! – крикнул Иерихон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54