- У них молоток".
Он услышал, как высадили дверь черного хода; с кухни донеслись
оглушительные грохот и звон посуды.
Окно на фасаде разлетелось, в комнату полетели осколки стекла и
обломки старых жалюзи. Яна вскрикнула, и Мур увидел черный силуэт,
замахнувшийся мощной рукой, чтобы выломать то, что осталось от рамы. На
дверь сыпались все новые удары, слышался резкий треск.
Мур поднял пистолет, прицелился прямо в тварь, раздиравшую жалюзи, и
выстрелил.
Пистолет плюнул огнем. Мур на мгновение оглох от грохота. Темную
фигуру отбросило назад, из сломанной рамы со звоном посыпалось стекло.
- Вы убили его... - сказал Шиллер. Его лицо блестело от пота.
- Погодите, - Мур не двигался с места. - Ради Бога, приглядите за
черным ходом.
Сильный удар потряс дверь, преграждавшую вход из кухни. Стекла с
обеих ее сторон треснули. Мур круто обернулся и выстрелил сквозь филенку.
Полетели щепки, в воздухе повис кислый запах пороха. В ту же минуту по
парадной двери вновь грохнули молотком, и Яна увидела, что она медленно
подается внутрь; девушка схватила стул и заклинила им дверную ручку.
Затрещал ставень на другом окне, в комнату протискивались скрюченные
пальцы. Мур выстрелил с руки, твари метнулись в стороны от окна.
Шиллер заметил, что по центру двери черного хода побежала трещина; он
попятился, в ужасе глядя, как ломается дерево, и не в силах отвести глаз.
Окно в глубине комнаты взорвалось, на пол дождем посыпалось битое
стекло и деревянные планки жалюзи. Одна из тварей с разгона наполовину
всунулась в образовавшийся проем и теперь, цепляясь за оконную раму,
старалась протиснуться в помещение. Яна нашарила сбоку от себя графинчик с
ромом и запустила в нее, но промахнулась, и графин разбился над самой
головой зомби. Мур шагнул вперед, стреляя наобум.
Вспышки выстрелов осветили лицо, изъеденное гнилью и плесенью,
разинутый безгубый рот, ненавидящие дыры-глаза. Мур все стрелял и стрелял,
видя, как это лицо рассыпается осколками кости и клочками иссохшей плоти.
Тварь зашипела и вывалилась из окна наружу.
Теперь прогибалась и задняя дверь. Шиллер заставил себя сдвинуться с
места и обеими руками уперся в нее, сдерживая натиск зомби. Он чувствовал,
каким невероятно сильным было то, что находилось за дверью.
Разлетелось окно, другое, еще два. В комнату вдвинулись костлявые
плечи, бурая кожа на отвратительной голове искрилась стеклянной пылью. Яна
подхватила плетеный стул и ударила непрошеного гостя, но опоздала - тот
уже протиснул в окно руки.
В пистолете Мура оставалось три пули. Теперь зомби лезли во все окна,
а двери грозили уступить в считанные секунды. Мур почувствовал укол
дикого, панического страха, отогнал его и почувствовал, как тот мстительно
вернулся. Сбегать наверх за патронами они не успеют, но, может быть, есть
еще шанс выскочить на веранду и спрыгнуть с крыльца?
Он обернулся и выстрелил в зомби, наседавшего на Яну. Тварь
взвизгнула, рухнула на разбитое окно и вывалилась наружу.
Задняя дверь раскололась. Шиллер отступил перед просунувшейся в щель
корявой рукой со скрюченными пальцами. Но следом подступали другие, и
через несколько секунд они неизбежно должны были оказаться внутри.
