Решив, что заберет одеяла попозже, Челси направилась дальше. Встречая в толпе знакомое лицо, она улыбалась и радовалась, когда ей улыбались в ответ. Это было так важно для нее сейчас, когда ее мучило одиночество и она просыпалась среди ночи от страха и холода. Она знала, что во многом виновата беременность, которая обострила все ее чувства. Она никогда прежде не была матерью, и обычная уверенность в себе покинула ее, уступив место нервозности и постоянному беспокойству. Она хотела бы выговориться кому-нибудь, почувствовать дружескую поддержку и понимание, но Сидра была далеко, а по телефону всего не скажешь. Кроме того, Сидра никогда не была беременной.
Челси подумала о Донне. Ее сын Джози был очаровательным мальчиком и по характеру, бесспорно, больше походил на свою мать, чем на отца. Хамское отношение Мэтью к Донне производило отталкивающее впечатление. Всякий раз во время разговора с ним у Челси возникало чувство неприязни.
С Джаддом все было иначе. Рядом с ним она терялась, и у нее по-прежнему начинало учащенно биться сердце, но самое страшное, что Джадд наверняка знал об этом. Его взгляд гипнотизировал Челси. Он ясно давал понять, что она ему нравится. Нравится наперекор его собственному желанию.
Челси загадочно улыбнулась.
Вздохнув, она опустила пониже поля своей шляпы, закрывая лицо от палящего солнца, и подошла к палатке с изделиями из овечьей кожи. Ей приглянулись домашние тапочки. Уже ощутив на себе прохладу летних ночей в Норвич Нотче, Челси содрогнулась при мысли о зиме.
– Это ты их сделал? – спросила она мальчика, стоявшего за прилавком.
– Нет, мэм, – занервничал тот, – мой отец. Челси вспомнила стадо овец, неожиданно возникшее в сквере в самом конце праздничного шествия.
– Твой отец – Фармер Галант? – поинтересовалась она.
– Да, мэм.
– Тапочки сделаны из кожи ваших овец?
– Да, мэм.
– Тогда я возьму вот эти, – сказала она с приветливой улыбкой. Ей понравилась идея купить себе тапочки местного производства, тем более что они были такими практичными.
Она заворачивала тапочки, когда заметила прислонившегося к ограде сквера Хантера. Он стоял скрестив руки на груди, закинув одну ногу за другую и наблюдал за ее действиями. Во всяком случае ей так показалось. Его голова была повернута к ней, но зеркальные очки мешали Челси разглядеть его глаза.
Она вспомнила историю, которую рассказала Маргарет. Если хотя бы часть ее была правдой, то детство Хантера было ужасным. Она и представить себе не могла, что ему пришлось пережить и какой след остался в его душе.
Челси ощутила непонятную близость к Хантеру. Ведь по воле случая и той женщины, которая родила ее, она могла очутиться в таком же положении.
Положив тапочки в сумку, Челси направилась в его сторону.
– Привет, – сказала она. – Тебя не было видно целый день. Ты пропустил самое интересное.
– Интересное? – спросил Хантер удивленно.
– Завтрак с оладьями, шествие, распродажу.
– А-а-а, – протянул он насмешливо.
– Ленч был замечательный.
– Знаю, знаю. Куриные котлеты.
Она улыбнулась и подумала, что если не в Норвич Нотче, то, возможно, где-то в другом месте его ждали. Она не могла понять, почему в такой чудесный день, созданный как будто специально для влюбленных, он был один. С его сложением и приятной наружностью он мог легко найти себе кого-нибудь. Черная рубашка и джинсы подходили по цвету к темным волосам Хантера, а золотая серьга в ухе только подчеркивала колорит его внешности. Челси знала, что мужчины, похожие на Хантера, всегда имеют множество поклонниц. Вокруг таких мужчин создавалась атмосфера таинственности, и чем холоднее и надменнее был их вид, тем больше женщин попадало в их сети.
Хантер, по мнению Челси, был не таким человеком.
Мотоцикл и серьга говорили о его бунтарском характере, что было очень близко самой Челси. К тому же она с уважением относилась к его организаторским способностям и хотела, чтобы он работал с ней в "Плам Гранит". То, что рассказала о Хантере Маргарет, ужаснуло Челси, но ее дружеские чувства к нему не пропали.
– Значит, ты пережила ночь в Болдербруке, – заключил он.
– В общем, да. Не считая нескольких странных звонков, ночь прошла прекрасно.
– Странных? – В лице Хантера не дрогнул ни один мускул. – Почему странных?
– Никто не отвечал, а потом я услышала голоса. Детские голоса, – ответила Челси и, стараясь не обидеть его, непринужденно поинтересовалась: – Тебе ведь ничего о них не известно?
– Совсем не то, о чем ты подумала.
– Кто мог мне позвонить?
– Тот, кто хотел бы тебя напугать.
– А кому это нужно?