Раздался страшный треск, и во входной двери образовалась брешь. В
пролом с рваными краями полезли жуткие фигуры, та, что во главе,
размахивала молотком, прочие несли кто ломики, кто разводные ключи. Мур
выстрелил в самую гущу стаи и понял, что в кого-то попал, но, готовясь
истратить последний патрон, он вдруг услышал, как Шиллер кричит, что
выбили дверь черного хода. В нос ему ударил отвратительный запах гнили, и
невесть откуда взявшаяся тень обрушила на правое плечо Мура какой-то
тяжелый тупой предмет. Мур вскрикнул от боли, пистолет выскользнул из
отнявшихся вдруг пальцев.
Тогда они набросились на него, кусаясь, царапаясь, глумливо скаля
страшные зубы; мелькнула чья-то рука с дубинкой, удар пришелся по лбу, и
Мур, стиснув зубы, ударил в ответ, не желая сдаваться без боя. Его
отшвырнули назад, он споткнулся о стул и навзничь распростерся на полу. В
углу зомби сгрудились над Яной, орудуя когтями и клыками. Мур пополз к
ней, но кто-то схватил его за горло и резким выкручивающим движением отвел
ему голову вбок, собираясь оторвать ее от туловища.
- Боже, смилуйся! - пронзительно крикнул Шиллер по-немецки, пятясь к
стене от надвигающихся тварей. - СМИЛУЙСЯ НАДО МНОЙ, ГОСПОДИ!
Чей-то голос, холодный, как дыхание могилы, прошипел:
- С-с-с-стойте...
Тварь, душившая Мура, разжала пальцы и поднялась. Мур надсадно
закашлялся, мотая головой. Перед глазами еще колыхалась черная пелена.
Зомби отпустили Яну; она мешком повалилась на пол.
Шиллер, всхлипывая, застыл у стены.
Зомби замерли в ожидании. Им не терпелось напиться крови.
По полу простучали башмаки. Блеснувшая молния на миг озарила
разрушенное тленом лицо, лицо, узнавшее из зеркала, как оно ужасно.
Медленно поднялась рука в рваном коричневом рукаве, к Шиллеру протянулся
палец. Шиллер в ужасе отпрянул, и палец замер у самого его подбородка.
Тварь склонила голову набок и осмотрела Шиллера горящими глазами.
Мур подполз к Яне. Девушка была в полубессознательном состоянии, лицо
исцарапано, одежда порвана в клочья. Он устроился рядом с ней и стал
смотреть.
- Nein... - прошептал Шиллер. - Nein...
Тварь перед ним тяжело дышала, пронзая его взглядом. Потом, с
огромным усилием, серые губы шевельнулись:
- Шшшиллеррр?..
Немец отпрянул, вжимаясь лопатками в стену.
- Mein Gott [Боже мой (нем.)], - прошептал зомби сиплым скрипучим
голосом, при звуке которого по телу Мура побежали мурашки.
Шиллер моргнул. В голове у него звучало эхо безумных воплей. Он не
верил, не мог, не хотел верить в это, но как будто бы узнал своего
давнишнего знакомца... или то, что когда-то было его знакомцем много лет
назад. В другой жизни.
- Nein, - прохрипел он, мотая головой. - Вы... нет! Вы должны быть
мертвы... все вы ДОЛЖНЫ БЫТЬ МЕРТВЫ!
Коррин еще мгновение смотрел Шиллеру в глаза, потом медленно
переместил взгляд на Мура и Яну. Он вновь поднял руку - с голой кости
лохмотьями свисала плоть - и показал на них.
- Feindlich Teufel... [проклятый враг (нем.)] - прошептал он.
- Nein, - выдохнул Шиллер. - Nein, nein...
Коррин повернулся к Шиллеру спиной и двинулся к молодым людям; Мур
потянул Яну к себе за спину, стараясь загородить девушку своим телом.
Живой мертвец навис над ними, и Мур ощутил гнилой запах у него изо рта.
- ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ! - взвизгнул Шиллер; его голос сорвался и перешел в
рыдание.
В глазах Коррина распускались огненные цветы разрушения. Их пламя
прожгло плоть Мура, добралось до костей, опалило мозг. К нему протянулась
рука, пальцы с длинными грязными ногтями целили в горло. Мур сделал слабую
попытку загородиться, но не нашел в себе сил стряхнуть оцепенение.
И вдруг Шиллер коршуном кинулся на револьвер, лежавший на полу, и
выстрелил, не целясь; оранжевое пламя пронзило тьму.
Мур увидел, как голова Коррина мотнулась в сторону, увидел, как
нижняя челюсть на миг повисла на волокнах иссохших тканей и тотчас
оборвалась, оставив неровный мясистый край. Коррин шатаясь попятился, чуть
не упал, но в последний момент удержался, закрыл лицо руками - и рев,
вырвавшийся из его раздробленного рта, отбросил Шиллера на грань безумия.
Продолжая вопить, Коррин двинулся вперед, вскинув скрюченные руки; Шиллер
вновь нажал на курок, целясь между глаз, но боек ударил по пустому
патроннику: обойма кончилась.
Экипаж U-198 как по команде бросился на Шиллера. Кто-то ударил немца
поперек груди "гусиной лапой", и в следующее мгновение среди зомби
началась драка - каждому хотелось заполучить глаза. Коррин очутился рядом
с поверженным Шиллером и склонился над незащищенным горлом.
- БЕГИТЕ! - отчаянно закричал Шиллер, блестя глазами, и исчез внизу
страшной кучи-малы. - БЕГИТЕ!
Мур медлил. Шиллер спас их, но сейчас ему уже ничем нельзя было
помочь, а стоит тварям покончить с ним, как они немедля возжаждут новой
крови. Он поднял Яну с пола, встряхнул, чтобы заставить ее двигаться, и
потащил через разбитую заднюю дверь в сторону кухни. За проломом, зиявшим
на месте двери черного хода, темнели джунгли.
Мур обернулся. _О_н_и_ обгладывали тело Шиллера.
Тогда он потянул Яну за собой в густой колючий кустарник. Она еще не
пришла в себя и то и дело спотыкалась о лианы. Не обращая внимания на
короткую, острую боль в поврежденном плече, Мур подхватил девушку на руки
и пошел напролом сквозь стену листвы, чувствуя, как шипы цепляются за
брюки и царапают руку.
Думать было некогда, некогда было чувствовать боль - следовало уйти
от гостиницы как можно дальше. Ужас еще пульсировал в нем, как второе
сердце. Он все дальше уходил во тьму, не выбирая дороги и думая только о
том, что нужно отыскать безопасное место. Его нога погрузилась в рыхлую
землю, поскользнулась в какой-то луже, Мур упрямо шагнул вперед - и рухнул
наземь с Яной на руках, вскрикнув от боли: удар пришелся по поврежденному
плечу. Яна оторопело помотала головой; на ее лице отчетливо выделялись
сине-багровые царапины. Она попыталась уползти, но Мур дотянулся и поймал
ее.
И услышал страшные звуки, которых ждал все это время: твари гнались
за ними, он слышал, как хрустят под башмаками ветки. "Ближе. Ближе".
Он рывком поднял Яну на ноги и кинулся вперед - как нырнул в глубокую
пропасть, откуда нет спасения. Он лихорадочно обрывал лианы, преграждавшие
им путь. Какая-то дикая птица с криком вспорхнула у них из-под ног. Твари
приближались; подспорьем им служила тропа, проложенная Муром. Оглянувшись
через плечо, он смутно различил дюжину, а то и больше приближающихся
силуэтов, теней в море тени. Джунгли кишели ими, они шумно ломились сквозь
листву, тянули к беглецам пальцы, похожие на паучьи лапы. Мура охватила
паника, и он ринулся дальше, волоча за собой девушку. Мышцы поврежденной
руки онемели, стали бесполезны. Бежать было некуда, некуда деться, негде
спрятаться, негде найти надежный кров.