– Половине города. Ты богатая, привлекательная, живешь в сити. Ты приехала сюда и вызвала всеобщую зависть. Потом ты въезжаешь в их дом с привидениями. Они очень обрадуются, если у тебя волосы встанут дыбом и ты убежишь оттуда, побросав все свои вещи.
Челси чувствовала, что он говорит правду.
– А ты? – спросила она.
– Обрадуюсь ли я? – он помедлил с ответом. – Не знаю. – Поколебавшись немного, он сказал: – Совсем недавно я бы обрадовался, но теперь не уверен в этом. Ты можешь хорошенько встряхнуть город.
Челси расценила его слова как комплимент в свой адрес.
Польщенная, она взяла его за руку и спросила:
– Проводишь меня на матч?
Хантер освободил руку и сунул ее в карман, кивнув головой в сторону баскетбольной площадки. Его холодность больно кольнула ее, но она ничего не сказала.
У каждого свои привычки, и Челси понимала Хантера.
Молча они направились к углу сквера, откуда узкая дорога вела к баскетбольной площадке, скрывавшейся за пожарной станцией.
Когда они прошли половину пути, Челси безразличным тоном спросила:
– Все-таки какую должность ты занимаешь в компании?
Интерес к тому, какую роль он играет в фирме и какие отношения связывают его Оливером, не пропадал с первого дня их знакомства.
Хантер не сразу ответил на ее вопрос.
– У меня нет должности.
– Ты третий человек в компании.
Хантер криво усмехнулся:
– Тебе только кажется.
– Значит, я не права?
– Да.
Они дошли почти до пожарной станции, когда он сказал:
– У меня нет никакой власти.
– Но ты нужен компании, на тебе лежит почти вся работа.
– Джадд справляется и без меня.
– Он не может быть сразу в двух местах. Когда прибудут компьютеры, ему придется большую часть времени проводить в офисе. Как только мы получим обработанные образцы гранита, ему, возможно, придется часто выезжать из города. Тогда ты должен будешь взять на себя все управление добычей камня.
– Ты уже говорила папаше об этом? – блеснул он на нее зеркальными стеклами очков.
– Нет, но обязательно поговорю. Если ты все время был правой рукой Джадда, то почему бы тебе не заменить его, когда у него появятся другие заботы?
– Я не справлюсь, – сказал Хантер. Баскетбольная площадка оказалась заасфальтированным прямоугольником со стертыми боковыми линиями и центральным кругом. Тем не менее игра была в полном разгаре, и болельщики, толпившиеся по обеим сторонам площадки, увлеченно следили за ходом матча.
– Как я понимаю, игры проводятся у вас ежегодно? – спросила Челси.
Среди зрителей она заметила Иеремию Уиппа и Ферн.
– У нас проходит первенство летней лиги. Команды уже сыграли по одному разу в этом году.
Среди игроков Челси сразу отметила лидера одной из команд и только потом поняла, что смотрела на Джадда. Она не знала, что он будет участвовать в игре. Правда, по его росту и атлетическому сложению она могла бы догадаться и раньше, что увидит его на баскетбольной площадке.
– Команда Джадда побеждает уже пять лет подряд, – сказал Хантер.
– В этой игре или в сезоне?
– И там, и там. Джадд умеет подобрать нужных ребят. Хантер говорил вполне искренне, но Челси едва слушала его – все ее внимание было приковано к Джадду. Если в обычной одежде он выглядел потрясающе, то в серых спортивных трусах и небесно-голубой майке с огромной единицей на груди он был просто динамитом. В такую же форму были одеты и остальные игроки его команды, но ни на ком из них она не сидела так ладно, как на Джадде. У него была широкая грудь и сильные, красивые руки. Мускулы его ног рельефно выделялись, когда он прыгал или делал обманные движения. В нем было что-то от античных героев, подумала она.
Джадд не был самым высоким или широкоплечим на площадке, но за тем, как он двигался с мячом, нельзя было наблюдать без восхищения.
– Вся штука в том, – сказал Хантер, – что старикан не знает, что со мной делать.
Только через минуту до Челси дошел смысл его слов. Ей даже стало стыдно за свою невнимательность. Со всеми Хантер вел себя очень сдержанно, и Челси обрадовалась, что он так откровенно разговаривает с ней.
Отбросив все мысли о Джадде, она спросила:
– А ты что хочешь от него?
– Чтобы он отпустил меня.
– Уволил тебя?
– Да.
Она ожидала, что он будет говорить о продвижении или по крайней мере об официальной должности в компании, но никак не об увольнении. Он мог столкнуться с большими трудностями в поисках новой работы.
– Но почему?
Хантер ничего не ответил. В его очках отражались действия игроков на площадке. Команда Джадда выигрывала со счетом 25:19, что стало ясно после того, как показали карточки с боковой линии. Их противники в оранжевых майках с цифрой два проваливали одну атаку за другой. После каждого неудачного броска болельщики разочарованно вздыхали, но тут же с воодушевлением поддерживали новый натиск своей команды.