Твари почти догнали Мура и Яну и быстро сокращали разделявшее их
расстояние в несколько ярдов. "Не останавливаться! Не слабеть! НЕ
ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ!" Мур поскользнулся, зашатался, упал на колени, поднялся и
яростно стиснул запястье девушки, тяжело дыша. Колючие ветви хлестнули его
по лицу, и сквозь дикий гвалт, поднятый перепуганными птицами, он
расслышал до жути знакомое хриплое отрывистое дыхание. По телу Мура
поползли мурашки, словно он уже ощутил, как кривые ногти впиваются ему в
затылок.
А потом страшные тени поднялись перед ним.
Мур закричал, но его крик потонул в оглушительном грохоте ружейного
выстрела.
Из дула дробовика вырвалось пламя и опалило зомби, тянувших лапы к
Муру и Яне. Послышались крики боли, плотный строй тварей рассыпался, и они
бросились наутек той же дорогой, что пришли. Стрелявший вновь вскинул
дробовик и упер приклад в голое плечо; снова грянул выстрел, но темные
силуэты уже исчезли во всепожирающей тьме.
Мур - боль терзала все его тело - упал на колени, и его вырвало в
кусты. Когда он снова поднял голову, он увидел человек шесть или семь
мужчин. У некоторых были факелы. Твердая рука взяла Мура за запястье и
заставила подняться.
Человек, стоявший над ним, держал на сгибе руки дымящееся ружье. Он
был совершенно лыс, но с пышной седой бородой и усами. В свете факелов
поблескивала маленькая золотая серьга в мочке уха, с толстой шеи свисал
золотой амулет. Лицо его одновременно притягивало и отталкивало; сказать
правду, Муру оно показалось отвратительным - крючковатый нос, черные,
глубоко посаженные блестящие глаза, под высоким лбом. Пол-лица сплошной
коркой покрывали шрамы, розоватые на смуглой коже; они спускались на шею,
а на плече виднелась зажившая рваная рана. Одет этот человек был в
футболку и темные брюки, изорванные о колючки. Он молча сделал знак
остальным, и те двинулись за удирающими зомби. У всех были ружья или
страшные длинные ножи.
- За мной, - скомандовал главарь Муру и Яне, наконец обратив на них
внимание, и, не дожидаясь их, отправился в джунгли - по своему следу,
туда, откуда пришел.

22
Крепчающий штормовой ветер вихрил дым над крышами деревни. В одной из
лачуг возле верфи опрокинулась керосиновая лампа, сухое прогнившее дерево
вспыхнуло, как трут, и рыжие щупальца огня жадно поглотили крышу. Пляшущие
искры рассыпались, разнеслись, подхваченные ветром, и пламя запрыгало с
крыши на крышу, быстро пожирая жилища, обрушивая пылающие доски на лежащие
в домах тела.
Огонь разгорался, раздуваемый ветром, и вскоре перекинулся на
полукруг теснившихся по берегу гавани хибарок. Красноватый отсвет в небе,
зеркально отраженный морем, набирал силу. На деревню пала тишина, слышался
лишь треск дерева, сдающегося под натиском огня, и грохот океана у
Кисс-Боттома. Но эхо хаоса, криков, совсем недавно звучавших на улицах,
стонов, плача, рвавшегося из окон и дверей, по-прежнему витало над
Кокиной.
Кип гнал ревущий джип сквозь дым. Он был весь в золе, воспаленные
глаза смотрели дико, рубашка на груди свисала лохмотьями, щеки и шею
покрывали рваные царапины, а обожженная кожа на месте спаленных бровей
вспухла. Вцепившись в руль, резко бросая джип из стороны в сторону, чтобы
не наезжать на трупы, усеявшие Хай-стрит, констебль мчался к бухте. В
распахнутых дверях лежала мертвая женщина, ее лицо было так изуродовано,
что невозможно было узнать, кто это;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38