Челси наблюдала, как команда Джадда отбивала еще одну атаку оранжевых маек. Высоко подпрыгнув, Джадд наконец завладел мячом, ему потребовалось всего одна секунда, чтобы увидеть ждущего его паса игрока в дальнем углу площадки. Отдав молниеносный пас, Джадд наблюдал, как получивший мяч игрок почти беспрепятственно увеличил счет.
Болельщики восторженно встретили новый поворот в игре. Челси не могла воздержаться от вздоха восхищения, а затем обратилась к Хантеру:
– Почему ты хочешь, чтобы тебя уволили?
– Только так я смогу стать свободным.
Она вспомнила свой первый день в Норвич Нотче и их короткий разговор под дождем. Хантер тогда весьма точно процитировал мнение Оливера о себе, но в то же время упомянул о каком-то долге Оливера. Челси считала, что если за Оливером была вина, то Хантер должен был иметь свободу выбора.
– Почему ты не хочешь просто уйти?
Джадда сбили с ног, и судья назначил два штрафных броска. Джадд, не торопясь, забросил оба мяча.
– Не могу, – сказал Хантер.
– Почему?
Команда оранжевых быстро разыграла мяч, и он влетел в корзину соперников из трехочковой зоны.
– Потому что за ним должок.
Хантер уже говорил это, а Челси не была настолько глупой, чтобы не понять его с первого раза. Зная, что Хантер был внебрачным ребенком, что Оливер присматривал за ним после смерти его матери, что Хантер занимал в компании положение, которое никак не соответствовало мнению Оливера о его способностях, Челси прямо спросила:
– Оливер – твой отец?
Их глаза встретились, и никакие очки не могли стать помехой.
– Загадка века, – насмешливо сказал Хантер. – Будь любезна, если тебе удастся что-нибудь выяснить, скажи мне. О'кей?
Он повернулся и пошел в сторону городского сквера. Челси уже собиралась позвать его, сказать, что она и сама хотела бы узнать, кто ее отец. Она хотела взять Хантера за руку и объяснить ему, что он не так одинок в мире, как ему кажется, но он был уже далеко.
"В следующий раз обязательно поговорю с ним", – решила Челси, глядя вслед Хантеру.
Солнце зашло за гору Акатук, и небо почти мгновенно стало темно-синим. Газовые фонари, установленные по случаю праздника на эстрадной площадке, отбрасывали дрожащие янтарные отблески в глубь сквера. Музыканты подобрались самого разного возраста, все они улыбались и играли, казалось, для собственного удовольствия. Перед эстрадой появлялось все больше танцующих пар.
Челси нравилось наблюдать за ними. Она плохо танцевала, это могли подтвердить все посещавшие аэробику женщины, но Челси нисколько не расстраивалась. Люди вокруг вели себя так раскованно и непринужденно, что ей оставалось просто смотреть и наслаждаться.
Танцы плавно перешли в праздничный ужин. На длинные столы, заставленные тарелками с вареной кукурузой, чипсами и самыми разнообразными салатами, которые Челси видела первый раз в жизни, поступал непрерывный поток гамбургеров и хот-догов из огромных жаровен, размещенных в дальнем конце сквера.
Казалось, все население города собралось здесь. Танцы и торжественный ужин были кульминацией праздника, и вместе с наступающей темнотой росло оживление в сквере. По такому случаю каждый постарался надеть что-нибудь понаряднее.
Челси не была исключением, но ей пришлось поволноваться. С одной стороны, она хотела произвести хорошее впечатление на горожан, а с другой – ей вовсе не хотелось разыгрывать из себя бедную Золушку. Не зная, что предпринять, Челси остановила свой выбор на синем открывающем плечи платье и подходящих туфлях без каблуков. Заколов волосы на одну сторону, она надела золотые сережки, широкий браслет и рубиновый перстень своей матери.
По ее мнению, рубиновый перстень не выглядел крикливо, потому что она не носила других колец на руках. Увидев перстень, некоторые могли подумать, что она демонстрирует свое благополучие, но на самом деле ей просто была нужна иногда ниточка, связывающая ее с Эбби.
Челси дотронулась до рубина большим пальцем и одновременно взглянула в сторону танцующих у эстрады. Там стоял Джадд. Ей показалось, что он находился неподалеку все это время, только и ожидая, когда она посмотрит на него. Он, как магнит, притягивал ее взгляд даже сквозь толпу. По тому, как тут же слегка повернулась его голова, Челси поняла, что и он увидел ее, но не решилась подойти к нему. Она теряла контроль над собой и в будние дни, когда встречалась с ним на работе, а сейчас почувствовала настоящий страх.
Отвернувшись от Джадда, она стала внимательно вглядываться в лица людей. Челси искала в них знакомые черты и находила, но только потому, что уже видела эти лица раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70